"Украденные чары" - читать интересную книгу автора (Эшуорт Адель)

Глава 10

Если раньше в танцевальном зале было жарко и душно то теперь стало просто невозможно дышать, но Натали на это не обратила внимания Она открыла свой веер и стала им обмахиваться, бросая взгляды на проходивших мимо джентльменов. Джонатан шел рядом с ней, спокойный и невозмутимый. Многие гости устремились в сад, окна распахнули еще шире в надежде, что желанная прохлада все же проникнет в комнату.

Натали увидела Аннет-Элизу, танцующую с отцом в центре зала. Девушка остановилась и стала пристально смотреть а эту пару, Джонатану тоже пришлось последовать ее примеру. Немного помолчав, он прошептал ей на ухо:

— Великолепное, не правда ли?

Натали поняла, что он имеет в виду ожерелье. Аннет-Элизу, девушку восемнадцати лет, с трудом можно было назвать красавицей, ее светло-каштановые волосы служанка уложила в высокую прическу, из которой отдельные маленькие завитки опускались на румяные щеки. Ее фигура не отличалась изяществом. К ней скорее подошло бы определение «бесформенная». Из-за своей неопытности девушка выбрала такой фасон платья, который словно специально привлекал внимание к отсутствующим талии и груди. По всей видимости, это нелепое темно-зеленое атласное платье с огромными изумрудными бантами и ярдами белых кружев вдоль юбки сшили под руководством мачехи Аннет-Элизы. Но никто не обратил внимания на наряд девушки, так как все взгляды были прикованы к изумительному ожерелью с изумрудами у нее на шее.

А оно действительно выглядело великолепно, и Натали завороженно смотрела на драгоценное украшение. Его форма представляла собой комбинацию острых углов и не походила ни на что, виденное девушкой ранее. Длина золотой цепи, являвшейся основой этого ожерелья, была около двенадцати дюймов, вдоль нее располагалось около дюжины изумрудов на расстоянии четверти дюйма друг от друга, каждый камень имел площадь около половины квадратного дюйма. Но самым удивительным казалось то, что изумруды прикреплялись к цепи не в виде полукруга, а каждый камень помещался отдельно в строго определенном месте вверху, или внизу, или сбоку таким образом, что они располагались под прямым углом друг к другу. Сами по себе изумруды стоили, вероятно, целое состояние, а это ожерелье вообще не имело цены. Натали никогда в жизни не видела ничего подобного.

— Вот зачем он здесь, — с восхищением прошептала и взглянула на Джонатана, который с любопытством дал за ней.

Затем, собираясь присоединиться к танцующим, молодой человек молча вывел девушку на середину зала. Натали только успела сложить свой веер и подобрать пышные юбки.

Волнующие воспоминания прошлого невольно нахлынули на нее. Она сразу погрузилась в то же самое состояние, которое испытала много лет назад, танцуя вальс с Джона ном на бале-маскараде. В его памяти остались минуты, когда он целовал и обнимал ее, но девушку всегда посещало другое видение — его глаза, взгляд которых, казалось, проникал самую душу, загадочно смотрели на нее в прорези атласно маски. В течение последующих пяти лет Натали часто вспоминала этот эпизод, иногда с удовольствием, иногда с чувством неловкости, но всегда с ощущением того, что все произошло только вчера.

— О чем ты думаешь?

Голос Джонатана вернул Натали к реальности.

— Я не хочу пропустить момент, когда он украдет их. — Джонатан тихо рассмеялся и, обняв Натали покрепче закружил по залу.

— Думаешь, именно это он собирается сегодня сделать.

— А разве ты так не думаешь?

— Что ж, вполне может быть, — согласился Джонатан. Натали нежно погладила большим пальцем его ладонь, которой лежала ее рука.

— Но мне кажется, здесь происходит нечто более значительное, — заговорщицки проговорила она. — Я думаю, здесь замешана политика.

— Да? Почему ты так думаешь? — удивленно спросил Джонатан.

