"Возвращение домой" - читать интересную книгу автора (Кендрик Шэрон)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дом показался Шелли меньше, чем он был в ее памяти. И куда более запущенным. Краска с оконных рам облупилась, а сами окна выглядели такими пыльными, как будто сошли с первого кадра ролика, рекламирующего моющее средство. Но трава перед домом аккуратно подстрижена, в углах не видно сорняков. А это кто мог сделать? — поразилась она, доставая из машины сумку с покупками.

Чтобы войти в дом, ей пришлось с силой толкнуть дверь, так как на полу скопилась куча пожелтевших рекламных проспектов. Она содрогнулась. Внутри было холодно — до горечи холодно, и в ноздри ударил резкий, нездоровый запах сырости и пустоты.

Она миновала прихожую, прошла в небольшую гостиную и огляделась. Тоска по прошлому заползла в ее душу. Везде, где только возможно, стояли фотографии, изображающие Шелли в разные периоды ее жизни.

Вот она круглолицый младенец, завернутый в одеяло и выглядывающий из колыбели. Вот на пляже малышка сосет палец и таращится в объектив. А вот ее первый школьный день: она держится уверенно и гордо, хотя форма ей велика. А вот долговязый, угловатый подросток — девочка на пороге юности.

Однако дольше всего ее взгляд задержался на снимке, где она была вместе с Дрю. Вероятно, фотография была сделана в период их помолвки: его рука свободно лежала на ее плече, смотрели они не на фотографа, а друг на друга — и смеялись от счастья.

Шелли закусила губу, повернулась, быстро вышла из комнаты и поднялась на второй этаж в свою спальню.

Там тоже ничего не изменилось. Ни единой мелочи. Белый, украшенный розовыми бутонами плед все так же лежал на ее узкой, одинокой кровати. Кактус, который привез ей Дрю, по-прежнему стоял на подоконнике. Даже ленточка, которой он был обвязан, сохранилась, хотя уже поблекла.

Шелли выглянула вниз, в сад, составлявший когда-то гордость ее матери, и обомлела. Он был так же опрятен и ухожен, как и лужайка перед входом, и вид его составлял резкий контраст с царящим в доме запустением.

Вдоль гравийной дорожки росли тщательно подстриженные кусты, около задней двери стояли два лавровых дерева. У темного деревянного забора буйно цвели астры. На мгновение Шелли перенеслась в прошлое. Она проглотила слюну и отвела взгляд от окна, опасаясь, что упадет в обморок, если немедленно не выпьет чаю.

Шелли прошла в кухню, отметив про себя старомодный вид мебели и выцветшую краску на стенах. Да, все здесь блеклое и невзрачное, особенно в сравнении с теми апартаментами, где она жила с Марко. Затем она повернула кран.

Безрезультатно.

Она выругала себя за глупость, когда щелкнула выключателем, зная заранее, что и это ничего не даст.

Некоторое время Шелли стояла в тишине, не замечая, как к входной двери приближается темный силуэт. Наконец громкий стук вернул ее к действительности.

Открывая дверь, она бессознательно отметила про себя высокий рост посетителя, и сердце ее забилось как сумасшедшее. Да, это был Дрю, все еще в синем свитере и джинсах, но собаки с ним уже не было.

— Привет, Дрю, — наконец произнесла Шелли. — Вот не думала, что ты будешь моим первым гостем.

На его губах появилась горькая усмешка.

— Можешь поверить, я не собирался наносить тебе визит.

— И все-таки ты здесь?

— Главным образом из любопытства, — медленно отозвался он. — И еще мне позвонила Дженни. Она настояла, чтобы я зашел.

— А-а. — Шелли не знала, выдало ли ее лицо мимолетную досаду. Они с Дженни были лучшими на свете друзьями — до случая с Марко, когда Дженни, само собой, встала на сторону брата. А с тех пор они не встречались и не обменялись ни единым словом. — Откуда она знает, что я приехала?

— Она твоя соседка. Живет в нашем старом доме. Если ты забыла, то это здесь же.

