"Сократ и мы. Разные очерки на одну и ту же тему" - читать интересную книгу автора (Толстых Валентин Иванович)

без чего можно вполне обойтись. Кант уточняет:
"Есть различие между тем, кто мало в чем-нибудь нуждается потому, что
ему мало чего недостает, и тем, кто мало в чем-нибудь нуждается потому,
что может обойтись без многого" [Там же, с. 216.].
Эту тему развил и конкретизировал в своих воспоминаниях об А. Эйнштейне
знавший его многие годы польский физик Л. Иифельд. Непритязательность
житейских запросов знаменитого автора теории относительности Инфельд
объяснял стремлением максимально освободиться от повседневности, от гнета
всевозможных мелочей и условностей, мешающих сосредоточиться на главном.
"Ведь мы - рабы миллиона вещей, и наша рабская зависимость все возрастает.
Мы - рабы ванных комнат, самопишущих ручек, автоматических зажигалок,
телефонов, радио и т. д. Эйнштейн старался свести эту зависимость к самому
жесткому минимуму... Обувь, брюки, рубашка и пиджак обязательны.
Дальнейшее сокращение было бы затруднительно" [Успехи физических наук. М.,
1956, 59, вып. 1, с. 158.]. В этой связи автор книги "Эйнштейн. Жизнь,
смерть, бессмертие"
Б. Г. Кузнецов приводит примечательное суждение М. Горького [Кузнецов
В. Г. Эйнштейн. Жизнь, смерть, бессмертие. М., 1979, с. 256.]. В рассказе
"Кирилка" есть сцена, где человек безуспешно борется с полой, которую
отворачивает ветер. "...А я, глядя на него, думал о том, как много человек
тратит энергии на борьбу с мелочами. Если бы нас не одолевали гнусные
черви мелких будничных зол, - мы легко раздавили бы страшных змей наших
несчастий" [Горький М. Собр. соч. В 30-ти т. М., 1950, т. 3, с. 436].
Дело, конечно, не в вещах самих по себе, а в отношений человека к ним.
В своем радостном восклицании по поводу существования множества вещей,
которые ему просто не нужны, Сократ имеет в виду не вещи, полезность и
нужность которых нетрудно обосновать. О чем же идет речь?
Много веков спустя после Сократа суть проблемы остро и точно обозначил
А. Блок: "Нет в нем (в человеке. - В.Т.) достоинства, грош ему цена, если
душа его, созданная для волнении и радости, так же сыта и тупа, как тело"
[Блок А. Собр. соч. В 8-ми т. М. - Л., 1962 т 6 с. 382.].
Как только "разумные", а проще - самые необходимые, потребности
человека удовлетворены, вопрос о человечности или бесчеловечности его
бытия переносится в сферу духа. Такое измерение качества жизни личности
ничего идеалистического в себе не содержит. И Блок совершенно прав, когда
настаивает: "Человек сохраняет свое достоинство тогда, когда душа его
напряжена и взволнована. Человеку надо быть беспокойным и требовательным к
себе самому и к окружающим" [Там же, с. 381].
Обсуждая проблему "человек и вещи", ныне нередко ополчаются на вещи,
представляя их чуть ли не "исчадием зла" и причиной появления уродств
морального порядка (рецидивы "вещизма", потребительской психологии и т.
п.), вместо того чтобы всерьез задуматься над нравственной, духовной
подготовленностью самого человека "по-человечески" наладить свои отношения
с миром материальных благ и ценностей. Борются с "призраками", стреляют по
"ложным мишеням", а между тем существенная сторона этой реальной проблемы
- фактическое состояние нравственной культуры многих людей, оказавшихся
неспособными решить дихотомию материального и духовного в интересах
развития собственной личности, - отодвигается в тень. Почему на "ярмарке"
всевозможных вещей (которых, заметим, могло бы быть и числом поболее и
качеством получше!)