"Мир, где меня ждут." - читать интересную книгу автора (Дементьева Марина)

Глава десятая. Прочь от себя

Нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе. (Ф. Ларошфуко)

Разлука ослабляет легкое увлечение, но усиливает большое чувство,

подобно тому, как ветер гасит свечу, но раздувает пожар. (Ф. Ларошфуко)

Марина до ломоты в висках сжала зубы, в глазах уже начинало медленно темнеть. Руки, сжатые в кулаки, ощутимо подрагивали. Полнейшая концентрация, сосредоточенность, спокойствие… Какое уж тут, к нарлагам, спокойствие, когда хочется дико орать, топать ногами и крушить всё, что видишь вокруг?! Нет, так дело не пойдет, нужно взять себя в руки. Равновесие, взвешенность, полная независимость от собственного тела, ощущение личной всесильности, всемогущества… Нет, господа, о каком всемогуществе может идти речь, когда она с таким трудом, на грани возможностей удерживает в невесомости каплю воды? Несчастная капля, которая в реальной жизни практически ничего не весила, для начинающей колдуньи стала тяжелее удерживаемого на руках откормленного бегемота! Ощущения были соответствующие. Марина с ненавистью уставилась на проклятую каплю, от чего та тут же угрожающе задрожала, а Трей что-то предупредительно воскликнул. Концентрация… Граллы ее раздери! Дверь в кабинет распахнулась без стука, и на пороге возник Демиан собственной персоной. Ненавистная капля, будто только его и ждала, рассыпалась в воздухе миллиардом мельчайших брызг, и с жизнерадостным сиянием разлетелась во все стороны. Марина разразилась потоком проклятий, частично тех, что принесла из своего родного мира, а частично тех, что были позаимствованы из богатого словарного запаса Трея. Демиан с неприкрытым интересом уставился на беснующуюся девушку, а затем, как ни в чем не бывало, уселся на свой любимый подоконник, совсем по-мальчишечьи подобрав под себя одну ногу и болтая другой.

— Ты всегда появляешься вовремя, Демиан, — заметил мастер Грайлин, не отрываясь от чтения ветхого свитка.

— И вы туда же, мастер Грайлин, — отозвался с подоконника волшебник. — Я уже не знаю, куда мне уйти, чтобы никому на глаза не попадаться.

— Видите ли, молодой человек, — нарочито официальным тоном разъяснил старый маг, — проблема в том, что вы оказываете на юную леди весьма негативное влияние. Нашей дорогой хранительнице сейчас необходимы сосредоточенность и спокойствие, а стоит вам попасть в поле ее зрения, как от пресловутого спокойствия не остается и следа… Кстати, почему это ты не знаешь, куда уйти? Опять Магистр какие-то пакости задумал?

— Да при чём здесь Магистр, — безразлично передернул плечами Демиан. — Это всё стражницы. Знаете, как выводит, когда на тебя смотрят такими глазами, будто ты с того света вернулся? И Ланадар, и Кавель, и Шаффар делают вид, что ничего не происходит, но стоит только отвернуться, как мне вдогонку несутся те же идиотские взгляды. Одна только Хлои не шарахается от меня как от восставшего мертвеца.

— Как ты можешь видеть их взгляды, если отворачиваешься? — мастер Коган старательно делал вид, что не замечает провокационных реплик ученика. Вот и сейчас наставник с преувеличенным интересом рассматривал довольно посредственную иллюстрацию на стене, изображающую беснующегося нарлага, — хватало единственного взгляда, чтобы догадаться, что художник ни разу в жизни не наблюдал воочию страшного обитателя Антариеса, а руководствовался исключительно чужими описаниями. Картина висела в кабинете мастера Грайлина еще со времен безоблачного детства самого Когана, но волшебник будто только сейчас ее заметил.

— Глупые вопросы задаете, дорогой мой учитель. — Демиан не обнаруживал ни малейшего почтения, а о таком понятии как «субординация» он, похоже, вообще не слышал. — Я маг или кто?

— Кто, — устало откликнулся Трей. — Сказал бы я, «кто» именно, да при даме стесняюсь. Раз такой умный, взял бы, да и помог.

— Отличная идея, — фыркнул мастер Грайлин. — Из Демиана учитель, пожалуй, выйдет еще лучше, чем из тебя, насколько это только возможно. Интересно будет посмотреть, чему хорошему вы, два разгильдяя, научите Марину.

— Может лучше, вы сами, мастер Грайлин, возьметесь за Маринино обучение, чем сидеть тут и критиковать нас? — воскликнул обиженный Трей. — Сами-то вы пока ничего не сделали!

— Привет вам! Это как мне понимать твое заявление — ничего не сделал?! Я, к твоему сведению, воспитал трех учеников, причём каждого из них в отдельности иначе как проклятием Хозяйки воспринимать было нереально, а уж если эта банда соберется вместе, — держись Телларион! Легче было крога сделать человеком, чем заставить этих разбойников подчиняться приказам! Нет уж, освободите меня от этой тяжкой обязанности! Я выполнил свой долг, как мог, видит Хозяйка, и теперь я заслуженно отдыхаю. Больше никаких учеников, никаких учениц, даже таких очаровательных!

— Как вы сказали, мастер Грайлин? — подозрительно прищурился Демиан. — У вас было трое учеников?

— Коган, спаси меня от своего воспитанника! — замахал руками пожилой волшебник. — Вы что мне, допрос решили устраивать, юноша? Так вот — молоды еще старику вопросы задавать. И вообще, что за манера цепляться к каждому вырвавшемуся слову? Ну, подожди, вот начну что у тебя выспрашивать!..

— Не получится, — нахально усмехнулся Демиан, наваливаясь спиной на оконный проем и прикрывая глаза.

— Это почему еще? — заинтересовался Грайлин.

— Потому, что я таких обмолвок себе не позволяю, и, если решу что-то скрывать, то постараюсь не привлекать лишнего внимания к своей тайне.

— Уж не сомневаюсь, — хмыкнул Грайлин. — Из тебя слова не вытянешь. Может, и Марине чем поможешь?

— А что я тут поделаю? Дар у нее есть, остается только научиться его контролировать. Как вы однажды уже изволили заметить, ни учить, ни лечить мне не дано. Мое дело мечом махаться, да заклинаниями одаривать направо и налево, не задумываясь о последствиях.

— Вы посмотрите, какой злопамятный! Едва ли не дословно повторил.

— Я не злопамятный, а вот память у меня хорошая, не жалуюсь.

