"Дракон, чудо для Лауры" - читать интересную книгу автора (Цель Александра Борисовна)

Глава восьмая Время собирать камни

Блестела изумрудная зелень, раскрываясь, вспыхивали многоцветными радугами диковинные цветы. Просыпающиеся птицы лениво перепархивали с ветки на ветку, перекликаясь звонкими голосами и подсчитывая ночные потери. Из-под ног спешили убраться мотыльки и бабочки, сонные и медлительные, ещё недостаточно просохшие во влажном утреннем воздухе. Ядовитая змея, оранжевая с синими пятнами, проводила их немигающим взглядом, и неторопливо уползла по своим змеиным делам. Джунгли могли быть весьма милы, если тебе не надо их опасаться.

Отбытие бога из храма на первый взгляд прошло бесследно. Всё так же прибывали беженцы, суетились женщины. Вечно сбегающие козы путались под ногами, и их постоянно приходилось выгонять из святилищ. Молодёжь из враждующих племён не смогла найти лучшего места и времени, чтобы припомнить друг другу все старые споры и обиды. Рыжий помощник выбивался из сил, разводя нойе. Иногда он даже жалел о доле главного жреца, несомненно, погибшего. Уничтоженного лично Господином у всех на глазах.

Странная парочка весело шлёпала через росистую лужайку. Дракон, давно забывший о своей маленькой проказе, выразительно размахивая руками, объяснял ЛАуре план, по которому он собирался разом поймать трёх зайцев.

— А они согласятся? Армейские все твердолобые, — ЛАура исполняла роль критика.

— После моего шоу… им не останется ничего другого. В моих силах учинить катастрофу планетарного масштаба, и я это докажу… — …и они начнут в нас палить из всех орудий, находящихся под рукой.

Даже ей было трудно поверить, а она хоть частично осознавала способности Дракона, возможно лучше всех во Вселенной.

— Тем лучше! — ничуть не смутился ящер, — пока они будут палить в нас, нойе без помех доберутся до храма. Не волнуйся! Просто на данном этапе нам необходимо сотрудничество властей, если я хочу избежать значительных человеческих жертв.

— Тогда ты избрал несколько неподходящее имя.

— Теоретически я могу до смерти запугать любого конкретно взятого человека, — продолжал рассуждать ящер, не обращая внимания на инсинуации ЛАуры. — Но с помощью страха нельзя управлять организациями, тем более военными. Во-первых каждый может решить, что сказанное лично к нему не относится. Во-вторых, реакция общества, толпы, может быть максимально неэффективна, бессмысленна и противоположна желаемой. В-третьих, иметь дело с безликой массой людей, с толпой, попросту неинтересно!

— Значит, ты собираешься затерроризировать каждого солдата по отдельности? — девушка хихикнула.

— Ты забываешь о таком явлении, как дисциплина. Мне хватит добровольного содействия их непосредственного командования.

В мирной беседе, от которой у стороннего наблюдателя мог бы приключиться инфаркт, они пересекли условную линию фронта, о существовании которой знали только в штабе, где её и нарисовали на карте. Переход от владений нойе к оккупированным войсками территориям остался незамеченным. Деревья не изменились, всё так же перекликалось зверьё, невидимое, но очень громогласное, солнце тоже продолжало немилосердно палить. Дракон, как-то незаметно сменивший своё истинное обличье на невинную маску деревенского увальня, так успешно испробованную им на Земле, вдруг прекратил рассуждать о бессмысленности открытого террора.

— Итак, мы пришли! — провозгласил он.

— Куда? — девушка подозрительно оглянулась. Ничего, достойного внимания, в поле зрения не обнаружилось.

— К месту нашего первого ареста.

Объяснение, сделанное серьёзным тоном заговорщика, вдруг подкрепил громкий окрик из придорожных кустов:

— Стоять!! Не с места!! Вы арестованы!!

— Ах вот куда мы шли! — глубокомысленно прокомментировала девушка, поворачиваясь на звук. Она уже не жалела ни об одной минуте из трёх дней, потерянных на том, что ящер назвал «завернём по пути». Зрелище того стоило.

