"За Нас. За Вас. За Северный Кавказ" - читать интересную книгу автора (Пономарёв Александр Анатольевич)

Глава 5

Сергей открыл глаза. Песок скрипел на зубах, он перегнулся через борт машины и плюнул.

В кузове стоял хохот. Это Улугбек Алиев рассказывал байки. Улугбек по — национальности был казахом. Он служил в рядах советской армии в Липецке на военном аэродроме. Был он кинологом, то есть вожатым служебных собак. После, женившись на русской девушке, остался на сверхсрочную, получил квартиру и, заведя шестерых детей, обрусел. Потом судьба привела его на работу в милицию. Про себя он говорил так: «Глаза — узкий, нос — плюский, я совсем как русский». Байки Улугбек любил рассказывать про своего армейского начальника майора Лыкова по кличке Лом.

— Представляете, парни, — заливался Улугбек соловьём, — ушёл он на пенсию, это про Лыкова, приехал на своём «Москвиче» в часть по каким — то кадровым делам. Вышел из штаба, сел на пассажирское сиденье, достал газету и читает. А сам на часы поглядывает и головой качает. Мол, где же водитель? Все ходят и ржут над ним. Двадцать минут сидел, потом вспомнил, что на пенсии, пересел на водительское место и уехал.

А ещё был такой случай: с вечера Лом выпил лишнего и заночевал у себя в кабинете, он всегда так делал, жена у него слыла брюзгой. Выпив много, он говорил: «Останусь в части, не хочу слушать ночную лекцию о вреде пьянства». Так вот, к сути — Лом был человеком довольно преклонного возраста, поэтому, постелив у себя на рабочем столе и раздевшись, впал в кому. А ночью, захотев в туалет, не смог проснуться. Встав утром и, увидев на столе продукты своего вчерашнего застолья, он понял, что случилось страшное. Надо что — то делать: он, отрывая по клочку газеты, брал кусочки своих экскрементов и по чуть — чуть выбрасывал их в форточку. Окончив это мероприятие, он вышел на крыльцо и, сделав строгое лицо, говорит мне: «Алиев, ты за своими собаками лучше смотри! У меня под окном нагадили. Иди, убери за ними, а то воняет!».

— А ты ему что, ну что сказал то? — ребята в кузове изнывали, готовясь к финалу.

— А что я? — Улугбек выдержал паузу, почти по Станиславскому, — говорю — товарищ майор, я четыре года с собаками работаю, но ещё не видел, чтоб они задницу бумажками вытирали.

Ребята в кузове попадали на пол и только стонали от смеха.

Сергей выглянул из кузова. Караван дружно двигался по равнине. Лакха Невре — прочитал он на мелькнувшем дорожном указателе. В переводе на русский это означало Верхний Наур. Теперь можно было немножечко расслабиться. Равнинные чеченцы, которые живут на территориях Наурского и Надтеречного районов всегда были лояльны к русским. Даже во времена правления Масхадова — они считались оппозицией и ратовали за мирные отношения с Россией.

Рядом с Петькой Кулёминым, молча сидел старший прапорщик Валерка Чумаков. Сергей вспомнил Валеркины похождения и усмехнулся. Валерик был немного грубоват, но всегда бодр и весел. Всех симпатичных девчонок он называл одноклассницами. Если ему поверить то его школьный класс состоял, как минимум, из тысячи человек. Он мог спросить у проходящих мимо девушек: «Девчата, а как с вами в баню сходить?». И услышав в ответ: «Никак!», обиженно кинуть вслед: «Ну и ходите грязными!».

Ещё, как — то патрулируя по городу на УАЗике, он увидел знакомую девушку с подружкой и решил обозначить своё присутствие. Он открыл дверь автомобиля и крикнул: «Эй, двое, быстро ко мне!». Девчата газанули с низкого старта и, не оглядываясь, скрылись за горизонтом. Валера не смог догнать их даже на машине. И сколько он не кричал им вслед: «Да, пошутил я. Пошутил!». Девушки не слышали его и подбегали, наверное, к канадской границе.

Лето в том году выдалось очень жарким. Асфальт плавился. Весь город на выходных скапливался на реках, прудах и других водоёмах. Зной клубился в воздухе, а у воды можно было насладиться прохладой. Сергей с Элей расположились на пляже под раскидистыми ветвями большого вяза. Сергей поднял голову и осмотрелся по сторонам. Олежка в ярко — салатовой бейсболке крутился у воды с другими ребятишками.