— Послушайте, я просто не сумею научиться этому вашему телекинезу, — простонала Марина, устало опускаясь в кресло. — Мне чужда эта магия, я человек из другого мира…

— Теперь это не «ваш» телекинез, а наш телекинез, и магия тоже наша общая, — справедливо заметил Трей. — Она у тебя внутри, она в тебе. И мир этот отныне твой.

— Мудрые слова, Трей, — похвалил мастер Грайлин, с готовностью утыкаясь в потрепанную хронику. — Теперь я спокоен за Марину: у нее отличный учитель.

— Мастер Грайлин! — взвыл несчастный «учитель».

— Сами, сами! — отмахнулся хитрый волшебник. — Я занят.

— Я даже не представляю, как вообще можно одной силой воли поднять в воздух что-нибудь по-настоящему серьезное, а не какую-то захудаленькую каплю воды! — воскликнула новоиспеченная хранительница. И тут же испуганно смолкла — тяжеленное вытесанное из цельного дерева кресло, на котором она сидела, плавно оторвалось от пола и взмыло под самый потолок. Покружив в невесомости, кресло описало замысловатую фигуру и мягко опустилось на прежнее место, так, что девушка не ощутила ни малейшего толчка при соприкосновении ножек кресла с полом.

— Неплохо, Демиан, — похвалил мастер Коган. — Очень даже неплохо.

Марина непонимающе уставилась на молодого ведьмака. Если бы не слова его наставника, она нипочем бы не догадалась, что эта импровизированная карусель — хулиганские проделки Демиана, ведь Веяний магии она не чувствовала, как ни старалась. Волшебник сидел, где сидел, даже глаз не открыл, будто видел не так, как все остальные люди, и простые человеческие чувства ему превосходно заменяло нечто, куда более высшего порядка. И никакого напряжения, никакой усталости! Марина ощутила жгучую, как мексиканский перец, досаду. У нее так в жизни не получится!..

— Это что, издевательство такое? — гневно сверкнула глазами девушка. — Чтобы я поняла, что настоящей ведьмы из меня никогда не выйдет, как ни пытайся? Так??? — Трей испуганно приоткрыл рот, когда в помещении ощутимо запахло озоном. Разъяренная Марина, представляющая в данный момент живую иллюстрацию к какой-нибудь лесной обманке или плакальщице, уже ничего не видела и не слышала. Мастер Грайлин явно заинтересовался происходящим, даже рукопись свою любимую отложил. Мастер Коган, похоже, собрался сказать что-то успокаивающее, один Демиан будто не замечал характерный запах рвущейся на свободу магии и сейчас вызывающе поглядывал на взбешенную Марину, в которой было уже не узнать прежнюю милую девушку. Нет, что это с ними обоими? По отдельности — приветливые и добрые люди, но стоит этим двоим встретиться, как скандал неизбежен.

— А даже если и так, то что? Что вы мне сделаете? Назовете нахалом или чем-нибудь вроде того?

«Ох, не надо было Демиану так с Мариной разговаривать, — искренне расстроился добрый Трей. — Ну что они в самом-то деле как маленькие дети? Первый раз Демиан так грубо обходится с девушкой. Что ни слово, то придирка. И почему Марина ему так не нравится?»

У Марины гневно затрепетали крылья носа, она явно хотела высказать наглецу что-то весьма и весьма неласковое. Но тут с кончиков пальцев девушки сорвались пляшущие разряды ослепительно-белых молний (цвет хранительницы Единства!) и яростно устремились к Демиану. Марина, чье озлобление мгновенно улетучилось, в ужасе прикрыла лицо ладонями. До слуха испуганной девушки донесся веселый смех. Марина несмело отняла руки — Демиан удерживал на ладони спутанный клубок молний и вовсю забавлялся. Девушке тут же стало стыдно за свой недавний испуг. «Да лучше бы они в тебя попали!..»

— Что тут смешного? — хмуро поинтересовалась начинающая ведьма. — Я так глупо выгляжу или безнадежно плохо колдую?

— Я радуюсь, — пояснил волшебник и щелкнул пальцами, потушив заряды. В нечеловечески прекрасных глазах зажглись лукавые огоньки, сделав его еще более притягательным.

— Чему, позвольте поинтересоваться? — таким же протокольным тоном осведомилась Марина, и тут до нее с запозданием дошло, чтоона только что сотворила. Демиан продолжал ухмыляться, а радостный Трей сгреб ее в охапку и закружил по комнате.

— Постойте… Так вы нарочно выводили меня из себя, чтобы я разозлилась, и у меня вышло всё-таки это проклятое волшебство?! — Марина готова была ругаться, орать и швыряться в Демиана тяжелыми предметами — опять по милости черноглазого ведьмака она почувствовала себя непроходимой идиоткой. Как же она его ненавидела!..

— Скажем так… Не только. — Демиан пружинисто, будто дикий зверь, спрыгнул с подоконника, отвесил магам насмешливый поклон и улетучился. С опозданием на долю секунды в дверь впечатался пущенный ему вдогонку диванный валик. Мастер Грайлин разразился добродушным хохотом.

— Даю вам совет на будущее, юная леди. В этого молодого человека нужно кидаться чем-нибудь гораздо более тяжелым. Вот, к примеру, «Нападающий тролль». — Волшебник махнул рукой в сторону двухметровой каменной статуи весьма страхолюдного горного обитателя с дубинкой наперевес, угрюмо приткнувшейся в углу. Статуя была настолько ужасной и не отвечающей никаким эстетическим требованиям, что ни один замковый маг, кроме Грайлина, не согласился поставить ее к себе в кабинет. Мастер Коган уже несколько раз грозился «выбросить к нарлагам этот ночной кошмар», но до дела никак не доходило — изваяние весило парочку десятков тонн, и вышвырнуть его из замка было не так-то просто даже для сильного мага. Так несчастный тролль и остался на вечное проживание в кабинете Грайлина, со временем превратившись в непременный и привычный атрибут, так сказать, элемент домашнего уюта.

— И чего их мир не берет? — задумчиво протянул Коган, проследив, как непривычно злая Марина со скоростью атакующего гралла вылетела за дверь.

— Да уж, — буркнул Трей. — Прямо как эльф с авалларом… Непохоже это на Дема, он никогда не позволял себе таких выходок. Пойду, поговорю с ним…

— Может, еще и на поединок вызовешь? — насмешливо прищурился Грайлин, смерив взглядом подхватившегося парня.

— Дем мне, конечно, друг, но и так обращаться с Мариной я никому не позволю. Даже Дему.

— Молодежь, — с непонятной интонацией протянул старый волшебник. Для Когана так и осталось загадкой — ирония, ностальгия или одобрение прозвучали в его голосе.

