"Записки младшего научного сотрудника (сборник)" - читать интересную книгу автора (Житинский Александр)ОпераМеня вызвали к начальству и сказали, что нужно выступить в парке культуры. Там в воскресенье праздник молодежи. И ее нужно развлекать, чтобы она зря не убивала время. Нужно рассказать молодежи о научных исследованиях в области физики. В воскресенье я приехал ко входу в парк и нашел ответственного за мероприятие. Он нервно прогуливался у билетных касс со списком в руках. Я представился, и ответственный поставил галочку рядом с моей фамилией. В списке было человек семь. Поэт, композитор, несколько певцов, футбольный комментатор и я. Как я понял, предстоял маленький концерт широкого профиля. Подошел композитор с певцами. Певцов было двое, мужчина и женщина. Оба солидной комплекции. На двоих у них имелось штук шесть подбородков, расположенных друг под другом круглыми складочками. Говорят, это улучшает голос. — А где Мулин? — спросил ответственный. — Кто его знает? — сказал композитор. — Этот Мулин у меня в печенках сидит. Может, еще и явится. Мы немного подождали Мулина, а потом нас посадили в микроавтобус и повезли к открытой эстраде. Эстрада располагалась рядом с пляжем. На скамейках сидела и лежала обнаженная молодежь. То есть не совсем обнаженная, конечно. Молодежь недвусмысленно загорала. Рядом сидели старушки. Они были одеты нормально. Мы зашли в комнату сзади эстрады и стали готовиться. — Вы пойдете первым, — сказал мне ответственный. — Постарайтесь, чтобы аудитория не разбежалась. И он вытолкнул меня к микрофону. Я распинался минут пятнадцать. Молодежь не шевелилась, старушки тоже. Не знаю, замечали ли они мое присутствие. Я рассказал им про лазер и другие штучки. Мне рассеянно поаплодировали, и я ушел обратно в комнатку. Там напряженно ждали Мулина. Ответственный объявил поэта, и тот принялся что-то выть в микрофон. Композитор курил и сжимал пальцами виски. — А зачем вам Мулин? — поинтересовался я из вежливости. Композитор взглянул на меня, видимо, в первый раз замечая. Потом по его лицу пробежала какая-то мысль. Быстро так пробежала, как мышка. — Леша, — сказал он певцу. — Этот подлец не придет, все уже ясно. Наряжай молодого человека. — Понял, — проговорил певец и раскрыл маленький чемодан. — Вы будете вместо Мулина, — сказал композитор, глядя мне в глаза, как гипнотизер. И он тут же в двух словах объяснил мне задачу. Предстояло сыграть сцену из оперы. Это была детективная опера, которую композитор сам сочинил. Певец Леша и его партнерша поют сцену расставания. Певец изображает уголовного типа, а певица его мать. Тут входит милиционер и говорит: «Встаньте!» Дальше они еще немного поют, а потом милиционер говорит: «Следуйте за мной!» То есть не говорит, а поет. В опере всегда поют. Партию милиционера пел отсутствующий Мулин. Значит, теперь должен был петь я. Мне даже интересно стало, что из этого выйдет. — Следите за мной, — сказал композитор. — Я дам знак и вы споете: «Следуйте за мной!» — На какой мотив? — спросил я. — Все равно! — махнул рукой композитор. — Тут уже не до мотива. — Меня публика узнает, — сказал я. — Я им лекцию о физике читал, а тут вдруг пою… — Леша, прилепи ему усы, — сказал композитор. Пока мне прилепляли усы и напяливали фуражку, поэт и футбольный комментатор уже закончили. Я взглянул в дырку на аудиторию и увидел, что она переполнена. Это комментатор постарался. Ответственный вышел и объявил сцену из оперы. Публика потихоньку стала расползаться. Композитор сел за фортепиано и заиграл. Леша с партнершей запели. Текст Леши был совершенно уголовный. Певица его задушевно увещевала. Я должен был вступить после слов: «Нужно было расколоться, но нет, не могу». Они попели минут десять, и Леша красиво исполнил: — Нужно бы расколоться, но нет, не могу… Я выпрыгнул на сцену, как чертик из коробочки. Есть такая детская игрушка на пружинке. Публика насторожилась, увидев милицейскую фуражку. Я раскрыл рот как только мог, чтобы пропеть свое слово, и тут у меня отвалились усы. — Я же тебе говорил, что он все врал про физику! — закричал в первом ряду какой-то голый молодой человек. — Он артист! Я поспешно поднял свои усы и приложил их обратно к губе под носом. Придерживая усы одной рукой, я рявкнул голосом Шаляпина: — Встаньте! Старушки в аудитории поспешно вскочили на ноги. — Да я не вам! — сказал я, обращаясь к старушкам. Они продолжали стоять, как заколдованные. Певец Леша встал и посмотрел на меня исподлобья. — Двинь ты ему и чеши! — посоветовал певцу тот же парень. Певец пошел на меня, как медведь. Не знаю, может быть, так и полагалось по либретто. Но мне это не понравилось. Я отступил на шаг и провел рукой по бедру. — У меня пистолет, — пропел я. — Он заряжен. — Врет! — убежденно выкрикнул парень. Композитор от расстерянности продолжал наяривать на фортепиано. Старушки скорбно молчали. Я ужасно разозлился, что мне этот тип не верит, вытянул указательный палец в виде пистолета и громко пропел: — Кыхх! Леша, видимо, был настоящим актером. Он жил по законам сцены. Поэтому он без звука рухнул на пол. А я совсем вошел в азарт. — Ну, кого еще? — заорал я и повернулся к композитору. Тот прекратил играть и поднял руки вверх. Все старушки тоже подняли руки вверх. Голая молодежь была в восторге. — Следуйте за мной! — победоносно закончил я, повернулся и ушел. За мной последовали композитор и певица. Леша продолжал с минуту лежать для убедительности, а потом встал, раскланялся и тоже ушел. Старушки, крестясь, принялись покидать аудиторию. Бедный Мулин, вероятно, кусал себе локти, когда услышал об этом моем триумфе. А композитор сказал, что я рожден для оперной сцены. |
||
|