— Дженни живет здесь?

Та ли это Дженни, которая называла Милмут бездушным мусорным ящиком, их старый дом — мышиной норой и была готова при первой возможности убраться куда подальше? От удивления Шелли широко раскрыла глаза.

— То есть она живет с родителями?

— Нет, нет. — Дрю нетерпеливо мотнул головой. — Родители перебрались на остров Уайт. А Кэти устроилась в Лондоне.

— Как дела у Дженни? — осмелилась спросить Шелли.

— Надо полагать, она больше моего рада, что ты приползла…

— Нет, Дрю, не приползла. Я вернулась с высоко поднятой головой.

— Ну, пусть так.

Однако по его сверкнувшим глазам она поняла, что он ей не верит.

Она глубоко вздохнула.

— Ты не знаешь, кто ухаживал за нашим садом?

Он помолчал.

— Моя сестра.

— Твоя сестра? — Изумлению Шелли не было предела. — Должно быть, она очень изменилась, если занялась садом.

Дрю рассмеялся.

— Да нет, не сама. Она нанимает работника на несколько часов в неделю и просит его, чтобы он присматривал и за вашим садом. — Уголки его губ опустились. — Иначе здесь давно бы все заросло.

— Это замечательно, — печально произнесла Шелли.

На это Дрю ничего не сказал, и только его синие глаза смерили ее долгим взглядом.

— Так где любовничек?

— Я попрошу тебя не называть его так! — Она вздохнула. Не стоит никого обманывать. Особенно Дрю. Нельзя повторять былые ошибки. — Его здесь нет.

— Ясное дело. Неужели ты думаешь, что я бы пришел, зная, что он засел в спальне и дожидается тебя?

— Интересно, откуда ты знаешь?

— Сестра сказала, что в машине был только один человек.

— Значит, Дженни уже начала трепаться о моем приезде?

Дрю покачал головой.

— Собственно говоря, нет. Дженни увидела машину — она даже не знала, что это твоя машина, — и позвонила мне на всякий случай.

— На какой случай? — сердито перебила его Шелли. — Какое тебе дело до моей жизни?

— Итак, между вами все кончено? — не унимался Дрю. — Почему он не с тобой?

Что ж, рано или поздно правда выйдет наружу.

— Ну да, он не со мной, потому что все кончено.

— Ты не вернешься к нему?

— Нет.

Это слово упало тяжело, как камень в воду.

— Так что случилось?

Шелли удивленно вскинула голову.

— Я не обязана отвечать.

— Правильно, не обязана. — Глаза Дрю сверкнули. — Согласен. Но не исключено, что тебе захочется ответить, собираешься ли ты поселиться в доме, который не проветривался два года, где нет ни воды, ни электричества. Ты не можешь принять ванну. Не можешь спустить воду в туалете. Даже суп себе разогреть не можешь. — Он посмотрел на нее с холодной насмешкой. — Не очень ты разумно поступила, Шелли.

— Я уехала из Италии… Я спешила.

Он скользнул взглядом по ее измятому льняному костюму.

— Он тебя выгнал, да?

Она отвернулась, и все-таки он успел заметить слезы в ее глазах.

— Дрю, зачем ты пришел? Чтобы оскорбить меня? Разозлить меня?

— Я тебе объясню, зачем я пришел, — тихо ответил он. — Сейчас конец октября. Возможно, за эти три года Милмут изгладился у тебя из памяти, поэтому позволь тебе напомнить, что в это время погода на побережье — не подарок. Тебе никак нельзя оставаться здесь на ночь. Ты замерзнешь. А воду и свет тебе подключат в лучшем случае завтра.

От его спокойных рассуждений ей захотелось закричать — в основном потому, что он был прав.

— Если ты ждешь, что я упаду перед тобой на колени и начну умолять о помощи, то я вынуждена разочаровать тебя.

Он вскинул брови и беззаботно отозвался:

— Котенок, можешь падать передо мной на колени сколько угодно. Дела это не изменит.