ЛАура не могла разглядеть знаки отличия на вылезшем из зарослей человеке. Форма, указывавшая на принадлежность к воинскому сословию, находилась в ужасном состоянии. Грязь и обрывки растительности, прилипшие к телу, частично компенсировали расползавшуюся по швам одёжку, но вряд ли создавали полноценную замену. Из рваной дыры в сапоге торчал розовый большой палец. Серые мраморные разводы на лице лишь намекали на когда-то белую кожу, а фиолетовый, уже начавший зеленеть синяк под глазом смотрелся совершенно на месте. В этом гимне дикой жизни единственно цивилизованным оставался армейский бластер — неожиданно опрятный, сверкающий чистотой — вероятнее всего, вынужденно. Капризное оружие нередко отказывалось работать при попадании внутрь грязи.

Она чувствовала оглушительный смех, рвущийся из Дракона, и не могла его винить.

— То есть как, арестованы? — весело осведомилась она. — И кем?

— Третьим срочным отрядом, — человек махнул рукой, и следом за ним вылезло ещё с дюжину подобных существ. Болотная грязь, семена репейника, дыры и просто ослепительно чистые бластеры. За оружие они держались с видом полной убеждённости, что обладание пушкой гарантирует амнистию на небесах.

— А на каком основании? — продолжала веселиться ЛАура. Дракон молчал, но уж если бы он заговорил, хоть попытался звук издать, то сорвался бы в безудержный хохот, она твёрдо знала.

— Проход по закрытой территории, нахождение в зоне военных действий без разрешения… и без военного эскорта, — чуть менее уверенно отрапортовал грязный… лейтенант, мысленно подсказал ей Тёмный Дракон.

— Ну, ещё надо доказать, нуждаюсь ли я в эскорте… — недовольно пробурчала девушка, накручивая на палец прядь волос.

Дракон усмехнулся странному оцепенению, навалившемуся на крошечный отряд. Бластеры, проигрывая неожиданно возросшей силе тяжести, поникли к земле. Она ещё не вполне осознавала свои возможности, не умела ими пользоваться. Да и до полного расцвета её необычной, даже неземной красоты было далеко. Но невольно, даже не желая того, ЛАура приковывала к себе внимание любого мужчины, стоило ей хоть на миг отрешиться, забыть о своих манерах, как всё начинало происходить само.

И без долгой предварительной прогулки по дикому лесу третий срочный отряд, состоящий из мужчин в самом расцвете сил, не оставил бы вниманием симпатичную девушку.

— И каковы же будут ваши дальнейшие действия?

— Препроводить задержанных в район постоянного расположения войск, — один из солдат, с трудом оторвавший взгляд от мило улыбавшейся девушки, ответил вполне честно, хотя и не по своей воле. Расслабился.

— И как же вы это представляете осуществить? — ехидно сощурился Дракон, с трудом удерживая на себе человеческую личину. Не доставало выразительности. Точнее, ему не хватало не бедноватой мимики змеиной морды, а богатого отклика, который она вызывала в людях.

— Я… ну, вы пойдёте с нами, — краснея, промямлил лейтенант, стушёвываясь и становясь ниже ростом.

— Ладно, Дарки, можешь сказать ему правду, — неожиданно вскипел один из рядовых, зло сплюнув под ноги незадачливому командиру, — так и скажи, заблудились мы, дяденька, не скажете, где здесь наши мамы?

Явное нарушение дисциплины не оставило лейтенанта равнодушным. Он бросил на подчинённого косой невидящий взгляд.

— Заткнитесь, Паркинс.

— Заткнись сам, щенок!

Разговор грозил перерасти в нечто большее, и ЛАуре стало страшно. Свора взрослых грязных мужиков, вооружённых и доведённых до ручки гостеприимством джунглей. Если они подерутся, это никому не покажется смешным!

Вмешался Дракон.

— Ладно, поступим так. У нас с леди здесь маленькое неотложное дельце поблизости. Если вы согласитесь прогуляться немного в сторону, потом мы отведём вас к месту сбора основных сил. Идёт?

— Да иди ты… — видимо Паркинс был не только основным зачинщиком неподчинению приказам, но и первым сквернословом в своём отряде. Куда идти он объяснил достаточно подробно, но закончить тираду не успел.

