"Джакомо Мейербер" - читать интересную книгу автора (Соллертинский Иван Иванович, Под редакцией...)в шлафроке, не выходя из комнаты, погрузи-
вшись в штудирование партитур. Он изучает фугу и контрапункт, равно предан — несмотря на конфессиональные различия—церковной и свет- ской музыке, сочиняет кантаты, и одна из них приносит ему первый крупный успех: это—ли- рическая рапсодия с благонамеренным назва- нием „Бог и природа* (1811). Повидимому, и здесь, несмотря на ученость композиции, ему более всего удались эффектные декоративные моменты. Во всяком случае, современники от- мечают, что „появление света, постепенное за- рождение жизни в природе, нежную гармо- нию цветов, вообще всю поэзию природы он передал особенно удачно. Величаво - тор- жественно бушуют могучие волны моря, и раз- даются грозные удары грома в его музыке. Очень ярко также передана сцена воскресения мертвых". Можно упомянуть еще о двух собы- тиях этого периода. Одно из них, характеризу- ющее Мейербера как своего рода „обществен- ника",—сочинение патриотического псалма по поводу так называемого „освободительного" движения в Германии, направленного против Наполеона и французских завоевателей. Дру- церте, где исполнялась не слишком удачная симфоническая картина Бетховена „Битва при Виктории". Молодой Мейербер играл на бара- бане и — по отзыву самого рассерженного Бет- ховена—играл очень плохо: от волнения никак не мог вступить во время. Но то была случайная неудача. Много тре- вожнее было другое: первые оперы Мейербера— библейская „ Обет Иевфая" и ориентальная „Алимелек, или Хозяин и гость"—прошли с бо- лее, чем скромным успехом. Правда, значитель- ная доля вины в этом падала на плохую поста- новку (в Штутгарте первая сценическая репе- тиция „Алимелека" состоялась накануне премь- еры), но, очевидно, не слишком понравилась и самая музыка. Критики упрекали Мейербера в неумении овладеть вокальной линией и во- обще в отсутствии мелодической одаренности. Это был опасный симптом. В эпоху Реставрации, после окончания наполеоновских войн, вся Европа с особенной жадностью набросилась на роскошную чувственную мелодику итальянской оперы, с ее чисто-гедонистической („наслажден- ческой") эстетикой. Мейерберу, с его немецкой |
|
|