"М - значит молчание" - читать интересную книгу автора (Графтон Сью)

16

Я приехала в «Голубую луну» в тот вечер раньше Тэннье и Дейзи. Было 18.45, и вся Сирина-Стейшн купалась в золотом свете. В воздухе пахло лавром, растущим возле залива, этот запах отдаленно напоминает дымок от костра. Несмотря на так и не вступившую в свои права осень, калифорнийцы вынуждены заниматься самообманом, запасая дрова для камина и извлекая со дна ящиков комода теплые свитера. Многие жители перебрались сюда, на западное побережье, с восточного и со Среднего Запада в поисках хорошей погоды. Здесь нет снежных бурь, ураганов и торнадо. Вначале они испытывают облегчение, избавившись от клопов, сырости и климатических катаклизмов, но затем наступает скука. Вскоре они начинают совершать ностальгические поездки домой за немалые деньги, чтобы окунуться в то, от чего хотели убежать.

Автостоянка для посетителей была забита до отказа, и машины выстроились вдоль дороги. Я сделала круг и нашла маленькое, возможно, нелегальное, местечко, в которое ухитрилась втиснуться. Заходя в бар, я оглянулась — мой «фольксваген» среди всех этих пикапов, фургонов и трейлеров выглядел довольно забавно.

Снаружи ресторан представлял собой грубо обтесанный сруб, побитый бурями и ветрами фасад стоял твердо и непоколебимо, как салун на декорациях в вестернах. Интерьер продолжал тему: фургонные колеса, керосиновые лампы и деревянные столы, покрытые скатертями в красно-белую клетку. Шли приготовления к вечеру. Вместо ожидаемого мной запаха сигарет и пива воздух был напоен ароматом превосходной говядины, жарившейся на гриле.

Тэннье зарезервировала нам столик слева от бара, который был битком набит людьми. Справа сквозь арку я разглядела два или три отдельных кабинета, но подумала, что постоянные клиенты наверняка предпочитают есть здесь, где можно наблюдать за посетителями. Судя по любопытным взглядам, которые на меня бросали, незнакомцы здесь всегда на виду и к тому же встречаются крайне редко.

Хозяйка провела меня к столику, и почти сразу же ко мне подошла официантка. Она протянула мне меню, отпечатанное на простой белой бумаге.

— Выпьете что-нибудь, пока ждете своих друзей? — спросила она. — Напитки — на обороте.

Я взглянула на список вин, игнорируя крепкие напитки, чтобы выбрать что-нибудь знакомое. Заказала бокал шардоне и тут заметила, что человек, сидящий возле стойки, пристально смотрит на меня. Я обернулась, чтобы убедиться, не разглядывает ли он кого-то еще, — оказалось, он уставился именно на меня. Когда официантка удалилась, мужчина не спеша встал с табурета и направился в мою сторону. Высокий, с поджарым, мускулистым телом и длинными руками. Узкое невыразительное лицо напоминало контурную карту. От лопнувших сосудов его щеки казались красными, а длительное пребывание на открытом воздухе придало коже коричневато-ореховый цвет. Волосы, когда-то темные, теперь были с проседью.

Подойдя к столу, он протянул руку:

— Джейк Оттвейлер, отец Тэннье. Вы, должно быть, ее подруга.

— Рада познакомиться. Я Кинси. Как поживаете?

— Добро пожаловать в «Голубую луну», которую большинство из нас называют просто «Луной». Я видел, как вы вошли.

— Так же, как и все остальные. У вас, должно быть, не много случайных посетителей.

— Больше, чем вы думаете. Люди из Санта-Терезы приезжают постоянно. — Его глаза казались пронзительно-голубыми на загорелом лице. Тэннье говорила мне, что он много лет был фермером, но, очевидно, долевое участие в «Голубой луне» придало ему некоторый налет элегантности. На нем были старые ботинки и рабочий халат поверх брюк и белой шелковой рубашки под ладно скроенным голубым спортивным пиджаком.

Когда официантка поставила передо мной бокал белого вина, он пробормотал: «За мой счет», едва взглянув на нее. Несомненно, они так долго работали вместе, что понимали друг друга с полуслова.

