"По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2" - читать интересную книгу автора (Окулов Максим)

Горе от ума

Светлана Леонидовна уютно устроилась за угловым столиком в ирландском пабе аэропорта Шереметьево-2. Регистрация на рейс Москва-Милан и паспортный контроль были позади. Она уже совершила небольшой шоппинг в Duty Free и наслаждалась этими чудесными мгновениями перед посадкой на борт самолета, неспешно потягивая любимый ирландский кофе. В баре было на удивление малолюдно, и наша героиня погрузилась в сладкие грезы, в которых она путешествовала по изумительным миланским бутикам. Пожалуй, более ничто в жизни не приносило ей столько удовольствия, разве что это волшебное ожидание полета за границу, полета все равно куда, лишь бы подальше от этой грязной, некультурной страны, от этого хмурого вечно серого города и от этой опостылевшей жизни и давно надоевшей работы. Дело, которому раньше она отдавала всю себя, постепенно наскучило настолько, что пребывание на работе превратилось в тяжкую повинность. Как назло, в последнее время на работе дела стали идти все хуже, все больше внимания требовалось от Светланы Леонидовны, все большее раздражение вызывали часы, проведенные в офисе. Она еще не догадывалась, что вернется в Москву уже совсем другим человеком, для которого все прежние проблемы просто перестанут существовать.

В свои сорок семь лет Светлана Леонидовна выглядела максимум на тридцать пять. Подруги откровенно завидовали ей — современная свободная деловая женщина, получающая около полумиллиона долларов чистого годового дохода, который приносила ей сеть ювелирных магазинов. Они с завистью смотрели на череду ее регулярно сменявшихся любовников — молодых смазливых жеребцов, одним своим взглядом заставлявших подруг учащенно дышать. Светлана Леонидовна не переубеждала своих знакомых — пусть думают, что у нее все прекрасно. На самом деле ее не устраивало практически все в ее жизни, в том числе эти смазливые мальчики, лихо расходовавшие ее кровно заработанные деньги.

Скука… Именно она изматывала Светлану. Было время, когда жизнь кипела, переливаясь через край. Строительство нового бизнеса, отчаянные схватки с чиновниками, бандитами, конкурентами. Это был настоящий азарт! Светлана доказала всем, а в первую очередь самой себе, что она лучшая, избранная, она по-настоящему достойна того блестящего положения, которого добилась сама. Однако прошли годы, и все вокруг сильно изменилось. Уровень благосостояния Светланы Леонидовны на фоне новоявленных представителей столичной бизнес-элиты уже не был даже выше среднего. Многочисленные жены и подружки олигархов были не только значительно богаче, но и существенно моложе Светланы. Да, они получили свои деньги без труда, но кого из окружающих это волновало? Они были молоды, красивы, успешны и богаты. Перед ними преклонялись, им посвящали песни, их книги издавали огромными тиражами. Светлана Леонидовна же оказалась на обочине, из избранной стала посредственностью. Заграница для нее так и не стала вторым домом, вот и приходилось довольствоваться краткими наездами за покупками, а в промежутках между ними страдать от российской серости.

И еще раздражала Светлану дочь, которую воспитала умершая недавно бабушка. Дочь раздражала прежде всего своей ненормальностью. Она не просила денег, как другие дети состоятельных родителей, жила самостоятельно, но постоянно лезла со своим показным вниманием, донимала телефонными звонками, притворной заботой о самочувствии, делах и прочем. Неожиданно ожил лежащий на столике мобильный. «Легка на помине», — скривилась Светлана Леонидовна, отвечая на звонок.

— Алло.

— Мамочка привет. Ты как? Кажется, ты собиралась лететь в Италию?

— Да, дочь, собиралась. Вот сижу в аэропорту, скоро посадка.

— У тебя все в порядке? Что-то голос какой-то невеселый.

— Все в порядке. Просто ты отвлекла меня от приятных мечтаний о миланском шоппинге.

— Мамочка, ты не исправима! Ну ладно, счастливого пути, ангела-хранителя в дорогу!

— Нашла чего пожелать. Ты же знаешь, что я не верю твоим попам.

— Мам, ну чего ты злишься, а? — дочь была явно обескуражена. — Я же от чистого сердца.

