"Государь всея Сети" - читать интересную книгу автора (Житинский Александр Николаевич)

Эпилог

Ну вот я и закончил рассказ о нашем побеге и путешествии из России в Россию. Сегодня ровно год с того дня, когда мы взорвали золотого быка. С тех пор, как мы попрощались с Кириллом, я больше его не видел, получая время от времени от него и Даши электронные письма.

Что же они сейчас делают и где?

Как Кирилл строит новую Россию?

Не отказался ли от своего трудного предназначения?

Отвечу по порядку о том, что мне известно.

Кирилл с Дашей сейчас живут и работают в Санкт-Петербурге. На Крестовском острове есть большой, огороженный высоким забором участок, на котором стоит каменный двухэтажный дом. Это частная школа Кирилла и Дарьи Демидовых. Называется она просто: «Лицей». В этом Лицее учатся тридцать мальчиков в возрасте 11—12 лет, среди них Дашин «братишка» Илюха из детдома Сергея Никитича и вундеркинд Денис Козлов. Преподают в Лицее лучшие питерские учителя; воспитанники живут там же и по существу проводят внутри этого «периметра» всё свое время. К ним иногда приезжают на свидание родители.

Обучение и проживание в Лицее бесплатное для лицеистов. Кирилл расходует на это дело деньги своего отца, возвращенные ему после ареста Ахмета Мамикоева. Для этого основан фонд Юрия Демидова.

По существу Лицей Демидовых является точной копией Царскосельского Лицея, учрежденного императором Александром Павловичем в 1811 году. Того Лицея, который закончил Пушкин.

При входе на мраморной доске начертаны слова:

Даша прислала мне по электронной почте фотографию этой доски. Собственно, она могла бы висеть в любой школе, но лишь в Лицее эти слова – не пустой звук.

Так царевич понял слова о том, что не время убирать жатву, а время сеять.

Воспитанникам созданы все условия, они могут выписывать любые книги, пользоваться Интернетом, слушать и сочинять музыку, заниматься спортом и ещё много другого. В Лицее лишь один запрет: там не смотрят телевизор и не выписывают газет и журналов.

Их они издают сами, как при Пушкине, рукописные. То есть, на компьютере. А новости узнают из Интернета.

На вопрос, кого готовит Лицей, Кирилл отвечает теми же словами: государственных мужей России. Когда же они станут этими мужами? Лет через двадцать.

Но для такой цели можно и подождать. Сколько лет ждали.

В одном из писем Кирилл уточнил свою цель, сказав о том, что пытается воспитать новую русскую аристократию, для которой понятия долга и чести – не пустые слова. Не знаю. Аристократия – растение многовековое, у истоков аристократического рода должно стоять богатство и лишь потом, с поколениями, деньги перестают играть роль, потому что обедневшие аристократы бывают, но не бывает разбогатевших.

Впрочем, в распоряжении Кирилла капитал, способный дать начало нескольким десяткам новых аристократических родов. Жаль, что я не успею посмотреть, что из этого выйдет.

Нас ожидают более простые и доступные радости. Как мне недавно сообщил Кирилл, Даша ждёт наследника и должна вскоре родить. Надеюсь, нас пригласят на крещение младенца.

Говоря «нас» я подразумеваю всю нашу большую семью, образовавшуюся после путешествия. Лиза с Васютой оформили брак и обвенчались после того, как Лиза, сделав героическое усилие, окончила-таки свой медицинский институт. Ей как-то удалось залатать брешь в учёбе, пробитую трёхмесячным отсутствием, и получить диплом.

Мы с Татьяной никак не формализовали наших отношений, ибо мне пришлось бы для этого пройти неприятную процедуру развода с моей номинальной женой. Мы просто переехали в мансарду, оставив молодым первый этаж дома.

Получив диплом, Лиза устроилась врачом в муниципальный детский сад, а Васюта остался за баранкой «Зафиры», получив работу водителя-экспедитора в журнале «Государев круг», куда его устроил Фельдман. Но это продолжалось недолго.

Порядки в детском саду, куда устроилась Лиза, сразу ей не понравились, она попыталась их поменять с присущей ей активностью, но заработала лишь неприязнь начальства. Даже там, в маленьком элементе российского государственного уклада, воспроизводились те же схемы мздоимства и казнокрадства, только ворочали не миллионами, а жалкими сотнями рублей.

Лизу отторгли, она попыталась бороться в печати и Интернете, но натолкнулась на стену. Менять было поздно. Следовало создавать заново.

На семейном совете мы все ломали голову – что следует предпринять. Кирилл в письмах звал Лизу и Васюту в Питер, говоря, что найдёт для них дело в своём Лицее, но Лиза была слишком независима. Она уже побывала во фрейлинах, вечно жить при дворе ей не хотелось.

Перед Новым годом Васюта взял отпуск и молодые уехали на «Зафире» развеяться на Валдай, где собирались встретить Новый год в молодёжной компании. Так они нам сказали.

Мы с Татьяной остались вдвоём, нам вместе никогда не бывает скучно, мы выговариваемся за всю прошлую жизнь, когда жили врозь.

Последний день уходящего года выдался на славу. Падал медленный снег, в поселке курились трубы домов, было как-то торжественно и тихо, будто всё замерло в ожидании новой счастливой жизни, которая наступит завтра.

