"По зову сердца" - читать интересную книгу автора (Алексеев Николай Иванович)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вера вышла из гумна вся потная. Лицо было в паутине. Она пристально посмотрела на черные шапки смородиновых кустов, в которых на страже сидела Аня.

– Передала? – спросила Аня.

– Передала, – со вздохом, словно сбросила тяжелую ношу, прошептала Вера. Сегодня она сообщила «Гиганту», что одна гитлеровская пехотная дивизия выведена с передовой и сосредоточена в лесу, в пяти километрах северо-восточнее станции, и что эта дивизия будет отправлена на Орел.

– Идем, – прошептала Вера. Но пошла не к дому, а вниз, к реке. Там, у обрыва, в кустах молодого ольшаника, она опустилась на траву, потянув за собой и Аню. Чтобы лучше видеть тропку, легла лицом к дому.

– Ты чего? – всполошилась Аня. – Идем домой! Завтра ведь чуть свет на кухню.

– Дай отойти немного, – ответила Вера и прижала ее руку к своему сердцу, которое, словно молоточек, сильно стучало в ладонь Ани.

– Что-нибудь страшное? – спросила Аня.

– Фрицы кричат о каком-то новом «блицкриге». Захлебываясь, орут, что к осени возьмут Москву и закончат войну…

– Брехня! – прервала Аня.

Вера сжала ее руку и повторила:

– Брехня.

Однако ее волновало другое, чего она не сказала Ане и о чем решила до поры до времени молчать. «Раз фашисты взяли Барвенково и Изюм и форсировали Оскол, – думала Вера, – значит, они наступают на Ворошиловград… Так же они могут наступать на Москву. Что все это значит?..»

– А как под Харьковом? – прервала ее думы Аня.

– Под Харьковом наши приостановили наступление… Но, кажется, отходят (она наверняка знала, что отходят). Теперь, – продолжала с горечью Вера, – предатели и их прихвостни поднимут головы, маловеры качнутся в их сторону, и вся эта орава обрушится на честных людей. Староста и вислогубый открыто разделаются с любым, кто у них на подозрении. Вот что страшно, Маша… Эх, если бы мы не были связаны по рукам и ногам нашим делом!..

Вера прильнула к Ане, а в ее мозгу одна за другой неслись тревожные мысли: «Что делать? Чем ответить обер-фельдфебелю на то, что он заставил их работать на кухне своего батальона? Как быть с Лидой, предложившей ей „сыпануть в котел фашистам какой-нибудь отравы“?»

Аня, как бы читая эти мысли, прошептала:

– Крепись, Настя. Крепись, дорогая! Будет и на нашей улице праздник.

Невеселыми возвращались домой.

На востоке раскатились далекие взрывы, и на Веру нахлынули думы об отце. С того времени, как они расстались, о нем ничего не было слышно. В народе болтали, будто немецкое радио сообщило, что какая-то дивизия большевиков прорвалась через Варшавское шоссе на Фомино и Зайцеву гору и что на выручку к ней двинулись еще четыре дивизии, но немцами они были остановлены, а дивизия окружена и полностью уничтожена…

– Девки, вставайте! На работу пора, полуношницы! – Устинья из печи вытащила чадившую сковородку и сбросила с нее в глиняную чашку картофельные оладьи. – Ешьте, пока горячие.

Девушки соскочили с кровати и бросились к окну. По стеклам стекали капли моросящего не по-весеннему дождя.

«Погодка нелетная», – огорченно подумала Вера.

На работу они опаздывали, поэтому не шли, а бежали.

– Бегите, бегите! – кричала им попавшаяся навстречу с ведрами на коромысле Лида. – Может быть, Гитлер вместо деревянного номера по железной бляхе повесит!

У забора из колючей проволоки они замедлили шаг: у ворот, прислонившись к столбу, стоял солдат.

– Хальт! – Солдат показал налево, где под березами стояли автомашины, и приказал по-немецки залезать в кузов и ждать.

Не желая выдавать знания немецкого языка, Вера и Аня в один голос заговорили, мотая головами:

– Мы не понимаем!..

Солдат повторил приказание, на что девушки только мотали головами и разводили руками, повторяя: «Вас? Вас?»

– Вас! Вас! – передразнил их немец и, смачно выругавшись, вынул разговорник, нашел в нем нужные слова. Закончив словом «дура!», он расхохотался.

– Спасибо за разъяснение, – ответила поклоном Аня.

– Нам надо на кухню… Понимаете вы, на кухню… Кюхе…

Солдат снова подобрал из книжицы слова и объяснил ей, что сегодня на кухню не надо, есть другая работа – возить со станции груз.

Вера сделала недовольное лицо, хотя в душе была очень рада такой перемене.

Ожидать пришлось недолго, к машинам привели еще группу поселковых девушек и женщин, в числе которых была и Лида. На каждую машину посадили по четыре человека и повезли на станцию. Пока немецкий приемщик оформлял получение груза, женщины прошли к группе мужчин, разгружавших вагоны. Грузчики, увидев односельчан, бросили работу и расселись с ними – кто на ящиках, а кто прямо на рельсах.

Вера и Аня сели несколько поодаль на штабель шпал. К ним подошел Василий и, кося глазами направо и налево, начал рассказывать:

– Завтра с шести утра сюда станут подавать эшелоны для пехоты. Отправка первого в семь на Орел, следующие эшелоны будут отправляться через каждый час.

Вера и Аня внимательно слушали.

– Теперь сообщу вам радостную весть, – продолжал Василий, – безусловно, достоверную. Позавчера по дороге на Выселки, в лесу, встретил деда Ермолая. Он поведал, что вывел отряд капитана Тарасова к Собже в тот самый момент, когда дивизия твоего отца, – Василий смотрел на Веру, – болотами вырвалась из окружения.

Сияя от счастья, Вера прошептала:

– Спасибо тебе, Клим! Действительно радостная весть.

Она уже хотела было посоветоваться с ним относительно сложившейся вокруг нее обстановки, но от станции спешил приемщик, на ходу крича:

– Арбайтен! Работайт!

Поднимаясь со шпал, Василий торопливо заговорил:

– Да, Вера, здесь на станции я слышал разговор по телефону коменданта, что, мол, обнаружена работающая в нашем районе радиостанция. Могут запеленговать. Так что работай накоротке.

– Хорошо! – кивнула Вера. Сердце в ее груди испуганно трепыхнулось.