"История сыска в России. Научно-популярное издание." - читать интересную книгу автора ( Автор-составитель Петр Агеевич Кошель.)

замечания определенно указывают, что уже и в то время желание вести
подобного рода дела скрытно, окружать их особой тайной существовало в
правительственной практике.
С 1645 года начинается царствование Алексея Михайловича. До Уложения, в
самом начале этого царствования, никаких изменений в понимании и способах
преследования преступлений по "слову и делу" не происходит.
В октябре 1б45 года ввечеру в Приказ большого дворца, где сидели трое
подьячих, "пришел к столу старец колодник", а дневальным был в то время
подьячий Афанасий Мотякин; и этот пришедший колодник начал говорить о царе
непристойные слова, что царь Алексей Михайлович - не "прямой царевич", а
рожден от сенной девушки. Услышав такие слова, Мотякин хотел сейчас же
известить о них приказного дьяка, но было уже темно, и он идти побоялся, а
на следующий день "такие слова побежал известить в село Коломенское
государю" и подал обо всем этом челобитную. По показанию одного из подьячих,
чернец говорил: "Прямо во корени был царевич князь Иван Михайлович, а князь
Алексей Михайлович непрямой, подменной, знаем мы такие подмены!" На вопрос
бояр, откуда обвиняемый это слышал, последний говорил, что все это явлено
ему от Андрея Критского, а также слышал от жены своей и баб своего села
Олексина. Бояре пугали его пыткой и огнем.
Таких примеров того времени можно привести довольно много.
В Уложении царя Алексея Михайловича, в первом из законодательных
памятников, имеется раздел, посвященный преступлениям по "слову и делу".
Собственно, выражений "слово и дело" и ему подобных мы не встречаем и в
Уложении, но один раздел посвящен именно и исключительно таким
преступлениям, а встречающийся в Уложении термин "извет" есть не что иное,
как только более общее обозначение частных понятий, заключающихся в
выражениях "слово и дело", "государево слово", "государево дело". На все это
точно указывает практика в применении этой, второй по счету, главы Уложения,
носящей следующее название: "О государевой чести, и как его государское
здоровье оберегать". В первой статье этой главы говорится об "умышлении" на
"государское здоровье" "злого дела", т.е. о покушении на жизнь и здравие
царя; во второй статье речь идет об умышлении "государством завладеть и
государем быть", и в конце говорится о государственной измене, которой
дальше посвящены статьи с 3 по 11; далее до конца идут статьи
процессуального характера и о проступках против процесса. Итак, вторая глава
рассматривает следующие роды преступлений: 1) государственную измену; 2)
покушение на жизнь и здравие государя; 3) покушение на власть "державы
царского величества", каковое покушение понимается сообразно времени в
прямом смысле, как желание "Московским государством завладеть и государем
быть"; 4) преступление "приходить, грабить и побивать" "самовольством скопом
и заговором" "к Царскому Величеству и на Его государевых бояр и окольничьих,
и на думных, и на ближних людей и в городах, и в полках на воевод и на
приказных людей". Следующая, 22 статья, говорит о наказании только
"приказных людей" за неправое обвинение кого-либо в действии против них
"скопом и заговором", а из этого видно, что тут, как и в статье 21,
разумеется мятеж или заговор против властей.
В этой же второй главе мы находим и процессуальные формы для дел по
этого рода преступлениям. Устанавливается обязанность каждого "извещать"
власти обо всяком "ведомом" злом умысле, заговоре и прочем; за неисполнение
этого требования грозит смертная казнь "без всякой пощады". Этот извет