"Возвращение воина" - читать интересную книгу автора (Коул Аллан)

Глава 3. ВОРОВСКОЙ КОРОЛЬ

К моему великому облегчению, воры вступили со мной в спор. Фиорокс и все остальные заметно разволновались, когда я назвала имя человека, которого искала, и все в один голос начали уверять меня, что он ни за что не придет. Ведь только после этого я узнала наверняка, что тот, кого я разыскивала, до сих пор жив. Но я заставила их выполнить требование отправить гонца.

После того, как последний завсегдатай кабака исчез и мы были оставлены вдвоем, я освободила Эриза. Он скрючился на полу, судорожно дыша и массируя горло. С изумлением он наблюдал, как я сняла деревянную чашку, прикрепила волшебную руку на прежнее место и натянула на нее черную кожаную перчатку по локоть.

Затем я грохнула волшебной рукой по стойке бара так сильно, что Эриз подпрыгнул.

— Приготовь-ка чего-нибудь выпить. И не жадничай, — приказала я, — всю ночь напролет мне пришлось надуваться одной водой — осточертело!

Эриз суетливо приступил к исполнению. Я выпила, крепко обхватив стакан божественной рукой. Я вздохнула и расслабилась, ощущая, как крепкая бормотуха согревает внутренности. Прошло уже много дней с того момента, когда я в последний раз испытала нечто подобное.

Слегка откинувшись, я начала ждать.

Человек, которого я искала, пришел не позже чем через час.

К моему немалому удивлению, компания самых богатых обитателей трущоб, которая в то же время была сборищем отъявленных и хладнокровных негодяев, в полном составе возникла из ночи и ввалилась в «Дыхание дикого кабана».

Они немного задержались у входа, чтобы удостовериться, что Эриз и я — единственные посетители притона. Самый высокий прошептал что-то человеку, стоявшему позади него, потом отступил в сторону и с глубоко почтительным видом позволил ему пройти вперед.

Взглянув, я поначалу ничего не увидела. Потом взгляд скользнул вниз. Потом еще ниже, до тех пор, пока я не обнаружила высокую шляпу.

А под этой шляпой был Пип!

Несмотря на то что мы никогда в жизни не встречались, я моментально узнала его по описанию, сделанному моим братом в путеводном журнале, изданном впоследствии в виде отдельной книги.

Однако когда я увидела Пипа, то первое, о чем я подумала, — так это о его росте. Я знала, что он был мал, но чтобы настолько!

От подошвы его ботинок с очень высокими каблуками до полей высокой шляпы было не более полутора метров.

Эта мысль как-то сама собой улетучилась, когда я увидела, как Пип стукнул по полу внушительным посохом и стал расправлять узкие плечи до тех пор, пока не натянулась ткань его одежды благородного зеленого цвета. У Пипа было длинное узкое личико, маленькие глазки, острый, как у мышки, нос, который постоянно дергался. Однако держался он как миниатюрная коронованная особа.

И это соответствовало действительности Потому что, к моему великому изумлению, Пип теперь был королем. Королем воров.

— Пошто звала меня, сестренка? — произнес Пип надменно. — Давай начистоту и быстро, а не то запоешь, как накрытая свистулька [пойманная тайная осведомительница (уголовный жарг)].

Я выпрямилась, сбрасывая остатки маскировки, и сказала:

— Неплохо исполнено, Пип.

Потом кивнула на его трость, набалдашником которой служил череп кота с изумрудами вместо глаз, символизирующий власть воровского короля, и произнесла:

— Хотя меня немного удивляет тот путь, который ты в конце концов избрал.

От неожиданности Пип вздрогнул. Он подошел поближе, движением руки останавливая своих людей. С озадаченным видом он начал пристально в меня вглядываться.

— Неужто я тебя знаю, сестренка? — спросил он.

— Мы никогда не встречались, — ответила я, — но ты слышал обо мне. Точно так же, как я слышала о тебе. Ты в течение долгих лет служил Амальрику Антеро, не так ли?

Глаза-бусинки Пипа начали излучать ярость, пальцы, сжимающие череп зеленоглазого кота, побелели.

— Ты того, западло [Нарушитель воровских традиций (уголовный жарг)], не вякай тут! — произнес Пип угрожающе. — Амальрик Антеро был самым лучшим из всех людей, живших на свете! Я не желаю, чтобы его именем швырялся неизвестно откуда взявшийся пьяный солдат!

— У меня больше, чем у кого-либо еще, прав произносить это имя, Пип, — сказала я, — именно поэтому я и пришла к тебе. Ты был одним из немногих, кому Амальрик полностью доверял. Ты был его разведчиком во время последней экспедиции, когда вы пытались разыскать Далекие Королевства. Ты был среди тех, кто вернулся в Ориссу с последними словами Амальрика, обращенными к миру. Насколько мне известно, ты был хорошо вознагражден за все то, что сделал для семьи Антеро. Хотя, на мой взгляд, никакие суммы не могут оплатить тот риск, на который ты шел.

Я замолчала и осмотрела Пипа с ног до головы, пытаясь получше представить себе героического человечка. Человечка, который теперь командовал всем преступным миром Ориссы.

Затем закончила:

— Но клянусь всеми богами, которые не желают нам ничего, кроме счастья, я никак не ожидала, что ты используешь полученные средства с такой целью! Пип! Воровской король! Пахан! Если бы мой брат узнал об этом, то смеялся бы так, что умер бы во второй раз!

Пип подпрыгнул.

— Бр-рат? — вскрикнул он, слегка задыхаясь и плохо выговаривая слово. — Так ты сказала — брат?

— Да, Пип, ты не ослышался, — ответила я с улыбкой. Потом я произнесла громко, так чтобы все слышали: — Я Рали Антеро. И пришла, чтобы попросить вашего пахана помочь мне спасти Ориссу.

В комнате установилась гробовая тишина. Затем ее нарушил звук падающего на пол королевского посоха с зеленоглазым черепом.

Многие люди любили Антеро, некоторые ненавидели, немногие боялись, но все — уважали. Для таких, как Пип, имя Антеро неизменно ассоциировалось с миром магии, доброй магии. В глубине своей романтической и возвышенной души многие из этих людей годами лелеяли надежду, что однажды услышат, как один из Антеро восстал из мертвых, и тут же помчатся к нему, чтобы попросить его взять их с собой в еще одно грандиозное и очень опасное путешествие.

Пип стоял плечом к плечу с Амальриком и Янилой Серый Плащ в далекой Тирении. Этот маленький человек вместе с ними воевал против Короля Демонов. История так устроена, что всегда есть исполнители и лидеры, которым достаются лавры победителей. Рядовой солдат и простой гражданин игнорируются, несмотря на то что они на самом деле являются ключевыми фигурами переломных событии, как и те великие люди, которые их возглавляют. Но, может быть, и более важными. Только потому, что именно они служат тем ключом, с помощью которого переводятся стрелки часов истории

Пип хотя и стал в конце концов чипсайдским вором, но был в действительности таким же героем, как и многие сыновья и дочери Ориссы, сражавшиеся за ее свободу.

