"Ловушка для графа" - читать интересную книгу автора (Скотт Аманда)ГЛАВА 13 Грубо разбуженная среди ночи навалившимся на нее телом, Мэгги попыталась инстинктивно сбросить с себя эту тяжесть. Спросонья она не поняла, что происходит и закричала от ужаса. Когда комната внезапно озарилась светом и появились какие-то люди, девушка пришла в еще большее замешательство, но тут свет упал на человека, лежащего на ней, – Ротвелл! Голос хозяина таверны прокричал угрозу повесить его на первом попавшемся суку, затем послышался другой голос, но Мэгги ничего не поняла все внимание было поглощено поразительным обстоятельством: Ротвелл был совершенно голым. Он попытался сесть и натянуть на себя одеяло Мэгги, но это оказалось совсем не просто – нужно встать, чтобы вытянуть его из-под себя. Девушка попыталась помочь, но попытка закончилась тем, что она нечаянно прикоснулась к его телу и в смущении тут же отдернула руку. Трактирщик внимательно наблюдал за этой сценой, затем глубокомысленно изрек: – Что-то не похоже, что они муж и жена! Ротвелл не смотрел в сторону Мэгги, она тоже старательно отводила глаза. Конан сердито уставился на графа, требуя ответа, но тот молчал. Мэгги тоже молчала, не представляя причину, по которой граф оказался в ее постели. Но вот, к огромному облегчению, в коридоре раздался голос Джеймса. Вскоре тот с неимоверным трудом протиснулся в комнату. – Что, черт возьми, здесь происходит? – однако обращался не к Ротвеллу, а к Конану и остальным присутствующим. В сторону брата он даже не взглянул. – Мы знали, что ты, будешь на его стороне, – запальчиво заявил Конан. – Но лорд он или не лорд, а в моем доме не смеет нападать на невинную девушку. Нет такого англичанина, которого я бы испугался, и с превеликим удовольствием повешу хотя бы одного! Постой, Конан, – опять раздался низкий голос. – Я же говорю тебе, возможно, он муж этой женщины. Конечно, для тебя это большое разочарование, ведь тогда повесить англичанина не удастся! Мэгги замерла. Она не видела говорившего, но безошибочно узнала голос – Дугалд, двоюродный брат Кейт. Только бы Ротвелл и Джеймс его не узнали, ведь он принимал участие в нападении! – Не понимаю, сэр, почему вы считаете своим долгом встревать в личные дела моего брата, – высокомерно произнес Джеймс, Мэгги увидела, как Ротвелл встрепенулся, услышав последние слова, хотел возразить, однако промолчал. Видимо, на него подействовал предостерегающий взгляд брата. Теперь девушка нисколько не сомневалась – все это затеяла Кейт со своими друзьями. Скорее всего, решила расквитаться с обоими джентльменами за то, что один ее прилюдно отшлепал, а другой и пальцем не пошевелил, чтобы помешать. Мэгги решила занять позицию стороннего наблюдателя и ни в коем случае не выдавать подругу, хотя шалость Кейт казалась ей совсем безобидной. Конан вопросительно посмотрел на Ротвелла. – Что скажете, милорд? Эта женщина действительно ваша законная жена? Мэгги ждала, что граф станет все отрицать, но тот опять посмотрел на Джеймса и не спешил с ответом. Трактирщик перехватил его взгляд и тоже уставился на Джеймса, стоявшего с невозмутимым видом. Наконец Ротвелл вздохнул и сказал: – Похоже, у меня нет выбора, кроме как признать, что она моя жена. Трактирщик заметно расслабился. – Уф-ф! Тогда все в порядке. Желаем вам доброй ночи. Простите за вторжение, милорд. Джеймс забрал у Конана канделябр и подождал, пока все выйдут из комнаты. Затем убедился, что коридор пуст, и только тогда повернулся к Мэгги и Ротвеллу. Ротвелл, заметив, как девушка старается отодвинуться от него подальше, смущенно произнес: – Надеюсь, вы не думаете, что я пришел вас насиловать. Должно быть, вы