"Время зимы" - читать интересную книгу автора (Субботина Айя)

***

Утро выдалось солнечным.

Раш, разбуженный Арэном, который всегда вставал едва ли не с рассветом, сел в кровати, разглядывая комнату так, будто впервые видел ее. Арэн давно оделся и теперь застилал кровать. Раш никогда не понимал этой его привычки — убирать за собой даже на постоялых дворах и в гостиницах. Но дасирийца было не переделать.

— Я бы еще час-другой поспал, — зевнув, сказал Раш. На столикое возле его кровати стояла миска и кувшин с водой. Всунув туда палец, Раш выругался и его хорошее настроение мигом улетучилось. — Дикари, даже воду не подогревают.

— Собирайся, — поторопил Арэн, оставив реплику карманника без внимания. — Скоро выезжаем. И вышел, прихватив меч и вещевой мешок.

Раш никогда не собирался долго, но сегодняшнее утро стало исключением. Он долго, скрипя зубы, обтирал себя куском шерсти, опуская ее в таз. Ледяная вода пробирала до костей, но Раш терпел. Ничего другого не оставалось. Холод он не любил так же сильно, как и морские путешествия.

Закончив с умыванием, быстро оделся, проверив, чтобы кинжал и метательные ножи оставались на своих местах: в петлях внутри рукавов, в потайных карманах куртки, за голенищем сапога. Последний, легкий и смертоносный стилет, Раш прятал в волосы. Удивительно, но за два года странствий, никто из товарищей, кажется, даже не догадывался о существовании еще одного тайника: подсунутый под кожаный шнурок, что поддерживал волосы, стилет с облегченной рукоятью, всего длинною не больше ладони, оставался незамеченным.

На первом этаже постоялого двора царила тишина. Накануне, Раш долго не могу уснуть: порядком захмелевшая толпа местных мужиков распевала песни и громко стучала кружками об столы. Ворочаясь в постели, карманник жалел, что не набрался за компанию с Миэ. Арэн сразу отвернулся к стенке и засопел. Обычно Раш не любил это сопение, но прошлой ночью пожалел, что не слышит его в стоящем грохоте.

За тем же столом, что и вчера, сидели все его друзья. Миэ прикладывала ко лбу матерчатый компресс, уныло ковыряла в тарелке и не нашла сил даже на пожелание доброго утра. Только кивнула, тут же морщась от головной боли.

— Как спалось, мой друг? — Банру тоже выглядел неважно. Жрец, привыкший к теплым песочным равнинам в плодородном зеленом лугам в устье Гэнра, — самой полноводной реки в южных землях Эрбоса, большая часть которой лежала на территории государства Тутмос, — испытывал мучения в суровом климате Артума. Он не жаловался, но почти постоянно мелко дрожал.

Раш не стал отвечать на его вопрос. Вместо этого он широко зевнул и уселся напротив Арэна. Воин разделывался с куском жареного мяса, предпочитая отмалчиваться.

— Напомните мне, чтоб я больше никогда так много не пила, — простонала Миэ, окуная компресс в миску с уксусной водой. Перед женщиной стоял наполовину выпитый кувшин яблочного сидра. Сегодня, снова одевшись в удобную одежду для путешествий, Миэ забыла о своих манерах и пила прямо из кувшина. — Нужно купить пару бутылок местного вина — вот что не даст мне замерзнуть в снегах Северных земель, если снова заблудимся.

— Не заблудимся, — успокоил ее Арэн, отложив на край тарелки мясную кость.

— Нашелся проводник? — Раш провел взглядом одну из помощниц хозяина, которую заметил еще вчера. Девушка бросала призывные многозначительные взгляды, но, — увы, — была совершенно не в его вкусе. Пресытившись женским вниманием, карманник сам выбирал женщин, все чаще останавливаясь на молоденьких девушках знатного происхождения, ухоженных и пахнущих цветами. Он отвернулся.

