"Тайна «Нереиды»" - читать интересную книгу автора (Алферова Марианна)

Глава 7 Игры Пизона

В Тибуре Элий чувствовал себя как в ссылке. Может, это и была ссылка, и Руфин недвусмысленно старался показать, что Элий должен держаться вдали от власти. Однако тот, кто родился и вырос в Вечном городе, не может существовать вдали от него, даже если эта «даль» — всего лишь несколько миль, и авто домчит тебя до Рима за полчаса.

Элий не выдержал и приехал в Рим. Его сопровождали только Квинт и секретарь Тиберий. Разумеется, о возвращении Цезаря тут же доложат Руфину. Приближенные и подхалимы начнут гадать, что задумал наследник. Рвется к власти? Претендует на более важную роль? Пусть поломают голову. Ведь никому из них не придет на ум, что он всего лишь хочет спать в своей спальне и работать в своем таблине. А обедать в триклинии, где на стене сохранилась надпись «Гай обожает Тиберия». Фразу эту маленький Элий нацарапал за год до войны. С тех пор стены красили дважды, но надпись всякий раз проступала под слоем краски.

Утром на письменном столе Элия секретарь Тиберий оставил папки. В который раз большая часть бумаг не подготовлена, никаких пояснений. Да и смотрел ли их Тиберий вообще?! Письма не сортированы — деловые послания лежали вперемежку с личной перепиской. Элий сам их разобрал. Последней обнаружилась маленькая записочка без подписи. Аромат духов, исходящий от нее, наполнил весь таблин. Элий вскрыл конверт. Жирный отпечаток помады и наискось нацарапано цветным стилом «Элий»! Цезарь невольно улыбнулся и спрятал письмо под тунику. Мальчишка так бы поступил. Элий подумал, что ведет себя как однолетка Летиции, подыгрывая ей и исполняя ее желания.

«Исполнитель желаний никак не умрет во мне…» — но в этом обращении к своей особе не было упрека.

Наконец старик Тиберий явился — глаза тусклые, под языком катает таблетку. Наверняка опять сердце прихватило. Стареет прямо на глазах — еще вчера лицо его не казалось таким желтым, а щеки — запавшими.

— Тиберий, ты просмотрел бумаги? — против воли в голосе прозвучал упрек.

— Не успел, — честно признался старик.

— А ты отправил мой проект закона «О гениях» императору и в сенат?

— Еще нет.

«Сколько ему до пенсии? Два года? Три? Что-то он совсем сдал», — подумал Элий. Вслух же сказал кратко:

— Бумаг стало слишком много. Не хочешь подыскать себе помощника?

— Подыскать-то можно, — отвечал Тиберий таким тоном, будто во всем был виноват сам хозяин. — Только будет ли новый шалопай предан тебе, Цезарь. Твой пресс-секретарь Квинт все время отлынивает от работы.

Старика одолевала ревность. Одна мысль, что кто-то может выполнять его обязанности лучше (ну разумеется не лучше, но Цезарю-то может показаться, что лучше), сводила его с ума. Появление Квинта повергло Тиберия в панику. Он чувствовал, что вскоре люди совсем иного сорта, молодые, шустрые и беспринципные, окружат Цезаря. И им не будет дела до рассудительной порядочности Тиберия, его обстоятельности, его преданности. Они победят только потому, что молоды. А ведь он служил еще Адриана, отцу Элия, он всю жизнь отдал семье Дециев.

Элий протянул старику папку.

— Через два часа чтобы все было готово.

Старик воспринял эти слова как самый строгий выговор. Но повторять свое предложение насчет помощника Элий не стал — знал, что этим еще больше оскорбит Тиберия. Цезарь сам подберет второго секретаря, и старику придется с этим смириться, как смирился с псом, подарком Квинта. Элий взглянул на лежащего в углу таблина щенка. Тот сладко посапывал, положив большущую голову на толстые лапы.

«Здоровенный будет пес, — подумал Цезарь. — Цербер…»

И хотя он позвал щенка мысленно, тот вскинул голову и уставился на хозяина преданными глазами.

«Спи, Цербер, — опять же мысленно обратился к нему Элий. И щенок послушно смежил глаза. — Где же Квинт? Пройдоха опаздывает».

Но тут, будто откликаясь на зов хозяина, как прежде откликался пес, явился фрументарий.

— Ты уже говорил с Руфином? — поинтересовался Квинт.

Элий поморщился.

— Нет еще, — признался неохотно.

— Когда же поговоришь?

— Не сейчас.

— Это почему же? Не стоит тянуть с этим делом, иначе девчонку уведут из-под носа. Тебе-то, конечно, все равно, но мне ее жаль…

Элий насторожился. Когда речь шла о Летиции, самообладание изменяло Цезарю. Лицо каменело, и он не знал, куда деть руки. Так чего же он тянет? Боится? Но чего?