В одном стремительном летящем шаге преодолев разделявшие их три метра, Дракон схватил нахала за шиворот и без особых усилий поднял в воздух. Едва трепыхавшаяся в его руках солидная туша явно не представляла для ящера особых проблем.

— Если у тебя ещё осталась хоть часть мозгов в одичавшей дурной голове, сообрази-ка ты вот какую мелочь: девушка, молодая, красивая, идёт через джунгли, и сопровождает её всего один человек, безоружный… тебе о чём-то это говорит?

— Да! — презрительно выдохнул ему в лицо человек, — говорит. Что вы оба психи!! И вы тут… — слово, готовое сорваться с его языка разъярило Дракона.

Не людская, звериная суть прорвалась сквозь безразличие ящера, ломая все тщательные построения. Мгновенно высвободившаяся ярость охватила его синим пламенем, весёло потрескивая, пожрала ложную плоть, обнажая матовую чешую, чёрно-синюю от гнева.

Он ухмыльнулся в лицо побелевшему человеку, подавившемуся тем крамольным непотребным словом, отшвырнул его прочь от себя. Грузное тело пропахало широкую полосу земли. Оглянулся, успокаиваясь и оценивая ситуацию. ЛАура казалась удивлённой, не ожидала она подобной невыдержанности… солдаты постепенно приходили в себя. Вопреки распространённой концепции — сначала стреляй, а потом задавай вопросы, — пальнуть в него никто не успел.

— Поговорим? — он медленно и угрожающе приближался к застывшему в ужасе лейтенанту. — Нам найдётся немало тем для разговора. Так как, поболтаем?

Загипнотизированный взглядом нечеловеческих чёрно-золотых глаз человек медленно кивнул. С его губ, растерянно и едва слышно, слетело только одно слово — оборотень…

Уговорить заблудившихся солдат последовать за ними оказалось не сложно. ЛАура отдалённо понимала их чувства: попали в серьёзную переделку, спасти может только чудо… вот и приняли они волшебно изменившегося Дракона за это чудо. Грубое, жёсткое, страшное, но всё-таки настоящее. Подобным образом ощущала себя и она, когда ящер только возник на её пути… да что там!.. бешеным ураганом ворвался в её жизнь.

Теперь группка хорошо вооруженных солдат следовала за ними по пятам, несколько нарушая идиллию мирной уединённой прогулки по весеннему лесу. Лейтенант мрачно хмурился и отводил глаза, стоило девушке обернуться, остальные отнеслись к приключению философски. Один Паркинс буравил спину Дракона восхищенно-уважительным взглядом, потирая полученные в драке синяки.

Сбежать они не пытались… хотя лишь после того, как Тёмный Дракон на глазах у изумлённой публики буквально из воздуха вытащил парнишку, «загулявшего» слишком далеко от лагеря. Да и некуда им было бежать — джунгли вокруг. Ни дорог, ни поселений, даже дикари не попадались.

— Мы и без вас шли в эту сторону, — по окончании второго дня их совместного пути лейтенант Дарки, наконец, разговорился. А точнее, подчинённые послали его узнать, скоро ли будет привал, и таким извилистым способом он собирался завязать непринуждённую беседу.

— Уверена, вы и не догадывались, куда придёте, — девушка вглядывалась в едва заметную звериную тропку под ногами, — Дракош, я правильно думаю?

— Гм-м? — неразборчиво отозвался топавший впереди ящер.

— Мы куда идём? К Фиолетовым? — коротко спросила она.

Ответ был не менее лаконичен.

— Да. И потише, мы почти пришли.

Последнее относилось к солдатам, топавшим как стадо слонов. Впрочем, производимый ими шум не был столь уж серьёзной помехой. Часовые, которые могли бы заметить их и предупредить вождя о незваных гостях, спали, поверженные тяжёлым колдовским сном. Остальные же хотя и бодрствовали, но были слишком заняты, чтобы отвлекаться на нескольких грязных и усталых человек, в темноте неотличимых от нойе.

— Пахнет жареным! — прошептал кто-то, несмело выглядывая у Дракона из-за плеча и замер.