— Вы посидите со мной? — спросила я.

— Немного. По крайней мере пока не придет Тэннье. Я уверен, что вам, девочкам, есть о чем поговорить. — Он вытащил из-под стола стул и взмахом руки заказал вино и себе. Когда заказ принесли, он откинулся на стуле и внимательно оглядел меня. — Вы не похожи на частного детектива, каким я его себе представлял.

— В наше время они бывают очень разными.

— Да ну?

— Подобное расследование требует терпения святого.

— Мне это кажется идиотским занятием, если хотите знать мое мнение.

— Несомненно, — согласилась я. — Можно задать вам несколько вопросов, пока вы здесь?

— Охотно. Не знаю, чем я могу помочь, но расскажу вам все, что знаю.

— Насколько хорошо вы были знакомы с Виолеттой?

— Полагаю, что достаточно хорошо. Я видел ее здесь два-три раза в неделю. Она была беспокойной, но никак не плохим человеком.

— Я слышала, что она подавала на вас в суд, когда ваша собака загрызла ее пуделя.

— Да, очень неприятная история. Мне было ее жаль, но моя собака была на поводке, а ее — бегала свободно, так что мы оба виноваты. Как бы там ни было, мы уладили это дело. Я мог бы подать апелляцию, но не стал. Ее пудель был мертв, и она ужасно переживала, пока не взяла Бэби.

— Вы были в парке в ту ночь, когда она исчезла?

— Был. Тэннье собиралась пойти туда с братом, но он ушел со своими друзьями, так что мы пошли вдвоем.

— Вы видели Фоли?

— Нет, но я знаю, что он и Ливия Креймер там были. Она не одобряла поведения Салливанов. Считала их язычниками, которые не заслуживали ее внимания, но тем не менее никогда не оставляла их в покое. Она пристала к нему из-за Дейзи. Девочка была некрещеной, что, по мнению Ливии, считалось позором. Фоли к этому времени был пьян и послал ее. Ливия постаралась, чтобы все в городе узнали о его выходке. С ее точки зрения, это еще раз доказывало, какой он подонок.

— Вы не видели Виолетту?

Он покачал головой.

— Последний раз я видел ее накануне, в пятницу. Она разъезжала по городу в своей новой машине и остановилась поболтать.

— Вы помните, о чем с ней говорили?

— Главным образом она хвасталась машиной. Еще сказала, что возила Дейзи и Лайзу Меллинкэмп на обед и в кино в Санта-Марию, а потом завезла девочек домой и отправилась по своим делам.

— У вас хорошая память.

Он улыбнулся:

— Спасибо, конечно, но этот вопрос возникает каждый год — когда в город приезжает какой-нибудь журналист. Я рассказывал об этом так часто, что мог бы повторить даже во сне.

— Верю. Когда вы говорили с Виолеттой, с ней все было в порядке?

— Насколько это было возможно. У нее случались перепады настроения, то, что теперь, кажется, называется биполярностью.

— В самом деле? Это что-то новое. Никто не говорил мне об этом.

— Это мое личное наблюдение, хотя я и не большой специалист в этом вопросе. Сколько слез она пролила в свое пиво!

— Дейзи помнит, что ее родители сильно поругались накануне вечером. Это был четверг. Она говорит, что Фоли порвал занавески. Виолетта психанула, сорвала все остальные и бросила их в мусорное ведро. Вы слышали об этом?

Он пожал плечами.

— Это на нее похоже. Но к чему все это?

— Я слышала, что Фоли купил ей машину, чтобы загладить свою вину.

— Как видно, это не очень помогло, если она все равно его бросила. Вам надо поговорить с моим партнером Макфи, который тогда обслуживал клиентов в баре. К сожалению, его сегодня нет, не то я бы представил его вам.

— Дейзи тоже называла его имя. Не могли бы вы помочь мне с ним встретиться?

— В семь часов утра он будет в кофейне «Макси». Она находится на дороге между Сайлесом и Сирина-Стейшн. Он приходит туда каждое утро на час-полтора. Вот и поговорите там с ним.

