"«Я любил свой народ, свою страну...»" - читать интересную книгу автора (Миронов Георгий, Миронов Леонид, Кони А.Ф....)

Мултан в человеческом жертвоприношении. Оказывается, их вековое общение с
русским народом, давнее обращение в христианство - ничто перед
полицейскими обвинениями целого народа в кровавом изуверстве. В защиту
крестьян выступает передовая интеллигенция, вмешивается писатель В. Г.
Короленко, которого называют совестью нации, - против, заодно с полицией и
судом, невежественный мракобес поп Блинов. Церковь, когда-то возмущенная
"делом игуменьи", теперь напугана двойной кассацией Мултанского дела в
сенате, поддержанной обер-прокурором Кони.
Правда и закон победили и на этот раз: крестьяне были оправданы и
освобождены. Когда Кони и Короленко встретились после процесса, писатель
поведал судебному деятелю: на последнем, третьем суде над несчастными
удмуртскими мужиками заколебались русские мужики-присяжные: "Виновны или
не виновны?" И все же победило исконное народное чувство: не могут соседи,
такие же землепашцы, совершить человеческое жертвоприношение. И: "Не
виновны!" После суда старшина присяжных подошел к Короленко: "Ехал я сюда
с желанием закатать вотских. Вы меня переубедили. Теперь сердце у меня
легкое".
Привлечен к ответу за содержание игорного дома офицер Колемин, ему
грозит Сибирь - и на Кони ополчаются военные: затронута честь мундира.
Если суд, в котором обвинение поддерживал Кони (как, например, дело об
убийстве губернским секретарем Дорошенко харьковского мещанина Северина),
признавал виновным дворянина-чиновника, на ноги поднималась вся помещичья
рать, пытаясь ошельмовать или подкупить молодого товарища прокурора
Харьковского окружного суда, осмелившегося "закатать" представителя
первого сословия империи.
Вышеупомянутые дела нашли отражение в очерках "Дело Овсянникова",
"Игуменья Митрофания" и других, где правовые и моральные акценты были
четко расставлены. В очерке "По делу об утоплении крестьянки Емельяновой
ее мужем" с болью и горечью, с глубоким сочувствием к судьбе простой
русской женщины поведана ее горькая история, а, с другой стороны, в адрес
"избаловавшегося" в городе ее мужаотходника у автора, ведшего это дело,
нет прямых негативных высказываний - цель Кони иная: не столько изобличить
убийцу, сколько показать сложившийся под влиянием определенных социальных
условий характер Емельянова, его постепенно окрепшую уверенность в
собственной вседозволенности и животное равнодушие к судьбе жены.
Нелишне будет подчеркнуть внутреннюю связь публикуемой статьи "К
истории нашей борьбы с пьянством" и трагедии семьи Емельяновых:
в спаивании тысяч емельяновых виновны условия, когда сиюминутная выгода
государственных целовальников ставится выше народного здравия.
Непримиримый к сознательным нарушителям закона и снисходительный к
"простолюдинам", пред коими он, будучи истым шестидесятником, считал
должником и себя как член интеллигентного общества, - Анатолий Федорович с
высокой требовательностью относился к духовно близким ему
единомышленникам, а к борцам за общественные интересы - с трогательной,
самозабвенной дружбою. Одним из таких стал для него известный ученый и
публицист профессор К. Д. Кавелин, чью весьма содержательную
характеристику можно отнести к самому Кони.
"Бывают люди уважаемые и в свое время полезные. Они честно осуществляли
в жизни все, что им было "дано", но затем, по праву усталости и возраста,
сложили поработавшие руки и остановились среди быстро бегущих явлений