— Ладно, мне пора идти, пока. — Светлана Леонидовна резко нажала на кнопку и со стуком положила телефон на столик. — Блин, как же она достала меня со своим православием. А все бабка! Вбила ребенку в голову всякую чушь!

В это время объявили посадку на миланский рейс, и женщина не спеша отправилась к выходу.

Неделя в Милане пролетела как один день, и уставшая, но счастливая Светлана Леонидовна аккуратно вела арендованную Audi A6 на север Италии в сторону горного озера Лаго де Гарда. Там ей предстояло провести в полной тишине и покое еще три дня перед возвращением в Москву, наслаждаясь чистым воздухом и дивными видами живописного курорта. Кроме того, бизнес-леди привлекало в этом месте полное отсутствие «совков» — именно так и никак иначе называла она своих соотечественников.

Разместившись в просторном двухкомнатном номере небольшого семейного отеля, построенного на берегу озера, Светлана Леонидовна занялась очередной примеркой купленных нарядов. В этом увлекательном занятии прошло время до ужина. Она выбрала наиболее подходящие времени года и ситуации обновки и надела их, предварительно аккуратно сняв ценники — потом их предстояло вернуть на место, чтобы в аэропорту не было проблем с возвратом налогов.

Довольная собой Светлана Леонидовна грациозно опустилась в кресло за угловым столиком гостиничного ресторана. Отсюда открывался великолепный вид на озеро и сказочный горный склон, так что дама заранее бронировала именно этот столик на все дни своего пребывания в отеле.

Этот мужчина резко выделялся среди остальных посетителей ресторана. Внимание привлекал надетый сверху льняной балахон странного покроя, но главное не в этом. Поражали глаза незнакомца — светлые, водянистые, слегка голубоватые, казалось смотрящие сквозь человека. От этого взгляда пробирало холодом. Мужчина был немолод, ему врядли можно дать менее пятидесяти лет. Голову покрывала копна кудрявых седых волос. Движения незнакомца были выверены и неторопливы, от всего его облика исходила внутренняя сила и уверенность. Этот человек так привлек внимание Светланы Леонидовны, что она непрестанно украдкой бросала на него взгляды. Тот в свою очередь будто этого не замечал, лишь один раз взглянув на одинокую незнакомку и заставив ее на время оцепенеть.

Сделав заказ и отложив меню в сторону, незнакомец, наконец, обратил внимание на бизнес-леди. Он радушно улыбнулся ей и слегка склонил голову. Светлана Леонидовна улыбнулась в ответ. Мужчина грациозно поднялся и не спеша направился к ее столику. Сердце дамы учащенно забилось. Она пыталась как-то упорядочить свои мысли: «Что случилось, почему этот мужик произвел на меня такое впечатление? Я не испытываю к нему никаких сексуальных чувств — мне никогда не нравились пожилые джентльмены. Почему же я так взволнована?» Мужчина тем временем подошел к столику Светланы Леонидовны и, улыбнувшись, произнес по-русски:

— Добрый вечер, мадам. Могу ли я пригласить вас за свой столик? Не откажите одинокому путешественнику в смиренной просьбе скрасить трапезу.

— С удовольствием, но может лучше вы пересядете ко мне? С этого столика самый лучший вид на озеро, — Светлана слегка заикалась, чего с ней уже давно не бывало.

— Ваше желание закон, — незнакомец грациозно опустился в кресло напротив. — Да, вы правы, вид отсюда просто изумительный. Будем знакомиться? Меня зовут Радош.

— Светлана.

— Светлана, — медленно повторил имя Радош, словно пробуя его на вкус. — Чудесное имя. Светлана… Оно вам очень идет. От вас словно исходит свет. Впервые встречаю женщину со столь высокой энергетикой. Уверен, люди привыкли вам подчиняться и наверняка испытывают от этого удовольствие.

— Наверное, — смутилась женщина. — По крайней мене у меня пока не было проблем с управлением коллективом. У вас тоже красивое и, главное, необычное имя. — Светлана Леонидовна только сейчас осознала, что совершенно не удивлена встрече с соотечественником в столь экзотическом месте.