Трей застал друга на тренировочной площадке. Демиан задумчиво вертел в ладони фаербол, как будто вообще забыл про него. Стайка зеленых еще совсем мальчишек вертелась неподалеку, соблюдая, однако, порядочную дистанцию, с опаской и любопытством наблюдая за настоящим боевым магом, который видел нечисть не только на картинке. Малышня пробудила у Трея едва ли не отеческие чувства, но, вспомнив, ради чего он сюда, собственно, явился, молодой маг решительно пересек выжженный стараниями многих поколений волшебников пятачок земли и направился к другу.

— Демиан! — нарочито официальным тоном заявил молодой человек. — Ты должен извиниться перед Мариной.

— Должен? — с иронией изогнул бровь Демиан. — А за что, собственно?

— А ты как думаешь? Или не за что?

— Так-так. Интересно. Ты что же, в ее защитники записался? Бедная Марина, ее несправедливо обижают. Быстро же эта девчонка здесь приспособилась…

Пущенный огненный снаряд сорвался с его ладони, шипя и расплескивая брызги, но, вместо того, чтобы попасть в расколошмаченную мишень, описал головокружительную петлю и по спирали взмыл в воздух. Магический заряд исчерпался, и где-то очень высоко на секунду вспыхнул небольшой фейерверк. Мальчишки, разинув рты, проследили за полетом плюющегося огнем от чрезмерно напитавшей его Силы шаром. Чтобы так промахнуться, нужно было очень сильно постараться. Трей тем временем аж задохнулся от возмущения. Демиан перешел все границы. Будь здесь у Марины отец, брат или жених, он бы вызвал обидчика на бой и был прав. Но тем самым наглецом, порочащим честь девушки, был не кто-нибудь, а Демиан, его друг и товарищ по битвам, вместе с которым он исходил Антариес вдоль и поперек, и ему просто необходимо разобраться в причинах такой немотивированной неприязни к милой и светлой девушке. Вот только Демиан, судя по всему, не желал, чтобы кто бы то ни было копался в его душе. Прошив друга злым взглядом, парень ядовито прошипел:

— «Марина, Марина»! Как мне уже опротивело это имя! Ну чего ты ко мне пристал? Неужели решил со мной подраться? Из-за нее? Вот уж причина! Если уж тебе настолько дорога эта девица, вывалившаяся к нам нарлаг знает из какого мира, даю тебе слово, что не подойду к ней ближе, чем на лигу. Доволен теперь?

— Нет, не доволен! Что Марина тебе такого сделала, что рядом с ней ты превращаешься в какое-то злобное чудовище?

— Уж такая я скотина, ничего с этим не поделаешь! Отстань, Трей, я тебя очень прошу…

— О, привет, парни! — к молодым людям подошел сияющий, как новенький золотой, Ильнарек. — Потренироваться решили? — продолжал беспечно молоть языком маг, в упор не замечая расстроенную физиономию Трея и хмурый взгляд Демиана. Поискав кого-то глазами, Ильнарек задал самый «подходящий» на данный момент вопрос: — А где Марина?

— Желаю приятно пообщаться. Вижу, у вас есть общая тема для разговора, — процедил Дем, резко развернулся и стремительно пошел прочь.

— Чего это он? — недоуменно обратился к Трею маг. — Кто его укусил?

— Сам не знаю, — протянул Трей, задумчиво глядя вслед уходящему другу.

— Магистр, на днях в Телларионе была замечена речная плакальщица. — Мастер Мит`анг старался говорить спокойно, но это ему не слишком удавалось. Умудренного годами и битвами мага смущала очевидная абсурдность сообщения. Тревога в голосе докладчика вывела Магистра, вальяжно развалившегося на Серебряном престоле с бокалом темного эльфийского в руке, из того мечтательного состояния, в котором он пребывал.

— Кто замечена? Где?

— Речная…плакальщица. — И уже почти шепотом: — В Телларионе.

— Чепуха! — воскликнул Магистр. — Телларион неприступен! Нечисть не может сюда проникнуть! Не-мо-жет!!! — Почти мгновенно успокоившись, Магистр счел нужным уточнить: — Это достоверные сведения?

— Всё проверили. Результаты не подвергаются сомнению. Это действительно плакальщица. По крайней мере, из мирных жителей никто не пострадал. Наши сумели быстро среагировать.

— И кто ее успокоил?

— Демиан и Трей Когана.

— Демиан…Демиан! Опять этот наглый мальчишка!!! Повсюду он, куда ни глянь! — заметив явно неодобрительный взгляд Митанга, Магистр заставил себя замолчать. — Свободен, — буркнул великий волшебник, буравя взглядом невольного свидетеля своей вспышки. Митанг холодно поклонился и вышел. По его ауре отчетливо читалось облегчение оттого, что он может избежать дальнейшего общения со своим повелителем. Магистр зашипел рассерженной кошкой, швыряя об пол хрустальный бокал. На плитах растеклась кровавая лужа. Плакальщица в Телларионе… Невероятно! Как древнее лесное зло сумело пробраться за стены магического города? Что творится в мире? Что, нарлаг подери, происходит?! Волшебник уставился на расплывшееся пятно и разразился отрывистым каркающим смехом. Придет время, и он увидит своего врага лежащим в такой же красной луже. Перед глазами не замедлил появиться, будто вызванный волшебством, ненавистный облик: негодяй весело скалился, показывая белые ровные зубы. А потом… Потом картинка раздвоилась, словно в глазах безнадежного пьяницы, и вот уже два Демиана насмешливо взирают на ошеломленного Магистра. Или учеником Когана был только один из них? Глава волшебников взвыл от бешенства, и лужа расплескалась мелкими брызгами. Магистр мучительно сжал ладонями виски. Кого он ненавидел больше? Сложно сказать. И Демиан и Эджай Д» элавар представляли явную угрозу его правлению, оба пробуждали в нём жгучую зависть своей силой, магнетической притягательностью и неестественной способностью нравиться окружающим. Они вызывали в Верховном маге, пожалуй, единственное и искреннее чувство, которое знала его порченая Злом черная душа, немеркнущее и возраставшее с каждой минутой, с каждой неудачной попыткой избавиться от соперника. Он видел в этих двух ведьмаках светлую искру, природное благородство, понимал, что они много лучше него, и не мог с этим смириться…

— Магистр! — над ухом назойливой мошкой жужжал такой же ничтожный, как и эта крылатая тварь, мэтр Г`уцек. «Мэтр! — издевательски протянул про себя колдун. — Забыл уже, как магия пахнет. Пустое место, трус!»

