"НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ" - читать интересную книгу автора (Корецкий Данил)Глава 3. Возвращение "слепого" агента.В "Шереметьево" Карданова никто не встречал. Серый день, обычная толчея, багажные тележки, чемоданы… Запах весны с трудом пробивался сквозь запахи – Вас подвезти? – Макса догнал мужчина с портфелем в руке. – Жена не прилетела, все равно одному в город ехать. Хоть на бензин заработать Мужчина приветливо улыбался. Очки в тонкой металлической оправе придавали ничем не примечательному лицу оттенок интеллигентности. Из-под расстегнутого пальто виднелся строгий костюм с галстуком. Недорогая одежда наглядно демонстрировала средний уровень достатка. Желание подработать попутным извозом Макс изначально был запрограммирован на уклонение от инициативных контактов. В курсе оперативной психологии этому посвящены первые занятия. И потом, анализируя, почему он нарушил программу, Макс пришел к выводу, что немаловажную роль в этом сыграли детали: очки, портфель и галстук. Конечно, в совокупности с другими обстоятельствами: мужчина резко отличался от хмурых небритых драйверов, нахально зазывающих клиентов, он шел со стороны зала прилета, и мотивировка его обращения была понятна: если выбирать из толпы, то Макс по своему облику подходил ему больше всех. Старомодный портфель и официального вида галстук придавали ему респектабельность и внушали доверие. Если бы Макс выполнял задание, он все равно отклонил бы предложение. Но командировка была окончена, он прибыл в свою страну, ничего ценного или секретного при себе не имел и мог позволить небольшое нарушение обязательных – Спасибо, – сказал он и пошел за новым знакомым. На стоянке между машинами побирались цыганки с детьми, оборванный пацаненок жадно пил "фанту" из банки, желтые капли стекали по грязному – Как погода в Лондоне? – поинтересовался очкарик, отпирая дверцу – Жена задержалась ещe на два дня, говорит – дела… Очевидно, он собирался завязать разговор, но Макс ограничился прохладным кивком. Вопрос ему чем-то не понравился. Не стал он и садиться рядом с водителем – отпер заднюю дверь и опустился на заднее сиденье, откуда гораздо Машина вырулила со стоянки и тут Макс понял, что ему не понравилось в вопросе: таможенный досмотр одновременно проходили пассажиры с трех рейсов: из Лондона, Тель-Авива и Дюссельдорфа. И выходили они, естественно, вперемешку. Значит, либо на Максе должно быть написано, с какого он рейса, либо очкарик "Бам!" – в голове прозвучал удар маленького медного гонга, который в Макс распахнул пальто, быстро расстегнул пряжку ремня и осторожно потащил – Смотрите, у ребят машина сломалась… Поможем? Впереди, у обочины стоял черный японский "джип" с поднятым капотом. Три молодчика специфической внешности толклись рядом и вместо того, чтобы звонить по мобильникам, просительно размахивали руками. При виде столь неестественной сцены водители только сильнее нажимали педаль газа. И лишь отзывчивый очкарик Раз! Ремень перехлестнул горло водителя. Макс умело натянул концы - – Прямо! Не останавливаться! Скорость! "Мазда", как пришпоренная, рванулась вперед. Совсем близко промелькнули – Быстрей! Со своими дружками встретишься позже… Водитель лишь захрипел в ответ. Макс чуть ослабил петлю. – Я… только… помочь… хотел… – с трудом проталкивая слова сквозь слипшуюся – А про то, что я прилетел из Лондона, ты просто догадался? Давай, жми! Не выпуская из рук ремня, Карданов оглянулся. Парни захлопнули капот и – Имей в виду, если они нас догонят, я сразу сверну тебе шею! Водитель серьезно отнесся к предупреждению и вдавил в пол педаль акселератора. Деревья вдоль обочины слились в сплошную серую, состоящую из Скоростные характеристики "мазды" на шоссе, превосходят аналогичные возможности вездехода. Расстояние до преследователей постепенно увеличивалось. Преимуществом Макса являлось и то, что он хорошо знал местность. Они мчались в сторону "Шереметьево – 1", по обе стороны дороги тянулись длиннющие серые заборы каких-то складов и неоконченных строек, иногда индустриальный пейзаж сменялся участками чахлого леса. То и дело от шоссе отходили узкие самодельные дорожки, ведущие к каким-то воротам, свалкам то ли строительного мусора, то ли Когда дорога сделала поворот и они скрылись из поля зрения преследователей, Карданов