— Да, конечно, это мое новое имя, в паспорте стоит другое, но я его стараюсь вспоминать тогда, когда это необходимо. Радош — это духовное имя, и именно так зовут меня все близкие люди.

В это время принесли закуски, и собеседники приступили к трапезе. Радош с аппетитом поглощал устриц, запивая их белым вином.

— Светлана, вы напрасно пренебрегаете морепродуктами. Они здесь просто замечательные. И, кроме пользы для тела, очень важны для души. Особенно устрицы. Конечно, питание не главное. Важнее всего находиться в духовной гармонии с миром и людьми.

— Радош, вы много говорите о духовности. Вы имеете в виду конкретную религию?

— Ой, мне бы не хотелось превращать столь чудесный ужин в проповедь, — улыбнулся мужчина. — Вы из Москвы?

— Да, а вы?

— Я бываю в Москве иногда.

— Радош, и все же, я чувствую, что вы не простой человек. По всей видимости вы исповедаете какую-то необычную религию. Не могли бы вы удовлетворить мое любопытство?

— Ну что же… Если говорить коротко, то важна не столько конкретная религия, сколько сам метод — метод очищения и духовного обновления, а религию можно исповедовать любую. Вот вы, уверен, интересовались духовной стороной жизни человека.

— Да, конечно. Я последователь «великих учителей».

— О, да! Елена Петровна Блаватская достигла всех возможных человеку вершин духовного развития. Мне кажется, ей просто не было позволено открыть некоторые вещи. Она, сказав «А», не стала говорить «Б», которое ей, конечно, было известно, я в этом уверен абсолютно. Мы живем в удивительное время, когда всем истинным последователям «великих учителей» открывается тайное мистическое учение зоилогия, ранее доступное лишь единицам.

— Я не ослышалась, вы говорите о зоологии?

— Нет, это просто похожие слова, — улыбнулся Радош. — Я говорю о зоилогии — науке о жизни человека, о ее правильном устроении, исправлении и кардинальном сущностном улучшении.

— Как интересно! — глаза Светланы Леонидовны блестели, она совсем забыла о еде — нетронутая порция ризотто с маленькими каракатицами безнадежно остывала, стоя перед ней на столе.

— Я рад, что не ошибся в вас! С первого взгляда я понял, что передо мной великий человек, способный достичь невероятных вершин духовного совершенствования. За вас, Светлана, — Радош поднял бокал вина.

Светлана одним махом осушила свой бокал. Она откровенно растерялась. Впервые в жизни женщина встретила человека, которому смогла бы довериться полностью. Она так соскучилась по крепкому мужскому плечу. Можно сказать, что Светлана Леонидовна и не знала, как чувствуешь себя за спиной сильного мужчины. Удивительно, но у нее по-прежнему отсутствовали какие бы то ни было сексуальные чувства к новому знакомому. Скорее она представляла его отцом или наставником. Да! Наставник в данной ситуации было самым подходящим словом. Привыкшая командовать и повелевать она уже не могла сопротивляться Радошу, доверившись ему полностью, безоглядно. И произошло это не более чем за час…

— Но что это за наука, и где с ней можно познакомиться? — Светлана Леонидовна нарушила длинную паузу, повисшую за столом.

— О! Это великая наука. Впервые упоминания о ней ученые нашли в древнейших египетских манускриптах, датированных тысячелетиями до нашей эры. Уверен, что все египетские фараоны были талантливыми зоилогами. Однако все ученые, которые прикоснулись к этой тайне, погибли при загадочных обстоятельствах, унося великие знания в могилу. И в этом нам открывается истина! Тайна зоилогии не может быть открыта кому попало, ее достойны только избранные. Все великие люди человечества — пророк Магомет, Будда, Христос — были связаны с зоилогией в высшей степени посвящения. И, как я уже сказал, сегодня эта наука возрождается. Перед вами один из избранных, через которого действует провидение, сообщая достойным сокрытое знание.

Светлана Леонидовна слушала, не отрываясь от водянистых колючих глаз собеседника. Время от времени у нее пересыхало во рту, и она подливала в свой бокал белого вина.