Меня это предложение не обрадовало — мне придется выехать из Санта-Терезы на рассвете.

— Мне бы не хотелось заявляться к нему без предупреждения. Ему может не понравиться «интервью» за утренним кофе и яичницей.

— Макфи не будет возражать. Он компанейский парень и любит поболтать.

— Как я его узнаю?

— Легко. Он весит триста фунтов,[6] и у него бритая голова.

Он взглянул на входную дверь позади меня, и, обернувшись, я увидела входящих в бар Дейзи и Тэннье. Они заметили нас и подошли к столику, причем впереди шла Тэннье. Она загорела после дня, проведенного на воздухе в борьбе с разросшимся кустарником, но успела принять душ и переодеться. Ее джинсы были отглаженными, а белая блузка — накрахмаленной. Волосы, еще влажные, спрятаны под бейсболку. На Дейзи был красный хлопчатобумажный кардиган, накинутый на красно-белое ситцевое платье. Она зачесала свои светлые волосы назад, скрепив их красным пластмассовым обручем.

При их приближении Джейк поднялся. Тэннье потрепала отца по щеке.

— Привет, папа. Я вижу, ты уже познакомился с Кинси, — сказала она, опускаясь на стул рядом со мной.

Он выдвинул стул для Дейзи.

— Как поживаешь, Дейзи? Отлично выглядишь.

— Спасибо, хорошо. Здесь пахнет просто божественно.

— У меня для тебя есть большой кусок филе.

Тэннье опустила глаза и, обращаясь ко мне, негромко сказала:

— Не оборачивайтесь, только что вошел Чет Креймер с Каролиной, копией Виолетты.

Конечно, я немедленно оглянулась и поймала взгляд Чета Креймера. Его улыбка была приветливой, но я заметила, что он быстро развернул свою жену в другую сторону бара. На первый взгляд она выглядела чересчур старой, чтобы красить волосы в такой ярко-рыжий цвет. Матовая белизна ее кожи являлась скорее результатом косметических манипуляций, нежели естественным цветом лица. Узкое платье плотно облегало большую грудь и полную талию.

— Она что, действительно похожа на Виолетту?

— Нисколько, — усмехнулась Дейзи. — Эта женщина просто корова. Моя мать была красавицей от природы. Бедная Кэти Креймер! Я бы умерла, если бы мой отец связался с кем-нибудь вроде нее.

Народ прибывал, поэтому Джейк извинился и отправился заниматься делом, пока мы втроем с бокалами вина в руках принялись изучать меню. Все заказали филе миньон с салатом и печеной картошкой. Мы заканчивали ужин, когда снова всплыла тема Кэти Креймер. Не боясь обвинения в распространении сплетен, я, естественно, сообщила моим собеседницам новость о грядущем разводе Кэти Креймер и Винстона Смита.

— Ну что ж, тем лучше для него. Она такая дрянь. Я рада слышать, что он наконец освободится от нее, — сказала Тэннье.

— Я согласна с тобой, — поддержала ее Дейзи. — Ему давно пора показать характер.

— Не уверена, что это можно назвать освобождением, поскольку это она его выгоняет, — возразила я.

Тэннье на мгновение задумалась.

— Он был таким красавчиком. Надо, чтобы кто-нибудь посоветовал ему сбросить вес. Потеря даже двадцати фунтов изменит его. Он снова вернется на рынок женихов, и я знаю полдюжины женщин, которые с радостью его подцепят.

— Включая меня, — вставила Дейзи, обидевшись на то, что Тэннье рекламировала Винстона, не посоветовавшись с ней.

— О да, это как раз то, что тебе нужно: еще один алиментщик. Подожди, Кэти еще потребует от него денег на содержание детей. Он от нее не отвертится.

— Ну не знаю, — неуверенно пробормотала Дейзи.

