"Они предают мир" - читать интересную книгу автора (Катала Жан, Перевод с французского. )

115
Первые цепи, связывающие наиболее важных чиновников Кэ д'Орсэ с государственным департаментом, превратили дипломатический корпус Франции в придаток огромной американской машины, предназначенной для порабощения Франции. Это единственный случай в истории великой державы: наша дипломатия полностью оказалась на службе другой, враждебной нам дипломатии.
6. Американская партия во Франции
В то же время шла вербовочная кампания и в политических кругах.
Сначала Леги и Мэрфи копались среди вишистских отбросов. Квислингов там можно было огребать лопатами. Было подобрано большинство петэновских министров — Пюше, Фландэн, Ленде, Бодуэн, Лагардель, Ибарнегарэ и пр. во главе с самим Петэном. Потом Мэрфи превратил Алжир в настоящий музей политических развалин. Самым замечательным экспонатом, наряду с Пюше и Пейрутоном, был граф Парижский — «претендент на французский трон». После того, как он последовательно предлагал свои услуги Черчиллю, де Голлю и Лавалю, этот архаический персонаж встретил у представителя Вашингтона самый теплый и многообещающий прием. Мэрфи чуть было не провозгласил его «французским королем» в декабре 1942 года, когда Дарлан был убит друзьями кандидата в монархи.
Но приезд в Париж американского посла Джефферсона Кэффери, у которого был большой опыт по закупке совести, приобретенный на предыдущих постах, заставил государственный департамент США принять его более «реалистические» концепции. И метод вербовки, производимой исключительно в крайне реакционных кругах, был заменен более классическим процессом, состоящим в вербовке «надежных» агентов во всех доступных политических партиях.
Со стороны традиционных правых партий —обычного бастиона крупных банков — пути были проложены благодаря переходу французского финансового капитала в банки Нью-Йорка. Ни Рейно, ни Печу не надо было повторять имени их хозяев. Американский посол ограничился лишь перегруппировкой сил, финансировав
116
в конце 1945 года новое движение: П. Р. Л. («республиканская партия свободы»). Кэффери рассчитывал, что она не замедлит стать французским эквивалентом «республиканской партии» янки, название которой он использовал, чтобы окрестить свое детище. Но это был вишистский сброд, очень быстро дискредитировавший себя.
Радикальная партия тоже открыла американцам широкие возможности. У нее были давние связи с американскими банками. Об этом, в частности, свидетельствует карьера Жоржа Боннэ, лидера этой партии. Кроме того, много радикалов — членов парламента — были скомпрометированы финансовыми скандалами «Третьей республики», и таких людей не трудно было шантажировать. Так началась американская карьера господ Кэя, Бастида, Дельбоса и пр. И, наконец, тот факт, что Рене Мейер стал членом этой партии, окончательно подтверждает, что радикальная партия превратилась в послушное орудие государственного департамента США.
Одновременно Джефферсон Кэффери одержал «победу», прибрав к рукам лидеров социалистической партии. Полицейские картотеки, собранные секретными службами Америки, показали американскому послу во Франции, что социалисты были так же чувствительны к денежной приманке, как любой буржуазный политикан, и более чем кто-либо подвержены угрозам шантажа. По настоянию Кэффери были умножены уже существующие связи между американскими фирмами и социалистическими лидерами вроде Андре Филипа, Андре ле Тро-кера, Леона Блюма и Жюля Мока. Последний, начиная с 1945 года, под покровительством «Стандарт ойл» стал даже «специалистом» по нефтяным делам. Одновременно этим политиканам дали понять, что на них имеется материал, достаточный для того, чтобы испортить им политическую карьеру, в частности подробности секретных переговоров с гитлеровскими оккупационными властями, которые от имени правых социалистов вел Поль Рамадье. Речь тогда шла о создании квислинговского «социалистического» правительства в Виши вместо петэновского. Словом, у американского посла в Париже были все основания не церемониться с лидерами социалистической партии. К тому же они сами лезли в американские сети.
117
И, наконец, особой заботой американские гаулейтеры окружили католическую партию МРП, которая была главной опорой де Голля. Как и все партии «христианско-демократического» типа, МРП была детищем эмиссаров Ватикана во Франции и поэтому полностью находилась в его подчинении. Но так как Ватикан в свою очередь стал послушным орудием американских монополий, то верность МРП государственному департаменту была обеспечена.