Натали слегка пожала плечами:

— Как известно, Черный рыцарь занимается своим ремеслом не из-за денег. Ведь если бы это было так, он мог и в Англии найти для себя достойный объект. Разговаривая сегодня с Мадлен, мы пришли к выводу — если Черный рыцарь собирается украсть драгоценности, то лишь потому, что их ценность измеряется не только деньгами. — Натали теснее прижалась к Джонатану и прошептала ему на ухо: — Я думаю, что эти изумруды бесценны и скорее всего были украдены и, возможно, имеют какое-то отношение к политике, к французскому или английскому правительству.

Джонатан пристально смотрел ей в глаза. Выражение его лица совершенно не изменилось, хотя такое заявление удивило Джонатана. Он пытался понять, сделала ли Натали такой вывод, основываясь на конкретных знаниях, или это только ее предположение. В это время они продолжали скользить по паркетному полу под звуки музыки и неясное бормотание других танцующих пар.

Помолчав немного, Джонатан наконец осторожно спросил:

— Это Мадлен сказала тебе?

Натали сразу же рассердилась на Джонатана за то, что он решил, будто она не в состоянии сделать такой вывод самостоятельно. Девушка чуть отодвинулась от него, чувствуя, что начинает краснеть.

— Мы долго говорили об этом, и это наш совместный вывод.

— О, понятно.

Такое признание ничего не объясняло. Молодой человек попытался успокоить ее, но Натали это совсем не понравилось. Разумеется, мысль о том, что драгоценное ожерелье будет похищено, появилась у девушки после того, как она подслушала разговор. Тем не менее все это выглядело несколько неправдоподобно. Но в таком случае почему Натали не хочет рассказать ему о том, что услышала под дверью библиотеки? Несомненно, французы обсуждали различные способы свержения короля, но, по всей видимости, их заявления звучали хвастливо и не слишком убедительно, что объяснялось довольно большим количеством выпитого вина. Разумеется, сведения, почерпнутые Натали, могли оказаться интересными, но не слишком серьезными, а поэтому если б она рассказала ему о подслушанном разговоре, то выставила бы себя в нелепом виде. Но тем не менее девушка не захотела поставить точку в их разговоре.

— Может ли быть у него какая-то другая причина, чтоб появиться здесь, дорогой Джонатан? — спросила Натали глядя ему в лицо. Затем ее глаза вдруг сделались огромным, а голос прозвучал с наигранной наивностью: — Может, он здесь для того, чтобы похитить мою камею? Надеюсь, ты как преданный муж, не допустишь, чтобы Черный рыцарь лишил меня моей драгоценности в одном из темных коридоров графского дома?

Его глаза с восхищением смотрели на Натали, он с труда сдерживался, чтобы не рассмеяться в ответ на ее остроумно замечание. Но девушка без труда поняла, какое впечатление произвели на него ее слова.

Вальс закончился, но тут же начался другой, и Джонатан снова закружил Натали в танце.

— Камеи не представляют особой ценности, дорогая, вряд ли такой вор стал бы на это тратить свое время. — Джонатан слегка наклонил голову и, заглянув Натали в глаза добавил: — Возможно, Черный рыцарь предпочел бы похитить тебя.

Она хитро улыбнулась:

— А ты бы защитил свою драгоценную жену от его посягательств?

— О, я бы и жизни не пожалел, Натали, дорогая, — заверил Джонатан.

Отлично понимая, что это всего лишь шутка, Натали тем не менее вдруг почувствовала, как внутри ее разливается приятное тепло.

Внезапно Джонатан сменил тему разговора:

— Что еще вы обсуждали с Мадлен?

Возможно, это всего лишь ее воображение, но Натали вдруг ощутила в его вопросе легкую нотку… беспокойства. И она приняла предложенную ей игру.

— Мы обсуждали тебя, Джонатан, — сладким голосом призналась она.

— В самом деле?

Натали понимала, что он заинтригован, но не желал признавать этого и задавать какие-либо вопросы.

— Дело в том, что ты нравишься Мадлен, как и вообще всем женщинам. — Натали перевела взгляд на потолок и слег-ка наморщила лоб, словно старалась что-то припомнить. — Вместе мы пришли к выводу, что ты очаровательный и умный, самоуверенный и на тебя приятно смотреть.