— Кэти была влюблена в него с восьмого класса, — продолжала Тэннье. — Помнишь? Впрочем, нет, ты не можешь помнить. Ты тогда еще училась в начальной школе. Но говорю тебе, еще когда мне было десять лет, я видела, как она бегала по городу, чтобы как будто нечаянно наткнуться на него. Это было так комично: «О Боже, Винстон, я понятия не имела, что вы здесь будете». Она садилась позади него в церкви и смотрела на него так, словно хотела съесть его живьем. У этого парня никогда не было шанса отвертеться от нее.

— Я видела свадебную фотографию у него в офисе, — попыталась я вставить слово. — Он был очень стройным.

— Правильно, — сказала Тэннье. — А она здоровая, как танк.

— Как ей удалось похудеть?

— А как вы думаете? Она глотает пилюли, как мятные конфеты.

— Вы шутите?

— Не шучу. Она достает их на черном рынке. Насколько я слышала, у нее имеется источник.

Я не успела ответить, потому что к нашему столу приближался какой-то человек. Издали мне показалось, что ему лет сорок, но вблизи я прибавила еще тридцать. Темные вьющиеся волосы, по-моему, крашеные. За очками в тяжелой черной оправе, к дужкам которой был прикреплен слуховой аппарат, блестели голубые глаза. Он был примерно моего роста, но каблуки прибавляли ему еще несколько дюймов. На нем были джинсы, красная рубашка из шотландки с галстуком-шнурком и застегнутый на все пуговицы синий спортивный пиджак западного покроя, зауженный в талии.

Он поприветствовал Дейзи и Тэннье как старый знакомый, поздоровавшись с каждой за руку. Когда с этим было покончено, Тэннье представила нас друг другу:

— Это Кинси Миллхоун. Том Пэджет. Он владеет компанией «Пэджет констракшн» и складом строительной техники в Санта-Марии. Дейзи выкупила у него свой старый дом.

— Рада познакомиться, — сказала я.

Мы обменялись вежливыми фразами, а затем он стал болтать с Тэннье, пока Дейзи извинилась и отошла в сторону. Тэннье махнула рукой в сторону пустого стула.

— Выпейте с нами.

— Я не хочу вам мешать.

— Да бросьте. Я так и так собиралась позвать вас, чтобы попользоваться вашим умом.

Он усмехнулся:

— Вернее, тем, что от него осталось.

Он угостил нас напитками, и разговор перешел от общих тем к специфической — к усадьбе Тэннье и ее восстановлению. Пэджет выглядел озабоченным.

— В доме никто не жил с 1948 года. Вы забыли, что я часто работал у Хейрла Тэннера, и он показал мне дом. Там уже тогда требовался капитальный ремонт сантехники и электропроводки. Если даже не упоминать о недавнем пожаре, дом снаружи выглядит хорошо, но стоит войти внутрь, и вы увидите подлинную разруху. Черт возьми, мне незачем вам это говорить: вы знаете это не хуже меня.

— Да-а, знаю.

— Оставьте такой дом пустым, и в нем сразу поселятся еноты. Потом термиты, потом бомжи. Когда-то он был великолепным, но попробуйте начать восстанавливать его — и вы разоритесь. На ремонт уйдет не менее миллиона баксов.

— Судя по всему, вы против ремонта, — сказала Тэннье со смешком. — Я знаю, что это непросто, но дом — часть моего детства. Я не хочу, чтобы его снесли.

— Ну, вы спросили мое мнение, и я высказал его. Если хотите спасти дом, лучше продайте его проектировщикам и позвольте им сделать всю работу. Они могли бы превратить его в офисы или в развлекательный центр посреди жилого района.

— Это в точности точка зрения Стива. Не говорите мне, что вы с ним не заодно.

— У меня нет в этом деле никакого интереса. Возьмите подрядчика и покажите ему дом.

— А почему не вас?

— Вы уже знаете, что я думаю. Вам надо услышать это от кого-то другого. Так будет лучше. Я готов встретиться с кем вы захотите.

— Вы отравите колодец.

— Я не раскрою рта, пока вы не услышите то, что он скажет.

— Кого вы рекомендуете?

— Билли Бойнтона или Дейда Рэя. Оба хорошие ребята.

