"Эволюционная идея в биологии. Исторический обзор эволюционных учений XIX века." - читать интересную книгу автора (Филипченко Ю.А.)

В 1921 г. при Академии наук СССР было организовано Бюро по евгенике и Ю. А. Филипченко утвержден его заведующим. В 1925 г. Бюро по евгенике было преобразовано в Бюро по генетике и евгенике, далее в 1930 г. — Лабораторию генетики и, наконец, в 1933 г., уже после смерти Ю. А. Филипченко, — в Институт генетики. Первым директором этого Института был большой друг Ю. А. Филипченко — Н. И. Вавилов.
В организованных Ю. А. Филипченко лабораториях генети-ки — при Академии наук СССР и в Петергофском институте, которыми он бессменно руководил вплоть до своей безвремен-ной кончины, работали и учились генетике многие десятки исследователей из различных районов Советского Союза.
Научная, научно-организационная и педагогическая дея-тельность выдающегося ученого Ю. А. Филипченко длилась всего 25 лет и вторая ее половина протекала в советское время — самый ранний период развития генетики в нашей стране.
Умер Ю. А. Филипченко в 1930 г. на 49-м году жизни в рас-цвете своей огромной и разносторонней деятельности.
По постановлению Научного совета по проблемам генетики и селекции Академии наук СССР переиздаются три книги Ю. А. Филипченко — «Эволюционная идея в биологии» (2-е изд. 1926 г.), «Изменчивость и методы ее изучения» (4-е изд. 1929г.), «Генетика мягких пшениц» (посмертное изд. 1934 г.). Эти книги стали библиографической редкостью и современным биологам почти неизвестны. В свое время они сыграли большую роль в развитии исследований в области генетики, а также имели огромное значение в распространении биологических знаний в нашей стране. Эти книги и до сих пор не утратили своего значения.
А. А. Прокофьева-Бельговская

ПРЕДИСЛОВИЕ
Одним из крупнейших завоеваний человеческой мысли за по-следние два столетия является, безусловно, эволюционная тео-рия, или учение о саморазвитии мира, которое вытеснило из пауки без остатка старое учение о создании всего существую-щего путем творческого акта. Первым триумфом эволюционной теории было сведение на естественные причины происхождения Земли и других тел солнечной системы, что удалось сделать Канту и Лапласу еще в XVIII столетии. Начало настоящего, XX века ознаменовано не менее важным учением об эволюции материи и переходе друг в друга различных химических элементов. Между этими двумя пограничными вехами лежит обширный период, охватывающий весь XIX век, период распространения эволюционной теории на область биологии, т. е. на учение о живых существах, организмах. Обзору исторического развития эволюционной идеи в биологии и посвящена настоящая книга.
Таким образом, в дальнейшем мы будем иметь дело с эволюционной теорией только в биологии и при этом ограничимся разбором эволюционных учений лишь XIX столетия. Последнее обстоятельство требует небольшого пояснения.
Можно, конечно, искать предшественников современных эволюционистов еще в древности и считать за таковых Анаксиман-дра, Эмпедокла, Демокрита, Эпикура и Лукреция Кара. Однако у всех этих мыслителей речь шла главным образом о самозарождении живых существ, а отнюдь не об их эволюции в современном смысле этого слова.
Из обширного наследия, оставленного нам древними веками, для эволюционной теории в биологии важнее всего была, пожалуй, идея Аристотеля о постепенной градации всех форм, существующих в природе, начиная с неодушевленных существ и кончая небесными телами, хотя и здесь мысли о постепенном развитии всего более сложного из более простого отнюдь еще не было. Эта идея Аристотеля всплывает в XVIII веке в философии Лейбница, а затем ее подробно развивает в своей книге «Созерцание природы» (1764) швейцарский естествоиспытатель Бонне, которому принадлежит создание лестницы естественных тел, причем нижние ступени в ней занимают огонь, воздух, вода, земля, а верхние — четвероногие, человек, чины небесной
7

