"Они предают мир" - читать интересную книгу автора (Катала Жан, Перевод с французского. )

2. Секретные службы — оружие трестов
Однако влияние «200 семейств» на внешнюю политику Франции этим не ограничивается.
Как известно, большая часть современной буржуазной дипломатии поручена секретным службам, военным или полицейским, которые во Франции назывались «Вторым бюро» * военного, морского и авиационного министерств, а также «Главному разведывательному управлению», так называемому Сюртэ насьональ.
В таких странах, как Англия, связь секретных служб с финансовой олигархией общеизвестна. Для примера напомним, что шпион Джордж Хилл, в промежуточный период между двумя «миссиями» в Советский Союз — в 1918 и в 1941 гг. — в качестве офицера разведки «его величества», несколько лет работал в различных странах как приказчик нефтяного магната Детердинга, того самого Детердинга, которого в донесении от 26 декабря 1931 года директор парижской политической полиции Перье определяет следующим образом: «Сэр Генри Детердинг, то есть «Интеллидженс сервис...»
Хотя «200 семейств» боязливо скрывали от общественного мнения осуществляемый ими контроль над французскими секретными службами, он от этого не уменьшался.
Этот контроль осуществлялся, в первую очередь, людьми, возглавлявшими секретные службы в армии, флоте, авиации и полиции. У трестов было достаточное количество доверенных лиц, чтобы они могли по своему
* Желание спутать карты заставило парижских правителей после первой мировой войны искусственным путем отделить «Второе бюро»—орган, официально занимающийся «всеми сведениями, касающимися противника», от собственно разведки, официально ограничивающейся «добыванием» сведений и зависящей то от министерства национальной обороны, то от 5-го бюро генерального штаба.
Мы не будем считаться с этими мелкими уловками, посредством которых отмирающая буржуазная администрация напрасно старается отделить неотделимое, и будем в этой книге, называть «Вторым бюро» все службы, которым различные штабы поручают как добывание, так и анализ сведений, поскольку персонал, занимающийся этими делами, является, по сути дела, одним и тем же.
12
желанию направлять деятельность разведывательных служб и за рубежом. Отсюда вытекают общеизвестные связи Петэна или Вейгана с финансовым миром. И не случайно председателем «Нефтяного синдиката» являлся один из ближайших друзей предателя Виши — генерал де Серриньи; начальник штаба армии — генерал Кольсон находился в родственной связи с владельцами металлургических, транспортных и электрических объединений; адмиралы Лаказ и Ле Бри закончили карьеру в ряде акционерных обществ, связанных с трестом Шнейдера, а префекты полиции Отран, Бужю и Деланней — в административных советах различных банков, шахт и транспортных предприятий; тесть известного шпиона Кьяпа возглавлял объединение фашистских издательств, в котором были представлены интересы всех крупных трестов Франции.
Но ко всему этому нужно прибавить еще более властный контроль — деньгами. Деятельность французских секретных служб, целиком основанная на системе «подкупа совести», действительно очень дорого стоит, и министры никогда не осмелятся назвать в парламенте суммы, которые на это затрачены. Вот почему финансовая основа этих служб официально состоит из «секретных» фондов, о происхождении и размере которых сообщают только то, что не вызовет негодования. Большая же часть этих фондов остается строго конфиденциальной, так как она состоит из субсидий, выдаваемых, помимо бухгалтерии, капиталистическими группировками, которые, таким образом, имеют право управлять всеми секретными службами Франции.
Достаточно назвать дело «кагуляров», чтобы показать, как «200 семейств» осуществляют свою диктатуру. Очень небольшое количество сведений, опубликованных по этому делу, показывает с поразительной очевидностью, что эта диверсионно-фашистская организация находилась на службе финансовой олигархии и почти полностью сливалась со «Вторыми бюро», в частности, военного и авиационного министерств *.
* Тайный фашистский центр, известный под названием «кагуляры», был раскрыт в 1937 году. «Организация кагуляров» держала в своих руках высшее военное командование через маршалов Петэна
13
Еще более показательным является другой факт, который могли наблюдать все, кто был связан с французской дипломатией. Во всех французских посольствах военные атташе сочиняют рапорты о намерениях иностранной дипломатии, морские атташе — о состоянии сельского хозяйства, торговые атташе — об обороне военных портов, а послы содержат секретных агентов, которым поручают совершать крушения поездов или покушения на жизнь руководителей той державы, где они аккредитованы, как, например, было с Нулансом в Москве. Посольства, миссии и генеральные консульства стали ареной, где происходят настоящие состязания разведок. Таким образом, уничтожена разница между дипломатией и разведывательными службами *.
В этом — конкретное подтверждение того, что «200 семейств» держали в своих руках все рычаги внешней политики Франции. Они являлись хозяевами политических кадров, которым поручено управление внешними сношениями Франции: дипломатических кадров, осуществляющих на практике эти сношения, и разведывательных
и Франшэ д'Эсперей, «Второе бюро» министерства авиации — через генерала Дюсеньора, «Второе бюро» военного министерства — через генерала Жеродяса, полковника Грусара и пр.