приказал свернуть на один из таких съездов. Сбавив скорость, "мазда" запрыгала по неплотно подогнанным бетонным плитам и вкатилась на огороженный участок с большим котлованом посередине и стоящим рядом – Заезжай туда! – скомандовал Макс и машина спряталась за – Выключай мотор! Давай мне ключ! – продолжал командовать Карданов и – Молодец, – Макс снял с шеи водителя ремень и тот, нервно кряхтя, – Выходи, – скомандовал Карданов и сам вылез из машины. Он решил "выпотрошить"6 мужика и, забрав "мазду", оставить его здесь. Хотя обстановка для "потрошения" была неподходящей и специальных средств для этого не было, очкарик не производил впечатление крепкого орешка. Пособники и наводчики обычно оказываются гораздо слабее организаторов и исполнителей и Только на мгновенье он обернулся, чтобы проверить, не подкрадывается ли сзади джип с преследователями, но за это мгновение обстановка резко изменилась, – Не дергайся! – раздался за спиной властный голос. Чтобы говорить таким Теперь водитель не выглядел безобидным клерком. Может потому, что был без очков и без портфеля, а может оттого, что держал в руке пистолет, нацеленный "Вальтер", – машинально отметил Карданов и немного удивился: сейчас ими уже почти не пользуются. Но больше удивляло другое: "подсадная утка" оказалась способной к самостоятельным боевым действиям. Такое случается исключительно – Поедешь, куда я тебе скажу, иначе сожрешь маслину, 7 – прежним властным тоном сказал бывший очкарик. И доставая левой рукой мобильный телефон, – Это тебе не с тремя дураками махаться… Когда он скосил глаза на клавиатуру трубки, Макс прыгнул. С места, как распрямленная пружина, или анаконда, убивающая головой лошадь. Время растянулось, происходящее замедлилось, звук ушел на второй план, как будто кто-то включил в видешнике кнопку покадрового воспроизведения. Все решали Пистолет дернулся, выплюнул короткий язычок рыжего пламени и сизую струйку дыма. Сильно ударило по сердцу, в груди булькнуло, брызнула наружу теплая жидкость… Быстро надвинулось чужое, с жестким прищуром лицо… Торопясь, пока вся кровь не выплеснулась на землю и не ушли силы, Макс захватил подмышкой руку с оружием и одновременно впечатал лоб в переносицу, на которой ещe Оба упали, противник ударился головой о борт машины, Карданов подхватил запястьем локоть вооруженной руки и откинулся назад, раздался отвратительный хруст… Он отбросил в сторону выпавший пистолет и приготовился потерять сознание, но вопреки всем законам физиологии силы не покидали его… Да и вообще Происходящее вернулось в режим нормального просмотра. Макс сидел в мокрой и холодной грязи и эти ощущения беспокоили его больше, чем ноющая боль в области сердца и вытекающая оттуда теплая жидкость, которая – совершенно очевидно – не могла быть кровью. Инстинктивно он сунул руку за пазуху, но тут Болели ушибленные ребра, в штанах было сыро и зябко, яйца превратились в ледышки, но зато не надо было умирать и радость возвращения к жизни перевешивала все другие ощущения. Заткнув пальцем ровную овальную дырочку, Макс Он хотел подарить фляжку Веретневу, но видно не судьба. Зато судьба – остаться в живых. Почему пуля не прошла насквозь? Стенки по полмиллиметра – не Макс встал и осмотрелся. Неизвестный лежал без сознания, правая рука неестественно вывернута. В карманах кроме бумажника с деньгами ничего не было. Он поднял пистолет, вынул магазин – там оставалось пять патронов. Теперь Если следовать урокам майора Савченко по прозвищу Спец, то надо сунуть "Вальтер" в карман, сбросить мужика в котлован, потом надеть его пальто и очки, выехать на дорогу и дать себя найти парням, которые сейчас ищут ускользнувшую жертву. Подпустить их совсем близко, перестрелять в упор, одного за другим, Но выполнять наставления Спеца активно не хотелось. Макс прислушался к своим ощущениям и последовал им: забросил пистолет в котлован, сел за руль "мазды" и поехал к Маше. Не доезжая несколько кварталов до нужного адреса, он – Что с тобой? – ужаснулась Маша, открыв дверь. Она была в легкой облегающей маечке с коротким рукавом, домашних застиранных джинсах и босая. Сквозь тонкую ткань отчетливо проглядывали крупные соски. Пахло жареными цыплятами, тихо лилась музыка из черных квадратных колонок. На вешалке висела – Аварийная посадка, – хрипло сказал Макс. – Не вышло