— Да. Один из местных охотников, славный парень. Только на общем знает от силы десяток слов. — Арэн не выглядел таким беззаботным, как хотел казаться. Мужчина отодвинул миску, вытер руки отрезом грубого тканого полотна, задумчиво посмотрел в кружку с медовухой и отставил ее в сторону. — По правде говоря, меня беспокоит, что тут твориться.

— Только не нужно корчить из себя героя, милый Арэн, — Миэ никогда не разделяла его благородных позывов помочь. В этом Раш поддерживал ее. — Ты же сам говорил про обязательства. Мы направляемся в столицу, а здесь разберутся и без нас.

— Может быть, — задумчиво протянул он, не став вступать с ней в спор. — Нам чего-то недоговаривают, я чую обман. Нутром.

— Всю ночь вокруг меня ходила тревога. Здесь пахнет непролитой кровью. — Банру поддержал подозрения Арэна, обвел всех за столом долгим тяжелым взглядом.

— Здесь пахнет козьим дерьмом. Мы ехали в Сьёрг, — на всякий случай напомнил Раш и, видя, что женщина не собирается прикасаться к своему завтраку, подвинул тарелку к себе.

Больше за столом никто не проронил ни слова. Они закончили трапезу, обмениваясь только короткими взглядами. Раш чувствовал напряжение, такое тягучее, что его можно было резать ножом. Он не тревожился — за долгое время странствий по миру, между ними случалось всякое, похлеще этого.

Вскоре, к ним подсел мужчина. Борода и густые косматые брови, нависшие над глазами, не давали угадать его возраст. На общем он действительно едва говорил, но Миэ, окончательно поборов хмельную слабость, поговорила с ним на северном наречии. Они обменялись короткими фразами, охотник несколько раз задумчиво морщил лоб.

— Может будешь так добра и посвятишь нас в разговор? — Арэну никогда не нравилось, если что-то решалось за его спиной. Как правило его участие всегда шло только на пользу; со временем голос дасирийца стал решающим. Со временем Арэн стал негласным лидером — он решал, куда ехать и что делать дальше, и никто не перечил ему.

Раш тоже принял новые порядки. Он не всегда соглашался внутренне, но подчинялся. Правда, оставлял себе лазейку на тот случай, если решения Арэна пойдут в разрез с его жизненными принципами.

— Он сказал, что будет ждать нас у ворот, в полдень. Их Мудрая будет говорить с эрлом и собирает всех жителей Яркии, раньше он не двинется с места.

— Еще как двинется, — Раш зло метнул взгляд на сидящего рядом северянина.

Тот вряд ли понял сказанное, но, в ответ, тоже озлобился, что-то быстро сказав Миэ. Та поспешно успокоила его, сопровождая ослепительной улыбкой чуть ли не каждое слово.

— Я говорил, что здесь что-то неладно, — Арэн словно почуял подтверждение своих опасений. — Спроси его, не знает ли, о чем будет говорить эта Мудрая.

— О большой беде, — после очередного обмена словами, сказала Миэ. И добавила уже от себя: — Арэн, погляди на артумцев! Думаешь, им нужна наша помощь? Не знаю, о какой беде будет говорить Мудрая, но нам нет в том печали.

— Кто такая Мудрая? — Почти хором спросили Раш и Банру.

— Самая сильная колдунья в поселении. Ее слово выше слова эрла. Мудрые предупреждают об опасностях, заговаривают погоду, призывают в помощь духов-защитников, когда приходит беда. Обычно Мудрые из расположенных пососедству поселков собираются в тайном, одним им известном месте, чтобы творить сильную охранную магию. Фергайры — тоже Мудрые, что заслужили право жить в башне Белый шпиль, в Сьёрге. Говорят, в этой башне есть огромное ледяное зеркало, через которое фергайры видят все земли Артума и пристально следят за младшими сестрами, чтобы потом забрать достойных к себе в совет.