— Суть же зоилогии на первый взгляд проста, — продолжал тем временем загадочный собеседник. — В ходе многочисленных реинкарнаций душа обрастает огромным количеством негативных ощущений, возникающих в тот момент, когда человеку причиняют зло. Эти ощущения — циклоиды, в дальнейшем начинают притягивать аналогичное зло. В средние века у вас на базарной площади украли кошелек, и на вас это событие произвело сильное отрицательное впечатление. Родился циклоид. В следующей жизни где-нибудь в революционной Франции вы лишились уже всего движимого имущества, будучи ограбленной разбойниками во время бегства из Парижа. И затем вас — русскую аристократку — большевики высылают из страны, конфисковав все имущество. И так далее до бесконечности. Циклоид растет, он ненасытен, в каждом новом воплощении он только умножает и умножает зло! А теперь представьте себе, что подобных циклоидов у одного человека могут быть тысячи! — над столом повисла пауза.

— Так вот оно в чем дело! — Светлана обхватила голову руками. — Все оказывается до неприличия просто! Вот откуда берутся наши горести и несчастья! Но как же избавиться от циклоида?

— А вот для этого и существует зоилогия. Ядро учения — методика ликвидации человеческих циклоидов. Здесь необходим контролер — специально обученный специалист, который начинает работать с вновь избранным. Избранный должен последовательно припоминать все негативные события своей жизни, когда кто-то причинял ему зло. Контролер же помогает сделать так, чтобы это событие стерлось из памяти. Как только это происходит, циклоид уничтожен. Раз за разом, сеанс за сеансом избранный продвигается к самому началу своей жизни, перемещаясь в период внутриутробного развития и далее — в свои предыдущие воплощения.

— Но это невероятно! Как же можно вспомнить себя в утробе матери?!

— Элементарно. В этом оказывает помощь контролер.

— Насколько я поняла это очень длительный процесс? — слегка опешила Светлана.

— Как вам сказать… Во-первых, все зависит от одаренности избранного. Во-вторых, важна цель, которую он ставит перед собой. Если речь идет о банальном улучшении качества жизни, развития памяти и творческих способностей, ликвидации проблем общения с окружающими и т. п., то достаточно избавиться от циклоидов, связанных с последней реинкарнацией человека, начиная с внутриутробного развития. В этом случае жизнь человека станет совершенной, но душа не застрахована от того, что в следующих воплощениях реализуются приобретенные ранее циклоиды, которые не проявились в этой жизни. Такой сокращенный курс может быть пройден за срок от одного до трех лет. А вот если человек хочет родиться совершенным в следующих воплощениях, став элитой общества, нужно потрудиться поосновательнее. Я вас не утомил, Светлана? — Радош мило улыбнулся, но взгляд его по-прежнему оставался колючим.

— Нет, что вы! Я чувствую, что в ваших словах кроется глубочайшая истина! Скажите, а могу я стать избранной?

— В вас есть много битого стекла, — задумчиво начал Радош, — но есть и свой алмаз. Ищите же его[6]! И, если найдете, то вы станете не просто избранной… Я это понял, впервые взглянув в ваши глаза. В любом случае, сегодня звезды приняли вашу душу в свои объятия. Я рад за вас! Искренне поздравляю! — Радош поднялся из-за стола, подошел к Светлане и, галантно склонившись, поцеловал ее руку. Светлана в очередной раз покраснела, ее взгляд блуждал, а на губах казалось навечно поселилась блаженная улыбка.

— Но когда я смогу начать занятия, и кто будет моим контролером?

— Контроллинг мы можем начать в Москве. Вы когда возвращаетесь в столицу?

— Через три дня.

— Вот и отлично. Завтра после обеда я уеду отсюда, но оставлю с вами одного из двух своих помощников. Вам не сложно будет оплатить его проживание и питание?

— Нет, конечно!

— Здорово. Тогда вы проведете эти три дня с пользой для дела, выполнив подготовительный цикл. Он рассчитан на неделю, но для вас эта задача вполне выполнима максимум за два-три дня. Так что по приезде в Москву мы сможем начать контроллинг. Первые — самые ответственные занятия — я лично буду вашим контролером.

— Спасибо, Радош! Я постараюсь оправдать ваше доверие!