При этом прозрачном намеке она вспыхнула, но нашла в себе силы мужественно встретить его взгляд.

— Я сама найду себе номер в гостинице.

— Ты уже сделала заказ?

— О да, безусловно! — саркастически воскликнула она. — А сюда я приехала только затем, чтобы разыграть пантомиму с якобы зажиганием света и поисками воды, помня при этом, что в гостинице меня ждет теплая и уютная комната!

— Маленькая истеричная дрянь, — пробормотал Дрю. — Сам не знаю, зачем я сюда явился с какими-то замшелыми представлениями об ответственности.

— Так почему ты до сих пор не ушел? — с вызовом крикнула она.

— Да потому, Шелли, что, в отличие от твоего прежнего любовника, у меня есть кое-какие убеждения. И не в том дело, что я не стану соблазнять невесту другого человека. Мне как-то нелегко будет заснуть, зная, что женщина ночует одна в холодном и пустом доме. Даже если эта женщина — ты.

Вот это да!

— Неужели ты хочешь мне сказать, что намерен предоставить мне постель на ночь?

При этих словах Дрю напрягся, и в его глазах блеснул синий огонь.

— А, так вот, значит, чего тебе хочется, Шелли! Тепла человеческого тела? Кожей о кожу? Создать какое-никакое трение, верно? Правда, я не подумал о бойскаутских штучках вроде добывания огня трением палочек…

— Ты читаешь слишком много порнографии, — бросила она.

— Ну, нет, — негромко возразил он. Теперь блеск его глаз испугал ее. — Я, котенок, таким способом своего не добиваюсь.

— Не смотри на меня так, Дрю. Мне это не нравится.

— Врешь! — спокойно отозвался он. — Тебе от этого хорошо.

— Нет!

И все же, к отчаянию Шелли, се тело готово было с ним согласиться. В этом безжалостном сексуальном вызове было что-то, чему она не могла противиться, и в ее мыслях промелькнул отклик на голодное выражение его глаз. Она попыталась оттолкнуть ненужные мысли, но образы, возникшие в воображении, заставили ее пульс лихорадочно забиться. Голова вдруг стала тяжелой.

Хуже того. Груди ее начали напрягаться, и затвердевшие соски сильнее почувствовали ткань лифчика. Она отвернулась в надежде, что он не заметил.

— Нет? — Он поднял брови. — Ну, ну, Шелли, давай не будем изображать лицемерную добродетель! Ты не забыла, что разговариваешь со мной? Я — тот самый парень, который видел, как ты выходишь из авто незнакомого мужчины! Если бы я тогда знал, что ты, котенок, до такой степени желаешь секса, я бы с радостью принял меры.

Она отступила.

— Сколько раз я буду повторять тебе, что я не изменяла тебе? Ты же знаешь, что ничего не было!

— Физически — возможно, — холодно согласился он. — Если ты хочешь сказать, что на той стадии он еще не овладел тобой…

— Прекрати! — Она зажала ладонями уши. — Хватит грубостей! Я не обязана стоять здесь и выслушивать…

— …правду, — мягко подхватил Дрю. — Шелли, ведь больше всего тебя задевает то, что я говорю правду.

— Правда сложнее, чем тебе представляется, Дрю Гловер! Что же до твоего предложения насчет постели… Если ты считаешь, что я проведу ночь рядом с тобой, то ты заблуждаешься!

— Не помню, чтобы я предлагал тебе провести ночь со мной. Я всего лишь спросил, заказала ли ты номер.

— Нет, не заказала, — отрезала Шелли. — Я уже сообщила тебе, что выехала в спешке.

— Конец курортного сезона, — напомнил ей Дрю. — Найти пристанище ты сейчас сможешь только в «Западном». И то если тебе очень повезет.

— В «Западном»?

Шелли вспомнила поблекшую роскошь «Западного». Чтобы остановиться там, необходимо заплатить целое состояние и еще приплатить. Хотя Шелли отложила большую часть заработанных в Италии денег, она не намеревалась жить в шикарных отелях, которые быстро сожрут все ее накопления.