— Бабье царство, — бросил Раш, и, поняв, что сболтнул лишнего, с опаской покосился на северянина. Тот хмурился, теребил бороду, но, кажется, не понял ни слова. — И что теперь?

— Ждать, — отрезал Арэн.

Как успел заметить карманник, уголки губ воина на короткое время приподнялись вверх, видимо в унисон внутренней улыбке.

— Пусть нарисуют нам карту и обойдемся без проводника, — предложил Раш, которого каждая минута, проведенная в Яркии, злила почище хитрых и жадных таремских купцов.

— Нет уж, — взбунтовалась Миэ, — если они так же рисуют карты, как показывают дорогу, тогда я лучше потерплю еще немного, но поеду с проводником. И вообще. — Она вдруг вспомнила про компресс, обмакнула тряпку в воду и с несчастным видом встала из-за стола. — Я собираюсь воспользоваться случаем и вздремнуть еще пару часов, лежа в нормальной кровати. Ну… почти в нормальной. И вам советую.

Прихватив с собой кувшин с сидром, Миэ устремилась в сторону лестницы. Охотник тоже вышел из-за стола, на языке пояснив, что сам придет за ними, как только будет готов выдвигаться в путь. Раш подавил в себе желание свернуть ему шею, вместо этого согнав злость на столешнице, что есть силы хватанув по ней кулаком.

— Успокойся, — осадил его Арэн, — пара часов ничего не стоят. Миэ права — в Северных снегах без проводника мы снова заблудимся. И, признаться, мне не хотелось бы снова напороться на странное растение. Хани не заметила ее, но Рок сказала, что заметил другие, о которых никто из нас даже не подозревал. Мне будет спокойнее.

— Делайте, что хотите, — Раш пожал плечами. Он понимал — Арэн прав. Но гордость не позволяла согласиться. — Пойду, прогуляюсь.

За дверями постоялого двора, кипела бурная жизнь, совсем противоположная затишью в зале. Ветер носил размеренные удары кузнечного молота, блеянье овец и запахи свежеиспеченного хлеба. Раш повертел головой, прикидывая, в какую-бы сторону пойти. Не долго думая, пошел вниз от «Медвежьей лапы», к тому месту, откуда раздавался монотонный, многоголосый гул — обычно так галдела рыночная площадь. Скоротав путь между домами, Раш вышел на небольшую пятачок земли, со всех сторон окруженный деревянными столбами в человеческий рост. Между ними свисали натянутые толстые веревки, с которых, в свою очередь, свешивались разные нехитрые товары — домотканые рубахи грубого полотна, лошадиная сбруя, выделанные кожи… Внутри своеобразного круга, расположились торговцы, судя по одежде — почти все местные, скорее всего крестьяне и ремесленники. Многие громко нахваливали свой товар. Раш смешался с покупателями, поглядывая по сторонам. Только в самом конце рядов, он увидел то, что действительно пробудило в нем интерес. На куске яркого, расшитого красным, сафьяна, лежали мечи. Раш подошел ближе, сразу вцепившись взглядом в изящный кинжал, размером не больше двух ладоней. Змеистое лезвие играло на солнце, зловеще и, в тоже время, маняще отливая алым. Рукоять из кости какого-то животного была, цвета песка. Её обвивала дутая из тончайшего серебра, змея, наполненная ртутью. Торговец, — коротышка-таремец, со взглядом хищника, приметившего подходящую жертву, — тут же принялся всячески обхаживать покупателя. Он едва ли не силой впихнул кинжал в ладонь Рашу, предлагая «почувствовать небесную легкость смертоносной стали». Карманник воспользовался предложением. Глядя как ловко покупатель вертит клинок в ладони, торговец еще больше воодушевился.

— Человек, продавший мне эту вещицу, утверждал, что нашел его в землях Шаймерии.