— Я в этом не сомневаюсь, Светлана! — мужчина встал, и не сказав более ни слова, ушел. Какая-то неясная мысль кольнула Светлану, когда официант принес счет за их совместный с Радошем ужин, но она решительно отбросила ее. Она избранная!

Следующие три дня Светлана Леонидовна была счастлива как никогда. Главное, что она жила в предвкушении начала новой жизни, наполненной глубоким смыслом. Она всегда знала, что является особенным человеком. И вот настал момент истины! Скоро, совсем скоро она приобщиться к когорте избранных, она прикоснется к древнему тайному знанию и поднимется над серыми людьми, окружающими ее в повседневной жизни. Ее временный наставник Триш был галантен, предупредителен и очень немногословен. На все вопросы Светланы относительно учения, которое ей предстояло постичь, он отвечал одно: смертельно опасно узнать тайну раньше положенного времени, надо положиться на волю Радоша. Ее полностью удовлетворили такие ответы, она умела ждать. Ее жизнь наконец-то приобрела смысл. Она готовилась к началу контроллинга. Это было не просто. Триш постоянно давал ей разнообразные задания. Один день Светлана «раскачивала» свою память. С этой целью она ходила по улицам и подсчитывала количество встреченных ею людей — отдельно блондинов, брюнетов и шатенов. Ей приходилось держать в памяти три постоянно увеличивающихся числа. Вечером совершенно изможденная она сообщила Тришу результат и удостоилась восторженной похвалы. Оказалось, что еще ни разу избранный не смог с первого раза преодолеть барьер в триста человек, а у Светланы Леонидовны результат перевалил за тысячу. Более того, она сообщила Тришу четвертую цифру — количество людей, встреченных ею более одного раза. Она была счастлива! Такой интересной ее жизнь еще не была никогда! На следующий день задание было еще сложнее: она ходила по улицам и пыталась сопоставить увиденные предметы с конкретными воспоминаниями из своей жизни. Это могла быть самая простая ассоциация: берег моря и воспоминание о поездке в пионерский лагерь в Крым. При этом важно было вспомнить год, месяц и максимально точно название места, где происходило событие. Но более ценились сложные ассоциации. Например, Светлана увидела камень причудливой формы и вспомнила поездку на картошку в студенческие времена, где она нашла корнеплод очень похожей формы. Вечером она просто валилась с ног, а голова сильно кружилась. Триш внимательно слушал ее рассказ более часа, делая какие-то пометки в своем блокноте. В конце он искренне восторгался способностями Светланы в самых возвышенных тонах. Ученица была на вершине блаженства!

Светлана Леонидовна окунулась в занятия с головой. Вся ее прошлая жизнь, включая работу и подруг, казалась абсолютно лишенной смысла. Звонили заместитель с работы, дочь, подруги, но женщина просто не брала трубку. Она не видела в этих разговорах ровным счетом никакого смысла.

Наконец настал день возвращения в Москву. Светлана была словно в горячке: руки ее подрагивали, а щеки горели огнем. В аэропорт она поехала одна — Триш улетал позже из другого города. Впервые в жизни возвращение в Москву не было столь тягостным: здесь Светлану ожидала встреча с самым загадочным человеком на земле! Потянулись томительные часы ожидания звонка Радоша.

Он позвонил на следующий день, когда Светлана Леонидовна заканчивала рабочее совещание в своем офисе. Услышав в трубке голос Радоша, она резко встала из-за стола и приказала всем покинуть ее кабинет. Сотрудники недоуменно пожимали плечами, выходя из помещения. Дождавшись, пока закроется дверь, Светлана нетерпеливо ответила вновь.

— Добрый вечер, Светлана, — голос Радоша был спокоен, слова он произносил неторопливо, делая частые паузы. — Триш сообщил мне результаты ваших занятий. Скажу откровенно, я поражен. Вы оказались намного талантливее, чем я ожидал. Поздравляю, вас без всякого сомнения ожидает великое будущее.

Кровь резко прилила к лицу Светланы Леонидовны. Ей хотелось прыгать, танцевать, кричать во все горло от счастья.

— Спасибо, Радош, спасибо за такую высокую оценку моих скромных способностей, — сдержанно ответила Светлана Леонидовна.