И, как выяснилось, он тоже ждал и втайне молил богов, чтобы они приблизили момент, когда перед ним появится волшебница и объявит, что она — Рали Антеро, и попросит принять участие в решающем сражении.

Конечно же, были элементы сомнения. Конечно же, мне учинили допрос с пристрастием. Но в конце концов Пип поверил — больше всего потому, что очень хотел верить.

Он упал на колени, всхлипнул, вцепился в мою руку и громко закричал:

— Клянусь бородой самого Тедейта, грызи ее вошь, ты Рали Антеро! — Пип стремительно повернулся назад, сияющими глазами посмотрел на свою гвардию и произнес: — Я откушу нос любому, кто скажет, что это не так!

«Гвардейцы» нервно заерзали, по-видимому, зная нрав хозяина, и почти хором ответили:

— Конечно, Пип, конечно. Как ты говоришь, Пип, так и будет.

Пип так же стремительно повернулся ко мне. За этот микроскопический промежуток времени выражение его лица успело измениться от величественно-дарственного до верноподданнического. Его глаза фанатично пылали, когда он клялся:

— Я пойду с вами, госпожа Антеро, на край света, как ходил и с вашим братом. Клянусь любым богом, блин, как подскажете. Ваши слова — моя клятва, сукой буду — не продам!

Для усиления остроты момента я пустила одну-две слезы, но потом резко подняла коротышку на ноги и приказала:

— Правило номер один — никаких преклонений!

Пип рассмеялся, явно почувствовав облегчение. Потом спросил:

— А что за правило номер два, госпожа Антеро?

— Брось это «госпожа». Никогда не любила этого. Пип улыбнулся и кивнул.

— Как насчет «капитана»? Однажды ты была капитаном, не так ли? Командиром стражи Маранонии?

К моему удовольствию, Пип уже почти совсем перестал стесняться и незаметно для себя перешел на «ты».

— Мне это нравится, — ответила я, — капитан Антеро — то, что надо.

Клянусь богами, я была неимоверно счастлива вновь услышать это из уст близкого человека. Ощущение было такое, как будто бы я после очень длительного перерыва вновь примерила полевую форму и неожиданно, к величайшему удовольствию, обнаружила, что она превосходно мне подходит. Не исключено, что гармонию нарушала некоторая несимметричность моего лица. Я поймала себя на том, что сожалею об отсутствии зеркала.

Пип кивнул, подобрал посох с зеленоглазым кошачьим черепом и повернулся к своим людям.

— Жучок — мигом сюды! И ты — Трехпалый! Тащите тарахтелку [Конный экипаж (жарг.)]. И чтоб сверкала. С занавесками. Как шлюшкина качалка [Карета фаворитки воровского короля (жарг.)]. И чтоб легавые не унюхали, почем суета.

Двое из сопровождавших Пипа людей — один с лицом, выглядевшим так, как будто оно долго служило мишенью для метания ножа, а второй с трехпалой уродливой клешней вместо кисти, моментально выскочили вперед и хором ответили:

— Будь зде, Пип! Моментально, Пип!

И умчались исполнять приказание главаря.

Вот так я воочию убедилась, что Пип обладает непререкаемым авторитетом среди подчиненных. Это впечатляло, несмотря на то что его подчиненные — воры и убийцы!

Теперь я не сомневалась в том, что Пип полностью оправдает надежды, которые я с ним связывала, а может быть, принесет значительную пользу.

Пип обустроил свое логово в городской канализации.

С самого основания Орисса являлась городом-чистюлей, причем дело доходило до мелочной придирчивости в вопросах наведения чистоты и порядка. В этом отношении мы напоминали скорее всего кошек — без конца прихорашивались на солнце, но и прятали все, что касалось привычек, глубоко под землю, настолько глубоко и скрытно, насколько это вообще возможно. Первая система канализации была построена в Ориссе много веков назад. По мере роста города возникло множество новых уровней. В настоящее время многие из них уже давно не использовались и были забыты всеми, но не обитателями трущоб.

Будучи старожилом Ориссы, я тем не менее практически не имела понятия об этой стороне жизни. Но после того как вместе с Пипом окунулась в самую гущу уголовного мира, я с изумлением узнала, насколько глубоко под землей он спрятался.

Старая система канализации образовала весьма запутанный лабиринт, расположенный под столицей. Его составляли сотни очень старых глиняных труб огромного диаметра, в которых можно было запросто сгинуть. Как я узнала, в некоторых местах глиняные стенки труб и туннелей обрушились, образовав непроходимые завалы, но всегда можно было найти выход из положения и обойти препятствие по одному из многочисленных боковых каналов.

Если по случаю вы читаете этот бортовой журнал, сидя за едой, то лучше отложить его на некоторое время. Мой долг предупредить вас, уважаемый читатель. То, что я собираюсь рассказать, может вызвать у некоторых неожиданную тошноту и потребность облегчиться. Все дело в том, что для воровства нет и не может быть лучше способа добраться до цели, представляющей профессиональный интерес, иначе, нежели с помощью орисской канализации. Потому что калитка, всегда открытая калитка находится прямо под вашими ногами За время, проведенное вместе с Пипом в Чипсайде, я узнала, что среди его людей есть специально обученные команды воров, называемые крысами, которые используют канализации, чтобы пробираться в дома богатых людей и представителей среднего класса. Так что если вы поняли, в чем суть, и удовлетворены определением контингента, который представляет наибольший интерес для обитателей Чипсайда, то с вашей стороны будет разумным в будущем обращать внимание на слабый шорох, доносящийся из вашего «одиночного окопа». Вполне может случиться, что это кто-нибудь из лучших крыс Чипсайда.

Мы не сразу направились в логово Пипа. Несколько раз мы меняли экипажи, не каждый из которых был «шлюшкиной качалкой», проезжая каждый раз относительно небольшой отрезок пути, и то — кружа и петляя по улицам и аллеям, которые змеились по городу, а то и возвращались и вновь пересекали Чипсайд. На протяжении всего пути люди Пипа, незаметно рассеявшись впереди и сзади, как призраки, обеспечивали нашу безопасность. По мере нашего продвижения с треском закрывались ставни на окнах, так что те, кто находился внутри домов, могли в случае чего честно сказать, что не видели, кто проходил по улице. Так велики были почтение и страх перед Королем Воров.

Последний отрезок пути привел нас в самую гущу многоквартирных домов трущоб. В одном из таких перед нами отворилась потайная дверь в виде уходящей в сторону фальшивой стены, и мы спустились по лестнице прямо в широкий туннель, ярко освещенный лампадами на металлических крюках. В туннеле нас ожидали два портшеза, каждый из которых изготовились нести двое дюжих головорезов. Мы с Пипом сели в кресла, и после того, как раздался громкий окрик Пипа, нас быстро понесли вперед.