Раш тут же мысленно скривился: среди торговцев будто существовал тайный сговор. Любую мало-мальски пристойную вещицу они непременно «находили в шаймерских землях». Он повертел клинок, рассчитывая найти клеймо кузнеца — вряд ли мастер, сотворивший такую прекрасную вещь, пожелал остаться неузнанным. Так и есть, сбоку, на рукояти из полированной кости, виднелся едва заметный, выпуклый вензель. Мастер даже тут проявил талант, искусно выточив отметину прямо на кости. Правда, нужно отдать должное, Раш никогда прежде не видел столь странных символов — вероятно, то было мастерское клеймо, а не инициалы оружейника. Раш не стал говорить торговцу о разоблачении его лжи, знал, что у того мигом найдется с десяток новых историй. Вместо этого спросил цену.

— Двадцать золотых кратов, господин.

— Грабеж. За такие деньги лошадь можно купить.

— Можно, но разве у такого видного господина нет лошади? — Таремец прищелкнул языком и покачал головой. — Зато у господина нет такого прекрасного кинжала.

— Есть другой.

— … но не такой, как тот, что продаю я.

Раш снова принялся вертеть кинжал, так и эдак, раздумывая и в надежде сбить спесь с торговца. Таремец не торопил, но смотрел с прищуром. У Раша было только четырнадцать золотых. Торговец может сбавить цену, но вряд ли так низко.

— Подделка, — карманник нагнал на себя безразличие и вернул кинжал обратно на прилавок.

— Я уступлю, — догнал его в спину голос таремца. — Девятнадцать золотых.

Раш продолжал идти дальше, не оглядываясь. Торговец громко предложил восемнадцать, но он сделал вид, что не услышал. Ненадолго задержался у хорошенькой торговки сладостями, купил мешочек запеченных в сахаре земляных орехов — здесь они были не такими, как в южных землях, мельче и сытнее.

— Солнечного и доброго утра, — раздался позади Раша знакомый девичий голос.

Раш обернулся, рассматривая Хани. Сегодня она выглядела получше, чем накануне, когда они с Арном вернулись из лесу, хотя под глазами северянки по-прежнему виднелись темные синюшны круги, как от бессонной ночи. Хани сменила походный костюм на удлиненную куртку с капюшоном, подбитую куницей, и светлые штаны оленьей кожи. Раш сразу заметил, что теперь ее одежда заметно отличалась от той, в которой ходили деревенские.

— Я думала, вы покинули Яркию с рассветом, — задумчиво сказала Хани, почем-то уставившись на мешочек с орехами в его руках.

— Наш новый проводник упрямее осла, заладил — не поеду, пока не узнаю, чего скажет Мудрая. — Раш ловко закинул в рот пригоршню орехов и протянул мешочек девушке, молча предлагая угоститься. Она отказалась, морща лоб, как от тяжких раздумий.

— Я нигде не вижу Рока. Он не с вами ли собрался?

— Если и собрался, то я об этом ничего не знаю. Вчера он почти сразу, после тебя, куда-то делся. Послушай, а что собирается говорить Мудрая? — Раш поманил ее рукой в сторону, за круг, где бы их не тревожили.

Девушка охотно пошла за ним, отстранившись, когда он попытался взять ее под локоть. Она выглядела такой несуразно маленькой, особенно на фоне остальных местных. Даже ему, не слишком высокому, она едва ли достигала плеча. В купе с мягкими чертами лица, казалась ребенком, девчонкой, где-то растерявшей кукол. Если бы не взгляд: глубокий, пронзительный. Казалось, она всегда смотрит куда-то глубже, чем кажется. И Рашу стало не по себе, когда она вдруг пристально взглянула на него, прямо в глаза.

— Большая опасность подбирается к здешним. Мудрая будет говорить с эрлом, чтобы тот поднимал народ.

— Какая опасность? — Раш стянул петельки мешка, пряча его за пазуху. Желание насыщать утробу напрочь пропало. Да и как тут есть, когда странный фиалковый взгляд того и гляди дыру прожжет?