Сергей достал баклажку с пивом и отхлебнул глоточек. Эля переворачивалась с живота на спину и занималась своим любимым делом — принимала солнечные ванны.

Вдруг невдалеке у выезда с пляжа раздался специфический визг тормозов, такой звук издавал только милицейский ПМГ.

Сергей повернул голову и внимательно огляделся по сторонам, может, случилось чего? Но пляж жил своей жизнью: вокруг загорали, купались, играли в карты, перекусывали, малыши с визгом и хохотом бросались в воду. Никакого постороннего шума.

— Серёж, это не ваши? — Эля с тревогой смотрела в ту сторону, поднеся руку козырьком к глазам.

— Да, похоже наши парни.

На дверце милицейского УАЗика, выкрашенного в жёлто-синие цвета, были нарисованы: чёрный щит с мечом, под ними красовалась надпись — ОМОН.

Из машины вышел дежурный по отряду старлей Ванька Бокарев и начал оглядываться по сторонам.

— Вань, что случилось? — спросил Сергей, подходя к автомобилю.

— О, Серый, хорошо, что подошёл, а то солнце в глаза, ничего не вижу. Да и как тут кого-нибудь разглядеть в такой толпе. Собирайся, дружище, и мухой дуй на базу. У нас тревога.

— Не знаешь что там?

— Вроде бы, шифротелеграмма из Москвы пришла, объявили шестичасовую боевую готовность. Начали по телефонам звонить, да разве кто в выходные дома будет сидеть? Вот командир и разослал дежурные машины по всем пляжам и паркам города. Здесь наших не видел?

— Как же! Там на солдатском пляже за трубой Женька Свешников и Юрка Данилов, а на островке Борька Иванов с женой и детишками. Хочешь, я на островок сгоняю, пока ты ребят на солдатском пляже искать будешь?

— Нет, Серёга. На островок я водителя пошлю, а ты давай на базу, там офицеры в первую очередь нужны — собирать свой личный состав.

Сергей подошёл к жене, которая по его встревоженному виду уже всё поняла и сворачивала пляжные полотенца.

— Чего там, Серёж?

— Не получился у нас уик-энд, мать. Собирай пацана и домой. Подготовишь мне вещмешок. Всё как обычно. Не в первый раз.

— Покушать купить?

— Возьми, а то вдруг не успею. В дороге пригодится. Видно что-то серьёзное случилось.

Сергей поцеловал жену и, прыгая на одной ноге, долго не мог попасть в штанину.

На базе ОМОН собралось уже много ребят. То и дело приезжали машины, привозя кого-нибудь из парней. Все были легко одеты. Ясно: кого забрали с пляжа, кого с дачи.

Офицеры смотрели новости по телевизору. На голубом экране мелькали невесёлые кадры: незаконные бандитские формирования Хаттаба и Басаева вторглись в кадарскую зону Республики Дагестан и завладели сёлами: Карамахи, Чабанмахи, Рахатта.

Сергей встретился взглядом с Саней Слободиным.

— Где-то там и мои Войска Дяди Вани хлопочут, — Саня нервно закурил.

Сергей вдруг увидел своего одноклассника Алика Белова.

— Привет, Алый. А ты здесь, какими судьбами?

— Каким и ты, — Алик поправил дужки очков, — меня к вам медиком прикомандировали. Вообще — то не я должен был ехать, не моя очередь. Но меня вот быстрее всех нашли! — Алик неловко улыбнулся, как будто считая себя виноватым, что не уехал на выходные из города.

В школе Алик был тихим отличником. В старших классах особо ничем не выделялся. На улице не гулял, в общих шалостях не участвовал. Все знали, что он мечтает быть врачом и усиленно готовится к поступлению в медицинский институт, где уже два года на лечебном факультете училась его старшая сестра Варвара.

Так как Алик пошёл учиться с шести лет. Был он на полгода младше остальных одноклассников, меньше всех ростом, близорук, но очки носить стеснялся, поэтому садился всегда на первую парту. Его рыжая шевелюра, как маячок, светилась всегда рядом с учительским столом. Отец его был дальнобойщиком, поэтому зачастую его не было дома. Всё хозяйство и воспитание детей было возложено на мать Алика тётю Веру. Она каждый день провожала и встречала его из школы, была активным членом родительского комитета и осуществляла над Аликом тотальный контроль.

Потом пути Алика и Сергея разошлись, но от однокашников Сергей слышал, что Альберт без труда поступил в Воронежский медицинский институт, как золотой медалист, сдав один экзамен на пятёрку.