Горел костёр. Толпа дикарей взвизгивала и бесновалась, в мерцающих отблесках пламени сливаясь в одну чудовищную безумную массу. В центре волнующегося хоровода из замерших на месте, подходящих, уже уходящих и просто прохожих, из той смеси людской толпы, какую нередко можно наблюдать на месте аварии, в самом центре человеческого любопытства находилась ужасно спокойная группа из трёх человек. Один присел возле костра, перебирая короткие ветки, обжигавшиеся с острого конца, второй, со вплетёнными в волосы фиолетовыми перьями, стоял, опираясь о копье и с каменным лицом следил за действиями первого, а третий…

— Ещё! — скомандовал второй, тупым концом копья подталкивая палача. Тот оглянулся безумно, почти наугад вытянул из пламени тлеющую палку. Его лицо выражало отчаянье, когда он повернулся к связанному пленнику.

Раскалённый уголёк зашипел, вгрызаясь во вкусно запахшее мясо. Тело юноши выгнулось, забилось в прочных путах, сквозь упрямо сжатые зубы прорвался едва слышный стон.

ЛАура всхлипнув, уткнулась носом в бронированный тёплый бок ящера, прячась от ужасного, кошмарного зрелища.

И вновь оглянувшись, поняла, как мало она увидела. Вокруг поверженного главного жреца, вокруг торжествующего уверенного в себе вождя, стояли потерянные люди. Их мир рушился у них на глазах, и все движение создавалось только неровно вспыхивающим огнём. Все звуки, приглушённые и отрывистые, почти оглушившие девушку, производили маленькие дети, которых родители судорожно, почти инстинктивно, прижимали к себе. Слишком маленькие, чтобы даже заинтересоваться пыткой, и от скуки рвавшиеся сбежать поиграть.

— Мягкотелый червяк, — презрительно процедил человек в перьевом уборе, — продолжайте, я хочу услышать, как просит пощады настоящий жрец. Или ты уже готов молить нас о смерти?

Главный жрец, постаревший и изувеченный страданием, не отвечал. Он смотрел куда-то за спины своих мучителей, растерянно, как прозревший слепой, ещё не знающий, полагается ли ему плакать или смеяться. Наклонившись к внезапно затихшему пленнику, вождь с удивлением увидел прозрачную слезу, бегущую по его щеке. Повинуясь неожиданному глупому порыву, он повернулся, в глубине души проклиная собственную мнительность.

Тёмный Дракон, недобро оскалившись, шагнул вперёд, разрывая тёмный ореол ночи, вырастая из тени, обретая материальность, вступая в освещённый круг. Он повелительно указал на связанного пленника, поманил его, как хозяин может позвать отвлёкшуюся собаку.

— Г-господин… — едва ворочая распухшим языком, прошептал жрец. Он потянулся к нему, и жёсткие путы уступили, ослабли. Шатаясь, прижав обоженную руку к груди, юноша приблизился к ящеру, и со счастливым вздохом повалился ему под ноги.

— Я прив-весвую тебя, Господин, — прокушенный язык болел и распух, едва ворочаясь во рту. Но безликая толпа прислушивалась к его словам, как к откровению. Простые воины, женщины, и даже дети, затаив дыхание, внимали отрывистому неразборчивому шёпоту, слетавшему с разбитых губ пленника, — прости, меня, не выполнил я твоего повеления, Госп…

— Где остальные? — перебил его ящер.

— Я ос-ставил свой отряд. Прав-вильно сделал, они не хотят слышать. Не могут. Я сам вин-новат, должен был понять раньше… Когда племя не пришло к храму в полно… лу-ние…

С последними словами силы оставили его, благодатный мрак небытия накрыл молодого жреца своим рваным крылом. Девушка на коленях склонилась над бесчувственным телом, и нерешительно отодвинулась. Она не умела лечить, никогда даже не задумывалась, как поступать в подобных ситуациях. Вывести из обморока, облегчить боль, врачевать ожоги… Рядом склонился один из солдат, распаковывая чудом сохранившуюся аптечку — она не знала его имени — и девушка с облегчением отстранилась, уступая больного ему.