тоже слышали крики. Я подумал, что это кричали вы, что вам угрожает опасность. – Нет, ничего не слышала, – искренне призналась Мэгги. – Я крепко спала, сэр, и проснулась только, когда вы на меня упали. Ротвелл нахмурился. – Откуда же тогда раздавались крики? Я отчетливо слышал, они доносились из этой комнаты, – он посмотрел на Джеймса. – Какого черта ты сказал, что я на ней женат? – Хорошо, что ты не стал возражать. И не смотри на меня так, будто собираешься убить! У меня не было выбора. Я проснулся от шума и выскочил в коридор. А там орущая толпа людей жаждет твоей крови! Я поинтересовался, в чем дело, и один парень сказал, что трактирщик повесит тебя, если ты на ней не женат! Нед, здесь это в порядке вещей. Поэтому и поспешил их заверить, что ты не развратник и насильник, а законный муж. Я и сам толком не понимаю, что ты делаешь в этой комнате. Как же винить их за ошибку? Думаю, лучше всего притвориться, что вы женаты. Ведь все равно мы их больше не увидим, стоит отсюда уехать. – И то верно, – со вздохом согласился Ротвелл. – А где, черт возьми, твоя одежда? – спросил Джеймс. – Не бежал же ты голый по всему коридору! Ротвелл покраснел. – Я же объяснил: думал, что мисс Мак-Друмин нуждается в помощи, поэтому не стал одеваться, а только завернулся в одеяло. Должно быть, оно за что-то зацепилось, и я его потерял, – он осмотрел комнату. – Вон, на полу, позади тебя. Будь добр, подай его мне, и мы сможем оставить мисс Мак-Друмин в покое. Все это время Мэгги молча наблюдала за братьями, но когда Ротвелл принялся заворачиваться в одеяло, сказала: Есть одна небольшая деталь, Ротвелл, которую вам следует знать. – И что же это? – рассеянно спросил тот. Мэгги не сводила глаз с лица графа. – В Шотландии брак считается законным, если человек объявляет, что состоит в браке. Ротвелл недоверчиво покачал головой, а Джеймс спросил: – Что это значит? Этой ночью я что-то туго соображаю. Все еще глядя на графа, Мэгги объяснила: – Дело вот в чем: если мужчина при свидетелях объявляет себя мужем, то считается, что он им и является на самом деле. – О Боже! – воскликнул Джеймс. – Не может быть! Нед, скажи, что она ошибается! Ротвелл посмотрел на девушку и встал. – Возможно, все намного серьезнее, чем вы думаете, мисс Мак-Друмин, но не волнуйтесь. Какими бы ни были законы Шотландии, в Англии ничего подобного нет, а я вовсе не собираюсь задерживаться в Шотландии. – Я уверена в этом, сэр. Мы постараемся как можно быстрее все уладить. Приедем в Долину Друмин и сразу объясним все моему отцу. – Думаю, нам нечего объяснять, – холодно возразил граф. Мэгги подумала, что ему, как никому другому, удается сохранять достоинство в любой ситуации. Даже когда вместо одежды приходится использовать одеяло. Мужчины ушли, а Мэгги неожиданно для себя почувствовала разочарование. А чего собственно она хотела? Чтобы Кейт со своей когортой действительно поженили их с графом? Конечно же, нет! И в мыслях такого не было! Неожиданно перед глазами предстала мускулистая спина с гладкой кожей, широкий разворот плеч… Без сомнения, элегантные камзолы графа не требуют дополнительной набивки ватой для придания фигуре большей мужественности. Конечно, она разглядела не только его спину и плечи – Мэгги почувствовала, что краснеет. Однако самого главного увидеть не удалось. Девушка никогда не видела обнаженных мужчин, в большинстве это были раздетые до пояса ее родственники, чаще всего, гораздо старше ее. У них волосатые груди и спины, но кожа Ротвелла под ее рукой была такой гладкой, что Мэгги с удовольствием прикоснулась бы к ней еще раз. Мэгги порой задумывалась, что когда-нибудь ей придется выйти замуж. Скорее всего, будущего