Вскоре мы оказались в огромном подвале. Стены были увешаны шкурами, коврами и гобеленами. Подвал был плотно уставлен разнообразными экзотическими скульптурами, вазами, мебелью. Здесь были стулья, кресла и столы, выполненные искусными мастерами в виде фантастических животных. Все эти изделия отличало высокое качество и воображение дизайнера. Многие из них были инкрустированы фольгой драгоценных металлов, слоновой костью, мелкими россыпями драгоценных камней. Столы были завалены связками ожерелий из драгоценных камней и нитками белого, голубого и розового жемчуга вперемешку с дорогим столовым серебром и другими предметами домашнего обихода, однозначно свидетельствовавшими о богатстве прежних хозяев.

Пип провел меня по своим владениям, и всюду меня не оставляло ощущение, что я нахожусь в сказочном царстве, хотя я осознавала, что все это добро награблено.

Скульптуры были одеты в украденные у прежних владельцев роскошные наряды. Многочисленные раскрытые сундуки ломились от мехов и шелков. То здесь, то там были бочонки с экзотическими маслами, эссенциями, эликсирами и пряностями. От всего этого великолепия в воздухе стоял сладкий аромат.

Мы приблизились к возвышению, которое было покрыто двойным слоем толстых подушек. Пип остановился и огляделся. Потом он улыбнулся и обвел рукой все то богатство, которое нас окружало.

— Уютное местечко, не правда ли, кэп? — спросил он.

— Для пирата — вполне, — ответила я. Пип хихикнул и потер ладони.

— Честно говоря, кэп, нечто подобное не раз приходило мне в голову, — произнес он. — Встречал, встречал я немало пиратов — в Восточном море. Убогое племя. Если уж быть предельно откровенным, они меня разочаровали. Поначалу мне казалось, что пираты должны быть… — Пип неопределенно махнул рукой. — Ну, я не знаю, внушительнее, что ли. — Пип пожал плечами, вспоминая собственное недоумение. Затем кивнул в сторону своего сезама, королевской пещеры, почти до отказа набитой сокровищами, награбленными на торговых кораблях и виллах наиболее богатой части населения Ориссы. — Думаю, что у меня гнездышко не хуже, чем у любого пирата прошлых времен, ты знаешь, в книгах об этом написано довольно много.

Я согласилась, потому что и в самом деле в юности прочитала много книг о похождениях пиратов.

Я ощутила незнакомое доселе мне трогательное чувство, когда наблюдала, как Пип садится на свои немыслимые подушки. Он удовлетворенно вздохнул, когда опустился на них, перед этим с величайшей заботой разровняв и поправив и без того гладкую поверхность.

— Всю жизнь, кэп, мне приходилось сидеть на жестком, — объяснил Пип, — особенно во время путешествия в Тирению. Моя бедная задница так часто прикладывалась к камням, что в конце концов мне стало казаться, что она сама превратится в камень. В этом отношении совсем не плоха пустыня — песок сыпуч и поэтому кажется мягким. Ненавижу леса. В них так много змей, укусы которых вовсе не полезны для здоровья такой честной, хорошей, богобоязненной жопы, как у Пипа.

Я рассмеялась. Наши взгляды на жизнь существенно совпадали. Если должным образом позаботиться о ногах и заднице, то остальные части тела будут пребывать большую часть времени на своих местах и в полном согласии с остальными.

— Однажды в критический момент жизни, — продолжал Пип, — я пообещал своей жопе, что обеспечу ей вечный комфорт, если она не отскочит и не даст никому себя оттяпать. — Пип похлопал по одной из подушек и с гордостью закончил: — Вот это и есть вознаграждение моей заднице, кэп, за то, что она оказалась верным другом.

Пока я хохотала над шуткой, Пип сделал непроизвольное движение, и я увидела, что появилась, как будто бы материализовавшись из воздуха, довольно устрашающего вида молодая женщина с пронзительными черными глазами и развевающимися юбками. Женщина несла, легко балансируя, широкий поднос, который она поставила между мной и Пипом.

— Достала немного грога, как ты и просил, Пип, — произнесла она, показывая на вместительный хрустальный бокал, наполненный ароматным вином, — и немного закуски. — Затем женщина улыбнулась мне, пожала плечами и продолжала: — Не знала, что может понравиться госпоже. Поэтому решила, была не была, принесу-ка я все сразу.

Она показала на дюжину, не меньше, фарфоровых мисок, закрытых крышками. Когда она подняла одну за другой эти крышки, оказалось, что в них кушанья, мощью которых можно утолить самый звериный голод. Там красовались паровые устрицы, тонкие сыры и джемы и, конечно же, мясные блюда, от которых поднимался острый аромат.

— О, думаю, что этого вполне достаточно, спасибо, — сказала я.

Женщина покраснела и сделала реверанс. Она повернулась к Пипу и положила руки на свои бедра.

— Ну какой же ты пахан, — укоризненно произнесла она, — не мог предупредить, что придешь пообедать с какой-то шестеркой.

— Ты вот что, — сказал Пип, — полегче на поворотах. Лучше поцелуй своего старого папочку и проваливай. Небось забот полон рот.

Пока Пип произносил грозную тираду, жестом опытного заклинателя он выудил из рукава массивное ожерелье и, слегка раскачивая, поднес к ее лицу. Женщина взвизгнула от восторга, подхватила ожерелье, чмокнула Пипа в щеку и исчезла.

— Так это твоя дочь? — спросила я.

Пип смущенно прокашлялся. Затем сказал:

— О нет, капитан, это совсем другой случай. Молода больно. Зовет меня папочкой из чувства восхищения. Но мы не связаны родственными узами. Но, с другой стороны, она является своего рода одной из моих жен.

Услышав такое, я чуть-чуть не подпрыгнула.

— Своего рода? Одной из жен? — тупо повторила я. Пип немного помедлил, но потом объяснил:

— Я нахожусь в довольно непростой ситуации, кэп Антеро. Как пахан, воровской король, я несу огромную ответственность. Одни только разборки и поножовщина, часто заканчивающаяся перерезанным горлом, чего стоят! Мне приходится общаться с различного рода людьми — от оборванного бедняка до сановника из богатейших слоев орисского общества. Поэтому порой мне приходится довольно туго. Иногда нужно облачаться в личину дипломата. Особенно в тех случаях, когда затрагиваются интересы богатых фамилий. Вот почему мне без конца приходится жениться. В некотором роде жениться — раз, второй, третий… Поэтому у меня много вроде бы жен и — более того — «жен этих жен», некоторые из которых в действительности находятся в браке друг с другом, хотя я не понимаю, как это вообще возможно. Но я вынужден терпеть и терплю — до тех пор, пока они нормально ведут себя в постели со мной.

Прежде чем продолжить, Пип озабоченным взглядом посмотрел на меня:

— Согласись, капитан Антеро, мягкая, уютная постель является довольно важной вещью в жизни.

— Как и подушки? — спросила я.

Весьма польщенный тем, что я поняла, Пип улыбнулся и подтвердил:

— Именно так, кэп, как и подушки, именно так.

Это был очень важный момент в развитии наших отношений. В это мгновение мы спаяли наши судьбы воедино, хотя при беглом, поверхностном взгляде неосведомленного наблюдателя могло показаться, что не произошло ровным счетом ничего.

Ровным счетом ничего — для всех и каждого, но не для Пипа.