Дракон, не обращая внимания на суету у своих ног, равнодушно оглядывался по сторонам. Нойе отступали в тень, испуганно перешёптываясь и отводя глаза, и лишь мятежный вождь вызывающе вскинулся навстречу неожиданно возникшему божеству.

— Богов нет!! — закричал он, остриём копья касаясь зелёной чешуи на груди Дракона. — Ты — самозванец!!!

Тот не дрогнул, когда оточенный наконечник уколол его в сердце.

— Богов нет, — согласился он, улыбнувшись снисходительно, почти ласково, и солдаты попятились от насильно навязавшегося им вожака. Они уже видели, как мог он в добродушной улыбке скрывать смертельную угрозу.

— Богов, их действительно нет, — и нойе отшатнулись от медоточивого голоса, обволакивающего и ослабляющего волю, — но я… Я ЕСТЬ!!! И я пришёл за своим слугой…

Он протянул руки к юноше, валявшемуся в беспамятстве, и земля поднялась, протягивая ему человека. Дракон бережно принял его, подхватив как беспомощного младенца, отступил назад, в темноту леса.

Люди падали на колени, устилая смутный ночной сумрак своими тускло поблёскивающими склонёнными спинами. Лишь упрямый вождь высился столбом, посеревший под своими узорами. Его губы растерянно шептали возражения, так и не воплощавшиеся в словах.

— Вождь! Пусть ты отверг меня, ты насмехался над моей властью. Это простительно, я не терплю слепой покорности. Но ты преследовал моих служителей лишь за то, что они сохранили мне верность, — обвиняющий голос ящера поддержал тихий стон, — тебе больше нет места в моём доме.

— Богов нет… — прошептал вождь Фиолетовых, чувствуя, как теряется, как неуловимой струйкой песка ускользает сквозь пальцы его власть. Он уже потерял её, и во взглядах своего племени, даже не оглядываясь, он читал суровый приговор.

— Но я есть, — костер стремительно прогорал, и голос Дракона глухо звучал из-за прикрытия ночных джунглей.

В сером мраке, поглощавшем лагерь нойе, заскользили белёсоватые фигуры, угрожающе смыкаясь вокруг своего вождя. Женщины и дети молчаливо ожидали воинов, своих мужей и отцов. Неожиданно безразлично разошедшаяся толпа представила их взорам нечто, теперь лишённое имени. Безымянное. Бывший вождь стоял на коленях, беспомощно наблюдая, как уходит его племя. Никто из них не оглянулся на человека, долгие годы водившего их в битвы, управлявшего их короткими жизнями, опозорившего себя, поднявшегося против повелителя. Желавшего свободы больше всего на свете…

Он всегда считал легенды ложью, жрецов — ворами и обманщиками. Он был слишком горд для детских выдумок, и поплатился. Но гордость не позволяла ему признать поражение. Он сгрёб в кучу свои перья — главное украшение любого вождя — вырванные его разгневанными соплеменниками вместе с волосами, и бросил их в радостно воспрявший костёр. Разгоревшийся свет только усилил одиночество. Рядом валялось его копьё, видимо случайно забытое уходившими воинами. Или брошенное из брезгливости. Или оставленное, как последняя дань вождю. Человек поднялся с земли, навалившись на прогнувшееся под его тяжестью древко.

Солдаты, перепуганные опасной близостью дикарей, готовы были идти всю ночь напролёт, лишь бы убраться подальше. Или даже лучше бежать. Но спокойно шествовавший Дракон свернул на первую же подвернувшуюся удобную полянку, круглую, как блюдце и поросшую мягкой курчавой травой. Лейтенант порывался двигаться дальше, с целеустремлённым мычанием размахивая бластером, демонстрируя готовность идти до полного изнеможения. Ящеру пришлось зарычать на него, чтобы напомнить, кто здесь главный, прежде чем тот смирился, и занялся обустройством лагеря.

Тёмный Дракон бережно опустил свою ношу наземь, заботливо подсунув под голову раненому сложенный китель одного из солдат. Юноша медленно приходил в себя, и неотрывно смотрел в небо широко распахнутыми, потемневшими от боли глазами.