Девушка взглянула ему в лицо, он широко улыбался. Возможно, причиной его веселья явилось то, что среди его характеристик большинство оказались положительными, или, вероятно, ему показалось забавным быть темой беседы двух красивых женщин. Натали немного помолчала, а потом продолжила:

— Еще я сказала, что ты легкомысленный, распущенный и достаточно богатый, чтобы путешествовать по свету ради удовольствия и возможности покупать всякие безделушки. Но Мадлен защищала тебя, уверяя, что ты глубокий и преданный. И еще она посоветовала мне повнимательнее к тебе приглядеться.

— Она права, я именно такой, — с серьезным видом проговорил Джонатан, улыбка исчезла с его лица, он хотел дать понять Натали, что больше не шутит.

Неожиданно для самой себя Натали вдруг почувствовала, как внутри ее что-то оборвалось. Нет, это нельзя было назвать ревностью, «неудовольствие» — более подходящее слово. Оно возникло оттого, что француженка, оказывается, знает его лучше, чем она. Натали рассердилась на себя за такие мысли. Вслух же она вежливо сказала:

— Хотелось бы мне знать, на основании чего она сделала такой вывод?

— Она живет с открытыми глазами, Натали, — резко заключил Джонатан.

Ей никогда не было так больно раньше, с ней никто так не обращался, и Джонатан понимал, какое впечатление на Натали произвели его слова. Он смотрел на нее пронзительным взглядом, сведя брови у переносицы. Его подбородок вдруг заострился и принял резкие очертания, а губы сложились в тонкую полоску.

— Ты, наверное, проголодалась? — вежливо осведомился он, выпуская ее из своих рук, так как уже второй вальс подошел к концу.

И прежде чем Натали успела что-то ответить, молодой человек взял ее под локоть и повел к столам с закусками. Мадлен тоже оказалась там, она разговаривала о чем-то с джентльменом средних лет. В нескольких футах от мадам Дюмэ стояла Аннет-Элиза, держа шоколадное пирожное в пухлых пальцах, рядом с ней находились ее отец и мачеха. Вокруг них троих образовалось довольно плотное кольцо из гостей, которые обсуждали достоинства изумрудного ожерелья, а заодно и охраняли его. Украсть эту драгоценность с шеи леди в присутствии сотен людей казалось совершенно нереальным. Впервые Натали усомнилась в возможностях Черного рыцаря.

Мадлен повернулась и, заметив приближающихся Джонатана и Натали, спросила:

— Как вы прогулялись?

— Отлично, — живо ответила Натали.

— А мне прогулка показалась слишком короткой, — решительно добавил Джонатан, слегка сжав локоть своей спутницы. — Я думаю, что и моя жена хотела бы… задержаться еще ненадолго.

Натали не могла поверить, что он это сказал. Она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, и, открыв веер, стала обмахиваться им, не в силах поднять глаза на своего спутника. Но и без того она ощущала его пристальный взгляд на своей щеке.

— Что ж, этот сад весьма подходящая декорация для любовников, — добавила Мадлен с едва заметной улыбкой на губах.

Затем, тактично оставив эту тему, она повернулась к джентльмену, стоящему слева от нее:

— Месье и мадам Дрейк, позвольте представить вам месье Жака Фекто, давнего знакомого моего покойного мужа Джорджа. Он ювелир из Парижа, а в Марсель его привели дела. Я не видела его, о… — она взглянула на мужчину, — пять лет.

— Да, около того, — весело произнес тот на превосходном английском. — И вот мы встретились опять. Какое совпадение!

Натали протянула ему руку Мужчина был примерно одного роста с Мадлен, достаточно полный, но подобранная с безукоризненным вкусом одежда — темно-серый фрак и брюки, белая рубашка и черный шейный платок — искусно скрывала этот недостаток. На его лице, обрамленном густыми короткими бакенбардами, сияла радостная улыбка, а глаза светились от удовольствия. Он повернулся к Натали и вежливо поцеловал ее руку:

— Мадам Дрейк, какая честь.

— Месье Фекто.

Затем джентльмен посмотрел на Джонатана:

— Месье Дрейк Мадам Дюмэ уже рассказала мне о вас и о том, что вас интересует недвижимость в Европе Надеюсь, вам понравилось в Марселе?