Глава первая ЛАМАРК И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ
Ж. Б. Ламарк.— «Философия зоологии».— Искусственность систематических единиц.— Градация в усложнении организации.— Употребление и неупотребление органов и законы Ламарка.— Изменения низших организмов.— Отношение к теории Ламарка.— Э. Дарвин.— Немецкая натурфилософия.— Л. Окен.— Г. Р. Тревиранус.
Имя первого основателя эволюционной теории в биологии по справедливости принадлежит французскому натуралисту Ла-марку.
Жан Батист Пьер Антуан де Моне, шевалье де Ламарк (1744—1829) первоначально был известен как ботаник. Ему принадлежит ряд трудов по систематике растений, за которые в 1779 г. он был назначен адъюнктом Парижской академии по ботанике. Падение старого режима и связанное с ним закрытие прежних учреждений резко изменило карьеру Ламарка. При организации в 1793 г. Музея естественнной истории при Париж-ском ботаническом саде все ботанические кафедры были заме-щены другими лицами, и Ламарку была предложена кафедра, как выражаются теперь, беспозвоночных животных, а на языке того времени «естественной истории насекомых и червей». Приняв это предложение, он начинает работать в малоизученной тогда области низших животных и в течение второго, более продолжительного периода своей деятельности успевает опубликовать ряд капитальных трудов по беспозвоночным. Кроме того, ему принадлежит довольно много более слабых работ по физике, химии и метеорологии.
Заметим, что общераспространенный теперь термин «беспо-звоночные» принадлежит именно Ламарку, который и является, так сказать, отцом этого отдела зоологии и соответствующей ему кафедры в наших университетах. Этот термин был предло-жен им в 1796 г., а пять лет спустя вышла его книга «Система беспозвоночных животных», за которой последовала семитомная «Естественная история беспозвоночных», выходившая с 1815 по 1822 г. Эти труды, а также ряд специальных работ Ламарка создали ему видное положение среди французских зоологов того времени.
В 1809 г. вышел главный труд Ламарка «Философия зооло-гии» [44], который был недостаточно оценен современниками и вызвал в свое время немало нападок, но который-то и обес-
10

смертил его имя. В этой книге изложена эволюционная теория Лвмарка, что заставляет нас остановиться на ее содержании, особенно на ее первой части ' (вторая и третья менее интересами) t более подробно.
¦И'Отправной пункт всей аргументации Ламарка, с которого и ^Иншпается его «Философия зоологии», — это соображение об ^^Искусственности всех систематических единиц. Подобно Бюф-J фону, он решительно утверждает, что последние являются лишь I продуктом человеческого ума; в природе же нет ни постоянных ' классов, ни отрядов, ни семейств, ни родов, ни даже видов, ! а «она создавала только особей, наследующих друг другу и имеющих сходство с породившими их».
Относительно высших систематических единиц, начиная с родов, такое утверждение даже во времена Ламарка не могло показаться чересчур смелым, так как сам Линней считал при-знаки отрядов и классов искусственными, но по отношению к видам оно требовало солидных доказательств, ибо вера в по-стоянство видов и естественность этого понятия была общерас-пространенным убеждением. Этому вопросу Ламарк посвятил особую главу и пытался доказать в ней, что «так называемый вид... сложился тоже незаметно и последовательно, почему он имеет лишь относительное постоянство и не может быть таким же старым, как природа». Однако аргументация Ламарка по этому основному для него вопросу необычайно слаба, и он не приводит каких-либо действительно убедительных для читателя данных в пользу относительности понятия вида.
Виды больших родов, пишет он, как бы сливаются одни с другими, и добавляет: «Только тот, кто долго и усиленно за-нимался определением видов и обращался к богатым коллек-циям, может знать, до какой степени виды среди живых тел сливаются одни с другими». «Я спрашиваю, — продолжает он,— какой опытный зоолог или ботаник не убежден в основательности только что сказанного мною?» И далее: «Поднимитесь до рыб, рептилий, птиц, даже до млекопитающих, и вы увидите повсюду... постепенные переходы между соседними видами и даже родами».
Читая эту главу и всецело стоя, как стоим мы все теперь, на эволюционной точке зрения, невольно сознаешь, что Ламарк чисто интуитивно высказал совершенно правильное положение, но фактов в пользу его у него не было. Во всяком случае он не сумел их привести, даже если они у него и были, и апелляция ко всем опытным зоологам и ботаникам, державшимся в то
1 Прекрасный перевод первой части великого труда Ламарка имеется и по-русски; Ламарк. Философия зоологии. Перевод под редакцией и со вступительной статьей Вл. Карпова, М, 1911,— Ярил*. К), Ф, Двухтомник «Избранных произведений Ламарка» опубликован Издательством АН СССР в серии «Классики науки» в 1965 г. [том I) и в 1959 г, (том II).— Прим, ред,
It