— Нам пора начинать контроллинг. Вы готовы?

— Я мечтаю об этом больше всего на свете и полностью отдаю себя в ваше распоряжение.

— Хорошо. Тогда начнем с завтрашнего дня. В десять утра вам удобно?

— Да, безусловно. Куда мне подъехать?

— Видите ли, Светлана, контроллинг лучше проводить в знакомой, домашней обстановке. Идеально это делать в спальне избранного. В вашем случае это будет удобно?

— Да, конечно. Записывайте адрес.

Светлана попрощалась с Радошем и отправилась домой. Она уже не могла думать ни о чем, кроме предстоящего завтра события.

Это была ночь кошмаров. Светлана Леонидовна встала в семь утра совершенно разбитой. Кое-как она промаялась до десяти…

Радош оказался пунктуальным — дверной звонок ожил в 10.02. Дрожащие руки с трудом повернули ручку замка. Радош был серьезен.

— Доброе утро.

— Доброе утро, Радош! Может быть, хотите кофе? — Светлана Леонидовна натянуто улыбалась, не зная точно, как себя вести.

— Нет, у нас много дел. Где ваша спальня?

— Вот здесь, проходите.

Войдя в спальню, Радош быстро огляделся и сел на пуфик у трюмо, Светлане приказал сесть на край кровати.

— Так, теперь поставьте ступни вместе, колени сомкните, руки положите на колени, выпрямите спину. Начинаем подготовительное упражнение — вы смотрите мне в глаза и не моргаете, дышите глубоко, размеренно через нос. Начали.

Светлана Леонидовна старалась изо всех сил, но начало резать глаза и она моргнула.

— Так, начинаем сначала, — властно произнес Радош.

Женщина потеряла счет времени, в глазах расплывались оранжевые круги, в ушах зашумело, спальня начала покачиваться.

— Закончили! — откуда-то издалека раздался голос Радоша. — Закройте глаза. — Светлана Леонидовна повиновалась. — Теперь откройте, — она медленно приходила в себя. — Ну что же, впервые улыбнулся Радош, — поздравляю! На это упражнение у некоторых избранных уходит месяц кропотливого труда, а мы потратили всего полчаса. Хотите передохнуть или продолжим?

— Не будем терять времени, я не собираюсь прохлаждаться, — Светлана Леонидовна была полна решимости.

— Отлично. Итак, примите прежнюю позу и закройте глаза. Начинайте вспоминать все, что оставило глубокий след в вашей душе, начиная с последнего времени, и двигайтесь назад в прошлое.

— Бывшая лучшая подруга увела у меня очередного любовника. Она сделала это нарочно, чтобы меня позлить. Знала, зараза, насколько приглянулся мне тот мальчик.

— Вы уже были близки с тем любовником?

— Да.

— Какие виды секса вы практиковали?

Светлана Леонидовна резко покраснела и открыла глаза. Взгляд Радоша был похотливо-масляным, он раз за разом облизывал влажные губы.

— Но, простите, какое это имеет отношение…

— Я забыл вас предупредить, Светлана, любое прекословие с вашей стороны исключено. Или вы исполняете мои требования и отвечаете на вопросы, или мы расстаемся. Я ухожу, до свидания, — Радош резко поднялся и направился к выходу.

Светлана мгновенно опомнилась. Она бросилась следом и упала на колени перед гостем.

— Умоляю, Радош, более этого не повторится. Умоляю, не уходите! Умоляю!

— Хорошо, но давайте договоримся: это было в первый и последний раз.

— Обещаю!

— Итак, — продолжал Радош, когда они со Светланой вернулись в спальню, — начнем сначала. Расскажите подробнее о своих сексуальных отношениях с тем самым любовником. Кстати, как его имя и фамилия? Светлана открыла глаза и чуть было не воспротивилась снова, но вовремя спохватилась.

— Илья. Илья Раков.

— Хорошо, слушаю дальше.

Женщина в крайнем смущении подробно вспоминала свои бурные сексуальные похождения с молодым любовником.

— Достаточно! — прервал ее властный голос наставника. — Теперь вы должны максимально точно припомнить ту ситуацию, когда вы узнали об измене любовника со своей лучшей подругой. Постарайтесь пережить ее заново. Итак, рассказывайте.