шасси, самолет сел – Бедненький! – стараясь не прижиматься к грязной одежде, Маша вытянутыми – Быстро в ванну! Макс потрогал дубленку. Зима закончилась, весна на носу… – Откуда это? – Купила, – небрежно ответила девушка. – Очень дорогая вещь… Она засмеялась. – Разве я этого не стою? Давай быстрее, а то ты похож на бродягу! И – Пришлось. Прямо у двери Макс разделся, кучей свалил перепачканную одежду на пол и голым пошел в ванную. Он долго сидел в горячей воде, медленно приходя в себя. Взбудораженный стрессом и расторможенный алкоголем мозг подводил итог Последняя сказанная владельцем "мазды" фраза выдавала, что за двумя нападениями стоят одни и те же заказчики. Да и рожа "быка" из японского джипа знакома – как бы не с ним дрался у машиного дома… Его не хотели убить, иначе можно просто выстрелить или всадить шило в сердце. Значит, это не месть за Куракина. Но тогда что? Оба раза хотели похитить, отвезти куда-то… Зачем? И откуда узнали, что он прилетает из Лондона именно этим рейсом? Про Лондон Так ни до чего и не додумавшись, Макс вылез из ванны, тщательно растерся и, накинув халат, прошел на кухню. На большой сковородке аппетитно шкворчал расплющенный наполненным чайником золотисто-коричневый цыпленок. На столе – Богато живешь! – заметил Макс, наполняя хрустальные рюмки. – Елена вчера забегала, посидели немного, – вновь небрежно пояснила Маша, как будто небрежность позволяет придать будничную обыденность и шикарной – За встречу! – Макс поднял свою рюмку. Мелодично звякнул хрусталь. Макс руками разорвал цыпленка и жадно вгрызся в сочное мясо. Откуда Маша взяла деньги на дубленку и откуда у безработной Ленки появился "Хеннеси", который она тут же занесла не очень близкой подруге, так и осталось загадкой. Хотя вопросы заданы и ответы вроде получены. Но от подобных ответов он Маша не ела, лишь "для компании" мусолила прожаренное крылышко. – Расскажи, как ты слетал. Как новая работа? По легенде Макс устроился в охранную фирму "Континент", обеспечивающую – Все нормально. Здесь получил пакет, там отдал, подождал день – получил – А ты мне ничего не привез? – Маша умилительно надула губки. В прежние Макс налил еще, без тоста проглотил огненную жидкость, впитавшую аромат двухсотлетних дубов и сладость сахаристой мякоти пропитанного солнцем отборного – К сожалению, на этот раз нет. Но скоро я разбогатею… Если Маша и была разочарована, то виду не подала. – Кстати, вчера звонил твой кладоискатель – Алексей Иванович. Такой Девушка улыбнулась. – Забавный старик… Где ты его подобрал? Макса неприятно царапнуло по сердцу. С понятием "старик" связывается согбенная спина, слюнявый подбородок, маразматические глаза, дрожащие конечности… А Алексей Иванович здоровый мужик, сильный и крепкий, как этот коньяк. И по твердости духа – скала… И он спас его… – Почему "старик"? Почему "подобрал"? Это… это хорощий знакомый моих – Да? Ну извини. Просто, мне показалось, что он не очень молод. Когда затеваешь серьезное дело, лучше иметь более энергичного напарника… Иначе вся Раздражение усилилось. Макс не терпел, когда кто-то брался рассуждать о – Во-первых, Алексею Ивановичу энергии не занимать, – недовольно буркнул он. – А во вторых, он привлек к делу ещe одного человека, который даст мне сто Очевидно Маша почувствовала его настроение и беспечно улыбнулась. – Ой, чего это я лезу в мужские дела? Если ты сыт, пойдем – сделаешь мне В спальне Маша сунула ему в руку эротический гель, быстро разделась и ничком упала на кровать. Макс растер в ладонях мягкую бесцветную колбаску, сел у неe в ногах, взял в руки легкую розовую ступню и стал массировать, разминая сантиметр за сантиметром. Тонкие кости. Мягкая кожа. Щиколотки почти детские – можно без труда обхватить двумя пальцами. Гель пахнет чем-то терпким, горьковатым, африканским. После ступней – икры. Здесь женские ноги уже перестают быть просто элементом опорно-двигательного аппарата. Здесь начинается "Змейка, спиралька, рубчик". Это то немногое, что Макс успел запомнить из курса восстановительного массажа, который вел сухой, как дощечка, кореец Боря в Особом учебном центре. Пальцы скользкой змейкой взбирались вверх по бедру, от беззащитной изнанки колена с просвечивающимися жилками – вдоль по ложбинке – до большой ягодичной мышцы. У Маши она не очень большая – два округлых