Таким образом, то, что новый министр иностранных дел Жорж Бидо принадлежал к МРП, было первостепенным козырем для Вашингтона. Действительно, нельзя было питать никаких иллюзий относительно свободы действий этого небольшого человека с блуждающим взглядом, постоянно находящегося в состоянии полуопьянения, все жалкое ничтожество которого выявилось во время московских переговоров в декабре 1944 года. Многочисленные биографы представляли Бидо в виде героя, внезапно вынырнувшего из небытия... Но для тех, кто поинтересовался прошлым Бидо, за красивой легендой, предназначенной для обмана общественного мнения, открылась весьма непривлекательная фигура. Уже с детства церковь взялась за его воспитание в одном из монастырей близ Турина. Позднее она заставила его сотрудничать за кулисами в деле подготовки известных «латеранских соглашений» в 1929 году, при помощи которых Ватикан заложил основы своей союзнической политики с фашизмом. Затем он был поставлен во главе газеты «Л'Об», созданной для обмана верующих, которым претила профашистская политика Ватикана. Та же церковь ввела Бидо в круги сопротивления. Это был просто секретный агент ватиканской дипломатии. И по некоторым несомненным признакам — по монастырю, где он учился, по газете «Л'Об» и миссии фальшивого «прогрессивного человека», которую ему доверили, — можно даже определить, что он принадлежал к службе доминиканцев.
Однако тот факт, что ниточки от этой марионетки находились в руках иностранной канцелярии, пусть даже послушной канцелярии Ватикана, не удовлетворял государственный департамент США. Человек, занимавший такой пост, имел слишком большое значение для государственного департамента, чтобы можно было удовле-
118
твориться такими косвенными связями. По внушению Джефферсона Кэффери в 1945 году была установлена прямая связь — Бидо оказался связанным с Вашингтоном прочной цепью. В то же время светские журналы Парижа опубликовали восторженные дифирамбы по случаю бракосочетания Бидо с женщиной — дипломатом из министерства иностранных дел, причем это даже расценивали, как «историческое событие». Может быть, это так и было, но только совсем не в том смысле, как это понимали безмозглые хроникеры. Это было историческим событием потому, что впервые в истории Франции министр иностранных дел так тесно связал себя с американской разведкой. Женой Бидо стала не кто иная, как Сюзи Борель, имя которой мы уже упоминали среди наиболее преданных агентов государственного департамента США. Брак Бидо выходил далеко за рамки частной жизни. Это была операция, задуманная в Вашингтоне, чтобы всецело передать французского министра иностранных дел в руки американской дипломатии.
Американская клика Кэ д'Орсэ не сделала к тому же ничего, чтобы скрыть значение этого события. Мне лично открыл глаза один из бесспорных американских агентов французской дипломатии Пьер Шарпантье. Вначале он считал Бидо чуть ли не дураком и рассказывал о нем самые ядовитые анекдоты. Но осенью 1945 года Шарпантье сказал мне: «Бидо поумнел: брак с Сюзи принес ему много пользы. Теперь он уже полностью наш и будет делать все, что нужно...» Другими словами, государственный департамент Америки стал окончательно хозяином внешней политики Франции!
Выражение «американская партия», означающее совокупность политических деятелей всех партий, послушных указаниям Вашингтона, появилось только во второй половине 1947 года, так как только в этот момент эти люди сбросили свои маски. Но такая «партия» потенциально существовала уже давно, так как внутри каждой группировки Вашингтон уже имел своих агентов, готовых по первому сигналу своих хозяев мобилизовать соединение, к которому они были приписаны.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ПОДГОТОВКА К ПОВОРОТУ В 1947 ГОДУ
1. Основные черты американского маневра
Приблизительно через 6 недель после отставки де Голля, после речи Черчилля в Фултоне, этого открытого призыва к войне, американский империализм вступил в решающий этап. Он перешел к открытому проведению антисоветской политики.
Для более успешного достижения своих целей государственный департамент решил превратить Францию в своего полного сателлита. Надо было, прежде всего, устранить два препятствия. Первым был франко-советский союз, благодаря которому Франция могла еще играть роль независимой великой державы. А вторым — присутствие во французском правительстве настоящих патриотов, министров-коммунистов — членов единственной партии, в которую не сумели проникнуть американские разведывательные службы. Было ясно, что эти министры ни за что не допустят порабощения Франции.
Таким образом, надо было совершить двойной поворот: в области международных отношений Франции и в ее внутренней политике. С этой целью были мобилизованы две группы французских секретных агентов, в поддержке которых Америка смогла убедиться в предыдущие годы, из политического и дипломатического персонала.
