"Ритмы и алгоритмы. Второе издание" - читать интересную книгу автора (Сухотин А.К., Художник Б.Жутовсний. )

Как видим, история повторилась. Подобно М. Планку, А. Эйнштейн видит в
идее квантования энергии угрозу самому существованию науки. Как-то в
беседе он сказал, что, если квантовая механика окажется справедливой, это
будет означать конец физики.
Тем более настороженно встретили идеи А. Эйнштейна другие. Долгое время
большинству естествоиспытателей был совершенно неясен смысл введенного им
понятия фотона. Среди большинства оказались выдающиеся физики, и даже из
числа тех, что возглавляли разработку квантовых идей, например, Н. Бор.
Фотону не находилось ни аналога в чувственном мире, ни места в мире
традиционных понятий.
Об умонастроении тех времен можно хорошо судить по такому факту. В 1907
году А. Эйнштейн принял участие в конкурсе по кафедре теоретической физики
Венского университета на должность приват-доцента. В качестве же
конкурсной работы представил опубликованную статью, в которой как раз и
развивал новые взгляды в области квантовых явлений. Факультет признал
работу неудовлетворительной, а профессор Э. Форстер, читавший курс
теоретической физики, возвращая статью, грубо сказал: "Я вообще не
понимаю, что вы тут написали!" Остается добавить лишь, что в 1921 году А.
Эйнштейну была присуждена именно за эти исследования Нобелевская премия.
Не менее парадоксален также случай, имевший место в 1912 году. М. Планк
представлял А. Эйнштейна в Прусскую академию. Отметив заслуги претендента
в разработке теории относительности, точнее, пока еще специальной теории
относительности, М. Планк просил академиков не ставить в вину ученому
создание им гипотезы световых квантов. Эту просьбу разделили с молчаливого
согласия самого А. Эйнштейна и ряд других физиков.
Конечно, и М. Планк и А. Эйнштейн делали только первые шаги по
неизведанной трассе. Их сопротивление можно понять. Они в авангарде
движения, а идущим впереди всегда тяжелее. Но ведь и дальше не стало легче.
Последующее развитие связано с построением в 20-х годах на основе
квантовой теории света квантовой механики. Ее становление также
сопровождалось глубокой внутренней "ломкой сознания" и изобиловало столь
же парадоксальными событиями.
К этому времени в физике утвердилась планетарная модель атома. Ее
предложил Э. Резерфорд. Рассказывают, что однажды зимой 1911 года Э.
Резерфорд, веселый, вошел в лабораторию и громогласно (впрочем, он всегда
говорил громко) объявил: "Теперь я знаю, как выглядит атом".
Согласно его идее атом водорода, простейший из всех состоит из
тяжелого, положительно заряженного ядра (протона) и вращающегося вокруг
него легкого электрона, несущего отрицательный заряд. Более сложные атомы
имеют несколько зарядов в ядре и соответствующее им число электронов,
которые располагаются по разным орбитам, точь-в-точь как планеты вокруг
Солнца.
Получалось красиво. Но эту красоту омрачало одно немаловажное
обстоятельство.
В соответствии с классическими взглядами, которые покоились на волновых
представлениях, энергию атом излучает непрерывно. Поэтому вращающийся
электрон должен был через какое-то время, отдав свою энергию, упасть на
ядро. А он не падал. Отчего же?
Эта проблема вообще-то возникла не теперь. Она начала волновать физику
еще в конце XIX века, когда установили, что атом неоднороден. Поэтому Э.