— Чего тебе? — гаркнул Магистр, сделав вид, будто донельзя разгневан тем, что его потревожили. К Гуцеку он испытывал одно лишь безразличное презрение, смешно даже сравнивать эту бездарность с безусловным мастером меча Д» элаваром или с непревзойденным магом Демианом. Просто забавно было понаблюдать над тем, как запсихует и задергается приближенный лизоблюд. От Гуцека волнами пошли колебания панического ужаса, он изменился в лице, посерел, рот перекривился и запрыгал. «Надо же, как дорожит своей шкурой! — искренне поразился Магистр. Вид перепуганного шута хорошенько позабавил его, даже черная хандра отступила. — Пожалуй, хватит его пугать, помрет еще со страху, не над кем будет повеселиться». — Ну, в чём дело? — маг профессионально переменил тон и выражение лица, демонстрируя на этом раз тихую скуку. Гуцек судорожно сглотнул и заплетающимся языком пролепетал:

— Г-господин…Герцоги…Пришли…Они желают с вами поговорить…Просят…

— Что там опять у них? Может, как в прошлую луну, приняли облепленное тиной бревно за плакальщицу? Или какой-нибудь деревенский дурак натолкнулся в лесу на медведя и с перепугу рассказывал всем, что едва унес ноги от нарлага? Или что? Не мямли, отвечай по сути! У меня нет настроения выслушивать твою болтовню.

— М-магистр… Герцоги узнали о последних новостях… О том случае… С плакальщицей… Они просят вашей защиты… Требуют принять меры…

— Тре-эбуют? — угрожающе ласковым голосом пропел Магистр, придравшись к неудачно подобранному слову. Гуцек съежился и втянул голову в плечи. — Эти дармоеды, трусливые крикуны, которые попрятались за стенами своих замков, там пьют и жрут, возомнили себе, что они могут диктовать свои условия — мне??! — Гуцек подскочил и комично закрыл себе голову руками. — Пошел вон!!! — несчастный колдунишка вылетел из зала, буквально вышвырнутый ударной волной. Пусть скажет спасибо, что хоть жив остался… Магистр продолжал бушевать: — Бездари, несчастные людишки, отбросы! Да ни один из них не выстоит в бою против нечисти!..

— Магистр…

— Кого еще демоны принесли? — буркнул волшебник, скосив глаза. Это было не более чем игра — Величайший волшебник без труда определил ауру своей правой руки — мэтра Кейлуса. — А, это ты… — Колдун вяло махнул кистью, и, склонившийся в омерзительно-подобострастном поклоне, советник мгновенно выпрямился. На плутоватой физиономии Кейлуса была нарисована самодовольная усмешечка. — Ну, чего случилось?

— Эти местные задаваки сбились в стаю, словно перепуганные клуши, и что-то квохчут. Так смешно за ними наблюдать…

— Короче! — нахмурился волшебник, прерывая издевки приспешника. Кейлус подавился на полуслове и с готовностью зашептал, быстро и поминутно оглядываясь, заставляя Магистра морщиться от отвращения. Советник напоминал какого-то низкопробного воришку или сопливого хулигана.

— Наши благородные герцоги теряют остатки мозгов от ужаса. Уже повсеместно распространились слухи о выходящей из проклятых мест нечисти, темные твари разгуливают среди людей. И так повсюду! — Кейлус сорвался на шипение. — Герцоги в панике, они требуют защиты от Теллариона! Требуют себе магов!

Магистр перестал прислушиваться к заговорщическому шепотку Кейлуса, сладко распевающего о том, сколько звонких, еще тепленьких монеток можно заполучить от доведенных до отчаяния богатеньких герцогов. Страшная картина поразила его. Боевые маги расходятся по отдаленных городам и селам, а Телларион остается беззащитным! Телларион, который еще совсем недавно считался неприступным и непроницаемым для охочей до сладкой живой крови нежити! Миф о неуязвимости города растаял морозным кружевом на теплом весеннем солнышке.

— Убирайся! — прошипел волшебник, пожирая бешеным взглядом Кейлуса. Тот запнулся на полуслове и непонимающе захлопал глазами.

— Но, Повелитель… Вы только подумайте, какие выгоды можно из всего этого извлечь… Герцоги обязательно раскошелятся, они согласятся на любую сумму…

— Я должен повторять?? — Громовой голос мага взвился под самый потолок. Кейлус поспешно ретировался, что-то сокрушенно бормоча себе под нос. Магистр обхватил раскалывающуюся голову руками и замотал ею из стороны в сторону. Проклятые пророчества, про которые он уже давным-давно успел благополучно позабыть, всплыли из мрака забвения и предстали перед ним во всей пугающей красе, рисуя самые мрачные перспективы. Зло проникло в святая святых магии — Телларион, и это — если верить предсказаниям, а им приходится верить, — еще только начало. Дальше нечисть наберет такую силу, что с ней уже невозможно будет справиться никаким образом. Герцоги требуют магов для своей защиты… Как бы не так, не получат они ни одного, даже самого захудаленького колдунишки. Каждый, кто чувствует Дар в течении своей крови, останется в Телларионе. Город закроют. Только так можно спастись. А сейчас — дело за малым. Внести кое-какие незначительные изменения в Закон.

Демиан устало потер лицо и с ненавистью уставился на живописные книжные завалы, украсившие стол. Со стены печально и мудро улыбался портрет предыдущего телларионского Магистра. 'Нарлаг меня раздери! Невозможно уничтожить все записи, все свидетельства! Хоть что-то должно уцелеть, затеряться, остаться незамеченным! Хоть какая-то несчастная записка, упоминание, полунамек… Так не бывает! Я просто плохо искал'. Плохо… Да куда уж лучше. Всю библиотеку перебрал по томику, доведя старенького смотрителя до полуобморочного состояния. В глазах мелькают бесконечные страницы, плотно исписанные людскими литерами, авалларской вязью, эльфийскими рунами, гномьими резами; разноцветные переплеты, вычурные позолоченные корешки.

Молодой маг задумчиво побарабанил пальцами по обложке последнего тома телларионских хроник. Создавалось впечатление, что несчастный фолиант использовали для растопки. Примерно с пять десятков страниц были безжалостно выдраны, осталась лишь растрепанная бахрома, сиротливо выглядывающая из переплета. На вырванных страницах все записи обрывались, дальше шли девственно чистые листы. Демиан взглянул на последнюю датировку: девять тысяч девятьсот пятьдесят четвертое лето Второй эпохи.