Ему сильно досталось, с жалостью отметила ЛАура. По последней встрече в храме она помнила франтоватого, весёлого и смелого юношу. Она не узнавала его в человеке, вынесенном из лагеря Фиолетовых. Кожаная юбка изорвалась, длинные волосы, знак высокого положения в обществе нойе, кто-то неровно остриг. Под полустёртой боевой раскраской воина, нанесённой соответственно сану золотой краской, на оливковой коже проступали безобразные фиолетовые синяки. Её пугала болезненная судорога, намертво изуродовавшая черты лица юноши. И вместе с тем выражение неземного, мучительного блаженства… Жрец постарел, наверное, лет на сто. И жалким остатком от былой роскоши, насмешливым напоминанием о его высоком положении, на простом плетёном поясе болтались грязные чётки.

Паркинс присел рядом, потеребил нитку крупных квадратных бусин, и отдёрнул руку, словно обжегшись.

— Золотые, — заметил он, пожевав губу.

— Он же главный жрец, — ответила ЛАура, только сейчас заметив, что так и не удосужилась узнать, а как же собственно зовут главного жреца храма Полнолуния.

Раненый моргнул. В необъятной звёздной чаше над ним склонялись незнакомые лица. Ему особенно запомнились два — непроницаемая чешуйчатая морда Дракона и встревоженный прекрасный лик его спутницы.

— Он в порядке? — голос девушки звучал гулко, как из глубокого колодца.

— Поправится. Скоро начнёт связно мыслить, — пообещал ей ящер.

— Не-ет, я ду-урак, — со свистом втянув воздух сквозь болезненно сжатые зубы, сказал жрец, приходя в себя, — Господин, прими благодарность твоего слуги…

— Я тут ни при чём, — честно признался Дракон, — это вот её, — он махнул на ЛАуру, — беспокоила судьба одного излишне исполнительного жреца.

Конечно, он и не ожидал, что их суровый Господин так постарается ради глупо вляпавшегося жреца. В который раз жрец убедился, насколько же важно бывает благоволение приближённых к богу.

— Спаси-бо, — здоровой рукой он поймал в темноте её пальцы и почтительно прижал к глазам, — я обязан вам жизнью.

— Не за что, поверь. Мне не нравится твой рыжий помощник, а лучший способ утереть ему нос — вернуть в храм одного излишне исполнительного жреца, — с улыбкой повторила девушка слова Дракона, и добавила уже от себя, — мог бы и не ходить сам, послал бы вестника.

— Простого гонца… не послушали бы.

— Так и тебя не послушали, — резонно возразила девушка.

— Рисковать чужими жизнями легче, чем своей.

Свежие ссадины на лице придавали ему немного удивлённый и задорный вид, совершенно не вязавшийся с перенесёнными им пытками.

— Простого гонца, — вмешался ящер, — прогнали бы с позором. Ты же угрожал власти вождя над его племенем. Подумай над этим.

Жрец кивнул, как послушный ученик. ЛАура не сомневалась — он тщательно обдумает каждое слово Тёмного Дракона.

Ночь давно вступила в свои права, а в лагере кипела жизнь. Дракон невиданным каменным изваянием высился посередь полянки, застыв в бесконечном созерцании небосвода. Жрец отдыхал, привалившись к гладенькому аккуратному брёвнышку, невесть каким ветром очутившимся здесь, и механически перебирал в руке золотые бусы.

Лейтенант, предоставил Паркинсу распоряжаться за него и ненавязчиво примостился рядом со жрецом. Как поняла ЛАура из обрывков беседы, долетавших до неё, лейтенант расспрашивал, или пытался расспрашивать молодого жреца о жизни нойе. В рамках служебных обязанностей — Дарки хотел узнать как можно больше об основном своём противнике. Судя по недоумению, проступавшему даже под толстым слоем грязи, многое оказалось для него откровением.

