"Пчелы." - читать интересную книгу автора (Васильева Н.В., Халифман И.А.)"Рассматривая семью пчел как биологическую целостность и созданную
естественным отбором живую модель живого, мы получаем возможность приблизиться к более правильному пониманию, к более верной трактовке законов органического мира. И если плодовая мушка дрозофила стала лабораторной моделью для генетических исследований на субклеточном уровне, то семья пчел обещает стать моделью для генетических исследований на организменном и сверхортанизменном уровнях". Эта мысль была развита в докладе, представленном Международному конгрессу пчеловодов в Праге. Здесь говорилось: "В физиологических сценках, протекающих между членами пчелиной семьи, могут быть воочию прослежены непосредственно все еще невидимые и неуловимые процессы приема и перевода воздействий и ответов, или, применяя терминологию биофизиков, перевод и переключение раздражений, вход и выход сигналов, цепи усилений, механизмы регулирования и управления, путь обратных связей..." Для исследования "семейного обмена веществ" здесь рекомендовались, в частности, корма, меченные радиоактивными изотопами. Но доклад Пражскому конгрессу представлял больше взгляд в будущее, в настоящем же вокруг опытов с пчелами-кормилицами только разгорались первые споры, Уже опубликованные в московских научных журналах информации привлекли к себе внимание. А после того как впервые вышла книга "Пчелы", в которой были описаны и подмосковные опыты, да еще когда книгу перевели на немецкий, французский, английский, испанский и другие языки, в редакции пчеловодных журналов, издающихся в обоих полушариях, посыпались отклики. Заинтересованные. Скептические, Восторженные. Негодующие. Иронические. Суровые. Презрительные. Радостные... для нужд пасеки. Если так, говорили их письма, то мы допускаем, выходит, ошибку, не считаясь с возможностью влияния кормилиц на породу матки. Это писали одни. Другие прямо и уверенно подтверждали уроками собственной практики роль "кормового фактора". Но были письма и от тех, кто счел опыт несерьезным, нечистым, непродуманным, а экспериментаторов - путаниками, профанами, которым следует внимательнее изучить историю биологии. Из числа этих особенно яростных критиков очень примечательны двое. Один - священнослужитель-пчеловод из Мессины. Статьи его, часто иллюстрированные портретом автора во весь рост, в тёмной сутане, или только лицо - не то Лойолы, не то Савонаролы, - где не печатались! В Италии, Швейцарии, ФРГ... В Англии он не ограничился статьей в лондонском журнале, a высступил еще в эдинбургском. И в каждом, все равно, пространном или коротком, письме в редакцию суровый ревнитель канонов науки обрушивал громы и молнии на головы дерзких исследователей роли пчел-кормилиц... Второй - не пчеловод, а довольно известный в биологических кругах доктор наук, специалист по пересадке органов зародышевой клетки - тоже проявил крайнюю запальчивость. Если корректно изложить их доводы, получится примерно следующее: экспериментаторы, проводившие подмосковные опыты, явно невежественны, они, видимо., плохо учились в школе, если забыли, что определитель наследственности проходит через организм неизменным. Кто теперь не знает |
|
|