Целых сорок пять лет назад. Интересно, что же произошло тогда? Что могло заставить Магистра уничтожить все свидетельства… Чего? Его позора? Поражения? Преступления? В том, что здесь замешан Магистр, Демиан не усомнился ни на секунду. И нет принципиальной разницы, самолично ли повелитель Теллариона выдирал листы хроник или кто-то действовал по его указке. Молодой человек хмыкнул, представив как надменный Верховный маг крадется в ночи, подобно татю, натыкаясь на столы и книжные стеллажи, опрокидывая стулья, а затем занимается вандализмом, с ненавистью терзая ни в чём не повинную книгу. Нет, глупо, какой смысл всемогущему волшебнику действовать исподтишка? Ведь он сумел заставить молчать всех, кто не мог не знать о том, что происходило в Телларионе в те проклятые годы. Даже мастер Грайлин и наставник, даже они не желают хоть чуть-чуть приподнять завесу тайны. Сокровищницу знаний огласила кошмарная брань, в которой смешались самые цветистые выражения всех языков Предела. Легче, правда, от этого не стало. Во взгляде нарисованных глаз Магистра со стены почудилась укоризна.

— Ну и что теперь делать? — вздохнув, вопросил Демиан у тишины. Тишина ответила презрительным молчанием. 'Решай сам, раз такой умный'. — Ладно, будем мыслить логически, — вслух постановил парень, проигнорировав одобрительную улыбку портрета. (В конце концов, после пары суток без сна в душной библиотеке еще и не такое увидишь…) Последняя запись сделана как раз во время Нахождения. Так, уже кое-что. И если эта догадка вдруг окажется верной… Демиан вскочил с места, едва не уронив табурет, и принялся с азартом рыться в бумажных нагромождениях. Проходящий мимо смотритель библиотеки от неожиданности выронил стопку книг и трясущейся рукой сотворил знак Хозяйки.

— Да! Нашел!!! — Смотритель подпрыгнул и с невероятной для его возраста резвостью скрылся за стеллажами, бормоча себе под нос нечто вроде: 'От греха подальше'. Даже книги не подобрал с пола. Демиан рассеянно проводил взглядом нервного дедулю и принялся лихорадочно листать страницы, отыскивая нужную запись. Сюда были внесены имена всех телларионских волшебников со времен основания города до сегодняшнего дня.

Демиан нашел себя и Трея под именем мастера Когана. Видимо, выводя слово 'Демиан' на перо давили с такой силой, что проткнули пергамент насквозь. Молодой маг хмыкнул и перевернул страницу. Взгляд тут же приковало искомое имя. 'Мастер Грайлин'. А ниже перечислены ученики. Трое. Коган Согрейн. Старк Ривиан. И… Эджай Д`элавар. Демиан откинулся на спинку стула. Он не знал, радоваться ему или огорчаться. Догадка его оказалась верной. И что дальше? Со смешанным чувством вновь взглянул на страницу. Имя не изменилось. Эджай. Д`элавар. Что за бред! Парень из рода Верховного князя — телларионский ведьмак?! Волшебник ухватился за новую идею.

Рукописи, которая могла бы пролить свет на сложившуюся ситуацию, на столе, конечно же, не оказалось. Демиану и в голову бы не пришло искать разгадку в 'Кратких жизнеописаниях авалларской знати'. Через полчаса нужный фолиант оказался в руках мага. Сдерживая волнение, волшебник открыл генеалогическое древо. Заскользил взглядом от самой вершины, от имени полулегендарного основателя закатной державы мага Аваллара. Итак, сантанский престол сейчас занимает Верховный князь Аргай Д`элавар. Если верить хронисту, детей у него и его супруги, княгини Эджины из рода Ланадар, пока нет. Почти ни на что не надеясь, просмотрел всю родословную. Никакого Эджая в ней не значилось. Всё, тупик.

Молодой человек устало прикрыл глаза. Невыносимо хотелось спать, но не в характере ученика Когана было отступать от намеченной цели.

С минуту парень гипнотизировал схему. Мысли куда-то разбегались.

Всего одиннадцать поколений авалларских Верховных князей сменилось за десять тысячелетий. Если и был среди них какой-то Эджай, то о нём должны быть хотя бы минимальные сведения. Что же значит — опять кто-то уничтожил документы? От Аваллара к Аргаю шла прямая линия. У каждого князя рождался только один наследник. Дочерей могло было быть сколько угодно — они всё равно не обладали правом наследования сантанским престолом и вступали в род своего мужа. С чем была связана подобная странность, Демиан не помнил. То ли проклятие, то ли еще что. По крайней мере, некому драться за власть. Один престол, один правитель, один наследник.

Итак, Великая княгиня Эджина из рода Ланадар. А телларионская ведьма Кристалина приходится ей племянницей. Интересно, интересно…

Демиан задумчиво посмотрел на довольно детальные портреты сантанских правителей. Мужественные черты лица Аргая Д`элавар были слишком тяжелыми для аваллара, будто высеченными из гранита. Княгиня Эджина поражала воображение утонченной божественной красотой. Аргай и Эджина… По авалларским традициям их сына вполне могли назвать Эджаем.

Почти не задумываясь о том, что он делает, Демиан угольком набрасывал портрет молодого мужчины, неосознанно смешивая черты княжеской пары. Правильный овал лица, прямые черные волосы. Высокие скулы не такие широкие, как у Аргая, прямой нос княгини Эджины, четко очерченная жесткая линия рта князя. Красиво изогнутые брови, пронзительные глаза Д`элавара заключить в рамку роскошных длинных ресниц… Уголек выпал из руки молодого мага, ошарашено уставившегося на законченный рисунок. Крепкие словечки застряли в горле.

— Бред… — потрясенно выдохнул парень и на том ограничился. Он отлично умел рисовать. И сейчас на него насмешливо взирал с листа телларионский боевой маг Демиан.

— Пора навестить дедушку, — пробормотал парень.

