"Жесть" - читать интересную книгу автора (Щёголев Александр)Среда, поздний вечер. ВЕЧНЫЙ И БРЕННЫЙ— Ваше высокоблагородие… — прохрипел Вечный. — Закон сохранения импульса — это твердыня механики… Вам не удастся его нарушить… Не все законы можно нарушить, выше высокобродь… Полковник Лебедев, хакнув, ударил его монтировкой по ребрам. Что-то, ломаясь, хрустнуло; оказывается, там еще было чему ломаться. Висящее на «браслетах» тело качнулось. Изуродованный рот вновь задвигался: — Зачем же лично… Система устойчивого равновесия возвращается в исходное положение… А вы опять время не засекли… Эксперимент впустую… — Вы уверены, что он психически нормален? — бросил полковник в воздух. — В больнице все считали его нормальным, — отозвался капитан ФСБ Серов. — Включая Конова. За это ручаюсь. А как на самом деле… — Норма — это всего лишь средняя величина… — прокомментировал пленник. — Возможны отклонения… по интеллекту… по офицерской чести… вот, как у господина Фраермана… Офицеры выслушали его с каменными лицами. …Допрос проводили на станции техобслуживания — наглухо закрытой, естественно. Это была ближайшая к больнице «точка». Внешнее освещение отключили. Вокруг объекта — пустырь и лес; кричи, не кричи, никто не услышит. Пленник почему-то не кричал. Его подвесили на подъемнике — за одну руку, при помощи наручников. Вторую руку сломали, когда еще пытались говорить с ним не очень жестко. Тогда же раздробили пальцы на руках и на ногах. Он был раздет. Он весь был фиолетово-синий, и синел все больше, — вряд ли от холода, на станции было тепло. — Может, он боли не чувствует, — предположил кто-то из «пиджаков». — Я слышал, есть такой синдром. — Ага, может, он еще и кайф ловит, — съязвил полковник Лебедев и в сердцах швырнул монтировку в яму. — Ну что ты геройствуешь? — сказал он Вечному. — Никто тебя не видит, не слышит, не оценит. — Вы-то слышите… Вы оценивате… — Уже оценили. На примитивные вопросы не знаешь ответов. Учитель, называется. — Я… ученик… — Хорошо, давай по новой. Кто твой учитель? Конов? — Учат не люди… а силы… — В каких ты отношениях с Коновым? — В здоровых… подай, принеси… — Это он поручил тебе напоить спецотделение? — Федор Сергеич… у него не такое острое… чувство юмора… — Тогда кто? — Я сам… — Только не надо лепить мне про день рождения, мы это уже проверили. — Оттопырился… по полной… смешно… — Где взял спирт? — Украл где-то… не помню… — Кто вытащил сына медсестры из армии? Конов? — Федор Сергеич… благими делами… не грешит… — Тогда кто? — Давно было, ваше высокобродь… дымкой подернулось… — Тьфу, опять по кругу! — сказал полковник. Замахнулся, посмотрел на свой кулак и передумал бить. Подошел капитан Серов — с большой струбциной в руке. —Попробуем? — спросил он. — Валяйте. В глазах капитана горел огонь. Шляпа его лежала на верстаке, открыв на всеобщее обозрение реденькие рыжеватые волосы. Он все сделал лично: всунул коленный сустав пленника в струбцину и принялся медленно закручивать винт. Сухо затрещало — как хворост в костре. — Кто организовал побег?! — взорвался воплем офицер ФСБ. Приятно было посмотреть, как виртуозно он вошел в раж. Однако результат был нулевым. Не издав ни звука, Вечный потерял сознание… — …Так и не ясно — замешан Конов, не замешан? — сказал полковник Лебедев. — Что думаешь, капитан? — Думаю, Вечный действовал по приказу Конова. Во всяком случае, освободить сына медсестры от армии мог только главврач, если смотреть реально. — А на хрена? — Чтобы его порученец заблаговременно втерся в доверие к медсестре. — Версия, похожая на правду… Но все равно — мотива нет. Конов что, уже три месяца назад замыслил