Вот почему я рассказала ему свою историю, не утаив ничего, но постаравшись быть предельно лаконичной. Более того, я раскрыла Пипу истинную цель своего путешествия в Ориссу.

Когда я кончила, Пип снова потер сложенные вместе ладони и сказал:

— Я искренне сожалею о том, что произошло с тобой, капитан. Однако по сравнению с тем, что нам предстоит, это не стоит и горошины наперсточника в базарный день. Дело в том, что я собираюсь кое-что рассказать тебе, капитан Антеро. Думаю, что это добавит остроты зрения твоему единственному глазу.

Пип придвинулся вплотную ко мне. Его лицо стало напоминать мордочку мартышки, которая учуяла запах сыра.

— Твоя Эмили жива, капитан Антеро, — торжественно объявил Пип. Увидя, что я радостно воспринимаю это известие, он широко улыбнулся и мгновенно приобрел исключительно гордый вид. — Но не только это я хотел тебе сообщить, продолжал он. — Суть в том, что Эмили находится под охраной твоей Стражи Маранонии. И все они вместе с Квотерволсом и лордом Пальмирасом сражаются за правое дело, пытаясь прорвать осаду Галаны.

Я вцепилась в его руку и спросила:

— Ты уверен? Какие у тебя есть доказательства?

Больше всего на свете я боялась, что и эта новость в конце концов окажется только плохо проверенным слухом.

— Никто не может быть более уверенным, чем я, капитан Антеро, — ответил Пип, — ведь разве не Пип является глазами и ушами его друзей, осажденных в Галане? Разве не Пип доставляет под самым носом у патрулей Новари и Като оружие и продовольствие защитникам крепости, чтобы они могли продолжать борьбу? И наконец — разве не Пип ведет неустанную, ежедневную войну здесь, в Ориссе, нанося удар за ударом всякий раз, когда предоставляется такая возможность. Не давая ни секунды покоя, чтобы враг помнил, боялся и пребывал в постоянном напряжении. Нанося удар каждый раз, когда враг на одно мгновение закроет глаза.

Пип кивнул на большие, красиво разрисованные песочные часы, которые, казалось, только что сняли с камина на вилле какого-нибудь короля оптовой торговли.

— Обрати внимание, кэп, — попросил он меня, — запомни уровень песка. В течение ближайшего часа ты убедишься в том, что старина Пип не старый болтун, хлопающий ушами.

— Это я старый болтун с хлопающими ушами, — сказала я, — более того, я никак не могу оправиться от изумления, слушая тебя. Сначала узнаю, что моя дорогая племянница жива. А раз так, то у нас сохраняется надежда на то, что мы сможем остановить Новари. Вслед за этим выясняется, что в Ориссе по-прежнему силен дух борьбы за свободу и справедливость. А то поначалу я испытывала отчаяние, видя людей, боязливо бредущих по улицам города. Они напоминали мне стадо баранов, смирившихся с предстоящим убоем.

— Не суди слишком строго, капитан, — возразил Пип, — некоторые из них заслуживают осуждения, но далеко не все. Так вот те, кто не заслуживает, помогают мне готовить несъедобные блюда для Новари и Като. Ты будешь удивлена, когда узнаешь, как рискуют эти люди. И тем более удивлена тем, кто предоставляет им возможность избежать опасности.

— Я тебе верю, Пип, — сказала я, — и клянусь, если останусь жива, то позабочусь о том, чтобы те жадные мужчины и женщины, которые поддались соблазнам со стороны Новари, заплатили за все сполна.

Кроме того, Ориссе был сделан подарок, о существовании которого не знали даже боги. Этот подарок преподнесли мой брат и Янила Серый Плащ. Если распорядиться им с умом, то никому никогда в будущем не придется страдать.

Однако в действительности большинство граждан Ориссы в погоне за мелкой выгодой для себя лично не только не обратили на моего брата ни малейшего внимания, но и позволили уничтожить всю мою семью.

— Да, ты права, капитан, — мрачно подтвердил Пип, — те, кто заслуживает этого, заплатят в полной мере за содеянное, не сомневайся.

— Но в то же время я должна быть предельно собранной, чтобы гнев не заслонил истину.

Я взглянула на песочные часы. Насколько я могла судить по изменению уровня песка, прошло несколько минут.

— Может быть, Пип, ты расскажешь мне, что происходит в Ориссе на самом деле, — попросила я, — для меня это был довольно долгий и трудный путь, а раз судьба позволила мне вновь встать у штурвала, то я хотела бы поточнее узнать курс.

Помолчав с минуту, Пип кивнул. Отпил вина из своего бокала. Потом приступил к рассказу.

— Мы с Отави в последний раз были в Тирении. Твой брат передал нам последнюю часть своего бортового журнала и сказал, чтобы мы непременно доставили его домой, что он рассчитывает на нас.

Поэтому мы с Отави тут же отправились в Ориссу, оберегая драгоценные страницы так, как будто бы они были написаны богом. Да, может быть, так оно и было на самом деле, кто знает? Ведь то, что в них содержалось, было бесценно. Наше путешествие нельзя назвать приятной прогулкой. Много раз за нами гнались бандиты, охочие до легкой наживы. Бывало, что изголодавшиеся хищники принимали нас по ошибке за свой ужин. Но мы все равно, назло стихии и неприятелям, добрались до дома. И это главное.

Конечно же, мы стали героями в глазах жителей Ориссы.

Черт побери, я думаю, что если и таракан совершит путешествие в Королевство Ночи на корабле Антеро, да еще целый и невредимый вернется назад, он станет героем.

Мы передали журнал Гермиасу, как и просил твой брат.

В отсутствие Антеро твой племянник стал во главе семьи, ты знаешь. Ведь после того, как Клайгиус оказался подлым предателем, другого выбора не оставалось. — Пип поднес руку к глазам и смахнул навернувшиеся слезы. Потом продолжал: — В голове совершенно не укладывается, как могло случиться, что такой подонок мог родиться от Антеро. Это явилось очень тяжелым ударом для всех нас, кто ходил с ним под парусами. Твой брат был чудесным человеком, поэтому богам следовало бы сгореть со стыда от своих деяний после того, как они подсунули твоему брату Клайгиуса вместо сына.

Но твой брат сделал правильный и, самое главное, самостоятельный выбор. Гермиас Антеро был ему в большей степени сыном, чем Клайгиус, гораздо в большей степени. И кроме того, он являлся наилучшей кандидатурой для того, чтобы надлежащим образом вести все дела семьи.

Вот почему мы и отдали Гермиасу журнал твоего брата. Он щедро отблагодарил нас, набив наши дорожные сумки золотом, таким количеством золота, что его было бы достаточно, чтобы сделать богатыми сотни людей. Более того, он проследил, чтобы нам были оказаны надлежащие почести за ту роль, которую, как он выразился, мы сыграли в истории.

Пип тряхнул головой и усмехнулся.

— Сколько я себя помню, моя мать без конца повторяла мне, что я был рожден, чтобы занимать высокое положение в обществе. Думаю, она имела в виду виселицу. Уж она-то как никто знала, что все мои предки были закоренелыми преступниками с тех незапамятных пор, когда Тедейт еще мочил пеленки.

