"Ритмы и алгоритмы. Второе издание" - читать интересную книгу автора (Сухотин А.К., Художник Б.Жутовсний. )

враждой и полным несходством взглядов до веселой и даже задушевной
товарищеской близости".
К сожалению, чаще драма идей сопровождается драмой людей, когда
неприятие взглядов порождает реакцию "эмоционального вытеснения" таланта
талантом.
Отношения обостряются настолько, что нередко враждующая сторона
заведомо, даже не пожелав вникнуть в существо развиваемой позиции,
отвергает ее. Получается вроде следующего: "Я не слышал, что вы сказали,
но я с вами совершенно не согласен".
Этот остроумный афоризм годится, чтобы характеризовать отношение,
которое поначалу питал выдающийся немецкий физик конца XIX века Г. Герц к
столь же выдающемуся английскому коллеге Д. Максвеллу. Предметом
расхождения явилась электромагнитная теория.
Вообще, это детище Д. Максвелла вызывало сильнейшее противодействие. Мы
уже рассказывали, как сопротивлялся теории В. Томсон. Ее выводы не признал
также известный французский физик того времени П. Дюгем. К числу
непринявших присоединился и крупнейший немецкий естествоиспытатель Г.
Гельмгольц, а уже вслед за ним - его ученик Г. Герц.
Со стороны немецких исследователей возражения касались вопроса передачи
взаимодействий. Оба они разделяли позицию дальнодействия, то есть передачи
сигналов без посредников и мгновенно в силу особых, никому не известных
пока свойств материи. Д. Максвелл же опирался на допущение промежуточной
среды, в которой электрические и магнитные явления распространяются с
конечной скоростью, равной скорости света.
Г. Герц ставит серию опытов, чтобы опровергнуть Д. Максвелла, но
опровергает... Г. Гельмгольца, следуют новые опыты, а результат тот же. Г.
Герц даже пытается одно время уйти от этих проблем, заняться другими. По
не тут-то было! "Электромагнитная тема" влечет его, более того, выводит на
работы Д. Максвелла. Словом, все это закончилось тем, что, "поймав"
электромагнитною волну, которая оставалась до этого лишь предположением, Г.
Герц стал виновником торжества оспариваемых им ранее идей.
"Эмоцией вытеснения" исполнены отношения многих других ученых.
Например, И. Ньютона и Г. Лейбница, французских математиков конца XVIII -
начала XIX века Л. Пуансо и О. Кошн. Г. Галилей полностью игнорировал
законы движения планет, установленные в начале XVII века известным
немецким ученым И. Кеплером. Хотя он знал об открытии и даже одно время
переписывался с И. Кеплером, Г. Галилей в своих работах нигде не упоминает
о законах, а рассуждения ведет так, словно их никогда и не было.
Взаимные связи между исследователями отмечены и такими моментами.
Изобретатель паровой машины Д. Уатт на пути к признанию своего
результата встретил груду препятствий, чинимых недоброжелателями. Дело в
том, что Д. Уатт добивался создания паровой машины не просто как
механизма, годного лишь для особых целей, скажем, для откачки воды в
качестве насоса или для использования только в текстильной промышленности
и т. п. Он намеревался построить универсальный двигатель современного ему
производства. В конце концов он достиг этого. Но было на его пути немало
неудач.
К примеру, крупным провалом отмечен 1769 год, когда изобретатель собрал
и задумал испытать паровую установку с отделенным конденсатором. Не вышло.
Этим сразу же воспользовались соперники, чтобы очернить идею Д. Уатта.