Марина тяжело вздохнула. Ну не выходит у нее эта чертова магия. Или, как говорят в этом мире, из которого ей, похоже, уже никогда не выбраться, — нарлагова. Но это все слова, а смысл один и тот же. Не любит Марину колдовство. Только раз один и вышло, когда в ней вскипела кровь, а ладони ощутили приятное покалывание, когда Марина запустила в Демиана заклятием, которое Трей впоследствии назвал «Пляшущей молнией». Демиан, Демиан… Еще ни одному человеку не удавалось вызвать у нее такую неприязнь. Хотя, казалось бы, всё должно быть как раз наоборот, — по самым скромным подсчетам, Демиан уже трижды спасал ей жизнь, а это многого стоит. Пусть даже защищать ее от нарлага, ночного летуна и невесть как забравшейся в Белый город плакальщицы было его профессиональным долгом, но кто, спрашивается, заставлял мага носиться по всему Теллариону, разыскивая сбежавшую из замка девушку, а потом еще и отбивать ее у зарвавшегося любителя сладкого? Да и пыток Первоисточника без его помощи Марина бы не выдержала. Выходит, Демиан стал для нее настоящим ангелом-хранителем. Вот только весьма нелюбезным к своей подопечной… Отношения Демиана и Трея заметно испортились, и Марина отлично понимала, что стала тем самым яблоком раздора, которое развело друзей по разные стороны. До девушки дошла молва, что дело едва не закончилось поединком, хотя ни Трей, ни его учителя или друзья эти слухи не подтверждали. Что до Демиана, то Марина старалась по возможности реже попадаться ему на глаза. Молодой человек, похоже, выбрал ту же линию поведения. Окружающие им в этом активно, хоть и незаметно, помогали. Так что Марина и Демиан, находясь всё время в пределах телларионского замка, почти не встречались друг с другом, а если всё же случалось неожиданно столкнуться где-нибудь на лестнице или в коридоре, Демиан только холодно кивал и молча уходил. А Марина растерянно останавливалась, прижав к груди руки, и задумчиво смотрела ему вслед. А потом приходила в себя и шла дальше с как можно более бодрым и невозмутимым видом, хотя в душе творилось нечто неладное.

Ну а в остальном дела шли вроде бы неплохо. Марина довольно быстро сошлась с четырьмя стражницами стихий, особенно с застенчивой и доброй Хлои Брейн, которая оказалась даже почти на год младше самой Марины, если не принимать в расчет те двадцать четыре года, что девушки провели в темницах собственных тел. Марине хватило совсем немного времени, чтобы разобраться в том, что выбор Первоисточника по отношению к четырем носительницам был далеко не так случаен, как может показаться на первый взгляд. Та же самая Хлои родом из семьи состоятельного фермера и всю свою жизнь провела на лоне природы, близкая к кормилице-земле, чутко улавливающая ее тихое дыханье. Постоянно собранной и строгой Солейн фамилией послужило название морского порта на далеком севере, и прекрасная и загадочная водная стихия была ей по-своему близка и понятна, знакома по соленым холодным брызгам и протяжно-тоскливым крикам чаек, по перешептыванию волн и очертаниям кораблей в сизом тумане. Беззаботной и легкой Фрее как никому другому подходила фамилия Кавель, ведь кавелью называют и маленькую певчую птичку в серебристо-сером нарядном оперении. Порывистая и пылкая Кристалина была под стать своей опасной непокорной стихии. Вот только одного не могла взять в толк девушка — почему именно она стала хранительницей Единства? Почему Первоисточник избрал из миллионов возможных вариантов иноземку, более всех остальных далекую от магии, неспособную понять ее законы?

— Первородная магия ничего не делает без причины, — серьезно разъяснил растерянной ведьме мастер Грайлин. — Первоисточник увидел вашу глубинную суть, сумел оценить по заслугам ваши личные качества, оценить преимущества.

— Да какие такие во мне могут быть преимущества? — воскликнула хранительница.

— Не стоит себя недооценивать, леди Марина. Вот скажите старику, что заставило вас совершить этот безрассудный поступок и прикоснуться к Первоисточнику?

— Ну… — замялась Марина. — Мне просто было очень жаль стражниц, а Демиан сказал, что их можно освободить только одним способом… Вот я и подумала… Глупо, конечно…

— Почему же глупо? — подбодрил окончательно смутившуюся девушку старый волшебник. — Вот в этом-то и заключается ваше превосходство перед всеми прочими — неутраченная способность сострадать, думать не только о себе, искреннее желание помочь терпящим бедствие. Между хранительницей Единства и остальными стражницами есть существенная разница. Стражницы по сути своей те же самые боевые ведьмы, более сильные, конечно, но всё же… А хранительница Единства выходит за эту черту, она — другое, она даже не совсем ведьма, а нечто гораздо более высшее. Как жаль, что люди почти не сохранили древних манускриптов, которые могли бы пролить свет на многие вещи, в частности, более четко определить суть хранительницы. Быть может, хранительница — та, кто стоит между магами и богами, кто знает… Но одно известно доподлинно — она должна не воевать, а приносить себя в жертву. Во благо остальных. И это самая высокая и тяжкая миссия.

Тогда слова старого наставника поразили ее. Вот и сейчас Марина сидела на изящной деревянной скамеечке в сиреневатой тени от кроны раскидистого дерева и под успокаивающий шорох листьев, похожий на тихий шепоток дриад, неторопливо повторяла про себя судьбоносные слова мастера Грайлина. Девушка зябко вздрогнула и поежилась, обняв себя за плечи. Но не прохладный ветерок, доносившийся с Илекты, был тому причиной. «Приносить себя в жертву»… Сможет ли она это сделать, если наступит необходимость? Страшно…

— Марина!

Девушка вздрогнула повторно, на этот раз от неожиданности, и подняла голову. Ярдах в пяти от нее стояли Трей и Демиан. В последнее время Марина очень редко видела их вместе и в который уже раз почувствовала себя так, будто совершила что-то нехорошее, хоть умом и понимала, что не сделала ничего, что могло было послужить причиной ссоры между друзьями. Девушка торопливо вскочила на ноги, не зная, что делать, и внутренне сжавшись в ожидании того, что молодые люди прямо сейчас начнут разборки.

— Что случилось? — выдохнула Марина, инстинктивно впившись пальцами в резную спинку скамьи.

Лица у обоих ведьмаков были одинаково мрачны и серьезны.

— Слухи о той треклятой плакальщице просочились за стены города, — хмуро ввел ведьму в суть проблемы Трей. Слушать его речь, более похожую на сухой военный отчет, без привычных прибауток и неизменной улыбки до ушей, было довольно странно и наводило на определенные размышления. — Герцоги, мгновенно прослышавшие о реальной опасности, тут же вспомнили о старых пророчествах, которые и маги-то не все знают. Как результат — целая делегация облеченных властью отправилась к нашему безупречному повелителю за разъяснениями, а что еще более важно — за защитой.

— И что теперь будет? — робко спросила неискушенная в местной политике ведьма, боясь, однако, вызвать раздражение Демиана. Но молодой человек не вмешивался в их разговор, занятый своими мыслями.

— Точно не знаю. Одно могу сказать — грядут большие перемены. И явно не в лучшую сторону. Тебе нужно идти, Марина.

— Куда? — невольно испугалась девушка, взглядом впиваясь в лицо Трея. Друг понимающе усмехнулся.