мужа подберет отец из тех, кто начнет серьезно ухаживать за ней. Но чем старше становилась, тем меньше думала о замужестве. Особенно в это напряженное время после неудачного восстания. Сейчас главной заботой был отец и его незаконное производство виски. Интересно, что подумает Ротвелл, если узнает об истинном источнике доходов ее отца? Особенно после того, как попробовал виски и остался очень доволен. Конан Мак-Леод покупает виски исключительно у Эндрю Мак-Друмина. Скорее всего, Ротвелл отнесется к контрабандистам еще строже, чем к разбойникам. Не иначе, потребует их немедленной казни. Англичане вешают преступников сотнями, не особенно вдаваясь в детали. Украл? Ступай на виселицу. Убил? Туда же. Она сама чуть не угодила в петлю и своими глазами видела преступников, болтающихся на веревках вдоль дороги. Англия произвела на Мэгги гнетущее впечатление. Очень мрачное место. Вряд ли она смогла бы там жить долгое время. Ведь она совсем не похожа на Лидию и леди Ротвелл, которые заняты лишь посещением светских вечеринок, балов и маскарадов, а все оставшееся время думают, какое надеть платье и какую сделать прическу. Конечно, в этом тоже есть кое-что приятное. Мэгги с удовольствием облачалась в платья, сшитые на заказ. Жаль, что некоторые из них она так и не успела получить. Но, с другой стороны, зачем они здесь? В Долине Друмин подобные наряды не носят, они уместны только в роскошных домах, как дом Ротвеллов. Да, какая красивая у нее там была спальня! Жаль, нельзя объединить все лучшее, что было у Мэгги там, с тем, что лучшее есть у нее здесь. Девушка поглубже вдохнула знакомые с детства запахи Северной Шотландии – в воздухе пахло соснами, торфом и влажной листвой. Она уже почти дома! Завтра приедет в Долину Друмин и больше никогда ее не покинет! Успокоенная этой мыслью, Мэгги, наконец, уснула. Утром, как обычно, пришла Мария, чтобы помочь одеться. И Мэгги сразу же поняла: горничная ничего не знает о ночном происшествии. За завтраком, когда Ротвелл заговорил с трактирщиком о лошадях, Мэгги сидела, опустив глаза в тарелку, не желая привлекать к себе внимание. Она надеялась, что Конан не станет обманывать Ротвелла и даст лошадей, хотя терпеть не может англичан. В случае чего придется вмешаться, ведь она по крайней мере дважды сказала графу, что отец держит здесь лошадей для тех, кто направляется в Долину Друмин. К огромному облегчению, Конан вежливо сказал: – Мак-Друмин держит здесь трех лошадей, Ваша милость, но за свое ночное вторжение к вам я предлагаю еще трех. Если пожелаете, я сам займусь вашим багажом, и он будет доставлен в Долину Друмин в целости и сохранности Надеюсь, этим смогу загладить свою вину. Я не знал, что вы женаты на дочери Мак-Друмина. Мэгги поняла, что дело зашло слишком далеко. Надеясь, что Конан достаточно остыл, чтобы здраво оценить ночное происшествие, сказала: – Думаю, вам следует знать, что… – Мэгги, помолчи, – довольно резко сказал Джеймс, а Ротвелл протянул Конану руку. – Я принимаю ваше великодушное предложение. – Поблагодарив трактирщика, он повернулся к Челтонам: – Мэтью, возьми для на с Джеймсом смену одежды. Мария, сделайте то же для мисс… вашей госпожи. Багаж с самым необходимым навьючим на одну из лошадей. Поторопитесь, Мы отправляемся, как только лошади будут готовы. Мэгги послушно молчала, Челтоны тоже, хотя известие о женитьбе графа наверняка явилось полнейшей неожиданностью. Только когда они уже были в пути, Мария поравнялась с Мэгги и требовательным тоном попросила объяснить, что все это значит. – Небольшое недоразумение, – спокойно ответила Мэгги, – не обращай внимания. – Но тот человек обращался к вам, как к супруге