Но после того как благосклонная судьба свела меня с твоим братом, я понял, что старина Пип достоин лучшей участи, чем та, которую то ли в шутку, то ли всерьез предрекала ему бедная мать. Позже, когда я попал в Тирению и увидел то, чего никто не видел ни во сне, ни наяву, я понял, что значит жить настоящей жизнью.

А вслед за этим мы сумели прикончить демонов и вновь вернули мир к нормальной жизни. Разве это не сама история? — Пип с гордостью ударил себя в щуплую грудь и произнес: — И Пип вошел в нее! Вот так я вернулся домой и стал в один миг настоящим героем. И сразу выяснилось, что быть героем — значит нести груз многочисленных обязанностей, которых гораздо больше, чем у рядового жителя. Я, к примеру, теперь должен был непрерывно следить за тем, чтобы все хорошее оставалось хорошим и впредь, а все плохое — катилось к чертовой матери.

Пип сделал небольшую паузу, чтобы прочистить горло, а затем продолжал:

— Но, к великому сожалению, старина Пип не догадывался о своих новых обязанностях еще долгое время после того, как вернулся из опасного путешествия. Первое, что вскоре произошло, — так это то, что весь город стал в один голос оплакивать твоего брата. Казалось, все жители Ориссы собрались на похороны Амальрика и Янилы. Странное это было зрелище. Оно казалось еще более странным, если вспомнить, что не было тел тех, кого так усердно оплакивали. Однако все было обставлено довольно торжественно. Потом я узнал, что прибыли многие представители из других городов. Короли, королевы, принцы и принцессы — все со свитами. Они стояли в толпе, рядом со стариками и старухами, которые помнили времена рабства, долгого рабства, продолжавшегося до тех пор, пока твой брат не освободил всех этих людей. Теперь все они отдавали ему дань уважения.

После того как процедура была закончена, твой племянник Гермиас собрал всех на торжество. Он объяснил, что Амальрик Антеро и Янила Серый Плащ просили, чтобы мы не печалились, а радовались за них. Потому что они попали в более счастливое место, чем этот мир, и там непременно будут счастливы. И более того, не исключено, что в этот самый миг они наблюдают за нами и надеются, что и у нас наступят светлые дни. Поэтому мы неплохо повеселились, устроив вместо поминок праздник. Он продолжался почти месяц.

После этого в течение довольно длительного времени все было более или менее нормально. Лорд Пальмирас успешно встретился с колдунами короля Соляриса, после чего до нас дошли сведения, будто бы они собираются значительно улучшить качество нашей жизни с помощью того открытия, которое было сделано твоим братом и госпожой Серый Плащ. Насколько я понял, это своего рода обобщенный закон или что-то в этом духе. Я не очень-то силен в этих премудростях, но звучит, по-моему, великолепно. В особенности хорошо было это слышать после того, как дела в действительности пошли на лад. Начать с того, что мы победили короля Бейленда. Вокруг уже почти не оставалось демонов, которые могли бы угрожать нашему благополучию. Но самые главные чудеса исходили из Мастерских Заклинателей. Новые лекарства против неизлечимых раньше болезней. Новые способы поддерживать постоянно благоприятную погоду. Новые изделия, инструменты, предметы повседневной жизни, которые помогали тем, кто своим трудом зарабатывал на жизнь. Да, кэп. Иногда мне даже начинало казаться, что впереди нас ждут только солнечные дни. Но потом эта злодейка Новари свалилась на нас как снег на голову и сделала Като своей марионеткой. И все пошло наперекосяк. Для многих людей дело закончилось полнейшим провалом, казна опустела, как кошелек беспробудного пьяницы.

Пип щелкнул пальцами.

— Вот так. Вот так мгновенно все и произошло.

Но все те, кто рискнул вместе с Амальриком Антеро пуститься в опасное путешествие в Тирению, все же были более устроены в жизни. Поэтому удар в период слома был настолько силен, что многие из нас присели на свои бедные задницы и больше уже не поднялись.

А до этого, понимаешь, наша жизнь была благоустроена. У меня имелось весьма неплохое жилище здесь, в трущобах. Я купил большой особняк, принадлежавший когда-то священнику. Потом купил дом для матери и отца. В конце концов приобрел почти целую улицу жилых строений для родни.

Многие из тех, кого я знал, также весьма выгодно вкладывали деньги, заработанные благодаря твоему брату.

Отави, к примеру, приобрел большую ферму, расположенную в живописных окрестностях Ориссы. Квотерволс совместно с капитаном Келе купил целый флот торговых кораблей. Они, как я слышал, планировали интересные путешествия. Остальные намечали сделать нечто похожее, с выгодой распорядившись немалым трудом доставшимися средствами. Все эти люди начинали жить интересной жизнью, наполненной важными делами. И многие уже начинали привыкать к тому благополучию, которое они заслужили.

Пип сделал паузу и презрительно усмехнулся.

— А были мы круглыми идиотами. Вот как. Плыли себе по течению, не замечая предупреждающих об опасности знаков. Расслабленные и широко раскрытые даже для ловких пройдох, жуликов и проходимцев. Напоминали, наверное, подвыпивших фермеров, впервые собравших урожай и с толстыми кошельками напоказ разгуливающих в туманную ночь по закоулкам.

Видишь ли, капитан, я не политик. Поэтому этот подонок Като сразу не привлек моего внимания. Он, понимаешь, стал главным вершителем судеб всех и каждого. А раньше был рядовым заклинателем, непонятно как проник в высшие сферы.

Прежде чем стать диктатором Ориссы, Като служил одним из тех заклинателей, которые поддержали Клайгиуса в тот момент, когда он пошел против твоего брата. До сих пор не могу понять, как все-таки Като удалось вылезти наверх, в особенности после того, как наружу вышло все то, что сотворил Клайгиус. Сотворил не без помощи таких мерзавцев, как Като.

Я не сомневаюсь, что его презирали. Но я не раз убеждался в том, что в богатых домах Ориссы обитает гораздо больше негодяев, чем в трущобах. И ты скоро поймешь, что это правда, капитан Антеро.

Пип налил нам обоим еще вина. Затем продолжил:

— Эти куражные жлобы без устали гребут под себя. И они сумели крепко заграбастать Като. И крепко его прижать. Вскоре из Мастерских Заклинателей начали поступать различные волшебные изделия, которые тут же были присвоены. А раньше Пальмирас и твой племянник Гермиас заботились о том, чтобы плоды необыкновенного открытия доставались простым людям наравне с богатыми. Как и завещал Амальрик.

Однако Като и его заплечных дел мастера стремились во что бы то ни стало безраздельно завладеть богатством, приобретенным благодаря открытию Амальрика Антеро и Янилы Серый Плащ. Был пущен слух, что Пальмирас вместе с семьей Антеро замышляет уничтожить членов самых известных в Ориссе фамилий. Поднять на них массы недовольных — преимущественно отбросы общества. Возглавить бунт и направить его в нужном направлении.

Большая часть жителей Ориссы быстро разобралась, в чем дело. Распространители слухов сделались всеобщим посмешищем. Но куражные жлобы не смеялись. Ни один из них даже не улыбнулся, понимаешь? Даю тебе, кэп, честное слово старого Пипа. Они только поддакивали и с зубовным скрежетом наблюдали, как все богатства уплывают и скапливаются в руках одного человека — диктатора Като.

Вскоре Като собрался в дальний путь. Он поднял весь флот. С помощью именно тех, кто скрежетал зубами. Изображал из себя чуть ли не самого Амальрика Антеро, отправляющегося в дальние странствия, чтобы совершить еще одно великое открытие.

Как вскоре выяснилось, эта затея не принесла ему ни славы, ни достатка. Остановился на каком-то острове вблизи Лайкента. Рассказывал потом, что ему было видение. Утверждал, что познал истину. И когда он вернулся, то приказал устроить пышное зрелище и раскошелился. Не где-нибудь — а в Амфитеатре. Там собрались почти все жители города. Включая Пальмираса и прочих заклинателей.

Като довольно долго распространялся насчет видения. Утверждал, что имеет доказательства правильности действий Клайгиуса — от начала и до конца. Кроме того, что Амальрик Антеро вступил в сговор с демонами, результатом которого и явились все те неприятности, которые переживает Орисса. И — самое главное — Амальрик Антеро заключил соглашение с самим Королем Демонов Бейлендом, а Клайгиус пытался остановить их и умер как настоящий герой.

Многие быстро смекнули, что им пудрят мозги. Но вдруг в Амфитеатре зазвучала музыка. Как я потом выяснил — это были звуки лиры. И неизвестно откуда вдруг появилась эта проклятая птица. Села рядом с Като. Потом мы все разом подпрыгнули, потому что ярко сверкнула молния и птица превратилась в Новари.

Глаза Пипа засверкали.

— Никогда не встречал такой женщины. Стоило на нее взглянуть, как все внутри замирало. И эта лира, на которой она играла. Музыка была чудесная. Но и злая, очень злая. Превращала мозги во взбитый желток.

Вот и смотрели мы на нее разинув рты, все равно, мужчины и женщины. А она играла на лире и пела песню о том, как Антеро подружились с демонами. И о том, как на протяжении всей истории они продавали демонам наши души. Именно потому они и разбогатели. И именно по этой причине многие из Антеро сумели совершить Великие Открытия. Которые на самом деле были выдумкой и ложью.

Однако даже с помощью этой заколдованной музыки ее песня не укладывалась в сознании простых людей. И многие из них потеряли терпение. Начали негодовать. Бросать в исполнительницу припасенные заранее тухлые яйца и гнилые помидоры. Ты, как никто, знаешь, что весьма неразумно оскорблять Антеро в присутствии жителя Ориссы. Так, по крайней мере, было в то время. Вот и пришлось этой стерве показать, что же в действительности прячется под сладкоголосой личиной. Под фальшивой позолотой оказалась медь.

Ее голос зазвучал теперь как гром. Новари угрожала уничтожением Ориссы в том случае, если мы не изменим образа мыслей. Говорила, что она тут же повернется к нам спиной и оставит нас в полной власти Антеро, продавшихся дьяволам.

И вдруг — раз! И исчезла. А Като как стоял, так и пошел прочь из Амфитеатра, пошатываясь, как наемный убийца, вдруг обнаруживший, что забыл дома оружие.

Мы все весело смеялись над ним, но при этом совершенно упустили из виду то, что происходит вокруг. Не сразу поняли, что богатеи-предатели уходят вместе с ним, и некоторые генералы тоже. И даже пара заклинателей.

Одновременно целая галерея сторонников этих мерзавцев пытались испепелить нас ненавидящими взглядами. Среди них было немало старых приятелей Клайгиуса. Тех самых, которые тут же брякнулись на колени, едва Клайгиус пал.

Но беда в том, что большинство из нас не заметило этого. И винить в этом нужно только нас самих. Потому что первое, что мы узнали на следующее утро, что Като вновь пошел в гору. Встречается в конфиденциальной обстановке с важными персонами. В основном с теми, у кого совесть нечиста. Участились слухи, что Като и соучастники посещают оргии, на которых не обходится без колдовства, и что Новари является главной фигурой в этих оргиях. По правде говоря, кэп, лично я не обратил никакого внимания на эти слухи. Но должен был обратить, ой как должен!

Пип на несколько минут задумался, невидяще глядя в глубину своей пещеры. Его маленький нос озабоченной мышки начал непрерывно подергиваться. Затем Пип сказал:

— Была там замешана секс-магия или нет, все равно эта Новари — жуткая интриганка и прожектерка. Надеюсь, кэп, ты понимаешь, о чем я толкую. Однажды я проснулся и узнал, что Като избран Главным Управляющим.

Пип снова посмотрел на меня и уточнил:

— Но выбирали его совсем другие члены совета управляющих Ориссы. Это были специально отобранные кандидаты, которым было выгодно сохранение режима Новари и Като. Многие из них вовсе не являлись гражданами Ориссы. Думаю, что вы, Антеро, никогда не думали о таком повороте событий. Вот вы однажды взяли и даровали свободу всем гражданам, ликвидировав рабство. Но не подумали о том, что при этом необходимо дать власть, с помощью которой удалось бы эту свободу удержать. Вы доверились известным в Ориссе фамилиям. Высокие принципы, одухотворенность благородного класса и все прочее…

Я покраснела. Пип был абсолютно прав.

Он помрачнел, предвидя впечатление, которое произведут на меня следующие его слова:

— Като пригласил Пальмираса и других заклинателей для того, чтобы они официально поздравили его с назначением на новую должность. Это была обычная процедура для нового Главного Управляющего. Отличие состояло в том, что на сей раз гостей поджидали солдаты. Те солдаты, которых нанял Като. Все они носили мундиры с изображением Птицы Лиры. Вот, оказывается, как тщательно подготовились к предстоящим событиям Новари и Като. Почти одновременно другие подразделения наемников были посланы захватить Дворец Заклинателей.

Пришли и за Гермиасом. В то время он жил на вилле твоего брата. Казалось, замыслы Новари и Като должны реализоваться, но вышло так, что Гермиаса вовремя предупредили. Вместе с Квотерволсом и верными ему людьми они выехали навстречу, уничтожили отряд кавалерии Като и попытались отбить Пальмираса. Завязалась ожесточенная схватка. Но силы были слишком неравными. Гермиасу и Пальмирасу чудом удалось унести ноги. С ними избежали гибели или унизительного пленения еще несколько заклинателей. И снова я должен подчеркнуть, кэп, что, не будь там твоей Стражи Маранонии, поражение было бы неизбежно. Стражницы вовремя присоединились к силам Квотерволса недалеко от Ориссы и решили исход сражения. Им рассказали о том, что происходит, и это добавило решимости воевать.

Затем оставшиеся в живых пробились к Галане, несмотря на непрерывные магические удары Новари и наступавших на пятки наемников Като. Да, они пробились, и это главное. А затем развернулись и дали отпор злодеям. Я слышал, что тогда Новари была серьезно ранена с помощью неизвестного оружия, которое сделал Пальмирас. Но боюсь, что на самом деле рана не была столь уж серьезной — эта сука день ото дня становится все сильнее и сильнее.

