"Осень в Пекине" - читать интересную книгу автора (Виан Борис)X— Сколько пушек нужно враз, чтоб разрушить весь Ар-рас? — без предисловий спросил аббат Грыжан, когда Атанагор вошел в палатку вслед за Бронзой. — Одиннадцать! — сказал археолог. — О нет, это чересчур. Скажите три. — Три, — повторил Атанагор. Аббат схватил четки и скороговоркой трижды пробурчал что-то себе под нос. Он выпустил четки из рук. Бронза уселась на кровать Атанагора. Археолог в изумлении смотрел на священника. — Что вы делаете в моей палатке? — Я только недавно приехал, — объяснил аббат. — Вы играете в белибердень? — Вот это здорово! — сказала Бронза, хлопая в ладоши. — Мы будем играть в белибердень! — Не следовало бы мне обмениваться с вами ни единым словом, ибо вы существо непристойное. Но у вас чертовски красивая грудь. — Спасибо, я знаю, — ответила Бронза. — Я ищу Клода Леона, — сказал аббат. — Он отшельник. Он должен был приехать сюда недели две назад. Я же — региональный инспектор. Сейчас покажу вам удостоверение. В этих краях полным-полно отшельников, только все они довольно далеко. А Клод Леон где-то тут рядом. — Я его не видел, — сказал Атанагор. — Надеюсь, что так, — ответил аббат. — Отшельник не имеет права покидать свой скит, разве что по специальному разрешению уполномоченного регионального инспектора, — и аббат поклонился. — Так что это я собственной персоной, — продолжал он. — Раз, два, три, четыре, всех нас грамоте учили... — Что читать, чем писать и с кем по лесу гулять, — подхватила Бронза, хорошо помнившая катехизис. — Благодарю вас, — сказал аббат. — Итак, я остановился на том, что Клод Леон, вероятно, где-то поблизости. Приглашаю вас посетить его вместе со мной. — Надо бы сперва перекусить, — сказал Атанагор. — Бронза еще ничего не ела. Это очень неразумно. — Я не откажусь от бутерброда, — сказала Бронза. — А вы, аббат, не хотите ли «Куантро»? — С «Куантро» дело хитро, — проговорил кюре. — Моя вера запрещает мне пить. Но если с вашей стороны не будет никаких возражений, я запишу это себе в нарушения. — Сделайте одолжение, — сказал археолог. — Я схожу пока за Дюпоном. Вам нужны бумага и ручка? — У меня уже отпечатанные бланки, — сказал аббат. — В виде отрывного блокнота. Так я, по крайней мере, знаю, на каком я свете. Атанагор вышел из палатки и повернул налево. Кухня Дюпона находилась совсем рядом. Археолог вошел без стука и щелкнул зажигалкой. В мигающем свете пламени он различил кровать Дюпона и спящего на ней Жирдье. На щеках толстяка виднелись две высохшие борозды, а рыдания, как принято выражаться, все еще раздирали ему грудь. Атанагор склонился над Мартеном. — Где Дюпон? — спросил он. Жирдье проснулся и снова начал плакать. Сквозь сон он смутно разобрал вопрос археолога. — Он ушел, — зарыдал Мартен. — Его здесь не было. — Вот как? — сказал археолог. — И вы не знаете, куда он делся? — Он, как пить дать, с этой б... Дюдю, — не переставая плакать, выговорил Жирдье. — Она мне за это заплатит, дрянь такая! — Перестаньте, — строго сказал Атанагор. — В конце концов, вы же с Дюпоном не женаты. — Женаты, — сознался Жирдье, перестав хныкать. — Когда мы приехали сюда, мы разбили вместе горшок, как в «Соборе Парижской Богоматери». Получилось одиннадцать черепков. Нам еще шесть лет быть вместе. — Прежде всего, напрасно вы читаете «Собор»: это ужасное старье. Что касается женитьбы, пусть так. И наконец: мое терпение не безгранично, чтобы слушать ваше нескончаемое нытье. Вы мне перепишете первую главу этой книжонки справа налево, да еще левой рукой. А теперь отвечайте: где «Куантро»? — В буфете, — сказал Жирдье, утихомирившись. — Все, спать, — скомандовал Атанагор. Он вернулся к кровати, подоткнул Мартену одеяло и погладил его по голове. — Может, он просто за покупками вышел, — сказал археолог. Жирдье всхлипнул и ничего не ответил. Похоже, волнение улеглось. Археолог открыл буфет и без труда рядом с банкой кузнечиков в томатном соусе нашел бутылку «Куантро». Он достал три крохотные изящные рюмочки, найденные не так давно в месте удачных раскопок и служившие несколько тысячелетий назад королеве Нефурпитон, которая, по предположению археолога, использовала их для принятия успокоительных глазных ванн. Приготовив бутылку и рюмки, Атанагор сделал огромный бутерброд для Бронзы и, живописно разместив все на подносе, вернулся в палатку. Аббат сидел на кровати рядом с Бронзой и, расстегнув на ней блузку, внимательно смотрел внутрь. — Как интересно устроена эта молодая особа, — сказал он Атанагору. — Вы находите? Чем же именно она интересна? — Бог мой, так сразу и не объяснишь. Вся в целом, возможно. Правда, и отдельные ее составляющие тоже весьма любопытны. — А вы занесли осмотр в список нарушений? — спросил Ата. — У меня специальное разрешение, — сказал аббат. — В моей работе это просто необходимо. Бронза хохотала безо всякого