— Да, здесь великолепно. А как вам здесь?

Натали великолепно исполнила свою роль, обменявшись с месье Фекто любезностями и попутно узнав, что он занимается торговлей и часто бывает за границей, чем и объясняется такое великолепное знание английского языка. Но несмотря на все усилия Натали, диалог получился несколько неестественным и высокопарным. Мадлен и Джонатан внимательно слушали, не принимая в нем участия. Джентльмен в мельчайших подробностях описал свое путешествие на юг Франции, которое ему пришлось совершить неделю назад, он рассказывал что-то о своей карете, у которой отвалилось колесо, о том, как ему и еще двум леди пришлось провести на солнцепеке несколько часов, прежде чем они смогли продолжить путешествие. Затем месье Фекто поведал о том, как одна из дам потеряла сознание и извозчику пришлось приводить ее в чувство, обрызгав водой из ближайшего ручья.

Эта беседа показалась Натали в высшей степени нелепой и ненужной. Ей хотелось веселиться, танцевать, пить шампанское, наслаждаться более приятным обществом, но почему-то Джонатан и Мадлен внимательно слушали этого человека, поддакивали ему и кивали. С увлеченным видом они старались уяснить, в чем состояла разница между сухой жарой в северной части Франции и влажной жарой на юге.

И затем это случилось. Мадлен сделала шаг назад и наклонилась над тарелкой конфет и орехового хлеба сзади Аннет-Элизы, которая продолжала что-то есть. Жак Фекто замер на полуслове и с открытым от удивления ртом стал смотреть на изумруды, находившиеся всего в нескольких футах от него.

— Боже милостивый, что за великолепие! — в восторге воскликнул он на родном языке.

Внезапно воцарилось молчание, когда Фекто чуть ближе подошел к Аннет-Элизе, завороженный красотой изумрудов и сиянием золота.

Натали почувствовала мгновенную перемену настроения. Продолжала звучать музыка, весело кружились пары в центре зала, но никто из окружения дочери графа, казалось, не обращал на это ни малейшего внимания. Джонатан, не двигаясь с места, спокойно наблюдал за всем происходящим. В двух футах слева от Натали стоял очень высокий человек с необыкновенно приятными и мягкими чертами лица, Мишель Фейль, виконт… какой-то, какой, она точно не помнила. Рядом с ним девушка увидела Алена Сируа, виконта Лиона. Чуть раньше Мадлен уже показывала Натали этих двух джентльменов. Между Аленом и Клодин, небрежно опираясь о стол, стоял сам граф. Все эти люди охраняли бесценные изумруды на шее Аннет-Элизы.

Фекто сделал еще один шаг по направлению к ожерелью. Казалось, он так поглощен открывшимся ему зрелищем, что все происходящее вокруг перестало для него существовать.

— Изумительно! — прошептал он. — Какое мастерство!

Анри сразу выпрямился, и на его губах заиграла хвастливая улыбка.

— Фамильная драгоценность. Мы гордимся тем, что наша дочь надела такие красивые изумруды по случаю своего дня рождения.

— В самом деле, — пробормотал Фекто. Глаза Анри подозрительно сузились.

— Полагаю, мы не были представлены, месье?..

— Фекто, — проворковала Мадлен. — Он знакомый моего покойного мужа, ювелир из Парижа. Приехал в Марсель только вчера, и я попросила его сопровождать меня к вам на бал. — Она дотронулась до руки Анри и добавила с изящной фамильярностью: — Полагаю, вы ничего не имеете против того, что я не представила вас раньше.

На лице графа изобразилась целая гамма чувств. С одной стороны, он был слегка озадачен и несколько удивлен, но с другой — ему доставило удовольствие подобное обращение красивой женщины.

Клодин снова вернула разговор в первоначальное русло:

— Так, значит, вы разбираетесь в драгоценностях, месье Фекто?

— Да, посвятил этому делу вот уже более двадцати лет, — вежливо ответил он, не обращая внимания на сомнение, прозвучавшее в ее словах, и несколько грубую манеру поведения. Затем ювелир снова взглянул на ожерелье, его глаза расширились от удивления. — В основном я занимаюсь подделками, и никогда мне не доводилось видеть столь искусно выполненную вещь, как эта.