— Мне кажется, ты была бы рада вновь оказаться там, — поддразнил ее Дрю. — К тебе вернутся счастливые воспоминания! Это же там ты встречалась с итальянцем? — Он насмешливо хлопнул себя по лбу. — Ах да, я забыл! Всего один раз выпили шампанского! Дешевое развлеченьице, вот кем ты была, а, Шелли?

Эти слова стали последней каплей.

— Я выслушала от тебя, Дрю Гловер, все, что могла!

Она размахнулась, чтобы ударить его по щеке, но он легко уклонился от пощечины.

— Характер! — воскликнул он. — Хотя мне нравится, когда женщина дает себе волю. Эту сторону в наших отношениях мы еще не исследовали, правда? А жаль.

Шелли разжала кулак и потянулась к Дрю пальцами с розовыми ногтями, но он опять был готов к ее нападению.

— Нет уж, киска! — проговорил он, легко перехватил ее руку и прижал ладонь к своей шершавой щеке, отчего ее пальцы инстинктивно расслабились. Запястье оказалось у его подбородка, и Дрю, должно быть, почувствовал бешеное биение пульса: он улыбнулся хищной улыбкой, которой она никогда прежде не замечала у него.

Она почувствовала дрожь в спине.

— Возбудилась? — с усмешкой спросил Дрю.

— Разочаровалась! — парировала Шелли. — Я хочу тебя ударить!

Он пожал плечами.

— Не думаю, что ты это сделаешь. По-моему, тебе хочется сыграть со мной в другую игру. В такую, где мы были бы одинаково сильны физически и где ты проявила бы столько же страсти, как и бросаясь на меня. Ты этого хочешь каждой клеточкой своего тела, просто сейчас это было бы не к месту, да, Шелли? Поэтому ты направляешь свою страсть в другое русло и пытаешься меня ударить. — Его голос зазвучал тверже. — Да какого черта, детка? Почему бы и не позволить себе? Предлагаю пойти в комнату, лечь на пол и сделать это!

Самое страшное заключалось в том, что его слова не шокировали и не пугали ее; нет, они наполняли ее таким мощным желанием, какого она никогда не испытывала прежде. Это желание обессилило ее; она оцепенело стояла перед Дрю, открыв рот, и смотрела на него с покорностью.

— Загорелась, ага, Шелли? — прошипел он, торжествуя. — Еще как загорелась. Глаза большие и темные, как у кошки. Видела бы ты, как у тебя пылают щеки! А сюда посмотри. — Он указал взглядом на ее грудь. — Две маленькие твердые штучки сводят любовника с ума…

— Ты мне не любовник! — проговорила она, задыхаясь. — И никогда им не был.

— Верно, не был, — признал он. — Но у нас достаточно времени на то, чтобы исправить положение.

— Нет! Никогда! — закричала Шелли. — А теперь сделай милость, уходи!

— Ты уверена?

— Уверена, как если бы…

— Дрю! Дрю, ты еще там?

Потеряв власть над собой, не в силах выйти из гипнотического транса, Шелли смотрела на него.

— Кто это? — шепотом спросила она.

— Сестра, — отозвался Дрю с невеселой усмешкой. Затем он отпустил руку Шелли, рывком распахнул дверь, и Шелли оказалась лицом к лицу с Дженни Гловер.

В последний раз она видела сестру Дрю три года назад, перед тем, как покинула Милмут, чувствуя осуждение окружающих, и потому в душе приготовилась к враждебному отношению со стороны Дженни.

Но Дженни казалась вполне спокойной, по крайней мере внешне. Она не кривила с отвращением губы, как ее брат. За прошедшее время сестра Дрю сильно изменилась, и Шелли старалась сохранять невозмутимость, надеясь не показать Дженни своего удивления.

В прежние времена в облике Дженни было немало черт, отличавших и ее брата: высокий рост, крепкое сложение, глянцевые волосы, чистая кожа, что объяснялось природным здоровьем. Но Дженни переменилась.