время прямо противоположных воззрений, не могла показаться кому-либо особенно убедительной. В этом отчасти и кроется причина полного неуспеха учения Ламарка в течение целых 50 лет, пока другой 2 не привел все нужные ему доказательства.
От чего же зависит это непостоянство видов и каким обра-зом можно представить себе переход одного вида в другой? Для выяснения этого вопроса Ламарк обращается к классификации животных и стремится доказать, выражаясь его словами, что «природа, создавая в течение долгого времени животных и растения, образовала в том и другом царстве настоящую лестницу в смысле все увеличивающейся сложности их организации». Можно подумать, что мы имеем здесь дело с той идеей, которую развивал в свое время Бонне, но на самом деле между воззрениями Ламарка и Бонне лежит целая пропасть и, как совершенно правильно отметил Карпов, Ламарк превратил лестницу животных Бонне в ряд последовательно развивающихся форм и внес этим в биологию совершенно новую идею.
Вся система животных, по мнению Ламарка, является ярким доказательством существования особого принципа, который он называл градацией в усложнении организации, т. е. известного и последовательного усложнения и усовершенствования всех их особенностей, если идти от низших форм к высшим, или, что то же самое, — деградации и упрощения при движении в обратном направлении. Подобная градация или деградация совершенно независима от влияния внешних условий: правда, нередко усложнение организации прерывается или нарушается усло-виями жизни животного (например, при паразитизме), но эту деградацию под влиянием местных условий и новых привычек следует резко отличать от деградации по существу, свойствен-ной всем низшим формам и «...проистекающей от менее подвинувшихся успехов в усовершенствовании или выработке организации».
Таким образом, строение и все другие особенности любой животной или растительной формы обусловливаются двумя причинами: во-первых, тем, как высоко сказался в ней этот внутренний принцип усложнения организации, и, во-вторых, каково было влияние на нее внешних условий. «Теперешнее состояние животных, — говорит Ламарк, — есть, с одной стороны, следствие нарастающей сложности организации — сложности, стремящейся к правильной градации, а с другой — результат влияния крайне многих и весьма различных внешних обстоятельств, постоянно стремящихся нарушить правильность градации в усложнении организации».
К этим двум основным принципам и сводится сущность эво-люционного учения Ламарка: именно ими он стремился объяс-нить постепенное изменение всех животных и растительных
2 Имеется в виду Ч. Дарвии.— Прим. ред.
12

форм, т. е. их эволюцию. С одной стороны, чисто внутреннее стремление к усовершенствованию, свойственное всем организмам и находящее себе выражение в градации их организации, с другой, влияние внешних условий, а в результате медленная эволюция всего животного и растительного царства.
Внутреннего принципа к усовершенствованию Ламарк ка-сался сравнительно мало, о влиянии же внешних условий он говорит более подробно, почему многие называют ламаркизмом только эту вторую сторону его учения, забывая совершенно о первой. Последнее, конечно, не вполне правильно, и признание особой внутренней тенденции к эволюции не менее характерно для учения Ламарка, чем все остальное, хотя эта часть его учения менее разработана.
Однако, как ни значительно на животных влияние внешних условий, неправильно думать, что они влияют на них прямо. Напротив, здесь имеет место косвенное влияние, протекающее таким образом: меняются внешние условия — меняются и по-требности животных; изменение в потребностях требует для их удовлетворения новых действий и приводит к появлению новых привычек, а под влиянием последних начинается более сильное и частое употребление того или иного органа, а иногда и неупотребление его, что в конце концов накладывает свой отпечаток на последний и вызывает известное изменение в организации. Словом, не органы обусловливают привычки и способности животного, а последние определяют первые; не строение и форма вызывают функцию, а наоборот.
Приведем здесь формулировку двух знаменитых законов Ламарка, касающихся этого вопроса, его собственными словами.
Первый закон
«У всякого животного, не достигшего предела своего разви-тия, более частое и продолжительное употребление какого бы то ни было органа укрепляет мало-помалу этот орган, развивает его, увеличивает и сообщает ему силу, пропорциональную продолжительности его употребления, тогда как постоянное неупотребление органа неприметно ослабляет его, приводит в упадок, прогрессивно уменьшает его способности и, наконец, заставляет его исчезнуть».
Второй закон
«Все, что природа заставила особей приобрести или утратить под влиянием внешних обстоятельств, в которых с давних пор пребывала их порода, и, следовательно, под влиянием преобладающего употребления известного органа или под влиянием постоянного неупотребления известной части, всё это она со-
13

храняет — путем размножения — в новых особях, происходящих от прежних, если только приобретенные изменения общи обоим полам или тем особям, от которых произошли новые».