— В замок. Там уже собрались герцоги, высокопоставленные маги. Все ждут только Стражниц.

— Ой, Трей…Ты меня проводишь? — умоляющим голосом попросила Марина.

— Провожу, конечно. Не понимаю только, чего ты вдруг испугалась. Наверняка уже всё решено, это не более чем пустая церемония. Ох уж мне эта видимость выбора… Пошли скорее, пока собрание еще не началось.

Марина едва сдерживала стремительные шаги, чуть не срываясь на бег. Сердце тоскливо и бешено колотилось в предчувствии…Чего? Что значит этот ее страх и томительное ожидание? Какой новый поворот в жизни уготовила юной ведьме судьба, персонифицированная в этом мире как Хозяйка?

Створки уже привычно распахнулись при приближении хранительницы и двух ведьмаков, словно двери в солидном магазине на стремительно забывающейся родине-Земле. Как успела заметить Марина, охватив быстрым взглядом обстановку внутри зала, совещание не успело начаться, и мужчины, облаченные или в строгие одноцветные плащи или в богатые разномастные одежды, переговаривались, собравшись в небольшие группки по трое-четверо. Большинство немного нервно обернулись, маги учтиво приветствовали новую хранительницу, дворяне же приветствовали стоящую перед ними юную и привлекательную девушку. Молодые (да и не очень) мужчины заинтересованно изучали стройную фигурку и нежный овал лица. В целом, не происходило ничего особенного. Вот только один герцог, лет шестидесяти, с невеселым и изможденным лицом, порывисто встал со своего места, судорожно сжав край стола переговоров. Полубезумные глаза пожирали растерянную Марину взглядом.

— Ари`ата!.. Доченька! Так ты жива?! А я уж и не надеялся…

Теперь уже без преувеличения всеобщее внимание было обращено на Марину. Девушка растерянно обернулась, по уже сложившейся в этом мире привычке ища поддержки у Трея. Но за ее спиной остался один Демиан, Трей же словно провалился сквозь каменные плиты пола прямо в подземелье с загадочными граллами. Чародейка так и не поняла, когда он исчез, ведь только что был рядом, и вдруг… Демиан перевел задумчивый взгляд со странного господина на Марину. Девушка прочла в его глазах сомнение. 'Ну, вот, еще подумает, что я не с какой-то там неизвестной Земли, а всего-навсего лгунья, или, еще того лучше, — сумасшедшая, которая сбежала из дому, а, встретив их, насочиняла чепухи о чужих планетах и агрессивных порталах. Угадайте-ка с трех раз, кому поверят — бездомной девчонке со странностями, распевающей сказки о потусторонних мирах, или влиятельному и многоуважаемому герцогу?'

Девушка всё еще находилась в ступоре, когда к ней подбежал странный герцог и остановился рядом в нерешительности.

— Господин Алист`ер, думаю, здесь не место, — шепнул Демиан, неожиданно для Марины взявший инициативу в свои руки. 'Ну и ладно, — пронеслось в мыслях, — от меня сейчас всё равно никакого толку. Может, Демиан чем поможет'.

Герцог Алистер растерянно кивнул, беспрекословно подчинившись незнакомому ведьмаку: настолько уверенным и деловым тоном были произнесены эти слова, что его просто нельзя было не послушаться.

— Ну вот, — произнес молодой волшебник, когда двери закрылись, оставив трех человек в совершенно пустом коридоре. — Теперь можете говорить.

Марина не знала, что можно сказать человеку, неожиданно возомнившему ее своей дочерью. Мужчина же не мог отвести с нее глаз, наполненных слезами, не в силах даже подойти к ней, только смотрел и смотрел, изучал каждую черточку и всё более убеждался в том, что чудо, в которое он уже не смел и надеяться, всё же произошло. Но девушка стояла, нахмурив брови, кидая на ведьмака вопросительные взгляды.

- `Ари, доченька моя, ты меня совсем не помнишь? — пролепетал герцог, как-то заискивающе и жалко улыбаясь.

Марина вздрогнула и отвела взгляд. Ей было по-человечески жаль этого сумасшедшего страдальца, противно перед самой собой, за то, что она жестоко разбивает его последнюю надежду, но что ей оставалось делать? 'Да, конечно же, я ваша потерянная дочь! Ах, милый папа, как давно я вас искала!' — Ну что за нелепая история…

— Боюсь, вы ошибаетесь, герцог. Я не могу быть вашей дочерью. Я отлично знаю, кто мои родители. И вообще я из другого… (Марина вовремя спохватилась, что не стоит каждого встречного посвящать в свою тайну) Мне очень жаль.

— Но как же так! Я ни с кем не перепутаю свою девочку… Не бывает же таких совпадений?! — Герцог умоляюще посмотрел на Демиана. Тот медленно покачал головой.

— Думаю, что эта девушка действительно не ваша дочь. По крайней мере, не совсем ваша дочь…

— Но она так похожа на мою покойную жену! Это лицо моей Ари! Такой, какой бы она стала, исполнись ей семнадцать лет! — Тут мужчина запнулся, с запозданием осознав смысл последних слов колдуна. — Как это понимать — 'не совсем моя дочь'?

— Я не уверен, что сделал верные выводы, но всё же постарайтесь меня понять. И вы, Марина, тоже… Дело в том, что эта девушка попала к нам через Разрыв из другого мира…

— Разве такое возможно? — изумленно воскликнул Алистер.

— Возможно, — кивнул Демиан, — насчет этого как раз нет никаких сомнений. Вот только все миры как бы пересекаются между собой, имеют некоторые точки соприкосновения. И разные люди, живущие в разных мирах могут… Ну, повторять друг друга, что ли. Трудно сказать. Вполне вероятно, что ваша дочь, погибнув в нашем мире, продолжала жить в той реальности, из которой пришла к нам хранительница. И вот теперь она перед вами — точное повторение вашей дочери, причем не только внешне, но и внутренне. Те же поступки, то же поведение, характер, вкусы и так далее. Та же, но не она. У нее действительно другие родители, другая жизнь, иные воспоминания и судьба. Вот теперь решайте сами, можете ли вы назвать эту девушку своей Ари.

— Всё это похоже на какую-то седую легенду… У меня голова идет кругом, я ничего не понимаю в магии, я не волшебник, увы…

— А это и не магия, поверьте. К тому же существует очень простой способ узнать, прав ли я.

— Скажите, я готов сделать всё, что угодно!

— Будьте поосторожней с обещаниями, — Демиан мрачновато улыбнулся, и Марина как обычно не поняла смысла его простых, казалось бы, слов. Герцог Алистер же попросту был не в том состоянии, чтобы учитывать такие тонкости.

— Так что? Умоляю вас, не молчите!

— Ничего невозможного от вас не требуется. Просто назовите тот день, когда родилась ваша дочь. Надеюсь, вы помните?

— Как же я могу забыть такое? Ведь она мой единственный ребенок, мой свет в окошке, всё, что осталось от моей дорогой Сивил`ины… Это был двадцать девятый день месяца капели, семнадцать зим тому назад…

Марина озадаченно посмотрела на мужчин. От нее явно ждали ответа.

— Ну-у… Я действительно родилась семнадцать лет назад двадцать девятого числа. Но мне непонятен ваш календарь. Месяц капели — это когда?

— Это первый месяц весны.

— Ах да, конечно, весна, снег тает… Всё логично… Первый месяц весны — это же март! Ой… — Девушка испуганно прикрыла рот ладонью. — Так что же, это значит — я… Невероятно!

— Ну, вот и всё, — тихо произнес Демиан. — Мои поздравления, герцог.

Оставшись наедине с герцогом Алистером, Марина почувствовала себя совсем неуютно. И что ей теперь делать? Кем она теперь стала? И что с ней будет?

— Ари… Ох, простите, Марина… — мужчина запнулся и сконфуженно замолчал.

— Это ничего, зовите меня Ари, это очень похоже на мое имя, — девушка ободряюще улыбнулась, хоть сама была растеряна.

— Ари, доченька, мне очень нужно тебе кое-что сказать, но я никак не решусь… Просто очень боюсь, что ты гневно отвергнешь предложение какого-то сумасшедшего старика, которым ты меня, конечно же, считаешь.

— Не говорите так, герцог! И не бойтесь, высказывайте свое предложение, я вас выслушаю.

— Ари, можешь ли ты для начала выполнить одну маленькую просьбу?

— Я постараюсь.

— Не обращайся ко мне на вы. Если не можешь пока звать меня отцом, не называй хотя бы герцогом, мне очень больно это слышать.

— Хорошо, я сделаю, как…ты скажешь.

— Вот спасибо, Ари. Я хочу тебе сказать… Только, пожалуйста, не говори сразу 'нет', подумай над моими словами. Я очень хотел бы, чтобы моя девочка опять была рядом со мной, радовала старого больного герцога, чтобы в наш с тобой дом вновь вернулось счастье. Хочу вернуть те годы, когда ты маленькой синеглазой феей порхала по замку, и повсюду раздавался твой счастливый серебристый смех. Поверь, у тебя будет всё, чего ты только пожелаешь, я богат, у меня есть всё, нет только счастья…

— Мне ничего не нужно! Я… Я и так поеду…

— Ари! Доченька моя…

— Герцог Алистер? — задумчиво переспросил мастер Грайлин. — Ну и ну…

— И что теперь будет? — задал свой любимый вопрос неугомонный Трей. — Марина станет законной наследницей и уедет из Теллариона?

— Да, похоже на то, — кивнул мастер Коган и невесело рассмеялся. — Здесь не последнюю роль сыграла извечная Маринина доброта. Как бы ей не пришлось страдать из-за нее.

— А что с ней может случиться? — встрепенулся Трей. — Этот герцог скользкий тип?

— Ну почему сразу так… Алистер, конечно, сам не свой от радости и искренне желает Марине только лучшего, но…

— Но уж слишком много охотников на Кармалл`орское герцогство, — вставил Демиан. — И кому-то может очень сильно не понравиться то, что какая-то никому не известная девчонка уводит у них из-под носа такой лакомый кусочек. Герцог немощен и стар, у него нет детей и даже родственников, достаточно близких, чтобы иметь право на наследование. Да всё просто замечательно. Я готов даже поклясться, что герцоги между собой уже давно решили, какая часть Кармаллора кому достанется. И вдруг, откуда ни возьмись, появляется сгинувшая десять лет тому назад дочка герцога, и счастливый отец, конечно же, планирует передать всё состояние ей или ее законному супругу. В итоге мечты герцогов самым бессовестным образом разбиты. Ну и как, спрашивается, стерпеть такое оскорбление?

— Выходит, Марине грозит серьезная опасность, — кивнул мастер Коган.

— Да неужели правители решатся на такое? — изумился Трей. — Убить дочь герцога?

— Чего ради денег не сделаешь, — пожал плечами Демиан. — К тому же, кто докажет, что это их рук дело? Уж эти ходячие кошельки позаботятся, чтобы всё вышло как можно более правдоподобно. Разбойники там напали или лошадь понесла, да мало ли что можно придумать. Вот только за жизнь нашей без пяти минут герцогини я немного дам.

— Демиан прав, — согласился мастер Грайлин. — От некоторых наших богатеев можно ждать всего, что угодно. Пожалуй, за Мариной нужно присматривать. На всякий случай.

— Эта девушка просто притягивает к себе неприятности, — покачал головой Трей.

Марина грустно смотрела на пробегающие мимо нарядные телларионские улочки из окна кареты. Люди (и не только люди), как обычно торопились куда-то по своим делам, и никому не было дела до ее переживаний. Впрочем, так и должно быть… Девушка занавесила окошко шторой и отдернула руку, словно обожглась. На сердце было как-то непонятно и пусто. Будто добровольно лишила себя чего-то очень важного, неповторимого, бесценного… Знать бы только — чего? На руку легла ладонь сидящего напротив герцога Алистера. Ее приемный отец обеспокоено наблюдал за той странной игрой чувств, что отражалась на лице девушки. Марина улыбнулась, и ей это почти удалось. Пытаясь скрыть свои глупые слезы, она вновь вынужденно прильнула к стеклу. Экипаж уже приближался к городским воротам, еще совсем немного, и она покинет Телларион, возможно, что навсегда. Эта мысль болью отозвалась в душе. Неужели она так привязалась к Вечному городу?… Неожиданно словно шепнул ей кто-то: 'Смотри!' Взгляд приковала к себе замершая около ворот фигура в черном плаще телларионского боевого мага. 'Это он! Это он!!!' — билось в сознании. Марина готова была поклясться чем угодно, что это действительно был Демиан, а не любой другой из нескольких тысяч боевых ведьмаков. Из-под тени капюшона, надежно скрывающего лицо, сверкнули два осколка мрака. Марина знала, что Демиан пришел сюда ради нее. Карета уже пронеслась в открытые ворота, а девушка всё продолжала смотреть на молодого волшебника. Десятеро солдат захлопнули ворота, и Демиан остался стоять за ними. А вместе с ним какая-то часть ее жизни, слишком важная, чтобы просто забыть ее…