2. Агенты из политического мира
Французским агентам из политического персонала было поручено задание в основном внутреннего порядка. Какова бы ни была воля, выраженная всеобщими выборами (на двух выборах 1946 года коммунистическая партия получила еще большее число голосов), они должны
120
были подготовить парламент к тому, чтобы быть послушным исполнителем воли и интересов государственного департамента США.
Для подобной операции по совету Джефферсона Кэффери были избраны лидеры социалистической партии. Он думал, что переворот будет менее скандальным в глазах французского общественного мнения, если ответственными за него будут «левые». К тому же Блюм и его шайка были связаны с государственным департаментом США неразрывной цепью...
В мае 1946 года Блюм был послан с «экономической миссией» в Вашингтон. Всем известно соглашение, которое он подписал с американским правительством, явившееся базой экономического порабощения Франции заатлантическими магнатами. Но каким бы позорным оно ни было для ведущего переговоры, это соглашение являлось лишь фасадом. А главное заключалось в тех переговорах без свидетелей, которые вел лидер социалистической партии с Трумэном, Бирнсом и с высокопоставленными чиновниками государственного департамента и Белого дома. Там обсуждались главные направления внутренней политики, проведение которой было поручено Блюму. Как и во всех подозрительных операциях, шефу партии социалистов заплатили аванс за его измену. Фирме «Испано-Суиза», одним из директоров которой был сын Блюма, отпустили кредит в размере 2 500 000 долларов для изготовления моторов «Геркулес», предназначенных для грузовиков «Форд».
Шесть месяцев спустя Блюм стал премьер-министром. Это был первый американский кабинет в освобожденной Франции. И с помощью Блюма и ему подобных с конца 1946 года Вашингтон начал по своему усмотрению фабриковать правительственные кабинеты во Франции. Таким образом, в политической жизни Франции стал проводиться новый американский метод действий. Такой же, как, например, в Чили или в монархо-фашистской Греции.
3. Агенты из дипломатического мира
Задание, порученное французским агентам из дипломатического мира, по своим результатам было менее заметно, но так же важно. Нужно было подготовить разрыв
121
франко-советского договора, не забывая, что этот разрыв будет лишь одним этапом на пути к будущей агрессивной войне. Для достижения этой цели агенты должны были пользоваться теми же методами, которые на Кэ д'Орсэ практиковали в период между двумя мировыми войнами: дезинформацией, фальшивками и провокациями. От американских агентов не ждали какого-то особого богатства воображения, их даже не заставляли выдумывать. Во всех этих делах они должны были находиться в постоянном контакте с чиновниками государственного департамента, которые подсказывали им все, что от них требовалось.
Так как Вашингтон имел во французском дипломатическом корпусе много подчиненных, то в эту антифранцузскую деятельность включились все дипломатические посты. И результаты порой переходили границы гротеска. В частности, мне вспоминается случай с французским консулом в Исландии, который написал подробное донесение о повседневной жизни своего нового советского коллеги, выразив при этом сожаление, что он не смог «следить» за ним во время воскресных прогулок и «вызвать на откровенность» его секретаршу; очевидно, бедному парню было поручено написать что-нибудь об СССР, и он сделал все, что мог. Аналогичный случай был с нашим морским атташе в Хельсинки, неким Бьенэме, который примерно в это же время сочинял целые страницы о мифических «русских реактивных самолетах-снарядах», якобы «выпущенных из Свинемюндэ в направлении Лапландии», «со специальным бумерангом, чтобы вернуться и приземлиться в Лепайе»! Все эти люди не были безграмотными глупцами. Они знали настоящую цену той чепухе, которую писали, и даже знали, что в Париже никто не верил этим басням. Но ведь нужно же было во что бы то ни стало пачкать бумагу, чтобы в Кэ д'Орсэ папки с заглавием «Россия» раздувались от лживых измышлений.
Деятельность французских дипломатов в Вашингтоне была на том же уровне. В течение всего 1946 года наш посол в Америке осаждал министерство иностранных дел Франции телеграммами и донесениями о мнимом «внутреннем кризисе СССР», ввиду которого Советский Союз встретился с такими «экономическими затруднениями» и такой «оппозицией внутри правительства» (дословно!), что
122
его «слабость» должна была неизбежно привести к «уступкам американским требованиям». Как правило, подобная галиматья изображалась как результат «конфиденциальных сообщений, полученных государственным департаментом» от американского посла в Москве.