графа. – не унималась Мария. – Хватит, Мария, – прервал Ротвелл. – Как уже сказала мисс Мак-Друмин, произошло недоразумение, и лучше всего поскорее забыть об этом, учитывая, что мы находимся в чужой стране. Очень мудрое решение, милорд. Варварская страна, населенная одними варварами, не место для такого влиятельного лица, как вы, – отозвалась Мария. – Мария, Его милость не нуждается в твоем мнении, – назидательно произнес Челтон. – Его гораздо больше устроит, если ты придержишь свой язык. Мэгги не понравились слова Марии о «варварах». Она хотела упрекнуть горничную, но решила промолчать, увидев, как та покраснела от нравоучений мужа. Спустя некоторое время Ротвелл произнес в своей обычной спокойной манере: – Мария, поезжай рядом с мужем. Оставь нас с мисс Мак-Друмин одних. Мария неохотно подчинилась, и теперь Мэгги и Ротвелл ехали бок о бок. – Вы должны просветить меня, мисс Мак-Друмин, – начал граф. – Я начинаю понимать, вы были абсолютно правы, указывая мне, что я ничего не знаю о своих шотландских владениях. Неужели эта ужасная дорога действительно построена Уэйдом? – Да, – Мэгги предвкушала интересный разговор. – И со временем станет еще хуже, – девушка посмотрела на разлившуюся от дождей реку Спей, находившуюся слева. Там, внизу, буйствовала зелень, и по сравнению с нею серый каменный перевал казался мрачным и пугающим. – Дорогу строили шесть месяцев, – начала она рассказ. – Тогда мне было всего три года, и я, конечно, ничего не помню, но мой отец помнит все так, словно это было только вчера. Этот перевал использовался для того, чтобы перегнать войска и артиллерию из Стерлинга в форт Огастес. – Вряд ли это могло быть, – Ротвелл нахмурился. – Ведь для артиллерии нужны средства передвижения на колесах. – Однако это так, – заверила девушка. – Генерал Уэйд самолично проезжал через перевал вместе со своими офицерами в карете, запряженной шестеркой лошадей. Они проделали весь путь, не выходя из кареты. И сейчас вполне возможно проехать на двухколесной повозке. Но некоторые жители лучше пойдут пешком, чем рискнут сесть в повозку, которая того и гляди покатится вниз. – Но почему никто не улучшает дорогу? – Мэгги криво усмехнулась: – Вы думаете, сэр, нам это надо? Мало того, что, построив эту дорогу, англичане вторглись вглубь нашей территории, но еще и доставили этим массу неудобств. Наши лошади в большинстве своем не подкованы, а гравий стачивает их копыта, и животные никуда не годны. Или еще пример – местные жители часто ходят босиком. Им ничего не стоит перебраться через реку по большим валунам, но продвижение по гравию превращается в пытку. Эта горная тропа существовала здесь сотни лет, по ней перегоняли скот, но когда построили дорогу, животных пришлось подковать, иначе бы они все поранились о гравий. Отсюда следует только одно – нам нужен шотландский король, который понимал бы все наши нужды. – Ни ваш красавчик принц, ни его отец не подходят для этого, – сухо заметил Ротвелл, отнюдь не намереваясь спорить с девушкой. – Они ничего не знают о ваших бедах, хотя принц успел здесь немного пожить. К тому же оба католики. Возможно, вы не понимаете всей важности этого факта, но… – Не нужно меня учить! – отрезала Мэгги. – Я знаю Закон о престолонаследии. Но его принял английский Парламент, а не шотландский. – Эй вы, двое, – вмешался Джеймс, подъезжая к Мэгги с другой стороны, хотя дорога была узковата и для двух лошадей, идущих рядом. – Никаких споров! Лучше посмотрите вокруг. Какая красота! Пожалуй, я скоро стану пейзажистом. Радуйтесь жизни, господа! По крайней мере, в таких условиях, когда внизу сплошная гранитная стена, а вверху каменистая осыпь, мы можем не