Теперь она казалась ниже — возможно, из-за плеч, вздернутых, как у человека, вечно не уверенного в себе. Ее густые темные волосы были растрепаны и явно нуждались в услугах парикмахера. Кожа сделалась бледной и тусклой. Но больше всего удивила Шелли ее фигура. Живот у Дженни выпирал, и общая худоба только подчеркивала это обстоятельство. На ней были старые джинсы и грязный свитер; от девочки со смеющимися глазами, какой она была прежде, ее отделяла бездонная пропасть.

Шелли ощутила, как се охватывает волна щемящей нежности. Тогда они были подругами, и новая встреча показала Шелли, насколько же ей не хватает их прежней дружбы.

— Привет, Дженни, — тихо сказала она, — я очень рада снова тебя видеть.

— Привет, Шелли. — На губах Дженни появилась улыбка, которая казалась искренней. — Ты, наверное, решила, что я очень назойлива, раз позвонила Дрю и отправила его сюда…

— Ничего страшного. Я понимаю, ты просто добрая соседка. — Шелли улыбнулась в ответ. — Было очень глупо с моей стороны не подготовиться к переезду получше.

Да, удар со стороны Марко застал ее врасплох.

— Я забеспокоилась, как ты здесь устроишься без отопления, — объяснила Дженни. — Здесь невероятно холодно, и мне пришло в голову, что после Италии… — Она с силой закусила губу. — В общем, Дрю установил на нашей половине дома центральное отопление, а твоя мама — упокой Господи ее душу — так и не удосужилась.

Что-то в словах Дженни заставило Шелли взглянуть на нее в недоумении.

— Дрю установил центральное отопление? — повторила она, как школьница, зубрящая урок. Потом перевела взгляд на Дрю и похолодела от ужаса, осознав, как он теперь близко. — Дрю, ты что, все еще живешь дома? — воскликнула она, даже не сообразив сразу, насколько нелепо прозвучали ее слова. Не мог этот энергичный, сильный человек по-прежнему жить в старом родительском доме.

А вот Дженни…

Дрю издал выразительный смешок.

— Ну, нет. Я тут не живу, знаешь ли.

— Дрю? — переспросила Дженни, и лицо ее в первый раз сделалось живым и радостным. — Живет дома? — Она повернулась к брату: — Ты только вообрази!

— Я могу это вообразить так же ясно, как и Шелли, — отозвался он, растягивая слова и бросая на Шелли насмешливый взгляд. — Поразительно, в какие места нас при желании заносит воображение. Мы все видим, куда Шелли забросило ее воображение! Думаю, это место называется местом исполнения желаний. Да, котенок, у меня в старом доме еще есть комната, и теперь ничто не мешает тебе зайти ко мне в гости!

— Прошу прощения, — жестким тоном ответила Шелли, — я, по-видимому, неправильно тебя поняла.

Она почувствовала, как новый приступ идиотского желания подкатывает к горлу, и проглотила его, словно что-то ядовитое. Ей хотелось знать, где он живет, но черт ее возьми, если она станет об этом спрашивать. Тогда они подумают, что ее это волнует.

— Шелли, а чем ты думаешь у нас заняться? поинтересовалась Дженни. — Ты насовсем вернулась?

Нет, ни за что она не станет обсуждать этот вопрос под критическим взглядом Дрю Гловера.

— Я еще не решила, чем займусь. Наверное, надо сначала обжиться и приглядеться.

— Я предложил Шелли остановиться в «Западном», — вмешался Дрю. — В это время года она может снять номер только там. — Он повернулся к Шелли, и глаза его злобно сверкнули. — Судя по твоей машине, ты сможешь себе это позволить.

— Позволить! — возмутилась она. — Думаю, цены «Западного» мне сейчас по силам!

Дженни подняла голову.

— Правда, я вполне могла бы приютить тебя на пару дней.

Брат с сестрой быстро переглянулись. Действительно ли Дрю слегка качнул головой, или Шелли это только показалось?