«Кагуляры» были исключительно на службе фашистских главарей и являлись одним из наиболее активных элементов нацистской «пятой колонны». «Кагуляры» одновременно работали на гитлеровскую Германию, Италию Муссолини и франкистскую Испанию. «Дело Жеродяса» в феврале 1937 года вскрыло, что Петэн лично обеспечивал связь с испанскими фашистами.
С 1940 года между «кагулярами» произошло «разделение труда». Некоторые, как Пасси, Вибо и Фурко, начали сотрудничать с черчиллевской Англией и де Голлем. Лемэгр-Дюбрейль и Риго перешли на службу в американский государственный департамент. Но большая часть банды осталась у Гитлера, который широко использовал этих господ, как, например, Дарнана, ставшего «министром внутренних дел» Петэна. Он был одним из наиболее кровавых палачей французского народа во время оккупации.
Но «разделение труда» нисколько не помешало этим господам сохранить связь между собой. Этим объясняется тот факт, что в настоящее время в секретных службах Франции можно найти всех оставшихся в живых членов «организации кагуляров».
* Это в конечном счете было официально принято в уставах. Так, перечисляя источники информации «Второго бюро» министерства национальной обороны в 1939—1940 гг., бывший генералиссимус Гамелэн («Сервир», том I, стр. 72) ставит министерство иностранных дел рядом с собственно разведкой.
14
служб, деятельность которых тщательно скрывается от общественного мнения. Таким образом, парижские тресты в период между двумя войнами стали настоящими хозяевами всей внешней политики Франции. И во Франции совсем не осталось места для какой-либо другой политики — для той, которую можно было бы считать французской.
ГЛАВА ВТОРАЯ
22 ГОДА НА ПОДГОТОВКУ ВОЙНЫ ПРОТИВ СССР
1. «200 семейств» в «великом заговоре против СССР»
Известно, что вплоть до экономического кризиса, обрушившегося на капиталистический мир в 1929 году, французские правители играли одну из первых ролей в так называемом «великом заговоре против СССР». Среди банды дипломатов-шпионов, которые по приказу своих правительств в начале 1918 года пытались свергнуть советскую власть путем финансирования мятежей и убийств, самыми жестокими были французский посол Нуланс и его генеральный консул Гренар. Это парижские правители во главе с Клемансо и их генералами типа Вейгана были душой интервенции, в частности, в 1920 году, во время польской кампании. Это Пуанкаре провалил первые международные переговоры с Советской Россией на конференциях в Генуе и Гааге. Это французскому генералу Жуэнвилю в 1927—1930 гг. секретные парижские и лондонские службы поручили подготовить план вторжения в СССР.
И во всех этих операциях можно обнаружить руку «200 семейств». Деньги, которые уплатил Нуланс Борису Савинкову за организацию мятежа в Ярославле и за покушение на Ленина, непосредственно поступили из французских банков, в частности от Ротшильда. Генуэзская конференция провалилась благодаря демаршу треста черной металлургии, так называемого «Комите де форж», а конференция в Гааге тормозилась так называемым Франко-бельгийским нефтяным синдикатом. Банкиров Ротшильда и Шнейдера находят в основе
16
заговора «промпартии». Они же фигурируют за спиной банкиров Луи Дрейфуса и Николля, с которыми троцкистские шпионы установили контакт в Париже в 1927 году, чтобы узнать, «могут ли они найти поддержку среди французских капиталистических кругов, агрессивно настроенных по отношению к СССР».
Я со своей стороны могу привести один факт, представляющий актуальный интерес. Банк Дрейфуса снабжал деньгами французские официальные шпионские службы в Прибалтике, причем таким образом, что они уже сами не знали, кому они служат — государству или банку Дрейфуса. Среди агентов этих служб, под видом сотрудника одной рижской фирмы, зависящей от Дрейфуса, тогда, в 1927 году, фигурировал профессиональный шпион «Второго бюро» морского флота, специалист по «работе на востоке», инженер артиллерии Жюль Мок, впоследствии приобретший печальную известность в качестве министра полиции во Франции, а ныне ставший министром национальной обороны.
С появлением кризиса 1919 г. по инициативе тех же банков начинается серия любопытных «поездок в СССР», секрет которых еще не раскрыт полностью.
В 1932 году состоялась поездка в СССР «профессора философии» Луи Ружье. Научные труды о метафизике античного мира и средневековья служили только прикрытием для его интенсивной деятельности тайного агента, связанного с крупными парижскими банкирами и различными иностранными кабинетами, как это показали его тайные переговоры в октябре 1940 года; они привели к заключению знаменитого соглашения Петэна с Черчиллем. Его поездка в СССР была организована Полем Бодуэном из Индо-Китайского банка, известным фашистом, тесно связанным с Муссолини, а по деловой части с банками Ротшильда и Лазара. «Миссия Ружье» не обошлась без контакта и с крупными американскими финансовыми кругами. По возвращении из СССР профессор-шпион получил крупную сумму от магната Уоллстрита Рокфеллера для продолжения своих исследований в странах, расположенных у западной границы СССР.