упругих полушария, симметрично разделенных ровной складкой… Здесь нельзя торопиться, широкие плавные движения от центра к периферии, открывают бледно-розовую ось симметрии с твердым коричневым кружочком в центре, запечатлеть которую не Потом спиралью вниз, с обязательным заходом на внутреннюю часть бедра, где лежит горячая тень внутреннего женского жара, где эстетические чувства отступают на второй план, а на первый выдвигаются самые что ни на есть естественные, биологические, животные желания, где начисто забываются заповеди эмоционального, как дощечка, корейца Бори: "Тело перед тобой – только Маша что-то простонала. – Что? – выдохнул Макс. – Приятно… Такое блаженство… И снова вниз, постепенно, до розовых пяток, до кончиков пальцев, поджимающихся от щекотки, каждому пальчику – отдельное внимание, не менее десяти плавных движений. Маша заерзала, хнычет, бормочет что-то, тискает подушку. Аромат геля, смешался с запахом еe разгоряченной кожи, сквозь возбуждающий запаховый коктейль отчетливо пробивались биоволны первобытного Но Макс сдерживался, потому что ожидание близости не менее приятно, чем Снова вверх – ребрами двух ладоней, короткими энергичными "рубчиками". Раз, два, три, четыре, пять. Икры, бедра, ягодицы. Мышцы под смугловатой кожей ходят волнами, на короткий миг зажигаются и гаснут светлые поперечные полоски. – Хватит… Теперь погладь, – сдавленным голосом просит Маша. – Сильно. Она дрожит, зажмурив глаза и закусив угол подушки, длинное тело в свете ночника отливает светло-коричневым блеском, линия позвоночника медленно прогибается посередине, когда пальцы Макса достигают "полюса тепла" (этому кореец Боря их не учил), тело приподнимается ему навстречу. Максу трудно сдерживаться, его тоже колотит мелкая дрожь, и дыхание – как на ринге перед – Терпи, терпи, – хрипло говорит он, начиная большими пальцами длинную осевую линию – из теплого влажного нутра между ритмично сжимающимися бедрами, вверх, вдоль спины и до самого верхнего позвонка, спрятанного в затылочной ложбинке. Макс раздвинул густые темно-каштановые волосы и поцеловал Машу в – По правилам, надо размассировать позвоночник, – шепнул он в маленькое – Позвоночник… потом… – Ну, раз так… Он пропустил руки у неe под мышками и, перекрестив их, взял в ладони маленькие затвердевшие груди. Тут же почувствовал, как разошлись под ним в стороны скользкие от геля бедра, и ягодицы резко двинулись ему навстречу. Мгновение – и он был внутри, во влажном будоражащем жаре, который невозможно переносить неподвижно, который требует ритмичных движений, сначала нежных и аккуратных, а потом резких, сильных и безжалостных, как штыковые удары. Маша широко открыла глаза и тут же плотно сомкнула веки, закусила губу, обнажая мелкие белые зубки. Нижняя часть еe тела ожила, задергалась, подаваясь навстречу Максу, а голова крутилась, будто в поисках более удобного положения, Макс, не переставая двигаться, целовал еe в шею, за ушами, в уголки губ. Они были похожи на двух больших рыб, бьющихся на широком, покрытом синим бельем берегу. Маша достала из-под себя его руку, урча и постанывая взяла губами большой палец, прикусила, потом всосала в себя, облизала язычком и деловито заработала головой вверх-вниз, вверх-вниз! Как будто это был не палец, а совсем Это до предела возбудило Макса, он удвоил усилия и тугими толчками низвергся в томительный влажный жар, ожидающий и настоятельно требующий именно такой жертвы. Маша ощутила эти мокрые толчки, физиологический разговор двух тел шел между ними напрямую, минуя мозг, сознание и речевой аппарат – основной биологический инстинкт делал ненужными мысли, слова, и прочие атрибуты цивилизованности… Машины стоны становились все громче и перешли в крики, всхлипы и, наконец, пронзительный животный вой. Тело девушки прогнулось в пояснице, заколотилось, как в лихорадке, выгнулось, переломилось пополам, и – Ринат! О Ринат! – вырвалось из закушенного рта. Карданова будто окатили холодной водой. Точнее, холодными помоями. – Что?! Тяжелая ладонь хлестко обрушилась на влажный от пота, погруженный в подушку красивый женский профиль, живописно переплетенный растрепавшимися – Меня зовут Макс! Макс! Помни, с кем трахаешься, сука! О ЧП по дороге из аэропорта он доложил Яскевичу, но тот лишь пожал – У нас никто не знал, когда вы