Все стоящие вокруг, казалось, мгновенно потеряли способность двигаться. Фекто, словно не заметив всеобщего оцепенения, посмотрел прямо в глаза Анри и, доверительно улыбаясь, сказал:

— Блестящая работа. Вероятно, вы заплатили немалую сумму.

Натали захотелось поаплодировать за столь тонкий и тактичный подход. Вероятно, Клодин просто была не в состоянии осмыслить эти слова без объяснения. Но она уловила мгновенную перемену настроения, почувствовала внезапно возникшее напряжение. Хотя причина оставалась ей непонятна, жена графа, без сомнения, уловила, что происходит нечто ужасное.

Она продолжала стоять неподвижно, все происходящее показалось ей вдруг дурным сном. Повисла неловкая пауза никто не проронил ни слова. Затем Аннет-Элиза побледнела и дотронулась пальцами до шеи.

— Папа?

Анри быстро заморгал, но тут же пришел в себя.

— Вы ошибаетесь, месье Фекто. Ваш опыт не пошел вам на пользу. Уверяю вас, это настоящие изумруды.

В этот момент оркестр перестал играть, и стали слышны голоса гостей, слившиеся в монотонный гул.

Ювелир, казалось, выглядел очень озадаченным и смущенным.

— П-простите. — Он облизнул губы, его глаза расширились. — Я полагал, что вы знаете.

— Знаете? — не выдержав, закричал Мишель Фейль, его рот превратился в узкую полоску, и на шее напряглись мышцы. — Мы знаем только то, что эти изумруды бесценны и когда-то принадлежали королеве Франции. Чего мы действительно не знаем, так это кто вы такой и с какой целью распространяете такие сведения об этом ожерелье.

С каждой секундой его голос становился все громче, и Натали увидела, что выражение лица у ювелира сделалось обиженным и мрачным. Другие гости так и продолжали молчать и внимательно наблюдали за происходящим.

Фекто слегка приподнял подбородок, глубоко вздохнул и посмотрел Анри в глаза.

— Простите меня, граф, но я хорошо знаю свое ремесло. Я работаю ювелиром больше двух десятилетий и собственноручно изготавливал фальшивые драгоценности с оригинальных украшений для среднего класса и для аристократов, и я могу определить подделку, как только ее увижу, — изрек он глубоким и торжественным голосом, а затем добавил: — Это ожерелье — подделка.

Натали почувствовала, как Джонатан слегка сжал ее руку. У девушки пересохло во рту.

Кровь отлила от лица Анри.

— Невозможно, — с трудом проговорил он. — Оно пролежало в моем сейфе несколько недель.

В зале стало очень тихо, Фекто заложил руки за спину.

— В таком случае, граф Арль, если вы полагаете, что изумруды настоящие, то вы стали жертвой обмана. Если вы только возьмете какой-нибудь острый предмет или нож, то с легкостью сможете соскоблить позолоту. А камни — это всего лишь стекло.

Ален мгновенно покрылся капельками пота; Мишель стал пунцовым от гнева; Аннет-Элиза схватилась рукой за ожерелье, и ее румяные щеки сделались белыми, словно лилии на церковном дворе. Все молча смотрели друг на друга, затем Клодин прошептала:

— Сейф, Анри, проверь сейф.

Но это делать было совершенно бессмысленно, если предположить, что Фекто прав и драгоценности похищены. Но граф повернулся и решительно направился к двери зала.

Все одновременно заговорили, атмосфера накалилась до предела. Натали продолжала молчать и волноваться. Возбуждение девушки усилилось оттого, что она знала — Черный рыцарь где-то здесь, вероятно, он наблюдает за происходящим. Джонатан водил большим пальцем по ее руке, и Натали подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он удивленно смотрел на Аннет-Элизу и Клодин. Не слишком хорошо зная французский язык, он, по всей видимости, не совсем понимал, в чем заключается причина всеобщего беспокойства.

Мадлен вступила в горячий и оживленный спор с ювелиром, Клодин и другими джентльменами, а Натали почувствовала, что Джонатан очень осторожно потянул ее назад.

— Он сделал это, — тихо промолвила она.