Солдаты, разводившие костёр, настороженно прислушивались к тихому шёпоту раненого. ЛАура почти могла видеть их страх, волнами распространявшийся по поляне. Они боялись ящера, его невероятных способностей, и его смертельной уверенности в собственной правоте. Их пугали джунгли, наполненные пряными запахами и жалобными отрывистыми криками хищных животных. Ужасала возможность встречи с кровожадными дикарями. И ещё их страшил жрец, спасённый Тёмным Драконом. Даже раненый и беспомощный. Непрошибаемый Паркинс, помогавший штопать юношу, долго и вдумчиво молчал, пока не излил своего впечатления в нескольких словах — «Даже не поморщился!».

ЛАура подошла к ящеру, доверчиво поднырнула ему под руку. Дракон молча обнял её за плечи, прижал к себе. Вокруг него распространялся тихий и сонный покой вечера, и пахло раскалённым металлом, совсем как когда-то давно, ещё в приюте. Девушка удовлетворённо вздохнула.

— Я чувствую себя в центре мироздания, — заметила она, — можно простоять так целую вечность.

— Не-е, — весело протянул ящер, — вечность — это слишком долго даже для меня.

— И совсем это не долго… просто одиноко, — ЛАура оглянулась на жреца. — Ты не собираешься исцелить его?

— Нет.

— Но… разве это так сложно?

— Пара пустяков, — она почувствовала, как он чуть улыбается звёздам, — Но у богов свои обязанности. Если хочешь, спроси его, почему, находясь в смертельной опасности, он и не подумал взывать ко мне о помощи? Вот спроси!

Девушка неуверенно оглянулась на жреца. Беседа служителя храма и лейтенанта регулярной армии продолжалась. ЛАура подошла поближе, тоже не прочь послушать… и возможно самой задать пару вопросов, как и посоветовал ей Дракон.

— Выживает сильнейший, — говорил жрец, поглаживая перевязанную руку, — Господин не должен был спасать меня, но я рад представившейся возможности ещё послужить ему. Боги редко вмешиваются в дела людей, и делают это когда хотят и как хотят.

— Богов не бывает, — неуверенно возразил Дарки. На ящера он предпочёл не оглядываться.

— Но Господин — вот он. Его можно потрогать руками, если осмелишься, конечно. Его творения существуют не только на словах. Он поступает как бог, а не всё ли это равно, как если бы он и был богом? Я не собираюсь оспаривать его власть.

— Но ведь ты не веришь в богов?!! — высказал неожиданную догадку Дарки.

Жрец усмехнулся, пожал плечами.

— Давно… У наших предков было много богов. Богов много, а толку от них мало. Их имена сохранились в памяти народа, случайно, верно. Потом появился он, — юноша окинул фигуру Тёмного Дракона восхищённым взглядом, — он был один, но сделал больше всех, — жрец сжал чётки в кулаке. — Легенды говорят, Господин ходил среди людей, собирая готовых служить ему. Он вывел свой народ из тьмы, и дал нам эту землю, и мы безраздельно владели ею, пока не пришли другие… вы, — в ровном голосе юноши впервые прорезалось чувство. Горечь. — Мы не мешали, джунгли велики. Но ваш народ оказался слишком жаден. Вы не хотели делиться, вам захотелось забрать всё себе. Мы долго бились за свои дома. Мы проиграли битву… И теперь нойе больше не в безопасности в родных джунглях.

Лейтенант невольно оглянулся на близкую бахрому леса. Хитрого, полного тайной жизни и пугающих теней. Смертельных ловушек и хищных тварей. Шуршащего, постанывающего и смотрящего на тебя тысячью глаз. Для него невозможно было даже попытаться представить себе это место, как безопасное.

Но жрец ещё не договорил. Он кончиками обожённых пальцев прикоснулся к рукояти бластера, торчавшей из кобуры на поясе лейтенанта.

— Нечестное оружие. Оно убивает на расстоянии, мгновенно, бесшумно. Ни малейшей возможности спастись.

— А как насчёт отравленных стрел?!! — вскричал уязвлённый Дарки. — А ваши западни?!

Пара человек, ходивших по дрова, подтянулась поближе. Остальные солдаты уже давно забросили свои занятия, слушая рассказ жреца.

Главный жрец, снисходительно усмехнувшись, отрицательно покачал головой.