прилетаете, даже мы с генералом. Это – Я могу получить оружие для самообороны? Подполковник замялся. – Зачем оно вам? Мы же не армия, не милиция… И, понизив голос, перешел на доверительный тон. – Подстрелишь кого-нибудь – неприятностей не оберешься! Или потеряешь… В приемной пришлось долго ждать, пока Золотарев освободится. Но когда они – С возвращением, Максим Витальевич. Как съездил? – Спасибо, нормально… Свидание дали без проблем, правда, видел только отца, мать приболела… Ну а он не сломлен и настроен держаться до конца. Потом Двухстраничный отчет о поездке, лежал на столе генерала, но тот предпочитал личные впечатления. И стычки с бандитами его, конечно, не – А что с мамой? Что-то серьезное? – на лице Золотарева отобразились искреннее участие и забота. Для человека, две трети жизни отдавшего разведке, это было не такое уж сложное физиогномическое упражнение: вертикальная складка у переносицы, чуть присобранные вперед губы, тревожный взгляд, направленный – Нет, – сказал Макс. – Давление подскочило… А отец бодрый, загорелый, Неожиданно вспомнились вчерашние слова Маши об Алексее Ивановиче. – Кстати, он выглядит намного моложе Веретнева, хотя они одногодки… – Выходит, не тюрьма, а санаторий? – Золотарев весело взглянул на Яскевича. – Я всегда говорю: главное материальное преимущество российских разведчиков перед западными заключается в том, что в случае неудачи нам Тот кисло улыбнулся, но Макс не поддержал шутку. – Это внешнее впечатление. Попробуй, посиди двадцать восемь лет… Просто отец железный человек! И вообще… Они с матерью герои. Разве они не заслужили – Конечно, – кивнул Золотарев. – Мы проработаем этот вопрос. Займитесь, Станислав Владимирович. Может быть есть смысл уже сейчас подготовить наградные Яскевич без энтузиазма кивнул. Лицо его оставалось кислым. Шифрограмма из Франции пришла сегодня утром. Рональд Пиркс проживает в Ницце с 1972 года, тогда же купил ресторан "Барракуда", который является резидентурой американской разведки. Вчера Рональд Пиркс опознан как Томас Непосредственно отвечал за Томпсонов начальник сектора, и хотя никакой вины Яскевича во всем этом не было, а в 1972 году он ещe учился в пятом классе, по всем правилам бюрократических игр ему светил строгий выговор или даже – Вы блестяще выполнили задание, Максим Витальевич, – широко улыбнулся генерал. – Думаю, что в ближайшее время вам будет предложено ещe одно, не менее важное и перспективное. А пока напишите очень подробный отчет о поездке. Можете Самым осведомленным в этом кабинете был сам Золотарев, ибо он один знал о предстоящей операции "Доверие". Предел компетентности Яскевича ограничивался предательством Птиц. Карданов, кроме того, что он навестил отца в английской тюрьме, вообще ни о чем не подозревал. Если прибегать к профессиональной Макс встал. Десять лет назад он ответил бы не раздумывая, как учили: "Служу Советскому Союзу!" А что сейчас принято говорить? "Служу Российской Он не знал, что отвечать и потому вышел молча. Апрель на Лазурном берегу – переходный месяц. Лыжный сезон в Альпах уже заканчивается, но купальный на побережье ещe не начался. Мало туристов, В Ницце уже пригревало солнышко, термометры показывали плюс пятнадцать, девушки сняли шубки и прогуливались по Променад дез Англе в легких курточках, коротких юбках и туфлях на шпильке. Проносящиеся мимо лихие мотоциклисты Из ресторана отеля "Негреску" была хорошо видна лазурная гладь Бухты Ангелов, набережная, пальмы, девушки и мотоциклисты, – верные приметы наступившей весны. Но двое мужчин за столиком у окна не обращали на них – Почему вас это так обеспокоило, Том? Ведь мы ожидали показа и были уверены, что он все равно когда-то произойдет! И от пластической операции Оптовый торговец рыбой Ричард Уоллес, он же – региональный представитель Центрального разведывательного управления США на юге Франции, с аппетитом уплетал густой луковый суп. Ему было пятьдесят девять лет, выглядел он немного старше, может быть из-за грузной фигуры и оплывшего книзу лица, а может из-за скорбного выражения много повидавших глаз, которым часто доводилось наблюдать – Другое дело, – почему именно сейчас? Он на миг прервал свое занятие и поверх наполненной ложки посмотрел на – Что послужило поводом к столь позднему показу? Ведь что-то обязательно Владелец ресторанчика "Барракуда" Рональд Пиркс – резидент ЦРУ в Ницце, пожал плечами. Перед ним на тарелке стыло каре ягненка, но он лишь бокал за – Я не обеспокоен. Это называется совсем по-другому… Я потрясен встречей Зал ресторана был почти пуст. Очень тихо играла музыка, гармонично дополняя белоснежные накрахмаленные скатерти, серебряные приборы, тонкий фарфор посуды, а главное – виртуозное мастерство местных поваров. Официанты внимательно наблюдали за обедающими, незаметно подливали вино, бесшумно меняли пепельницы. Они считали Пиркса англичанином и не видели ничего странного в том, – Извините, Рон, но вы никогда не производили впечатление сентиментального человека. Кстати, вы убеждены, что это был действительно ваш – Конечно! Никаких сомнений! Он тоже был потрясен до глубины души… Я – Сыграть можно все, Рон, – печально вздохнул Уоллес. – И сыновью любовь, и супружескую страсть, и девичью невинность… Все зависит от поставленных целей, материальных затрат и подбора исполнителей. Ну и от режиссуры, конечно. Так что Пиркс допил очередной бокал вина и отрезал, наконец, кусочек нежнейшего, пахнущего дубовыми углями и провансальскими травами мяса. Но до рта так и не – Предательство, Дик, вот что меня заботит. Не то большое предательство – в конце концов, у нас просто не было разумного выбора… Предательство маленького человечка… Ведь он нуждался в нас куда больше, чем огромная и могучая родина, которая прекрасно обошлась без двух своих граждан! Если бы он остался с нами, – Послушай, Рон, но ты же сам отвез мальчика связнику из посольства, причем прямо у нас под носом, – мягко возразил Уоллес. Они работали вместе уже много лет и почти подружились, в особо откровенные минуты американец, по праву – Да, я это сделал. Но тогда мы собирались всю жизнь просидеть в тюрьме. А потом… Мы изменили жизнь себе, но забыли о ребенке. Он рос в детском доме, – Вы чувствуете вину, Рон? Комплекс вины и без того мучил вас все эти – Не знаю. Наверное мог. Если бы захотел. Но я просто не думал об этом… А теперь думаю! Потому что вина перед абстрактной родиной ощущается куда менее болезненней, чем перед собственным сыном. Напоследок он спросил у меня свое настоящее имя… Он даже не знает своего имени! Вот что меня мучит, Дик. Я не Уоллес отодвинул тарелку и промокнул губы салфеткой. Официант немедленно – Голуби готовы, мсье, прожарка средняя. Можно подавать? Американец кивнул. И дождавшись, пока официант отойдет, продолжил беседу. – Сентиментальность вредит нашей работе, Рон. Поэтому я попытаюсь вас от – Вот как? – Пиркс саркастически усмехнулся. Но Уоллес не обратил на это – В Лондоне ваш сын встречался с русским резидентом. Сотрудники резидентуры следили за вашей машиной с момента выезда из тюрьмы… Не исключено, Усмешка сошла с лица Пиркса. – Так что сын попросту исполнял задание родины – так, кажется, у вас говорится? И если ваши бывшие начальники решат ликвидировать предателя, то… Не исключаю, что именно ему и поручат эту акцию. Так он сможет смыть позор – Не может быть, – сказал побледневший Пиркс и осекся. Столь детские заявления недопустимы для профессионала. Уж он-то хорошо знал, что в этом мире Принесли жареных голубей и Уоллес с прежним аппетитом принялся за еду. Излеченный от сентиментальности Пиркс тоже взялся за свое блюдо. И тут же подумал, что это ошибка – ни француз, ни англичанин не станут есть вконец остывшего барашка. Это типично русская манера. Уоллес придает большое внимание деталям и сейчас наверняка сделает замечание за демаскирующий жест. И действительно, американец поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Но – И все же – почему именно сейчас? – задумчиво спросил он. В разведке ничего не делается случайно. Проверять Птиц, провалившихся двадцать восемь лет назад, никто бы не стал, если бы давние события не были напрямую связаны с сегодняшним днем. С операцией "Доверие" – обеспечением возможностями внешней разведки получения Россией кредита от Международного – Таким образом, факт перехода Томпсонов на сторону главного противника можно считать стопроцентно установленным, – сидя на краешке "гостевого" кресла Новый Директор Службы внешней разведки, в отличие от своего предшественника, был не политиком, а разведчиком, поэтому его фамилию не знали журналисты, его фото не публиковалось в газетах, он