"Джакомо Мейербер" - читать интересную книгу автора (Соллертинский Иван Иванович, Под редакцией...)

перенял от предшественников и разрабатывает
чрезвычайно эффектно; к тому же он это делает
с такой поспешностью, что предшественник,
к словам которого он прислушивается, не успеет
еще выговорить слова, как он уже кричит целую
фразу, не заботясь о том, правильно ли он по-
нял смысл этого слова. Отсюда и происходило,
что он всегда говорил нечто несколько иное,
нежели то, что хотел сказать его предшествен- ник. Однако шум, производимый фразой, сказан-
ной Мейербером, бывал так оглушителен, что
предшественнику уже самому не удавалось вы-
разить настоящего смысла своих слов: волей
-неволей, чтобы также иметь возможность гово-
рить, он должен был присоединить свой голос
к этой фразе". Поэтому сам Мейербер—„извращен-
нейший музыкальных дел мастер", а его
оперы — „непомерно-пестрая, историко-романти-
ческая, чертовско-религиозная, набожно-сладо-
страстная, фривольно-святая, таинственно-наглая,
сентиментально-мошенническая драматическая
смесь". "Тайна мейерберовской оперной музыки—
эффект".
В "Еврействе в музыке" Вагнер подводит под
эти уничтожающие характеристики, так сказать,
„расовое" обоснование. Мейербер — еврей по
происхождению, и музыка его есть типичный
продукт "„еврейского духа". Оторванный от
почвы, не имея родного языка, еврей-музыкант
стремится усвоить все формы и все стили. Его
музыка, калейдоскопически пестрая, вечно коле-
блется между нездоровой чувственностью и су-
хим математическим формализмом. Место орга-
нической музыкальной логики заступает разо-
рванность художественного сознания и неспособ-
ность создать собственный оригинальный стиль:
вместо него получается манерничанье, погоня за
пикантными модернизмами и т. п. Произведения
Мейербера (не названного в „Еврействе в музыке"
по имени, но описанного с тщательным пере-
числением наводящих признаков) и являются
зловредными порождениями всеотрицающего
„еврейского духа" и способствуют разложению
европейской музыкальной культуры.
Эти аргументы Вагнера, положенные в основу
его циничной и вместе с тем теоретически на-
ивной антисемитской метафизики, в дальнейшем
будут неоднократно использованы буржуазными
критиками Запада. Мы встретим их у Вейнингера,
Чемберлена и множества других, то в более
усложненном, то в демонстративно оголенном