эту комбинацию? В мае? Да наш клиент только в апреле поступил к нему! Не очевидно, капитан. — А у кого в этой богадельне есть мотив? Они там все психи, все до единого. Может, у главврача тоже… это… в голове замкнуло. — Скорее, замкнуло как раз у Вечного. Очень хочется надеяться. Потому что если главврач такие коленца танцует… ты хоть понимаешь, что это значит? Несколько секунд висела трагическая пауза. Офицеры, не сговариваясь, посмотрели на пленника, — вероятно, среагировали на слово «коленца». Того уже положили на бетонный пол и сняли струбцину с сустава. Капитан Серов предложил: — Заказать «правдодел»? Через полчасика привезут. — Боюсь, только добро переведем. Черт его знает, какая там психохимия у него в крови. — Может не сработать и без посторонней психохимии. Если в коре головного мозга есть очаговые процессы… — Не умничай, Серов. Кто мне вкручивал, что этот мышонок запищит от одного вида моих клыков? Короче, не будем усложнять. На тебе — сын медсестры. Выясни, какие шестеренки были задействованы и кто их крутанул. Желательно, к утру. — Сделаю. — Ну, лады. А за Коновым мы сами присмотрим. — С его стороны есть какие-нибудь движения? — Какие там движения! Уехал из больницы рано — и прямиком в областной Главк. Общался со следаками. Вернулся домой, никуда не заезжая… Хотя, мы сейчас спросим. Полковник Лебедев снял с пояса трубку: — Это «примул». Что нового?.. Так… Продолжайте наблюдение. Отбой… Ничего, — сказал он капитану. — Конов весь вечер сидит дома, никто к нему не приходил, никаких телефонных звонков. Телевизор смотрит. — Товарищ полковник, он очухался, — кликнул боец, занимавшийся пленным. Офицеры подошли к телу и присели на корточки. Глаза у психа были закрыты, но веки подрагивали. — Вечный, — позвал полковник. — Где? — шепотом отозвался тот. — Не юродствуй, мышонок. Ты понимаешь, что если ничего нам не скажешь, тебя убьют? Вечный приоткрыл один глаз и попытался улыбнуться. — Я видел… ваши лица… плюс запомнил место… сами показали, ваше… благородие. — И что? — Вы знали с самого начала… что меня убьете… и я знал… — Если знал, зачем позволил себя мучить? — изумился полковник. — Наплел бы с три короба, мы ж все равно проверить не смогли бы. — Я вам… правду говорил… и плюс к тому… — Что — плюс? — Пожить чуть-чуть… хотелось… Полковник Лебедев встал. Капитан тоже встал. — Тебе есть еще что сказать, Вечный? Хоть что-нибудь? Пленник закрыл глаз. Полковник недолго подождал и распорядился: — Унесите и закопайте. — Живьем? — деловито уточнил бритоголовый «пиджак». — Мы что, звери? Сначала кончите, само собой. На свежем воздухе. «Точку» мне не загадьте. Он пошел к дверце в воротах. — Я! — вызвался капитан Серов. — Я кончу! В глазах офицера вновь разгорелось пламя. Шляпа по-прежнему лежала на верстаке. — Ну, развлекись, если хочешь. Сними стресс… Через несколько минут минивэн начальника исчез в ночи. Темные фигуры вытащили тело из гаражных ворот и поволокли его прочь от станции, освещая себе путь фонариками. Потом со стороны леса раздались три характерных хлопка. Похоже, «макарыч» бьет, определил бы знаток. К счастью, никого поблизости не оказалось: ни знатоков, ни дилетантов. Потом в землю вонзились лопаты… потом фонарики тронулись в обратный путь… и наконец — все стоявшие возле «точки» машины разъехались… Место погребения не нашли. Да и мудрено это — ни холмика, ни крестика; разве что бродячие собаки раскопали бы. Не раскопали. А душа мученика вернулась домой, в больничные корпуса «кащенки», — влилась в многотысячную семью призраков, обитавших в этом странном месте. Душа мученика впервые была действительно свободна… |
||
|