стеснения. Она даже не застегнулась. Атанагор тоже не смог удержаться от улыбки. Он поставил поднос на стол и протянул женщине бутерброд. — Ах, какие крошечные рюмочки! — воскликнул аббат. — Ради них не стоило вырывать листок из моего блокнота. Tanquam adeo fluctuat nec mergitur[35]. — Et cum spiritu tuo[36], — отозвалась Бронза. — Дерни за веревочку, дверь и отвалится, — хором заключили аббат и археолог. — Клянусь собственным именем! — возгласил кюре. — Это истинное наслаждение — повстречать таких религиозных людей! — Наша профессия требует определенных знаний, — объяснил Атанагор. — Хотя в общем мы скорее неверующие. — Вы возвращаете мне душевный покой. А то я уже начал было ощущать прикосновение греха. Теперь отпустило. Посмотрим же, что это за «Куантро». Жаль, раков к нему нет, а то вышел бы этакий Куан-тро-пик-рака[37]. Атанагор откупорил бутыль и разлил напиток по рюмкам. Аббат поднялся и взял одну из них. Он посмотрел на содержимое, понюхал и выпил. — Хм, — сказал он и снова протянул свою рюмку. — Как вы его находите? — спросил Атанагор, наливая новую порцию. — Отвратителен. И воняет нефтью. — Значит, я перепутал бутылки. Там стояли две одинаковые. — Можете не извиняться, — сказал аббат. — Напиток вполне сносный. — Это первоклассная нефть, — заверил археолог. — Позвольте мне выйти поблевать, — сказал аббат Грыжан. — Пожалуйста-пожалуйста. Я пойду поищу другую бутылку. — Тогда поспешите, — сказал аббат. — Ужасней всего, что эта гадость сейчас снова окажется у меня во рту. А, была — не была, я зажмурюсь. — И он вылетел в проем палатки. Бронза хохотала, упав на кровать и закинув руки за голову. Ее черные глаза и крепкие зубы ловили на лету вспышки света. Атанагор еще колебался, но когда снаружи донеслись хрипы Грыжана, его пергаментное лицо разгладилось и повеселело. — Симпатяга он, — сказал археолог. — Он придурок, — возразила Бронза. — Какой-то сомнительный кюре. Забавный, правда. И руки у него ловкие. — Тебе же лучше, — сказал археолог. — Пойду поищу «Куантро». Но ты все же подожди, пока не увидишь Анжеля. — Конечно, подожду, — сказала Бронза. Аббат показался у входа. — Можно? — спросил он. — Разумеется, — сказал Атанагор, посторонившись и пропуская кюре; он прихватил с собой бутылку нефти и вышел. Аббат уселся на парусиновый стул. — Простите, что не сажусь с вами рядом, но от меня несет рвотой. А в ботинках с пряжками аж хлюпает. Ужасно стыдно. Сколько вам лет? — Двадцать. — Нет, это многовато. Скажите три. — Три. И Грыжан со скоростью автомата для лущения гороха отсчитал на четках три костяшки. Когда он закончил свои манипуляции, вошел Атанагор. — Ага! — оживился аббат. — Поглядим, не окажется ли-кё-расином этот «Куантро». — На этот раз менее удачно, — придирчиво заметила Бронза. — Прошу прощения, но никак невозможно изливать каламбуры сплошным потоком, тем более когда одновременно изливаешь содержимое желудка. — Это точно, — согласилась Бронза. — Справедливо замечено, — поддержал Атанагор. — Тогда выпьем, — провозгласил аббат. — А потом я отправлюсь к Клоду Леону. — Может быть, мы составим вам компанию? — предложил археолог. — А... а спать сегодня ночью вы не собираетесь? — спросил аббат. — Мы тут редко спим, — сказал Атанагор. — Это отнимает чертовски много времени. — Совершенно верно, — поддакнул Грыжан. — Не знаю, зачем я спросил, я ведь тоже никогда не сплю. Не исключено, что я немножко ревную: мне казалось, я один такой. — Он на минуту задумался. — Да, это в самом деле так. Я оскорблен. Но ничего, жить можно. Налейте-ка «Куантро». — Извольте. — Ага! — сказал аббат, рассматривая рюмку на свет. — Теперь настоящий. — Он отпил глоток. — Хороший ликер. Но после нефти все отдает ослиной мочой. Он допил свою рюмку и фыркнул. — Ну и гадость. Это мне урок на будущее: нечего разбрасываться нарушениями направо-налево. — Неужто вам не понравилось? — удивился Атанагор. — Что вы, разумеется, понравилось, — сказал Грыжан, — но только получил свои сорок три градуса одним махом — и всё, гуляй. То ли дело «Аркебуза» девяностопятиградусная или добрый спирт для компрессов. Вот когда я служил в Сен-Филипп-дю-Руль, я в качестве церковного вина исключительно чистый спирт употреблял. Что это были за мессы, скажу я вам, это же были искрометные мессы! — Почему вы там не остались? — спросила Бронза. — Потому что меня выперли, — сказал аббат. — Назначили инспектором, то есть, попросту говоря, сместили с должности. Именно так все и обстояло, не будь я Грыжан. — Зато теперь вы можете путешествовать, — сказал Атанагор. — О да, безусловно, я ужасно доволен! — воскликнул аббат. — Пошли искать Клода Леона. — Пошли, — согласился археолог. Бронза встала с кровати. Атанагор потянулся рукой к газовой горелке и сплюснул немного пламя, чтобы придать светильнику вид ночника. Потом все трое вышли из погрузившейся во мрак палатки. |
||
|