— Людоеды. — Хани понизила голос. — Раньше они никогда не выползали за пределы Пепельных пустошей так далеко. И идут не с севера, а с юга. И ставят ловушки. Много ловушек. Теперь они не просто пустоголовое стадо. — Девушка снова «поймала» его взгляд. Несколько мгновений, будто бесконечных, она рассматривала его пристально, как если бы готова была найти в нем источник всех бед Северных земель.

— Хватит на меня таращиться, — сквозь зубы процедил он. — Хочешь что-то сказать — говори.

— Их кто-то направляет. Кто-то умнее, чем они. И у него есть магия, сильная отметина Шараяны. — Она замолчала, давая ему возможность как-то отреагировать на сказанное, но Раш молчал и Хани продолжила. — В наших землях всех детей обязательно смотрит Мудрая и тех, у кого есть отметин, забирает для усмирения магии, чтобы направить ее по верному пути. Редко когда отметины появляются у тех, у кого их не было в детстве. Но даже так — Мудрая все чует, знает. Только она одна получает благословение Виры, ее истинное зрение.

Раш окончательно запутался, кто и то получает и видит, но виду не подал. Лицо у девчонки было таким, будто она разбалтывала ему все тайны мирозданья.

— В наших землях появился черный маг, — закончила она.

— Чушь, — отмахнулся Раш. Он уже жалел, что поддался на разговор. Пусть бы шла себе, куда шла, его дело — сторона. И, вспомнив, добавил: — Ты ведь тоже отмечена Шараяной.

— Уезжайте. — Тон голоса Хани сменился, стал звеняще ледяным. Она оставила его слова без ответа. — Если у вас есть дела в Артуме, поспешите с ними. Может случится, что скоро наши земли станут небезопасными для путников.

Хани собиралась сказать еще что-то, но ее отвлек громкий, громче рыночного гула, шум многоголосой толпы. Раш и сам повертел головой, пытаясь понять, откуда раздавался шум. И двинулся на него, ловко проскальзывая между суетливой толпой. Деревенские толкались, зажимали его плечами, но он продолжал идти, собираясь воочию увидеть, что же вызвало пристальный интерес. Человеческая масса следовала к центру, к тому самому месту, где вокруг большого очага сидели старухи.

— Стрелы шарашей… Много… Бедолага… Позовите Мудрую… Не жилец… — На все голоса галдела толпа.

Хани, каким-то непостижимым образом оказавшись впереди Раша, яростно спешила вперед, локтями распихивая плотные ряды любопытных. Раш нагнал ее, помогая продираться сквозь толпу. Он даже не сразу понял, что они достигли цели, когда обоих буквально вытолкнуло на окруженный людьми кусок земли. На нем, в истоптанном грязном снегу, на спине, лежал Рок. Он весь буквально был истыкан стрелами, из ран сочилась кровь, левую часть лица рассекала рваная рана, выворачивая из-под кожи мясо и обнажая кость. Глаз заплыл вверх.

Раш был очень удивлен, когда заметил прерывисто вздымающуюся грудь молодого воина. Никогда раньше он не видел, чтобы человек оставался жив после того, как в него всадили минимум десяток стрел. Нападавшие, судя по всему, не рискнули подойти близко, предпочитая расстреливать беднягу на расстоянии.

— Рок… Рок… — Хани упала рядом на колени, растеряно, дрожащими руками пытаясь зажать то рану на груди, то место в плече, из которого торчала стрела. — Потерпи. Сейчас придет Мудрая, она исцелит твои раны.

Молодой воин попытался что-то сказать, из его горла родился только булькающий хрип, губы пошли алой пузырящейся пеной. Раш только успел подумать о том, что хорошо бы позвать Банру, как жрец и сам вышел из толпы. В два шага он оказался возле Рока, бегло осматривая раны. Здесь же были и Миэ с Арэном. Оба отмалчивались.

— Печень, легкие, желудок, — вслух перечислил Раш. Указал пальцем на стрелу, торчащую прямо в левой части груди. — Застряла между ребрами, иначе уже давно бы… Арэн остановил его взглядом.