никогда не давал интервью. Недавно ему присвоили звание генерал-полковника, но восторженные сообщения об этом так и не попали в прессу. Он откинулся в высоком вертящемся кресле и внимательно слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Кроме Поликарпова и начальника Управления "С" в просторном кабинете никого не было, что – И анализ поведения Бена после провала Птиц показал, что он тоже стал работать под контролем американцев. Как это все сказалось на его молодом секретаре, сказать трудно, но с большой долей вероятности можно предположить, Он был совершенно спокоен, потому что не нес ответственности за события начала семидесятых. Более того, он-то и вытащил их из глубин времени, очистил от маскировочной паутины легендированной лжи и умелых имитаций, и преподносит – Какие отношения были у Бена с Линсеем? – спросил, наконец, Директор. Он не выглядел на свои пятьдесят два года – скорей всего потому, что не разъелся и не обрюзг, как другие генералы, особенно многозвездные. Те становятся жертвами специфического образа жизни: в эпоху, когда карьера определяется не личными качествами, а полезными связями, досуг обладателям лампасов приходится проводить в "тусовке" себе подобных, где интересы сводятся не к обсуждению книг, кинофильмов или проблем зарождения цивилизации, а к жратве и пьянке. Не будешь пить и жрать – карьере конец, будешь – разжиреешь и обрюзгнешь. Обычно выбирают второй путь, даже если здоровье подталкивает к Поликарпов в баньки и на охоты не ездил, к тому же практически не пил, но он был опытным разведчиком, хорошим психологом и прекрасным аналитиком, именно он в свое время добыл чертежи космического челнока "Шаттл" и имел три боевых ордена за работу "в поле". Поэтому его нестандартный предшественник – политик и интеллектуал, поставил его во главе Службы. И не ошибся: ни один жирный генерал – Он заменил молодому человеку отца, – ответил Золотарев. Сам он, хотя и был сторонником здорового образа жизни, "поддерживал отношения" с нужными людьми, а потому, несмотря на утренние пробежки, в поясном ремне пришлось пробить уже вторую дырку. Поликарпову он немного завидовал, причем не столько фигуре, сколько умственным способностям. Ведь его недавнее торжество над Яскевичем было достигнуто благодаря этому худощавому аскету: именно он раскопал цепочку "Птицы – Бен – Линсей", он нашел и личное дело Карданова. Благодаря ему Золотарев единственный раз в жизни ощутил радость – Лорд Колдуэлл дал Линсею образование, ввел в высшее общество и оказывал – А что насчет этого… – Поликарпов постукал полусогнутыми пальцами - Золотарев покачал головой. – Сведения об их интимной связи подтверждения не нашли. Есть лишь сообщение Томпсона, да и то не в категорической форме: так, предположения, подозрения… Во всяком случае, прямыми доказательствами мы не располагаем. Хотя с другой стороны, степень вероятности велика: эта английская система закрытых мужских школ делает гомосексуализм достаточно распространенным, отношение к – Справка психологической характеристики объекта готова? – Да. Характер ровный, спокойный. Замкнут, круг общения ограничен. Расширять его не любит. Выраженных интересов и пристрастий не отмечено. Не женат. Элементы сентиментальности. Любит собак. Живет уединенно в загородном доме, пятнадцать километров от Лондона. В последнее время усилил охрану усадьбы. Год назад лечился от невроза. По праздникам навещает мать в Ноттингеме. Раз в год посещает могилу отца. Три-четыре раза – могилу лорда В прозрачных глазах руководителя СВР мелькнуло удовлетворение. Операция "Доверие" строилась на психологии. Комплексы, чувство признательности, сентиментальность, – это как раз то, что нужно. Но выражение лица начальника Управления "С" вызывало сомнение в том, что он способен разбираться в тончайших – Как вы считаете возможным использовать эти качества объекта для нейтрализации возможного влияния американцев? И, главное, для решения нужным – Ну… Гм… Золотарев ненавидел такие минуты и тех, кто заставлял его почувствовать свою интеллектуальную неполноценность. К счастью, это происходило нечасто: обычно уровень поставленных задач оказывался вполне доступным. Потому что те, – Путем направления к нему Карданова и проведения вербовочной беседы… Поликарпов поморщился. – Вот так в лоб? Тогда можно послать