Три года спустя в Москву инкогнито прибыла еще более значительная личность. Речь идет о Рене Мейере,
17
подлинном тайном директоре банка Ротшильда. Пользуясь методом, часто применяемым секретными французскими агентами, когда им нужно попасть в СССР, Мейер вошел в состав делегации, сопровождавшей Пьера Лаваля для подписания франко-советского пакта, в качестве... «инспектора компании спальных вагонов».
Не успел этот «инспектор» вернуться в Париж, как три других тайных эмиссара Ротшильда появились в советской столице. Два из них — Эрнест Мерсье и Эжен Детеф — являлись агентами электрической компании дома Ротшильда, а третий — Пьер Швейсгут — агентом банков Мирабо и «Юнион паризьен», тесно связанных с Ротшильдом. Эти господа уверяли, что они приехали в Москву, чтобы изучить возможности «возобновления дел с Россией». И они, и Рене Мейер, приехав в СССР, поддерживали тесный контакт с американским послом Буллитом, ярым врагом СССР, посольство которого было одним из главных шпионских центров в Москве. Судя по тому, что мне известно, главной темой их разговора с Буллитом были вопросы, касающиеся способности Красной Армии сопротивляться и способности всей социалистической системы в целом противостоять военной агрессии.
Примерно в это же время в СССР отправился и Жан Моннэ, компаньон банка братьев Лазар, являвшийся тогда директором отделения этого банка в Сан-Франциско. (Как известно, банк братьев Лазар тесно связан с банком Моргана в Нью-Йорке.) Официальной целью визита Моннэ в СССР были сугубо личные дела. Он, кажется, должен был заключить в Москве брак с одной итальянской гражданкой, проживающей... в США! Но судя по тому, какой тайной, даже десять лет спустя, окружают эту поездку, можно с уверенностью сказать, что миссия Моннэ была похожа на все предыдущие и происходила при сугубо секретных обстоятельствах, в чем ей серьезно помогали посольства Буллита и Шарля Альфана.
И, наконец, привожу последнюю деталь, свидетельствующую о том, что секретная антисоветская деятельность «200 семейств» продолжалась вплоть до самого начала второй мировой войны. Весной 1939 года банк
18
Дрейфуса, о подрывной деятельности которого в странах Прибалтики я уже рассказывал, начал в Эстонии сугубо секретные переговоры о закупке залежей битуминозного сланца и постройке железной дороги. При этом в качестве посредников были использованы различные агенты французских шпионских служб. Один дипломат-патриот из французской миссии в Таллине говорил мне тогда, что эта операция может послужить на пользу только гитлеровской Германии, а в случае войны «она обратится против самой Франции».
2. Союз с Ватиканом
Особо характерным является союз с тайной дипломатией Ватикана.
Папская курия вбила себе в голову, что советский режим «нежизненен». И она полагает, что, способствуя его «разрушению», она подготовит условия для захвата Ватиканом этой шестой части земного шара, которую она хотела бы держать под своим контролем. С этой целью она начала перестраивать папские шпионские службы. С помощью доминиканцев и иезуитов, на протяжении истории доказавших свою опытность в делах тайной политики, при римском дворе был создан огромный «Восточный отдел». Этот отдел должен был готовить агентов для ведения тайной войны против СССР.
Но надо было найти безопасный путь для переброски этих агентов в Москву...
Тогда-то Ватикан и решил использовать «200 семейств» и их доверенных лиц. Он был уверен в полном послушании дипломатов Кэ д'Орсэ, связанных с так называемыми французскими главными католическими банками. Это были — послы Корбэн, д'Ормессон, де Сент-Олэр и др., не говоря уже о целом ряде чиновников ниже рангом: Оппено, Жорж-Пико, де Вьенн (последний был родственником фон Папена!), де Лагард, де Монико, Поль Готье, Дютей-Арисп и др.
Вот почему после возобновления отношений между Францией и СССР в 1925 году Ватикан смог навязать министерству иностранных дел Франции секретный договор, согласно которому французское посольство в Москве должно было переправлять в СССР тайных агентов
19
папского двора или под чужим именем, или под видом «кюре» двух католических церквей — св. Людовика в Москве и св. Людовика в Ленинграде. Французские дипломаты еще с царского времени имели право контроля над этими церквами.
Таким образом, превратившись в покорного служителя ватиканского шпионажа, посольство «демократа» и «светского человека» Эрбетта скомпрометировало себя в СССР тем, что мошенническим путем помогло попасть сюда таким лицам, как Дебриньи, Флоран, Неве, Тиссеран, слишком хорошо известным как эмиссары или главари «Восточного отдела» Ватикана. При последующих посольствах дело обстояло еще хуже. Начиная с 1935 года и вплоть до последних лет, решив больше не стесняться с Кэ д'Орсэ, Ватикан поручал французским послам перебрасывать в Москву уже не французских граждан, а таких американских шпионов-иезуитов, как пасторы Браун и Лаберж!