"Порнократия. Сборник статей" - читать интересную книгу автора (Поляков Юрий Михайлович, Предисловие...)новым типом деятеля культуры, специализирующемся на "добивании гадин",
причем "гадиной" может оказаться любой законопослушный гражданин, любой слой общества, оппозиционно настроенный к курсу, объявленному с неискоренимым большевистским задором единственно верным... Если под интеллигенцией понимать национальную элиту, радеющую о судьбе собственного народа, то в последнее время чрезвычайно ясно обозначился сформировавшийся еще при советской власти слой образованных людей, которых я называю "интеллигентством". Именно к интеллигентству, как выяснилось, относится и один из гитарных кумиров 60-х, заявивший примерно следующее: "Конечно, в России нет никакой демократии, но меня издают, я езжу за границу и больше мне ничего и не надо!" Да, у интеллигенции и интеллигентства много общих ошибок, совершенных в первые годы перестройки, но как раз отношение к этим ошибкам резко и отличает их сегодня друг от друга. Интеллигенция всегда в оппозиции к тому, что вредно для Отечества. Интеллигентство всегда в оппозиции к тому, что вредно для него как сословия. Всякий подлинный художник, если говорить об искусстве, - неизменен в своей оппозиции к любой власти, ибо любая власть - насилие. Но вот глубина и ярость этой оппозиции зависят от того, насколько целесообразно и осторожно власть пользуется этим своим извечным правом на насилие. И художник по-настоящему влияет на власть не тогда, когда советует ей бить оппозицию канделябром, и не тогда, когда рассказывает притчи про караван, во главе которого в случае поворота в обратную сторону оказывается хромой верблюд. Последнее по крайней мере не умно: на наших глазах уже происходил один поворот на сто восемьдесят градусов, и в этой связи не совсем понятно, кто очень хорошо продуманная льстивая аллегория порой стоила льстецу головы! Но мы, слава богу, в европах... У деятелей культуры есть другое, на первый взгляд незаметное, но чрезвычайно мощное средство влияния на власть - нравственная оценка ее действий. С этой оценкой власть может не соглашаться, но не считаться с ней, пусть даже не показывая виду, не может. Не потому ли, кстати, исчезли с телевизионного экрана А. Солженицын и другие совестливые деятели культуры? На первый взгляд, что за проблема для властей предержащих: слушай телевизионного толкователя кремлевских снов и радуйся! Однако тут есть неумолимая закономерность: как только власть перестает реагировать на честную нравственную оценку своих действий, она начинает стремительно терять нравственный, а следовательно, и политический авторитет. В начале века говаривали: "В России два царя - Николай Александрович и Лев Николаевич". И если мы сегодня не можем сказать: "У нас в стране два президента - предположим, Борис Николаевич и, допустим, Александр Исаевич", - то это означает лишь одно - у нас в стране, по сути, нет ни одного президента. Нынче много рассуждают об отсутствии политической воли, деликатно намекая на нездоровье президента. Но дело совсем не в этом: умирающий Александр Третий твердо вел державу до последнего вздоха. Дело в полной утрате властью нравственного авторитета. Даже если бы Борис Николаевич крестился двухпудовиком и работал с документами двадцать четыре часа в сутки - ничего бы не изменилось. Возможно, даже наоборот: цветущий начальник нравственно истлевшей власти раздражал бы людей гораздо больше! Постоянно призывая хранителей обломков предыдущего режима - коммунистов - покаяться, |
|
|