"Александровский cад" - читать интересную книгу автора (Пиманов Алексей Викторович, Яновский Борис...)Глава 4Луч фонарика прорезал темноту тесного туннеля. Один раз он даже выхватил метнувшуюся в угол крысу, но Лешка сделал вид, что ничего не заметил. – Я чувствую, что библиотека где-то здесь, – шепнул он. – Варфоломеев говорил, что ход шел от Арсенальной до Тайницкой… – Лешка, мне страшно, – захныкала Танька. – Мне кажется, что мы уже отсюда никогда не выберемся. Казарин остановился и осветил перепачканное пылью лицо подруги. – Монаха испугалась? Ты это брось. Я тебя предупреждал: не ходи. Сама увязалась. Так что теперь не хнычь. Танька обиженно шмыгнула носом. Они прошли еще немного и оказались в тупиковой штольне со сводчатым потолком. Дальнейший путь был наглухо заложен кирпичом. Лешка боднул плечом кладку, перегораживавшую проход, но это ни к чему не привело. – Все, пошли обратно. – Таня потянула Лешу за рукав. – Мне холодно. В глазах Казарина появилась неподдельная тревога. – Еще не хватало, чтобы ты заболела. Он снял пиджак и накинул его на Танькины плечи. – Ладно, пошли. Но спокойно в обратном направлении ребята продвинулись лишь несколько метров. Неожиданно над их головами чей-то замогильный голос произнес: – Придется их уничтожить! Гулкие стены подхватили слова, размножив их многократным эхом. Ледяной ужас сковал ребят. Факел выпал из рук и с шипением откатился к стене. При этом из-под сводов подземелья продолжали доноситься какие-то звуки. Казалось, что где-то наверху страшное чудовище готовилось к прыжку. Танька вцепилась в Лешкино плечо и тихо прошептала: – Это… это монах… Ему тоже было не по себе. Он всматривался в темноту, прикрывая собой подругу. – Лешечка, я тебя любила, – неожиданно произнесла Таня и медленно сползла по стене, глядя на него снизу вверх обезумевшими глазами. Было ясно, что еще чуть-чуть и она потеряет сознание. Казарин хотел что-то ответить, но в кромешной темноте опять загремел таинственный голос: – Жалко их, конечно, но делать нечего… – Товарищ Максимов, может, оставим? Ведь копии-то – замечательные, – ответил другой голос. – Чижов, делайте что приказано. – Хорошо, Максим Максимыч. Лешка выдохнул с облегчением. Теперь все было ясно. Во-первых, никто не хотел убивать двух заплутавших в подземелье подростков. А во-вторых (и это немного разочаровало Казарина), загадочный монах оказался каким-то «Максим Максимычем». – Тань, Таня, – Лешка вначале тронул, а затем затряс ее за плечо, – да очнись ты! Это сверху откуда-то голоса доносятся. Они не нас, они копии каких-то картин уничтожать собираются. Вначале в глазах Тани появилась осмысленность, а потом веселые искорки. Она зажала рот рукой и прыснула со смеху. За ней засмеялся Лешка. – Слушай, Тань, а что ты сказала в момент трогательного со мной прощания? – как бы между прочим спросил Лешка, поднимая факел с земли. – Что сказала, то сказала, – буркнула Шапилина. – А ты мог бы и сам уже давно догадаться… танкист! Факел вспыхнул, и пакля затрещала с новой силой. Лешка стоял в растерянности, не зная, как вести себя дальше, и Таня, деловито отряхнув грязь с платья, решила сменить тему: – Так откуда все-таки голоса идут? Казарин поднял факел, осветил свод, и ребятам тут же все стало ясно. Обвалившаяся часть стены открывала проход в старую, всеми забытую кочегарку, посередине которой стояла печь, а куда-то вверх, в район Потешного дворца или Оружейной палаты, уходит массивный кирпичный дымоход. – Ну да, Варфоломеев же рассказывал – помнишь? – что именно так Кремль раньше и отапливался. Он еще заслонки в палатах Теремного дворца нам показывал. Слушай, а кто такой Максимов? – Не знаю, – Таня пожала плечами, – да и какая разница!… Ей уже было не интересно. – Ладно, на сегодня впечатлений хватит, пошли обратно. На поверхность они выбрались в районе Водовзводной башни. Оба были грязные, но очень довольные. Отряхнув пыль, грязь и копоть, ребята прошли Тайнинский сад и направились домой по Коммунистической – главной кремлевской улице. Посреди дороги Танька вдруг вздохнула: – Эх, я бы еще полазила. Лешка остановился. – Так ты же только что хныкала: «Пошли домой! Мне холодно», – передразнил Казарин подругу. – Ничего я не хныкала. Я б еще походила, – возмутилась Танька и тут же пошла в наступление: – Это ты скис «Пошли обратно, пошли обратно!». Лешка махнул рукой: – Ладно, идем. Танька стояла как вкопанная. – Нет, ты скажи, что ты берешь свои слова обратно, – топнула она ногой. – Хорошо. – Правда? – недоверчиво спросила Танька. – Угу. – Что «угу»? Скажи: «Милая Танечка, я беру свои слова обратно». – Беру, беру, – отмахнулся Казарин и как бы между прочим добавил: – Сейчас бы перекусить чего-нибудь… – О, грандиозная мысль! – обрадовалась Танька. – Идем к нам. У нас потрясающий борщ и макароны по-флотски. Лешка сделал вид, что ему неудобно. – Ой, вот только этого не надо! – Танька сразу раскусила маневр. – Кстати, папа сейчас должен быть дома, обещал на обед заскочить. Наконец-то вы познакомитесь. Информация об отце отбила у Лешки всякий аппетит: – Слушай, я же совсем забыл. Мне надо срочно сделать уроки и бежать к Варфоломееву… – Ну уж нет! Сегодня тебе увильнуть не удастся! Тем более и папа давно хотел с тобой познакомиться. Лешка замотал головой. – Да боюсь я его… – Лешка! – Танька провела ладонью по его лицу. – Ты через пять минут поймешь, какой он у меня хороший. Ребята зашли в подъезд, не заметив, что с другой стороны улицы за ними наблюдала пара ревнивых глаз… |
||
|