Мы неспешно дошли до кладбища и постояли там, как год назад, собираясь в путешествие. Сколько воды утекло с тех пор. Сколько событий свершилось.

Мы чувствовали себя ушедшими на покой странниками.

Но оказалось, что покой нам только снится.

Подойдя к дому, мы неожиданно увидели машину Васюты у калитки. Что случилось? Они предполагали вернуться лишь к Рождеству.

Войдя во двор, мы сразу поняли – что случилось.

Лиза и Васюта стояли перед домом, окружённые тремя малюсенькими пацанами в валенках, шубках и шапках. Они были абсолютно одинаковые – и одеждой, и лицами. Всем было по виду чуть более года.

Лиза серьёзно объясняла им:

– Это наш дом. Здесь мы будем жить. Мы будем жить всей семьёй. Семья – это когда дети и родители живут вместе в одном доме и любят друг друга. Вы поняли?

Малыши стояли, задрав личики, и внимательно слушали.

– А вот и наши бабушка с дедушкой! – объявила Лиза, поворачиваясь к нам. – Прошу знакомиться. Алексей, Василий и Кирилл Штурмы!

Так я стал дедушкой сразу трёх маленьких Штурмов, которые вполне оправдывают свою фамилию, легкомысленно подаренную им мною.

Сейчас неподалёку от нашего дома строится особняк, в котором будет работать детский сад Лизы Штурм. Туда уже записывают детей из нашего посёлка и даже из Москвы. Васюта руководит строительством.

Средства на это берутся из того же фонда Юрия Демидова. Кирилл уже давно обнародовал в нашем кругу царский указ о том, что фонд учреждён для воспитания и обучения граждан новой России. Народные деньги должны возвратиться народу, так он сказал.

Кстати, на эти деньги живут и работают ещё два учебных заведения для отроков, как назвали бы их в старину.

Это духовная семинария «Звонница» под руководством Антона, принявшего сан, и Анжелы. Туда тоже принимают мальчиков 10—11 лет.

И есть подпольная школа подрывников имени Че Гевары, обосновавшаяся в Екатеринбурге. Там учат приёмам партизанской борьбы. Руководит этой школой, естественно, Иван Портянко, а заведующая учебной частью у него Мортимора Шведская. Кстати, взрывное дело преподаёт там бывший морпех Гена Блинов, переехавший туда после того, как рухнула информационная пирамида, расколовшись на подданных виртуальной России и тех, кто не пожелал стать таковыми.

Девиз подпольной школы: «Если вы взрываете, то взрывайте так, чтобы никто лишний не пострадал!»

Итак, моя молодёжь растит молодую Россию, потому что работать со старой, по словам Кирилла, нет никакой возможности. Всё очень запущено.

Но что же делаем мы с Таней?

Нам в наследство осталась виртуальная Россия и мы по мере сил поддерживаем в ней порядок и спокойствие. Фельдман принял этот расклад и, пока число пользователей растёт, его это устраивает. А оно растёт и уже не только за счёт молодёжи.

В конце концов, разве так важно, как зовут монарха? Лишь бы держава процветала.

Я потихоньку втянулся в роль Государя всея Руси. Пишу рескрипты, мирю враждующих, наказываю зарвавшихся чиновников. Баню редко, но по делу. Вообще, как я понял, лучше поменьше вмешиваться в жизнь такой сложной системы, как Россия. Поэтому я часто медлю, забываю что-то сделать, даю противоречивые указания, вру без надобности, но делаю это искренне – и тогда система сама приходит в равновесие и исправляет мои ошибки. А подданные мне верят.

Думаю, что они относятся ко мне с известной долей юмора, лишь недоумевают – почему Кирилл Первый так изменился? Я не говорю «деградировал». До маразма мне ещё далеко.

Татьяна открыла свой виртуальный театр и ставит там онлайновые спектакли-импровизации.

Зарплату я получаю от общественной организации «Государев круг», где числюсь царём. Так написано в платёжной ведомости.

Раз в неделю я открываю новый русский город и вручаю символические ключи его мэру. Недавно открыл Буэнос-Айрес. Давно открыты Нью-Йорк, Гамбург, Лондон, Милан и Тель-Авив. Это всё новые виртуальные русские города, где живут наши подданные. Моя Россия разрослась на все континенты и в этом смысле сбывается девятая заповедь Кирилла о том, что Россия – это будущее человечества под Богом.

Журнал «Государев круг» во главе теперь уже со Свинкой Зизи выходит регулярно и пользуется успехом. Власти в Кремле хранят подозрительное молчание. Мы совсем сбили их с толку.

Мы с Таней получаем фотографии многочисленных звонниц, устанавливаемых по традиции во всех уголках Земли; нас приглашают туда, но мы не едем. Нам достаточно по воскресеньям выйти с нашими новыми внуками на запущенный участок перед домом, подойти к врытой в землю звоннице, привезенной нами из поездки, и пробить склянки. Малышам это нравится.

Я часто думаю о том, что прожил жизнь в одной России и был ей чем-то полезен. Потом не нашёл себя в следующей инкарнации и ушёл в виртуальную её ипостась. Но неужели я совсем не нужен реальной возрождающейся России?

Есть лишь одно место, куда бы мы поехали, сорвались, если бы нас позвали. Это Лицей Кирилла. Там создаётся будущее в душах его воспитанников. Я думаю, что мог бы быть полезен этим мальчикам.

Но нас пока не зовут.