— Не думаю, что это было бы разумно, — негромко возразил он и посмотрел на Шелли пристально и вызывающе — так он, должно быть, научился смотреть в последнее время. Его взгляд прошелся по ее дорогим кожаным сапогам, затем остановился на небольшом бриллианте, висевшем на платиновой цепочке, таком же, как бриллиант на тонком браслете. — Мне кажется, Шелли стала слишком похожа на тепличное растение, чтобы ей было уютно с тобой, Дженни!

Шелли вспыхнула.

— Хватит! Ты намекаешь на то, что я сноб, а я отнюдь не сноб, и оскорбляешь сестру! — Она глянула ему в глаза. — А кроме того, Дрю, я не желаю, чтобы ты отвечал за меня!

Дженни слегка улыбнулась.

— Тут нет ничего обидного, — сказала она, обращаясь к Шелли. — Дрю прав. Там у нас не очень удобно.

Шелли не поняла причины. Когда-то Гловеры жили на своей половине впятером, и если родители, Дрю и Кэти переехали, там, насколько Шелли себе представляла, должны были остаться две свободные спальни. Но сейчас, пожалуй, не стоило спрашивать об этом. К тому же она не хотела оставаться с сестрой Дрю. Дженни, без сомнения, начнет расписывать в розовых красках, какую замечательную жизнь Дрю вел без нее, и она сомневалась, что сможет выдержать эти разговоры. Нет, ни под каким видом.

— Значит, и говорить не о чем, — отрезала она. — Я совершенно не хочу тебя обременять.

— Вот что я скажу, Дженни, — начал Дрю лениво, и тем не менее его слова звучали как распоряжение. — Ты могла бы отвести Шелли к себе и напоить ее чаем, а я бы съездил в «Западный» и узнал бы, как у них обстоит дело с номерами.

Шелли встретила властный взгляд его синих глаз.

— Не надо тебе беспокоиться из-за меня.

— Знаю, что не надо, — последовал мягкий ответ.

— Так в чем дело?

— Я уже объяснял, — протянул Дрю, — что во мне застряло это проклятое рыцарство и в глубине души я считаю себя джентльменом. Сейчас «Западный» чаще всего бывает забит, и я не хочу, чтобы ты ехала туда, не зная, на что рассчитывать, так как мест у них вполне может не оказаться.

Шелли испытующе посмотрела на него.

— Боюсь, я тебе не верю.

— Ну, это твое дело. Но факт остается фактом: тебе нужен ночлег в тепле…

— Там есть телефон, — проворчала Шелли; ей не хотелось быть обязанной Дрю. — Я сама могла бы позвонить и все выяснить.

Дрю покачал головой.

— Нет-нет. Разговор на месте всегда дает больше, чем телефонный звонок; это ты, Шелли, могла бы уже усвоить! Так что давай-ка я съезжу и поговорю с ними доверительно.

— Доверительно? Что это значит? — Шелли рассмеялась. — Или у тебя завелись влиятельные друзья?

Губы его дрогнули совсем чуть-чуть, выдавая гнев.

— Знаешь, я много для них сделал за эти годы. Они хорошо относятся к тем, кто им полезен.

— Пойду-ка я поставлю чайник, — вмешалась Дженни. — Шелли, приходи, и мы с тобой попьем чаю. Я тебе очень рада.

Шелли кивнула.

— Спасибо. Я приду.

— Дженни, подожди меня, — попросил Дрю и вновь повернулся к Шелли. — Мы пока тебя оставим. Наверное, тебе нужно время, чтобы осмотреться в доме, от которого ты отвыкла.

Он говорил настолько доброжелательно, что Шелли оставалось лишь согласиться. Она не смогла бы сказать точно, в чем дело, но у нее возникло ясное ощущение, что ею руководят. А она слишком устала, чтобы сопротивляться.

Она стояла у окна и смотрела, как они удаляются, и сердце ее разрывалось оттого, что она видела: Дрю рядом с сестрой идет по дороге их детства.