кого угодно. Только английский Начальник Управления "С" вспотел. Ошибиться было нельзя – слишком высоки ставки. Потому что объектом операции "Доверие" являлся Линсей Джонсон – ведущий экономический эксперт МВФ, от которого зависело – получит ли Россия крайне – Разрешите подумать, товарищ генерал-полковник? – Думайте, – ещe раз поморщился Директор. Он не любил солдафонства. – А мне пришлите подполковника Яскевича. – Есть! – сказал Золотарев и встал. Он чувствовал себя так, будто только – Странно, – задумчиво сказал Алексей Иванович, вертя пустую фляжку с овальным отверстием под содранным лоскутом кожи. – Почему же она не прошла Они сидели в комнате у Макса, за столом, в тарелках краснели обглоданные кости грилевой курицы, на донышке бутылки ещe оставалось около ста граммов – Ну-ка дай! – протянул руку Спец и внимательно осмотрел пробоину. Потом встряхнул фляжку, услышав звук болтающегося внутри предмета, усмехнулся, отвинтил крышку и вытряхнул на ладонь небольшую, никелево блестящую пулю с – Фляжка была полной, – не то спросил, не то сообщил Спец. Макс кивнул. – А выстрел глухой, с огнем и дымом. Макс кивнул ещe раз. – Откуда вы знаете? Спец улыбнулся ещe шире. Ему было приятно это удивление. В конце концов, – Замкнутое пространство, заполненное жидкостью – это готовый гидравлический пулеулавливатель. Но очень тонкий, нормальный выстрел не выдержит. Тебе повезло: старый патрон, может быть ещe военных лет, у него уже не та энергия… "ПСМ", "ПМ", отправили бы тебя на тот свет. Не говоря про "ТТ", "Парабеллум" или современные модели… А тут удачно сошлось – фляжка и древний Он перестал улыбаться. – Только зря ты их всех не перемочил! Тогда бы отстали – или навсегда, – Хотят они узнать где чемоданчик с деньгами, – сказал Веретнев. Спец вопросительно поднял бровь. – Кто-то ищет Евсеева, – пояснил бывший разведчик. – Идет по пятам, в – Похоже… – Зря не перемочил, – повторил Спец. – Ну да можно проехаться по Веретнев успокаивающе похлопал его по плечу. – Остынь. За тобой уже нет штурмовой роты. А у этих ребят и головорезы и "стволы"… Надо не счеты сводить, а дело делать. Я свой план вам сказал… Давайте – План-то хороший, но… Деньги, документы прикрытия, оружие… Где все это Макс задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Черт его знает! – Савченко развел руками. – У меня и нашего – А как же… – начал было Слон, но усмехнулся и замолчал. – Да вот так! Отсюда спецрейс, а там мы документы не предъявляли… Там – Хорошо бы пивка, – сказал Веретнев, с сожалением рассматривая почти – Сейчас чай заварю, – Макс встал и прошел на кухню. – А водку я не буду, – Я тоже не буду, – присоединился к нему Савченко. Алексей Иванович – Ну, тогда… Остатки сорокаградусной жидкости перелились в стакан, а оттуда, без – Теперь другое дело, – довольно сказал он. – Вроде и немного добавил, но зато норма выбрана и душа спокойна… А фляжку можно аккуратно запаять, кожицу на место приклеить, ничего и видно не будет. Зато какой счастливый талисман. И – Эй, Максик, ты что, поругался с Машей? – крикнул Слон в сторону кухни. – То у неe жил, теперь съехал. Я ей позвонил – трубку бросила… – Оно тебе надо, чужое горе? – поморщился Савченко. – Лучше думай, что – В шестьдесят восьмом я закладывал тайник в Рексемском лесу, в Уэльсе, – прежним обыденным тоном продолжил Алексей Иванович. – Три пистолета с глушителями – "Люгер" и два больших "Вальтера". Подозреваю, что для боевиков ИРА8 – мы в то время их очень поддерживали… Да и связник был из ихних. Перетрусился тогда, чуть не поседел: если бы провалился и иммунитет бы не помог – от пули-то нет иммунитета! А за поддержку террористов вполне могли Веретнев тяжело вздохнул и замолчал. – И что? – не выдержал Спец. Макс тоже заинтересованно выглядывал из – Заложил нормально, а сигнал о закладке никто не снял. И второй раз, и третий… Доложил в Центр – в ответ молчание, никаких дополнительных указаний. Ну, мне-то что: баба с воза – кобыле легче… Потом прочел в газетах: связнику – Значит, тайник так и лежит? – напрямую спросил неприученный к – Скорей всего да. Если его никто случайно не обнаружил… – А найти сможешь? Веретнев почесал в затылке. – Тридцать лет прошло… Хотя все накрепко в память врезалось. Попробовать – А насчет денег и документов у меня есть идея, – сказал Макс. - |
|
|