"Пчелы." - читать интересную книгу автора (Васильева Н.В., Халифман И.А.)

"Рассматривая семью пчел как биологическую целостность и созданную
естественным отбором живую модель живого, мы получаем возможность
приблизиться к более правильному пониманию, к более верной трактовке
законов органического мира. И если плодовая мушка дрозофила стала
лабораторной моделью для генетических исследований на субклеточном уровне,
то семья пчел обещает стать моделью для генетических исследований на
организменном и сверхортанизменном уровнях".
Эта мысль была развита в докладе, представленном Международному
конгрессу пчеловодов в Праге. Здесь говорилось: "В физиологических сценках,
протекающих между членами пчелиной семьи, могут быть воочию прослежены
непосредственно все еще невидимые и неуловимые процессы приема и перевода
воздействий и ответов, или, применяя терминологию биофизиков, перевод и
переключение раздражений, вход и выход сигналов, цепи усилений, механизмы
регулирования и управления, путь обратных связей..." Для исследования
"семейного обмена веществ" здесь рекомендовались, в частности, корма,
меченные радиоактивными изотопами.
Но доклад Пражскому конгрессу представлял больше взгляд в будущее, в
настоящем же вокруг опытов с пчелами-кормилицами только разгорались первые
споры, Уже опубликованные в московских научных журналах информации
привлекли к себе внимание. А после того как впервые вышла книга "Пчелы", в
которой были описаны и подмосковные опыты, да еще когда книгу перевели на
немецкий, французский, английский, испанский и другие языки, в редакции
пчеловодных журналов, издающихся в обоих полушариях, посыпались отклики.
Заинтересованные. Скептические, Восторженные. Негодующие. Иронические.
Суровые. Презрительные. Радостные...
Опыт всерьез встревожил пчеловодов, которые каждый год выводят маток
для нужд пасеки.
Если так, говорили их письма, то мы допускаем, выходит, ошибку, не
считаясь с возможностью влияния кормилиц на породу матки.
Это писали одни.
Другие прямо и уверенно подтверждали уроками собственной практики роль
"кормового фактора".
Но были письма и от тех, кто счел опыт несерьезным, нечистым,
непродуманным, а экспериментаторов - путаниками, профанами, которым следует
внимательнее изучить историю биологии.
Из числа этих особенно яростных критиков очень примечательны двое.
Один - священнослужитель-пчеловод из Мессины. Статьи его, часто
иллюстрированные портретом автора во весь рост, в тёмной сутане, или только
лицо - не то Лойолы, не то Савонаролы, - где не печатались! В Италии,
Швейцарии, ФРГ... В Англии он не ограничился статьей в лондонском журнале,
a высступил еще в эдинбургском. И в каждом, все равно, пространном или
коротком, письме в редакцию суровый ревнитель канонов науки обрушивал громы
и молнии на головы дерзких исследователей роли пчел-кормилиц... Второй - не
пчеловод, а довольно известный в биологических кругах доктор наук,
специалист по пересадке органов зародышевой клетки - тоже проявил крайнюю
запальчивость.
Если корректно изложить их доводы, получится примерно следующее:
экспериментаторы, проводившие подмосковные опыты, явно невежественны, они,
видимо., плохо учились в школе, если забыли, что определитель
наследственности проходит через организм неизменным. Кто теперь не знает