— Жаль? — переспросил Элий и попытался ненатурально рассмеяться.

— Ну да. За девочкой охотится Бенит. Во веем Риме трудно отыскать второго такого подонка. Бедняжка… — Квинт вполне искренне вздохнул.

Бенит! Элий едва не задохнулся от ярости.

— Сегодня я обедаю на Палатине, — выдавил сквозь зубы. — Я поговорю с императором…

По Риму только-только начали ползти слухи о появлении антропоморфных гениев, а банкир Пизон уже понял, что над банковскими вкладами нависла страшная угроза. Тест на гениальность еще не обсуждали в курии, а он уже снял у всех своих вкладчиков отпечатки пальцев и велел каждому завести тайный код. Код этот сделался второй подписью. Все шифры счетов были изменены, дабы бывшие опекуны служащих не могли воспользоваться капиталами Пизона. Гении после разрыва со своими подопечными узнать их тайны уже не могли. Сам Пизон пользовался теперь вместо подписи замысловатым значком. Пусть в других банках время от времени исчезали неведомо куда огромные суммы, банк Пизона стоял неколебимо. Недаром Пизон сделался самым богатым человеком в Риме — он предчувствовал события, он предвидел последствия.

Он успевал повсюду — и в банке принять меры, и прибрать к рукам очередной завод в Ливии, и в политических интригах поучаствовать. Убили Александра Цезаря — Пизон тут как тут с самыми искренними соболезнованиями. И будто невзначай бросил: не все потеряно, Август, молодая жена может родить нового наследника… Император опомниться не успел, как Пизон уже подсунул ему Криспину. Да так ловко, что Руфин вообразил, будто сам выбрал эту телку. Шутник Лукиан вряд ли думал, что его термин продержится тысячу лет.

Гениев Пизон тоже решил приспособить — отобрал штук семь, положил им жалованье, дал секретаря и стенографистку. Бесплатные закуски носил мальчишка из соседней таверны. Поначалу все шло великолепно: идеи из гениев сыпались, как из рога изобилия. Они бросались мыслями, как мячими, секретарь тихо балдел, прислушиваясь, стенографистка перевирала, записывая… Потом… потом гении стали постепенно увядать. Новых идей в их словах встречалось все меньше и меньше, их разговоры превратились в пустой банальный треп. Напрасно Пизон ставил перед гениями задачи — они кивали в ответ, обещали исполнить, и тут же предавались мерзкому словоблудию, едва Пизон уходил. Через несколько дней двое из семи сбежали, один захворал, остальных Пизон выгнал сам, поняв, что толку от них больше не будет.

Все надежды Пизон теперь связывал с Криспиной.

Пизон подарил племяннице золотую диадему, украшенную изумрудами. Долго красавица примеряла ее перед аквилейским зеркалом, поворачиваясь и так, и этак. Пизон одобрительно улыбался. Многие считают, что Криспина глупа. Они не правы. Конечно, она неважно разбирается в философии и ничего не понимает в высшей математике, но она практична и в житейской ситуации все рассчитывает гениально.

— Пришел что-нибудь разнюхать, дядюшка? — спросила Криспина, не отрывая взгляда от зеркала.

— Ты счастлива, малышка?

— Я выхожу за императора, а он спрашивает — счастлива ли я! Ну ты и шутник, дядюшка.

— Руфин, скажем так, не молод, — осторожно заметил Пизон.

— Да он любого мальчишку обскачет в постели, — хихикнула Криспина. — Ты это хотел узнать, дядюшка? Это, да? Да не волнуйся, через девять месяцев я непременно рожу наследника. Мне кажется, я уже беременна. Кстати, хочешь какую-нибудь должность? Руфинчик такой милашка, он для меня что угодно сделает. Хочешь быть префектом Рима?

— Нет, нет, — наигранно запротестовал Пизон. — Сенат тут же устроит скандал. Что-нибудь поскромнее. К примеру — ты можешь открыть в моем банке благотворительный фонд. «Фонд поддержки детей-сирот, жертв Третьей Северной войны».

— Какие сироты, дядюшка! Война кончилась двадцать лет назад! Все сироты либо померли, либо давно выросли.

— Тем лучше для сирот. И для фонда.

— Неплохо придумано. А что ты хочешь еще?

— Хочу заняться каналом через перешеек в Новой Атлантиде. Хорошо бы финансирование шло через мой банк.

— Зачем тебе этот дурацкий канал? — удивилась Криспина.

— Большие деньги всегда зарывают в землю, — загадочно отвечал Пизон. .