— Сейчас не время для твоего дурацкого бреда, — насела Миэ. — Иногда мне кажется, что боги покинули твой разум.

Карманник пожал плечами и сосредоточился на жреце. Банру не торопился доставать из своей сумки снадобья. Он ощупал руки парня, потом ноги. «Рок не жилец, — подумал Раш». Тутмосиец делает вид, что готовится помочь ему, а сам, так же, как и остальные, наблюдает за медленным угасанием северянина; не хочет тратить драгоценные снадобья зря. Вряд ли, даже если влить все разом, Рок сможет выкарабкаться из царства Гартиса. Обменявшись взглядами с Арэном, Раш понял, что не одинок в свой догадке. Хани молчала, поглаживая друга по ладони.

Когда в круг вышла Мудрая, Рок был уже мертв. Старая женщина отдала несколько указаний. Тело Рока подняли и унесли. После него остался только багряный силуэт, зловещий, тягостный.

— Не печалься, госпожа, — Банру, как мог, пытался утешить ссутулившуюся под тяжестью горя, Хани. — Рок погиб, как храбрый воин. Его имя не будет забыто.

Девушка отстранилась, невидящим взором осмотрела стоящих перед ней и поднялась с колен. Подняв ладони к лицу, она еще какое-то время молча разглядывала кровь на подрагивающих пальцах. Раш видел, как беззвучно шевелятся ее губы.

А потом девушка переменилась. По лицу скользнула тень то ли недоумения, то ли неожиданности. Она чуть склонила голову набок, словно прислушивалась к невидимому собеседнику.

— Шараши идут, — сказала она. — Близко. До полудня будут здесь.

Толпа загудела, рождая обеспокоенные женские выкрики, но один взмах руки Мудрой успокоил жителей деревни. Очень вовремя, потому что теперь к ним вышел еще и эрл. Огромный, он буквально высился над толпой, которая почтительно расступилась, образуя для него живой коридор. Одет он был запросто, только по вороту его рубаху украшала гладкая вышивка рунического орнамента.

— Откуда ты знаешь про шарашей? — Он налетел на Хани, как лавина, того и гляди снесет натиском силы. Но девушка выдержала, отвечая ему холодным взглядом.

— Рок сказал мне. Он убрал несколько ловушек неподалеку от Яркии, а потом попал в засаду. Их много, очень много. Люди снова зашумели.

— Да он ни словом не обмолвился! — Затрещала дородная тетка, с топорщившимися из-под шапки немытыми волосами. — Врет она! Сельчане поддержали ее, толпа снова загалдела.

— Ты смеешь тревожить духов, девчонка? Ну?! Отвечай! — Эрл стал темнее тучи, яростно сжимая кулаки, так, что хрустели костяшки пальцев.

— Она файари, — взяла слово Мудрая. — Не тронь девочку.

— Пусть убирается, — уже спокойнее, но не сбавив злости, приказал эрл.

— За частоколом шараши, она сгинет сама, ты это знаешь, эрл Варай.

— Думаешь, Мудрая, меня заботит ее судьба? Кто знает, может они привели за собой людоедов.

Эрл неопределенно обвел рукой, не указывая ни на кого конкретно, но было ясно о ком речь.

— Нет времени вести спор. Нужно подготовиться. Собирай людей эрл, всех, кто может держать оружие, зови за собой. — Она повернулась к народу, который теперь странно притих и внимал каждому слову. — Прячьте в ямы детей и стариков, укрепляйте жилища и загоняйте скот в хлева: если шараши прорвутся, то никого не пощадят.

Едва успел смолкнуть звук ее голоса, жители Яркии рассыпались по домам. Прошло немного времени и возле того места, где скончался Рок, остались только Мудрая, эрл, Хани и четверка путешественников. Раш нарочно старался оставаться позади остальных: уж больно тяжелым был взгляд Варая.

— А что будешь делать ты, Мудрая? — спросил эрл. — Что будет с ней? — Он взглянул на Хани.