бояться, что из-за кустов неожиданно нападут разбойники. Не правда ли, Нед? По озорному блеску глаз Мэгги догадалась, что Джеймс шутит. – Вы говорите несерьезные вещи, сэр, полагаю, чтобы отвлечь нас от разговоров о политике. Но смею заверить, в Шотландии женщины обсуждают многие вещи наравне с мужчинами. Вы сами скоро в этом убедитесь. Мы недовольны английским правительством и имеем на то причины. Ваш Закон об объединении не более чем политический ход, чтобы упразднить шотландский парламент и наш тайный совет. В результате, как всем известно, нами безраздельно правит Лондон, хотя никто в Шотландии этого не желает. – Это вполне можно понять, – отозвался Джеймс. Дорога пошла круто вверх, и ему пришлось немного отстать, пропустив вперед Ротвелла и Мэгги, но, темне менее, он не оставил попытки перевести разговор в более безобидное русло и требовал назвать каждую птичку, каждое растение и каждого зверька, которых удавалось заметить. Да, Джеймс старался на славу, но все же упустил момент, когда Ротвелл одной из своих реплик уязвил гордость Мэгги, и та обвинила графа в том, что он даже не пытается понять шотландцев. – Насколько я знаю уроки истории, мисс Мак-Друмин, – вступился за брата Джеймс, – не только англичане, но и шотландцы были за принятие Закона об объединении. – Совершенно верно, – подтвердил Ротвелл и внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде ей почудилось нечто вроде уважения. – Потому что предполагалось – мы что-то от этого выиграем, – возразила она. – Однако оказались в еще более худшем положении и получили правительство, которое совершенно не можем контролировать. – И потому, – не сдавался Ротвелл, – шотландские горцы устанавливают собственные правила и творят собственные дела, невзирая на законы, которым подчиняется остальная часть страны. – Но, сэр, у нас так было всегда. Мы так долго жили изолированно от других, что научились сами устанавливать свои порядки и традиции задолго до того, как у Англии появилось правительство. Когда римляне вторглись в Британию, у нас уже была цивилизованна страна! – Но это отнюдь не означает, что ваш путь – единственный, – спокойствие Ротвелла распалило Мэгги больше всего, поскольку ей казалось – он обращается с ней, как с маленьким ребенком. – Как я уже говорил, вовсе не англичане виноваты в ваших бедах. – Ротвелл, вы совершенно невозможны. Считаете, что все знаете и ничуть не сомневаетесь в своей правоте. Если бы я не была леди, то отвесила бы вам пощечину, может быть, тогда вы бы по-другому взглянули на некоторые вещи. – Можете попробовать, если так хочется, но должен предупредить: однажды я позволил вам это, но не склонен допускать, чтобы подобное поведение по отношению ко мне вошло у вас в привычку. Мэгги изумленно уставилась на графа. От холодного блеска серых глаз по спине прошел холодок. Желание дать пощечину моментально исчезло. – Не советую применять насилие, мадам, – усмехнулся Джеймс. – Нед вполне способен защитить себя, хотя и выглядит, как озабоченный своим внешним видом щеголь. Мэгги перевела взгляд с Ротвелла на Джеймса и улыбнулась. – Красиво говорите, сэр. Наверное, считаете, что насилие могут применять лишь мужчины по отношению к женщине? – Я? – Джеймс изобразил крайнее удивление. – Почему вы на меня набросились? Я не склонен к насилию. – Разве? А как вы обошлись с бедной Кейт? – Бедная Кейт, как же! То было не насилие, мисс Мак-Друмин, а наказание в воспитательных целях. Вашу драгоценную Кейт вряд ли можно назвать невинной жертвой. Не она ли направляла на меня ружье, всячески оскорбляя при этом? Мужчина на ее месте не отделался бы так просто. Мэгги не была уверена, что сможет найти нужные