"Пчелы." - читать интересную книгу автора (Васильева Н.В., Халифман И.А.)

Людям свойственно увлекаться, а натуралистам тем более. К тому же тут
не оставалось места для сомнений, что схваченное в опыте важно и для
практики и для общей теории: об этом свидетельствовало место, уделенное
общественным насекомым в трудах биологов и философов.
Конечно, в опыте был установлен только еамый факт, процесс же не
удалось проследить этап за этапом. Все свершалось невидимо в лоне семей.
Контролировались вводимые в "черный ящик" воздействия и регистрировались
обнаруживаемые на выходе отчетливые и наглядные результаты. И если в свое
время для Вейсмана (напомним, он не изучал явление сам, а только
умозрительно анализировал известные ему общие сведения из естественной
истории насекомых, живущих семьями) биологический парадокс, заключенный в
природе семей, находил объяснение в гипотезе, что вещество наследственности
никогда не зарождается вновь, но лишь непрерывно размножается, то теперь
происходящее в натуре становилось понятным и объяснимым лишь при одном
условии: требовалось наотрез отказаться от предположения Вейсмана и принять
прямо противоположную точку зрения. Требовалось признать, что бесплодные
пчелы что-то передают личинкам с молочком, в молочке, и тогда причина и
следствие, наблюдаемые в опыте, безупречно связывались.
Это было уже не просто чудесно, это было настоящее чудо, чудо природы,
увиденное в опыте. И когда пчеловоды ГДР пригласили пчеловода из Горок в
свою школу в Телермюле для лекции о месте пчел-кормилиц в биологии пчелиной
семьи, он заключил сообщение такими словами: "Шли мы долго, и вот на
дальнем краю, где ни зги не видать, начали прорезываться два-три луча
солнца, катившегося по небесному своду; и выкатило солнце передний край
свой... Светает... В путь пора!"
Эти торжественные, полные радостного волнения строки предпослал сто
лет назад своей знаменитой статье "Три открытия в естественной истории
пчелы" уже упоминавшийся в нашей повести профессор Московского университета
К. Рулье. Рулье рассказывал в статье о партеногенезе в происхождении
трутней, о выяснении пола рабочих пчел и доказанной возможности воспитания
матки из молодой личинки рабочей пчелы, наконец, об установлении факта
спаривания маток с трутнями. Теперь все это истины азбучные, даже странно,
что они могли быть неизвестны. А открытие перечисленных фактов так
воодушевило Рулье, что он счел трудности преодоленными и дальнейший путь
показался ему простым и ясным.
Но когда на рабочем столе и лаборатории выстроился ряд сотов,
запечатанных пчелами, изменившими свой "строительный почерк", главная тайна
семейного уклада, казалось, раскрыта и дает право с новым убеждением
повторить слово Рулье: "Светает". Светает еще и потому, что обнаруженное в
опыте подсказывало новые мысли, а они звали к новому поиску.
Впрочем, в книге о пчелах, которая будет написана еще через сто лет,
рассказ о роли пчел-кормилиц (она будет к тому времени глубже и полнее
изучена) тоже прозвучит как истина азбучная, и лишь в связи с новыми
открытиями, о каких мы сегодня еще и думать не можем, автор, наверно,
воскликнет: "Вот наконец в самом деле светает!"
Так оно и совершается - непрерывное приближение к истине, когда
добытое впитано и ведет вперед, открывая новые горизонты.
Французский журнал "Газетт апиколь" собирал как-то мнения специалистов
о том, возможны ли еще великие открытия в биологии пчел или пчеловодстве.
Отвечая на вопросы этой международной анкеты, пчеловод из Горок ответил: