"Эшелон" - читать интересную книгу автора (Шкловский Иосиф Самуилович)

перенес горя, сколько духовных и физических страданий!
Столь необыкновенная способность, естественно, привела к тому, что он
на какие-то сотни процентов перевыполнял план. Ведь в рукавицах много не
наработаешь. По причине проявленной трудовой доблести Н.А. был обласкан
местным начальством, получал какие-то дополнительные калории и стал даже
старшим в какой-то производственной группе. Такое неожиданное возвышение
имело, однако, для Н.А. самые печальные последствия. Какой-то мерзкий тип из
заключенных, как говорили тогда, "бытовик", бухглтеришко, осужденный за
воровство, воспылал завистью к привилегированному положению Николая
Александровича и решил его погубить. С этой целью, втершись в доверие к
Н.А., он стал заводить с ним провокационные разговорчики. Изголодавшийся по
интеллигентному слову астроном на провокацию клюнул - он ведь не представлял
себе пределов человеческой низости. Как-то раз "бытовик" спросил у Н.А., как
он относится к известному высказыванию Энгельса, что де Ньютон - индуктивный
осел (см. "Диалектику природы" означенного классика). Конечно, Козырев
отнесся к этой оценке должным образом. Негодяй тут же написал на Козырева
донос, которому незамедлительно был дан ход.
16 января 1942 года его судил в Дудинке суд Таймырского национального
округа. "Значит, вы не согласны с высказыванием Энгельса о Ньютоне? -
спросил председатель этого судилища. "Я не читал Энгельса, но я знаю, что
Ньютон - величайший из ученых, живших на Земле", - ответил заключенный
астроном Козырев.
Суд был скорый. Учитывая отягощающие вину обстоятельства военного
времени, а также то, что раньше он был судим по 58-й статье и приговорен к
10 годам (25 лет тогда еще не давали), ему "намотали" новый десятилетний
срок. Дальше события развивались следующим образом. Верховный суд РСФСР
отменил решение таймырского суда "за мягкостью приговора". Козыреву, который
не мог следить за перипетиями своего дела, так как продолжал работать на
мерзлотной станции, вполне реально угрожал расстрел.
Доподлинно известно, что Галилей перед судом святейшей инквизиции
никогда не произносил приписываемой ему знаменитой фразы: "А все-таки она
вертится!" Это - красивая легенда. А вот Николай Александрович Козырев в
условиях, во всяком случае не менее тяжелых, аналогичную по смыслу фразу
бросил в морды тюремщикам и палачам! Невообразимо редко, но все же
наблюдаются у представителей вида Homo Sapiens такие экземпляры, ради
которых само существование этого многогрешного вида может быть оправдано!
Потянулись страшные дни. Расстрелять приговоренного на месте не было ни
физической, ни юридической возможности. Расстрельная команда должна была на
санях специально приехать для этого дела с верховья реки. Представьте себе
состояние Н.А.: в окружающей белой пустыне в любой момент могла появиться
вдали точка, которая по мере приближения превратилась бы в запряженные
какой-то живностью (оленями?) сани, на которых сидят палачи. Бежать было,
конечно, некуда. В эти невыносимые недели огромную моральную поддержку
Николаю Александровичу оказал заключенный с ним вместе Лев Николаевич
Гумилев - сын нашего выдающегося, трагически погибшего поэта, ныне очень
крупный историк, специалист по кочевым степным народам.
Через несколько недель Верховный суд СССР отменил решение Верховного
суда РСФСР и оставил в силе решение Таймырского окружного суда.
Почему же Солженицын ничего не рассказал об этой поразительной истории?
Я думаю, что причиной является его крайне враждебное к интеллигенции,