слова в защиту Кейт и поэтому обрадовалась, когда Ротвелл предложил прогуляться пешком и полюбоваться окрестностями. Пейзаж действительно был восхитительным, и все трое остановились посмотреть на Бен-Невис, возвышавшийся над окутанными синеватой дымкой горами. Вскоре все опять сели на лошадей, но из-за крутого подъема двигались вперед крайне медленно, а тут еще лошадь Марии повредила копыто и начала прихрамывать. Теперь Марии приходилось идти пешком или ехать, сидя позади мужа. Видя, что горничная едва передвигается от страха, Мэгги не стала торопить, хотя с неба той дело срывались редкие капли дождя. Ближе к полудню облака сгустились не на шутку и принесли с собой сильный дождь. Путники укрылись в огромной пещере и переждали ливень. Но в результате потеряли драгоценное время, и когда достигли вершины, уже стемнело. Северная сторона перевала заметно отличалась от южной. Почти такой же крутой склон был менее каменистым, а все видимое глазу пространство покрывал густой лес. Деревья так близко подступали к горной дороге, что порой листва смыкалась над головами путников, отчего становилось еще темнее. Челтон зажег факелы, поскольку продвижение в кромешной тьме становилось совсем невозможным. Оказавшись на тропе, ведущей к Долине Друмин, Мэгги прислушивалась к каждому звуку, который мог предупредить как о врагах, так и о друзьях. Она ничуть не сомневалась – весть о ее приезде уже долетела до отца, и ожидала, что он выедет навстречу. Неожиданно позади раздались крики. Мэгги глянула через плечо и различила тени, двигавшиеся с большой скоростью. Рассмотреть, кто это и сколько их, не было возможности, но по звукам она догадалась, что там не только всадники, но и лошади, запряженные в повозки. – Опять бандиты? – пробормотал Ротвелл. – Клянусь, на этот раз я… – Нет, сэр, – быстро сказала Мэгги. – Повозки? На этой ужасной дороге? О Господи, кажется, я действительно слышу грохот колес. – Да, сэр, и судя по всему, несутся с бешеной скоростью. Странно, что они до сих пор целы. Нам лучше поторопиться и уступить им дорогу. Так они и сделали, но приближавшиеся лошади замедлили ход, и из темноты раздался громкий голос: – Кто здесь? Мэгги не смогла разглядеть лиц, но голос узнала сразу. – Отец! О, отец! Это я, Мэгги! – и в ту же секунду оказалась в крепких объятиях. – Итак, ты вернулась, моя девочка! – радостно воскликнул Мак-Друмин. – Пропусти-ка этих парней вперед, – он вгляделся в лицо дочери. – Как тебе показался Лондон, детка? – Очень большим, папа, и очень шумным. Эдинбург гораздо лучше! – Тут она вспомнила, что не представила своих спутников. – Отец, я должна представить тебе графа Ротвелла и его брата Джеймса Карслея. Они так добры, что проводили меня до самого дома. Мак-Друмин коротко кивнул мужчинам. – Что стало с Фионой и Мунго? Глаза девушки наполнились слезами. – Отец, они погибли, оба. Мунго неправильно повернул с главной дороги, когда мы пытались отыскать… – она замялась, потом быстро сказала: – Короче, мы заехали в какой-то ужасный квартал, и на нас напали бандиты. Меня и Фиону выкинули из кареты, я сильно ударилась головой и потеряла сознание, а когда очнулась, то узнала – Фиону и Мунго убили, а карету угнали со всеми вещами. Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Его милости. – Насколько я слышал, ты получила от него не только помощь и защиту, – Мак-Друмин повернулся к Ротвеллу, протягивая руку. – Конечно, вам следовало бы сделать оглашение в церкви, как подобает истинному христианину, но я смотрю на это сквозь пальцы. Добро пожаловать в нашу семью, сэр! Где-то в темноте отчетливо прозвучал женский смешок, и Мэгги догадалась, что это Кейт. |
||
|