Любопытно, что все эти идиотские выдумки точь-в-точь похожи на те, которые в это же время публиковались в Америке за подписью дезертира и изменника Кравченко. Это является лишним указанием на действительного автора грязной книжонки Кравченко: ее состряпали в американской разведке. Французский посол Анри Боннэ, не колеблясь, становился даже агентом по распространению вышеуказанной чепухи. В частности, он несколько раз посылал на Кэ д'Орсэ выдержки из статей, подписанные проходимцем Кравченко, усиленно рекомендуя прочитать их; одно такое послание от 3 октября 1946 года за № 1828 было даже переслано в Москву. Количество и объем подобных сообщений непрестанно увеличивались. А перед Московским совещанием министров иностранных дел они достигли размеров целых брошюр, содержащих антисоветские клеветнические измышления.
Некоторые коллеги в Москве не могли скрыть своего недоумения, так как французское посольство в Вашингтоне вовсе не должно было заниматься положением в СССР, да еще таким глупым образом. Но пришлось примириться с действительностью. Анри Боннэ был лишь исполнителем приказов, которые он получал из государственного департамента. А эти приказы были направлены на то, чтобы наводнить Кэ д'Орсэ измышлениями, «доказывающими», что Франция должна порвать с союзником, находящимся в «таком дурном положении», как СССР. И поскольку американские шпионы имели все возможности проверять посольскую корреспонденцию, посол Франции в Вашингтоне вынужден был разыгрывать дурачка.
В том же направлении протекала и деятельность нашего политического советника в Берлине.
Понятно, что для Америки этот пост являлся очень важным. Франко-советский союз был основан главным образом на общности интересов Франции и СССР в германском вопросе, и, чтобы разорвать этот союз, нужно было непременно сделать так, чтобы эта общность интересов была забыта. Кроме того, Германия играла первен-
123
ствующую роль в американских планах третьей мировой войны. Во что бы то ни стало нужно было добиться сближения Франции с агрессивной, а не демократической Германией. Государственный департамент США добился назначения французским политическим советником в Берлине агента Мэрфи — Тарбэ де Сент-Ардуэна. А так как сам Мэрфи занимал должность политического советника США в Германии, то можно было быть вполне уверенным, что советник Франции будет ему послушным пуделем. (Попутно заметим, что Тарбэ де Сент-Ардуэн был отстранен от этой должности в 1949 году, как раз в тот момент, когда Мэрфи был переведен из Берлина на другой пост!)
В чем же заключалась деятельность де Сент-Ардуэна в Берлине?
Прежде всего, она состояла в том, чтобы сообщать на Кэ д'Орсэ все лживые измышления об СССР, которые собирались в среде нацистов или ультрареакционно настроенных немцев. По обычаю Кэ д'Орсэ, советник никогда не указывал источник, ограничиваясь тем, что писал о «высокопоставленных информаторах». Но ни для кого не было тайной, что среди таких «информаторов» фигурировали крупные гитлеровские сановники, как, например, бывший вице-министр иностранных дел Вейцзекер. Можно себе представить, что могли ему сообщить подобные личности! Однажды мне представился случай довольно основательно ознакомиться с корреспонденцией де Сент-Ардуэна за 1946 год. Там была вся антисоветская клевета, опубликованная в «Эпок», «Фигаро», «Попюлер» и «Монд» — все лживые сообщения о «скором возвращении» Германии западных польских земель «по приказу Москвы», все воображаемые «планы скорого создания Восточно-германской советской республики», все провокационные слухи «о перевооружении Германии Советским Союзом» и, конечно, каждую неделю — сообщение о том, что «в конце месяца создается правительство фон Паулюса»! Там встречались такие невообразимые вещи, которые даже сам Херст постыдился бы напечатать. Например, ошеломляющая депеша, в которой говорилось, что один «эмиссар Вейцзекера» попытался «предостеречь» Сент-Ардуэна против тех «симпатий», которые якобы может вызвать «идея советизации Германии» в «кругах германского хорошего общества»!
124
Но за всем нагромождением этой чепухи можно было ясно различить две основные идеи, со всей очевидностью доказывающие, что пером бедняжки Сент-Ардуэна водила крепкая рука Мэрфи. Во-первых, что Франция для защиты своей безопасности не должна ничего ожидать от Советского Союза. И, во-вторых, что единственными и настоящими друзьями Франции являются «добрые немцы» вроде герр фон Вейцзекера. Фашистские реваншисты создавали интриги с целью восстановления агрессивной милитаристической Германии. Это было развитием маневра под названием «разрыв с Востоком», проведение в жизнь которого Вашингтон поручил своим агентам на Кэ д'Орсэ.