"Порнократия. Сборник статей" - читать интересную книгу автора (Поляков Юрий Михайлович, Предисловие...)

новым типом деятеля культуры, специализирующемся на "добивании гадин",
причем "гадиной" может оказаться любой законопослушный гражданин, любой слой
общества, оппозиционно настроенный к курсу, объявленному с неискоренимым
большевистским задором единственно верным... Если под интеллигенцией
понимать национальную элиту, радеющую о судьбе собственного народа, то в
последнее время чрезвычайно ясно обозначился сформировавшийся еще при
советской власти слой образованных людей, которых я называю
"интеллигентством".
Именно к интеллигентству, как выяснилось, относится и один из гитарных
кумиров 60-х, заявивший примерно следующее: "Конечно, в России нет никакой
демократии, но меня издают, я езжу за границу и больше мне ничего и не
надо!" Да, у интеллигенции и интеллигентства много общих ошибок, совершенных
в первые годы перестройки, но как раз отношение к этим ошибкам резко и
отличает их сегодня друг от друга. Интеллигенция всегда в оппозиции к тому,
что вредно для Отечества. Интеллигентство всегда в оппозиции к тому, что
вредно для него как сословия.
Всякий подлинный художник, если говорить об искусстве, - неизменен в
своей оппозиции к любой власти, ибо любая власть - насилие. Но вот глубина и
ярость этой оппозиции зависят от того, насколько целесообразно и осторожно
власть пользуется этим своим извечным правом на насилие. И художник
по-настоящему влияет на власть не тогда, когда советует ей бить оппозицию
канделябром, и не тогда, когда рассказывает притчи про караван, во главе
которого в случае поворота в обратную сторону оказывается хромой верблюд.
Последнее по крайней мере не умно: на наших глазах уже происходил один
поворот на сто восемьдесят градусов, и в этой связи не совсем понятно, кто
же персонально подразумевается под хромым верблюдом? На тонком Востоке не
очень хорошо продуманная льстивая аллегория порой стоила льстецу головы! Но
мы, слава богу, в европах...
У деятелей культуры есть другое, на первый взгляд незаметное, но
чрезвычайно мощное средство влияния на власть - нравственная оценка ее
действий. С этой оценкой власть может не соглашаться, но не считаться с ней,
пусть даже не показывая виду, не может. Не потому ли, кстати, исчезли с
телевизионного экрана А. Солженицын и другие совестливые деятели культуры?
На первый взгляд, что за проблема для властей предержащих: слушай
телевизионного толкователя кремлевских снов и радуйся! Однако тут есть
неумолимая закономерность: как только власть перестает реагировать на
честную нравственную оценку своих действий, она начинает стремительно терять
нравственный, а следовательно, и политический авторитет. В начале века
говаривали: "В России два царя - Николай Александрович и Лев Николаевич". И
если мы сегодня не можем сказать: "У нас в стране два президента -
предположим, Борис Николаевич и, допустим, Александр Исаевич", - то это
означает лишь одно - у нас в стране, по сути, нет ни одного президента.
Нынче много рассуждают об отсутствии политической воли, деликатно
намекая на нездоровье президента. Но дело совсем не в этом: умирающий
Александр Третий твердо вел державу до последнего вздоха. Дело в полной
утрате властью нравственного авторитета. Даже если бы Борис Николаевич
крестился двухпудовиком и работал с документами двадцать четыре часа в
сутки - ничего бы не изменилось. Возможно, даже наоборот: цветущий начальник
нравственно истлевшей власти раздражал бы людей гораздо больше! Постоянно
призывая хранителей обломков предыдущего режима - коммунистов - покаяться,