Встретив Алика через несколько лет в поликлинике УВД, Сергей был сражён переменами, произошедшими с его одноклассником. От его рыжей шевелюры не осталось и следа. На Сергея сверху вниз смотрел черноволосый богатырь, про которого можно было сказать — косая сажень в плечах. Вот только мягкий взгляд и очки на переносице говорили о его интеллигентной натуре. Алик занимал должность хирурга, причём от его коллег по работе Сергей слышал, что Белов — врач от Бога. Он мог найти общий язык с любыми пациентами, даже с пожилыми людьми и высоким начальством. Что, согласитесь, дорогого стоит, и не каждому под силу.

Отряд, построившись, ждал появления командира. Атаманов, нервно бросив в урну окурок, вышел к ребятам.

— Становись, — раздалась команда, — равняйсь, смирно, равнение на середину, — к командиру чётким строевым шагом шёл его заместитель майор Маликов, и подойдя на положенное расстояние — товарищ подполковник…

Но Атаманов оборвал его доклад, взмахом руки, повернувшись к строю, сказал просто:

— Вот какие дела, парни: уезжаем в командировку в Дагестан. На сборы всем три часа. Командирам подразделений сформировать резерв, вдруг кто-нибудь опоздает. В семнадцать ноль-ноль всем в форме стоять здесь же на плацу. Командиром сводного отряда назначен начальник штаба ОМОН подполковник милиции Звонарёв. Все организационные вопросы к нему.

— Аркадий Иванович, — раздался голос из строя, — за три часа не успеем собраться.

— Я всё понимаю, парни, надо успеть. Если чего-нибудь купить не успеете, выделим время на покупки либо в дороге, либо на месте.

Ребята разошлись готовиться к командировке.

— Серёж, — услышал у себя за спиной голос Алика Сергей.

— Чего, Алый? — Сергей обернулся.

— Серёж, можно я из твоего кабинета сестре позвоню?

— Валяй, какие проблемы?

Алик, набрав нужный номер, откашлялся, прикрыв трубку ладошкой.

— Варь, привет — это я. Варь я в командировку уезжаю. Да. В Дагестан.

Трубка в ответ что — то прошуршала.

— Я знаю, Варь, что только недавно вернулся. Больше некому. Кто если не я? — Алик, виновато улыбнулся, — ты только родителям ничего не говори, особенно матери. Знаешь ведь какая она у нас. Я сам по приезду оттуда с места им позвоню. Ну, всё. Пока.

Алик положил трубку.

— Серёж, у тебя какого — нибудь камуфляжа нет? А то у меня форма только синяя милицейская.

— Есть. Выделю тебе, братан, шикарный «склон» итальянский. Он мне как раз великоват немного, — Сергей хлопнул Алика по плечу.

Алик, просияв, отправился паковать вещи и готовиться к командировке, которая сделает его героем в памяти поколений, но отнимет у него самую малость — жизнь.

Винты транспортного самолёта громко гудели и поэтому, чтобы что — нибудь расслышать приходилось кричать друг-другу в самое ухо. Проходивший мимо ребят, Трофим Лямин весело рассмеялся: «Ну, ты, Пилюлькин, даёшь! Главное весь отряд построился, а он в строю стоит в белых кроссовках. У генерала чуть глаза на лоб не вылезли! Я думал — он в обморок упадёт. Ты бы ещё белые тапочки нацепил!» — и Трофим пошёл дальше по салону, там где — то из задней части самолёта слышался приятный водочный запах.

— Я думал ничего страшного. В командировках все так ходят, — Алик поднял взгляд на Сергея.

— Да, это моя вина, Алик, не предупредил я тебя. В командировке одно дело — ходи как тебе удобно. А вот у себя в городе: при отъезде, при возвращении — будь добр, встань в строй по форме — отглаженный, начищенный. Даже можно до синевы выбритым и слегка пьяным. Только не наоборот.

Алик рассмеялся.

— В горах в кроссовках поудобней будет, — продолжал Сергей, — хотя кому как. Берцы фиксируют ногу почти по всей голени, а там живых камней много. Так что в берцах, дружище, меньше риска ногу подвернуть или вывихнуть. Кому как не тебе — хирургу, это должно быть понятно.

Неподалёку от Алика с Сергеем сидели ребята из Воронежского ОМОНа, когда самолёт набрал высоту и гул турбин перешёл в тихий свист из воронежской части послышались аккорды гитарных струн и пение. Несколько парней выводили красивыми голосами песню. Сергей прислушался.

— пели ребята.

Да, до дома было ещё очень далеко. Но борт приземлился именно в Махачкале, как в песне.