— Мы буем звать в помощь духов-защитников Яркии и молить Скальда смилостивиться.

В подтверждение своих слов, старая женщина схватила Хани за руку, заставляя стать позади себя; девушка послушалась. Она взяла в ладони горку чистого снега, что лежал на приготовленных для большого очага поленьях, и растерла его, стряхивая с пальцев мутно-алую жижу.

— А вы? — Эрл с сомнением посмотрел на путников. — Что будете делать вы?

— У нас нет выбора, — спокойно, сдержанно, в свойственной ему манере, ответил Арэн. — Нам нужно попасть в столицу, но выехать сейчас будет слишком опасно. Поэтому, мы останемся. Я хороший воин и много знаю в искусстве военного дела. Если бы ты, эрл, согласился принять мою помощь, мы могли бы укрепить деревню.

Варай не стал отказываться, но и не рассыпался благодарностями. Раш мысленно выругался. В его планы не входила героическая смерть. Карманник пока не видел шарашей, которые, как он успел понять, были бичом Северных земель, но о людоедах представление имел. Насколько он помнил, твари Шараяны были на редкость живучи.

— Арэн, подумай хорошенько. — Раш выдержал многозначительную паузу. — Ты сам всю дорогу твердил про обязательства. Кто доставит послание, если мы все здесь провалимся в черное царство Гартиса? Упоминание о каком-то послании насторожило эрла.

— Я никого не держу, — не поворачивая головы, сказал воин. — Если из деревни есть дорога, или тропа…

— Есть путь в Хеттские горы, — сказала Мудрая. — Но там много огненных пещер. Хеттские горы кишат демонами.

— Демоны или людоеды, выбор невелик. — Миэ покусывала губы и от волнения ее щеки то вспыхивали, то бледнели. — Но если кто-то провел нас…

— Забудьте о проводнике, — грубо перебил женщину эрл. — Каждая пара рук на счету. Хотите уходить — вас никто не держит.

— Я не ухожу, — Банру, который все это время отмалчивался, встал на сторону Арэна. — Я могу лечить, и обучен обращаться с оружием.

— Раз нет проводника, то мне тоже придется остаться. — Миэ лучезарно улыбнулась, будто не она только недавно сокрушалась, что хочет поскорее убраться из артумских земель.

Раш молчаливо согласился, всем видом давая понять, что делает это под принуждением, а никак не из доброты души. Он всегда презирал слепое благородство. Слишком часто на его памяти, от него безрассудно и по-глупому гибли люди. Может быть, уже совсем скоро, они четверо присоединятся к таким же самонадеянным, но безвестно канувшим в небытие, храбрецам.

— Шараши порченные, гнилы насквозь. От них можно подхватить порчу и разные хвори. Я видела тех, что корчились в муках, пока черная кровь тварей растекалась по их жилам. И скорая смерть была бы милосерднее, чем такая кончина. — Мудрая говорила будто бы для всех чужестранцев, но блеклые глаза уставились на Арэна. — Вы должны знать, что северяне убивают всякого, кто подхватит порчу и чье тело не одолеет ее за положенный срок.

— Понял я, — сухо ответил он. Дасириец и сам предпочел бы кончину в бою, поэтому слова старухи не испугали его. Мудрая одобрительно кивнула.

— Мне нужен план деревни, — заговорил Арэн, видя, что товарищи не покидают его. — Еще солома и масло, все, какое есть.

— Соломы мало, — призадумался эрл.

— Сколько есть. Пригодится все. И пусть натаскают воды. Мы привяжем солому по верху частокола, сверху смочим ее водой и подожжем. Дым закроет нас от стрел, и тогда врагам придется подойти ближе. Нужно щедро полить маслом все, вблизи ворот, пусть жители покинут дома и заберут весь скарб. Огонь и дым собьют людоедов с толку. — И, чуть тише, добавил: — Если ветер будет нам в помощь.

— Будет, — уверила Мудрая…