— Как обычно, — прошептал Джонатан. — Но это еще не конец.

Через несколько минут Анри снова появился в зале, и свидетели этого спектакля снова замолчали, с испугом наблюдая за графом. Он выглядел так, словно был тяжело болен, его кожа приобрела землистый оттенок, в темных глазах застыл ужас, по лбу катились капли пота.

— Что это? — задыхаясь, спросил он и протянул дрожащими руками на всеобщее обозрение черный бархатный мешочек. — Что это?

Снова повисла зловещая пауза. Никто не двигался. Фекто осторожно взглянул на непонятный предмет, и на его лице появилось печальное выражение. Ловкие пальцы ювелира вывернули мешочек наизнанку и быстро извлекли его содержимое.

— О Боже мой… — прошептал кто-то.

В его ладони лежала точная копия ожерелья, сделанная из дешевого металла с черными камнями и вполовину меньше оригинала. Это выглядело как скверная шутка. Как издевательство.

Фекто ощетинился:

— Это низкопробное серебро, граф Арль, а камни — черный оникс. Полудрагоценные. Ничего особенного, но, вероятно, стоит больше, чем поддельное ожерелье с изумрудами. — Он покрутил колье в руках и добавил: — Хотя довольно странно, обычно из оникса делают… камеи.

В окна ворвался свежий ветер с океана, и впервые за всю ночь в зале повеяло прохладой. Казалось, этот бриз привел гостей в чувство. Они снова начали смущенно перешептываться и возбужденно передавать последние новости тем, кто еще был не в курсе событий.

Неожиданно лицо Анри покрылось красными пятнами, руки сжались в кулаки, глаза сделались круглыми. От ярости он не мог выговорить ни слова.

Сильно побледнев, Мишель схватил Фекто за воротник, глядя горящими глазами ему в лицо.

— Это вы украли их?

— Месье Фейль! — вскрикнула Мадлен, вставая между ними.

Он не обратил ни малейшего внимания на даму.

— Какое совпадение, что вы сегодня здесь…

— Замолчите, Мишель! — взвизгнул Ален и помог ювелиру освободиться. — Необоснованные обвинения только усугубят дело и привлекут ненужное внимание.

Фекто выглядел подавленным и, продолжая держать в ладони ожерелье с ониксами, другой рукой поправил свой фрак.

— Я ничего не крал, — настаивал ювелир дрожащим голосом. — Я не могу представить, как я или кто-нибудь другой мог бы украсть такое колье с шеи вашей дочери на этом балу. А если бы я украл его раньше, уверяю вас, месье, меня бы здесь не было.

Очень логично, и все это понимали.

Ален повернулся к Мадлен и ее знакомому:

— Разумеется, вы правы, месье Фекто. Примите наши искренние извинения.

Всеобщее напряжение вылилось в настоящий ураган, и Аннет-Элиза начала плакать, все еще продолжая держаться рукой за ожерелье. В порыве ярости Анри схватился за него и сильно дернул. Застежка с легкостью сломалась, и украшение соскользнуло с шеи девушки.

— Они станут обыскивать нас, — со страхом заметила Натали.

Джонатан очень медленно прошептал:

— Нет. Они не посмеют.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Если они устроят здесь обыск, это подорвет их социальный статус. А кроме того, они сами точно не знают, когда именно было украдено это ожерелье, — пояснил Джонатан, а потом шепотом добавил: — Они потеряли изумруды, и это всем понятно.

Натали продолжала смотреть на Джонатана, а он сосредоточенно наблюдал за графом. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как прядь темных волос упала ему на лоб. В его взгляде и во всей позе Натали вдруг увидела что-то такое, что заставило ее повнимательнее присмотреться к своему фиктивному мужу. На его губах появилась какая-то странная улыбка или даже скорее ухмылка, выражавшая крайнюю степень удовлетворения, настоящий триумф. Вероятно именно так должен выглядеть человек, только что случайно завоевавший приз в опасной игре, подумала Натали. Словно он сам украл это ожерелье. При этой мысли Натали вдруг замерла, словно ее ударила молния. Постепенно она стала приходить в себя, где-то дал ем играла музыка. Анри и несколько его знакомых быстро покинули танцевальную комнату; Мадлен о чем-то тихо разговаривала с Фекто, а мысли Натали блуждали где-то очень далеко.