Я узнал, что многие в армии недолюбливают Като и не хотят ему служить. Некоторые из них уже нашли возможность присоединиться к защитникам Галаны. В настоящее время дела Като довольно плачевны. Он явно выжидает, когда Новари обретет былое полное могущество, чтобы в нужный момент открыть решающую карту.

Мы поняли, что Новари вернулась, когда на нас обрушилась чума. Многие умерли. Вслед за этим началось нашествие саранчи. Небо стало черным. Как раз в то время, когда надо было собирать урожай. Многие погибли от голода.

Вот тогда-то и пошли разговоры, в которых все чаще во всех бедах обвинялись Антеро. Оказалось, что именно они виноваты в том, что нас поразили чума и саранча. При этом упорно утверждалось, что только Новари способна спасти Ориссу от полного уничтожения. А все Антеро должны быть наказаны. Они должны умереть. На деле слухи распространялись агентами Като. Затем активно заработали тайные осведомители Като. Они следили за людьми, тут же докладывая сатрапам Като о любом инакомыслии. И с людьми стали происходить неприятности. Мне рассказали, что по ночам в реку то и дело сбрасывают трупы.

Но некоторые, вместо того чтобы лечь и затаиться, восстали. Вокруг Ориссы полыхали бунты. Как я потом узнал, ими руководил старина Отави. В конце концов кто-то рассказал ему о последних событиях, происшедших в Ориссе, о прорыве Квотерволса. Затем подсказал, куда нужно направить основные усилия, и Отави поднял всех фермеров, всю бедноту, чтобы соединиться с Гермиасом.

Они с непрерывными боями пробивались до самых ворот Ориссы. Небо горело день и ночь, не потухая ни на одно мгновение.

Там видели Птицу Лиру. Ночами она парила на фоне луны, потом посылала молнии на землю и умело уворачивалась от ответных ударов.

Но неожиданно случилось что-то непредвиденное. Я не знаю, что это было на самом деле. Но какой-то предатель дотянулся до Гермиаса. Как мне рассказали, Гермиаса убили ударом ножа в спину. Более того, каждый из защитников Галаны подвергался такой же опасности. Отави был убит точно так же. На волосок от гибели был и Пальмирас. Но ему удалось скрыться.

После этого сопротивление было практически подавлено. Квотерволс должен был отступить. Его силы понесли тяжелейшие потери. Но он сумел отойти от стен Ориссы и засесть в Галане.

После поражения восстания царила апатия. Люди ползали, как черви. И именно тогда наступил момент, когда они начали убивать Антеро. Страшное было время. Не проходило и дня без того, чтобы мы не услышали, что еще один бедняга Антеро был убит прямо в постели. Как вскоре оказалось, из всех Антеро Новари более всего хотела добраться до Эмили, твоей маленькой племянницы. До любимой дочери Гермиаса. Ради этого были испепелены практически все окрестности Ориссы. Разорены и сожжены дотла многие и многие деревни. Лишь однажды патрулям Новари и Като едва не удалось напасть на след Эмили. Но каждый раз, когда Птице Лире удавалось засечь ее присутствие, обязательно происходило нечто, что позволяло избежать опасности. Эмили удавалось перевезти в безопасное место. Так продолжалось еще некоторое время, пока мы не доверили Эмили капитану Келе, которая погибла, но сумела доставить девочку вверх по реке до самой Галаны. А остальное тебе известно, капитан.

— На самом деле это не так, — сказала я, — предстоит еще найти ответ на множество вопросов. Один из них — твое участие во всех этих событиях, Пип. Кто свел вместе в нужный момент Гермиаса и Стражу Маранонии? Кто спас Эмили и передал ее в руки капитана Келе?

Я увидела, как Пип краснеет. Он быстро опустил голову и пробормотал:

— Это был я, кэп.

— Я так и думала. Это означает, что Орисса теперь в неоплатном долгу перед трущобами и их Королем Воров.

Пип пожал плечами.

— Сначала я не хотел ввязываться. У меня было припасено достаточно добра, чтобы жить без забот. Но потом я понял, что это единственный способ победить Новари и Като.

Многие из воров достаточно хорошо относились ко мне. Как я тебе рассказал, у нас установились почти родственные отношения. Поэтому мне было нетрудно сделать это, поверь мне на слово, кэп. В трущобах я стал героем. Как-никак я здесь родился и вырос. Поэтому мне только потребовалось шепнуть пару раз нужным людям, после чего почти моментально были выкручены несколько суставов, слетело несколько голов, и дело завертелось с такой скоростью, что дух захватывало.

Пип самодовольно улыбнулся и добавил:

— Учти еще и то, что моя просьба задевала кровные интересы большинства воров. Потому что большинство воров ненавидит постоянное давление со стороны негодяев, служащих Като. Они вредили воровскому бизнесу, делая население Ориссы изо дня в день все беднее и беднее. И туго набивали при этом кошельки. Поэтому всякий нормальный вор не верит подобным типам и относится к ним с подозрением. — Пип закончил рассказ и показал на песочные часы. Уровень песка был ниже его отметки. — Вскоре тебе представится возможность познакомиться с тем, что мы здесь делаем, — сказал он.

Почти сразу вслед за этим послышался тяжелый удар. Посыпалась пыль, но сразу все стихло.

Пип злорадно усмехнулся и произнес:

— Мои парни только что рванули одну из казарм. Если нам повезло, то не менее пятидесяти вояк Птицы Лиры взлетели к чертовой бабушке, а может быть, и дальше.

— Так это и есть ваша работа? — с восхищением спросила я. — Такой сильный взрыв. В придачу — без помощи какого-либо волшебства! По крайней мере, сейчас я ничего не чувствую.

— Никакого волшебства, капитан Антеро! — торжественно произнес Пип. — Только добрый старый конский навоз и деготь. Идею подбросил Отави. Он ведь был фермером и неплохо разбирается в подобного рода вещах. Он объяснил, что для успеха замысла необходим хороший навоз, навоз заботливо ухоженных лошадей. И обязательно сухой. Рассыпчатый. Вокруг конюшен Ориссы его — целые залежи. И вот этот сухой рассыпчатый навоз хорошенько пропитывают дегтем и туго набивают в бочки. Чем больше бочек, тем глубже дыра в земле, остающаяся после взрыва. — Пип почесал затылок и продолжал: — Я запамятовал, сколько бочек мы положили на сей раз. Но думаю, что получилась достаточно убедительная воронка, которая заставит их крепко призадуматься. — Коротышка весело подмигнул мне и с сожалением добавил: — Жаль только, что мы не можем пока сделать так, чтобы в момент взрыва сверху там порхала эта Новари. Мы бы послали ее куда-нибудь подальше, где она без помех оттачивала бы свое преступное ремесло.

— Видела ее статуи, — сказала я, не прикрывая неприязни, — когда это она успела превратиться в богиню?