— От копья можно уклониться. Стрелу — перехватить в полёте. Внимательный воин не попадётся в ловушку. Как защититься от убивающего света? Нойе брали себе оружие убитых солдат, но не много поняли.

— Зеркало, — сказала ЛАура, — его можно отразить.

Брови юноши поползли на лоб, рот удивлённо приоткрылся. Он вскочил, бормоча неясные извинения, кинул умоляющий взгляд на Дракона, оказавшегося неподалёку.

— Господин?

Ящер коротко кивнул.

— Можно.

Прихрамывающий жрец заспешил к краю полянки. Лейтенант следил за ним, озадаченно почёсывая в затылке, и сдавленно охнул, когда на повелительный взмах руки из раскидистых вееров папоротника навстречу жрецу выступил обнажённый человек с коротким боевым топориком в руке.

Солдаты, как один, опасливо оглядываясь на окружающие заросли, вдруг ставшие тёмными и запутанными, отступиали к центру полянки. Их командир уже находился на ногах, сжимая в руке бластер. Слишком часто на их глазах такие, игрушечного вида топорики, тихо стрекоча, выпархивали из тёмного брюха джунглей, заканчивая свой путь в чьём-нибудь теле. Нойе никогда не промахивались.

Жрец обменялся с вызванным из леса дикарём несколькими словами, тот с поклоном вручил ему своё оружие и исчез, так и не удостоив настороженное собрание возле костра и единым взглядом.

ЛАура, присмотревшись повнимательней, заметила дорожку всколыхнувшихся растений, обозначивших путь человека в зарослях.

— Свят Вольшек! Их же здесь тысячи! — прошептал потрясённый Паркинс, указывая на ещё один перемещающийся островок потревоженных растений. И ещё один.

— Вы меньше чем дети, — небрежно заметил главный жрец, осторожно опускаясь на своё место у бревна. Топорик он положил подле себя, что бы легко можно было дотянуться рукой не вставая с места. — Нас миновало одно из крупнейших племён в джунглях, а вы их только сейчас заметили.

Дарки, покраснев, спрятал бластер и сел.

— Смотрю, ты тут топором разжился, — ЛАура рассматривала красно-синий орнамент на рукоятке, — красивый. Подарок?

— Оружие дарят только в особых случаях. Скажем так — мы поменялись.

— Но ты ему ничего не дал, — удивилась девушка.

— Я подсказал способ защиты от бластера. Им это пригодиться.

ЛАуру мучило неясное беспокойство, точно она дала ребёнку заряженный пистолет. Хотя ей было непонятно, как поможет нойе тот факт, что зеркало отражает луч бластера. И кстати, ещё не всякое зеркало сгодится.

— Им? — переспросил Дарки.

— Им, — кивнул жрец, — они остаются в джунглях. Возможно, они выбрали смерть, но это их выбор.

— Если «они» остаются, — продолжал допытываться лейтенант, — то значит «вы»…

— Мы уходим. Господин вновь собирает свой народ. Не знаю, куда мы попадём, но надеюсь, новый мир будет полон опасных и трудных путей. Только таким должен быть мир воина, — он смотрел в небо, мечтательно улыбаясь скромным огонькам звёзд. — Я вижу красные скалы, горящие под обжигающим полуденным солнцем. Непроглядная темнота долгих холодных ночей. Оазис бурлящей зелени, плотные глянцевые листья. Полированный панцирь грозно выплывает из океана песка.

Ящер, с довольным видом обгладывавший жаркое, прислушиваясь, кивал в такт словам юноши. Молодой жрец оглянулся на Дракона с рассеянной улыбкой, как человек только вынырнувший из сладостных грёз.

— Я правильно вижу, Господин? Таким будет наш новый мир?

— Да, всё правильно, — Тёмный Дракон мгновенно схрустел косточку, — только ты забыл о драгоценной жизнетворной влаге, воде. Нойе ещё не раз воспоют красоту подзёмных озер, когда в чёрных зеркалах отражается пустота и робкий свет факела… Нойе должны научиться ценить воду, её так мало в мире пустынь.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул жрец, — нам понравиться.

ЛАура спрятала улыбку в ладонях, когда искренний восторг юноши отразился на лицах солдат гримасой непонимания.