… Он темноволосый, утонченный, образованный, красивый и помогает людям. Говорят, что у него голубые глаза Натали вдруг стал бить озноб.

Помнится, еще недавно она спросила его. «Черный рыцарь в Марселе?» «Он будет в Марселе, когда мы туда приедем», — последовал ответ.

— О нет, — прошептала Натали.

Джонатан посмотрел на нее и сразу же обратил внимание на странное выражение ее лица.

«Он интересный человек, много путешествует, приключения — это его жизнь. Я знаю, что это звучит несколько нелепо, но он тоже ищет меня», — мгновенно пронеслось в голове Натали.

Вне всякого сомнения, перед ней стоял Черный рыцарь. Все ее мечты, касающиеся будущего, надежды, планы потерпели полный крах. Почему она не видела этого раньше? Как же она не догадалась? Она не могла этого даже представить. Такая мысль показалась бы ей кошмаром.

— Натали?

Натали не мигая смотрела в глаза Джонатану, а он с любопытством взирал на нее. Неожиданно Натали почувствовала гнев, смущение от того, что доверила ему свою тайну, унижение. Он постоянно ей лгал, использовал в своих целях.

Он все еще держал девушку за руку, ее кожу жгло, как от раскаленного масла. Но она спокойно продолжала стоять на месте, стараясь ничем не выдать своего состояния. Здравый смысл остановил ее от поспешных действий. Хотя и вырисовывалась очевидная картина, и каждый кусочек мозаики встал на свое место, но предположение — это 6ще не доказательство. Разум справился с эмоциями, и Натали не двинулась с места.

Она не должна показать ему, что догадалась. Только не здесь, перед несколькими сотнями гостей. Он обошелся с ней как с наивной дурой, и Натали почувствовала к нему ненависть. Но у него была какая-то веская причина, чтобы украсть эти изумруды. Ей стало любопытно, где они сейчас, как он это сделал и зачем взял ее с собой. Если она начнет выяснять отношения сейчас, то поставит их обоих в затруднительное положение. Но самое главное, он возьмет над ней верх, он победит. А этого допустить нельзя.

Он не должен победить.

Натали постепенно стала успокаиваться, но ее мозг продолжал лихорадочно работать.

— Я… просто потрясена всем, что здесь произошло, — вдруг широко улыбнувшись, прошептала она.

Джонатан нежно провел пальцем по ее руке, а она с трудом подавила в себе желание ударить его что было сил.

— Думаю, что мне сейчас не помешает бокал шампанского.

— Может, ты хочешь уйти отсюда? — спросил Джонатан, в очередной раз внимательно посмотрев на Натали.

Она отвела глаза и стала рассматривать толпу. Две или три пары снова вышли на середину зала и начали танцевать, пытаясь не обращать внимания на неприятные события. Гости, стоявшие у столиков с угощением, ели, пили и тихо перешептывались, некоторые незаметно покидали танцевальный зал.

Натали с улыбкой посмотрела в красивые и лживые глаза Джонатана и начала свое лучшее в жизни представление.

— Не сейчас, — сказала она. — Мне хотелось бы посмотреть, как все закончится.

Такой ответ успокоил его, и Джонатан несколько расслабился.

— В таком случае шампанское. — Он выпустил руку Натали и взял ее за подбородок. — Что ж, мы будем веселиться. Я хотел бы еще немного потанцевать с то бой, прежде чем отдам Черному рыцарю.

О, как она ненавидела его сейчас! За его спокойствие очарование, которому невозможно было сопротивляться, за его внимание к ней, за ту страсть, которую они питали друг к другу и которую он всегда использовал в своих интересах. В этот момент Натали вспомнила слова Мадлен: «Интересно как он собирается представить вам Черного рыцаря? « Джонатан сказал, что сделает это завтра. Значит, у нее есть время. Время сделать так, чтобы на этот раз преимущество оказалось на ее стороне. Она что-нибудь обязательно придумает. Она просто обязана. Она возьмет под контроль дальнейшее развитие событий и победит. Она обязательно победит.