— Да почти сразу, — ответил Пип, — не успел Като занять пост, как объявил, что Новари — богиня Ориссы. Ввел присягу в войсках. Пожертвовал целое стадо быков, заложил сразу несколько храмов, похожих на храмы Тедейта и Маранонии. Кроме того, сама Новари строит теперь свой храм своего имени. Только что закончили закладку фундамента.

На мгновение замолчав, Пип пристально посмотрел на меня. Затем продолжал:

— И стоит тот храм поблизости от виллы твоего брата. А на вилле — живет Новари. Чтобы удобнее было следить за ходом строительства. Вот так.

Мой живот свело судорогой, когда я представила себе, как Новари распоряжается в доме Амальрика. Разгуливает по саду. Вытворяет, что в голову взбредет, с могилой моей матери.

Пип успокаивающе похлопал меня по плечу и твердо сказал:

— Мы обязательно избавимся от нее, капитан Антеро. Теперь, когда ты с нами, я не сомневаюсь, что нам удастся достичь цели.

Коротышка откинулся на подушки и отпил вина.

— А пока суд да дело, нам ничего не остается, как время от времени устраивать небольшой фейерверк. За пределами Ориссы с нами заодно действует целая армия тех, кого жизнь сделала изгоями, тех, кто честен и добропорядочен, — фермеры. С их помощью удалось быстро перемещать Эмили и прятать ее в безопасных местах.

Все эти люди оказывают нам неоценимую помощь, доставляя оружие и продовольствие в Галану. Мы обчищаем казармы войск Новари и магазины богатеев, а потом переправляем добычу крепким ребятам, ожидающим нас неподалеку от Ориссы. Они умело прячут все в фермерских повозках, в одежде — даже в задницах. И им удается обвести вокруг пальца патрули Като и Новари, усиленные заклинателями, которые без устали прочесывают все окрестности с того самого времени, когда началась вся эта хренотень.

Внезапно Пип замолчал, и его глаза метнулись к песочным часам.

— Что за черт? — спросил он неизвестно кого. — Ведь сразу вслед за первым взрывом должен был последовать второй. Тут что-то не так. Почему-то сорвалось. Сегодня мы рассчитывали пустить на воздух две казармы. — Пип смачно выругался и ударил кулаком по ладони другой руки. Потом с грозным видом пророкотал: — Это дерьмо виновато! Я с самого начала серьезно сомневался в его качестве, кэп. Недостаточно рассыпчатое. Я же говорил парням. — Пип сокрушенно вздохнул. — Очень важная деталь, кэп, без которой невозможно исполнить задуманное. Если ты не позаботишься должным образом о дерьме, то оно ответит тебе черной неблагодарностью.

Пип с такой внутренней убежденностью произнес эти слова, что мне стоило немало труда удержать взрыв хохота. После чего я рассказала Пипу, что мой отец говорил нечто похожее относительно торговли, но без грязных выражений. И добавила:

— Думаю, что у нас мало времени. Богиня Маранония дала мне срок до первого снегопада. Я помню ее слова так, как будто бы они были произнесены вчера, хотя на самом деле прошел почти год. «Когда в Ориссе в следующий раз выпадет снег, Эмили достигнет первого уровня своего могущества». Так сказала Маранония. И кроме того, богиня предостерегала меня, что Новари всеми силами будет стремиться воспрепятствовать этому.

Глаза Пипа сузились. Он медленно произнес:

— Первый снег может выпасть не позже чем через месяц.

— Это может произойти гораздо раньше, — возразила я, — но независимо от этого мы в первую очередь должны учитывать то, что нам противостоит. Поэтому мы должны признать, что времени не осталось. Когда сотни дней назад из дальнего Королевства Грез я отправлялась в Ориссу, то боялась, что выполнить поручение Маранонии практически невозможно. Все свои сомнения я честно и откровенно изложила тебе, Пип, поэтому надеюсь, что ты в полной мере оценил ситуацию, в которой мы сейчас находимся. Наши шансы на успех весьма малы, если не ничтожны.

Когда я прежде сражалась с Птицей Лирой, то столкнулась с некой примитивной силой, которая практически не обладала интеллектом. У Новари имелось вдоволь первобытной ненависти, которая подвигала ее на преступления. Но теперь она впитала знания, полученные в Мастерских Заклинателей. И эти знания находятся в полной ее власти.

На мой взгляд, единственная причина того, что Новари до сих пор не добилась полного успеха, состоит в том, что Пальмирас и несколько заклинателей, которые сумели выбраться вместе с ним из Ориссы и укрыться в Галане, также обладают этими знаниями. И они умело используют их, чтобы блокировать действия Новари. Однако неясно, как долго они выдержат.

— Не знаю, насколько ты согласишься со мной, кэп, — прервал меня Пип, — но я боюсь, что ты смотришь на все это дело только с одной стороны. Если уж мы в цейтноте, то Новари тем более. Как ты сказала только что — не за горами первый снегопад. А это означает, что у Новари осталось так же мало времени, чтобы сомкнуть кольцо осады, как у нас — чтобы остановить ее.

Я одобрительно похлопала коротышку по плечу и заявила:

— Теперь я вижу, почему выбрали тебя королем. Они не ошиблись в выборе. Я очень рада была услышать то, что ты только что сказал.

Пип взмахнул рукой, как бы отвергая похвалу, и продолжал:

— Новари хорошо знает то, что знаем мы. И, будь старина Пип в ее шкуре, он бы вскоре предпринял решительный штурм Галаны. Он бы бросил все силы, все имеющиеся резервы на то, чтобы овладеть крепостью.

— Думаю, что Новари уже приступила к подготовке штурма. Произведя разведку, я почувствовала, что внимание Новари совершенно определенно занято чем-то важным и не относящимся к Ориссе. На всем пути от дельты до Ориссы расставлена уйма магических ловушек, и без конца встречаются патрули, усиленные заклинателями, способными обнаружить проявления колдовства. Но мне удалось с легкостью преодолеть все эти препятствия. Кроме того, я не сомневалась в том, что если бы я ошиблась, задела бы волшебную сеть, то это прошло бы совершенно незамеченным.

— Это доказывает, что Новари сконцентрировалась на Галане, — сказал Пип.

— Точно, — подтвердила я.

— Что же нам делать? — спросил Пип.

— А что делает всякий уважающий себя вор, — ответила я, — когда он видит, что дом богатея остался без присмотра?

— А как же, кэп, — обиженно загудел вор, — он забирается в этот дом и вытаскивает все, что сможет унести.

— Именно это я и имела в виду, Пип, — удовлетворенно произнесла я.

Пип рассмеялся. И непроизвольно перешел на жаргон, которого он старательно избегал в разговоре со мной:

— Кента лучше меня, чтоб снять бризец и вымолотить хату [Вора, лучше меня способного найти подходящий дом для грабежа и полностью его обчистить (воровской жарг.)], тебе вовек не сыскать, капитан Антеро.

— Я не знала этого, когда отправлялась в Ориссу и попыталась разыскать тебя, — сказала я. — Но теперь я знаю.

Затем я молча и внимательно, как будто бы впервые, вгляделась в несметные сокровища, которые почти до краев заполнили подвал, ставший тайным жилищем Пипа. Теперь мне показалось, что это логово настоящего пирата.