— Наверное, я так и сделаю. Конечно, это только отсрочка неизбежного. Господи, кого я этим пытаюсь обмануть? Это все равно что усыпить собаку. Вы знаете, что бедняжка слишком больна, чтобы продолжать жить, но не хотите убивать ее именно сегодня.

— Понимаю. Вы хотите сделать это в будущем.

— Именно так.

— К вашим услугам, — сказал он. Затем его внимание переключилось на меня. — Извините мои плохие манеры. Джейк говорил мне о вас. У вас нелегкая работа.

— Да, но по крайней мере увлекательная. Сначала идея показалась мне абсурдной, но сейчас мне нравится то, чем я занимаюсь. Я ищу Виолетту. Это как игра в прятки.

— И какова ваша версия?

— У меня нет версии. В данный момент я разговариваю со всеми, с кем только можно, и заполняю пробелы в этом деле. Вопросы одни и те же, но иногда я получаю неожиданные ответы. На днях я собираюсь размотать клубок и посмотреть, куда ведет нить. Из того, что я слышала о Виолетте, ей нельзя было отказать в сообразительности, но она не умела хранить секреты. Кто-то должен знать, где она находится.

— Вы в самом деле так думаете?

— Да. Либо человек, с которым она убежала, либо тот, кто убил ее. Нужно только найти его.

Пэджет с сомнением покачал головой.

— Должен сказать, что вы оптимистка, — проговорил он скептически.

— Это-то и помогает мне в работе. А вы? Какой точки зрения придерживаетесь вы?

— Вы хотите спросить, считаю ли я Виолетту мертвой или живой? Лично я думаю, что она сбежала, и говорю это, потому что провел не один вечер, выслушивая ее. Она все время искала выход, это был просто вопрос времени.

— Но вы когда-нибудь спрашивали себя, куда она могла сбежать?

— Конечно, я думал над этим. Она была молода и по-своему невинна. Провинциальная девочка. Опытная с мужчинами, она понятия не имела о мире за пределами нашего городка. Я не могу представить ее себе в большом городе вроде Сан-Франциско или Лос-Анджелеса. Даже в Калифорнии. Жизнь здесь теперь такая же дорогая, как и в то время. С той суммой наличных денег, которые у нее были, вероятно, небольшой, вероятно, она поехала куда-нибудь попроще. На Средний Запад, на Юг — что-нибудь вроде этого.

— Вы слышали о ее деньгах?

— Много раз. Она пускала слезу и грозилась забрать все деньги, если Фоли не исправится и не начнет соответствовать ее представлениям о хорошем поведении.

— Как будто это когда-нибудь могло произойти, — вставила Тэннье.

Разговор перешел на другую тему. Идей для обсуждения оказалось очень много. В 22.30 Пэджет извинился и направился к выходу.

Дейзи как будто на время забыла о своей печали. Вино ударило ей в голову, и она сделалась более жизнерадостной и болтливой. Она флиртовала с каким-то парнем и слишком громко смеялась. Издалека казалось, что она веселится. Но я могла держать пари, что эта женщина себя не контролировала. Это был первый признак отчаяния. Тэннье проследила за моим взглядом, и наши глаза на мгновение встретились.

— Ну вот, теперь пиши пропало, — сказала Тэннье. — Дело закончится в ее постели, и с этого момента все пойдет под откос.

— А мы не могли бы вмешаться?

— В этот раз могли бы, конечно, но она снова будет здесь завтра и послезавтра. Вы хотите взять на себя такую ответственность? Я точно не хочу. Тэннье — спасительница? Что за чушь!

Мы вышли из-за стола и присоединились к Дейзи, которая танцевала со своим ковбоем. Она восприняла наши увещевания со смехом, но все же вернулась к столу без своего нового друга. К тому времени как мы решили расстаться, было одиннадцать часов, и я выпила слишком много вина. Для короткой поездки я еще годилась, но мысль о том, чтобы вести машину до дома, мне совсем не нравилась.

— Знаете что, девочки? Я не горю желанием пускаться в дальний путь. Нет ли здесь мотеля или, может быть, Вamp;В?[7]