— Плохо, Светлана, очень плохо! — вынес Радош вердикт после первой попытки. — Я сказал, что вспоминать надо с максимальными подробностями. Давайте еще раз.

— Плохо! — вторая попытка также не удовлетворила наставника. Еще раз.

Светлана, вся мокрая от пота, раз за разом переживала ту ужасную сцену. Ей удалось вспомнить даже расцветку постельного белья, которым была застелена кровать в спальне Ильи, когда Светлана застала его вместе с обнаженной подругой. Сколько продолжалась эта пытка она уже не помнила. В конце концов, Светлана начала истерически хохотать, не в силах сдержать себя.

— Стоп! Циклоид уничтожен! Поздравляю вас, Светлана! Можете открыть глаза.

Спальня слегка покачивалась, женщина никак не могла сфокусировать взгляд на улыбающемся лице Радоша. Во рту у нее пересохло.

— Я очень хочу пить. Вы не хотите чаю?

— Не откажусь.

Хозяйка квартиры проводила гостя в кухню. Взглянув на настенные часы, она замерла. Шел третий час дня… Выпив чай в полной тишине, Радош и Светлана вернулись в спальню и продолжили занятия. Светлана делала успехи. Все меньшее количество раз ей было необходимо переживать ту или иную ситуацию, чтобы Радош резко произнес: «Стоп! Циклоид уничтожен!»

В какой-то момент Светлана ощутила удивительную легкость. Казалось, полностью исчез груз проблем, постоянно лежащий на плечах, в голове была звенящая пустота и сладкое благоухающее счастье вошло в нее, наполняя каждую клеточку организма. Теплые волны накрыли ее с головой, унося в сказочную страну радости и удовольствия.

Светлана лежала на полу. На ее лице застыла блаженная улыбка, а руки еще продолжали конвульсивно подрагивать. Радош грациозно поднялся с пуфика, подошел к своей ученице и брезгливо запахнул ей халат.

— Поплыла, девочка, поплыла… — лицо мужчины исказила ироничная усмешка. Он вытащил из кармана крошечный цифровой диктофон, остановил запись, и убрал чудо техники обратно.

Радош отправился на кухню, снял трубку домашнего телефона и, достав из кармана записную книжку, набрал номер.

Елена Зарубина сидела в своем роскошном служебном кабинете. Она пребывала в скверном расположении духа. Слишком много навалилось на нее за последние несколько дней. И главное, конечно, убийство Кирилла, совершенное бывшим любовником Денисом. Она даже не могла точно определиться, что же больше ее бесило — сам факт убийства очень нужного человека или то, что это сделал этот подонок. Да… Дениса она ненавидела. Ненавидела люто. Это чувство немного угасло за прошедшие несколько лет. Тогда жена преуспевающего банкира оказалась в СИЗО на грязных нарах в компании отвратительных теток. Камера часто снилась ей по ночам, и Елена просыпалась в холодном поту, понимая, что уже не сможет более уснуть. И все это, по ее мнению, произошло по вине Заречина. Богатая леди в своих неудачах привыкла винить кого угодно, только не себя. Она совсем «забыла», что сама организовала убийство собственного мужа, а свалить его пыталась на ни в чем не повинного Дениса. Это было неважно. Важно то, что Денис выкрутился, а она попалась! Вспоминая ту встречу в квартире дочери — встречу с Заречиным и с этим гнусным следователем Соколовым — Елена невольно сжимала кулаки. Неожиданно резко зазвонил мобильный телефон. Номер оказался незнакомым. «Наверное, кто-то ошибся», — подумала она и взяла трубку.

— Госпожа Зарубина, рад вас слышать, — Елена отшатнулась от аппарата, словно в руке у нее оказалась ядовитая змея. Она была совершенно не готова к этому разговору.

— Да, здравствуйте господин Святославский, — Зарубина быстро взяла себя в руки, ее голос даже не дрогнул.

— Леночка, я рад, что вы меня узнали. Не беспокойтесь, я не отниму у вас много времени, мне только хотелось узнать ваше решение.

— Видите ли, Родион, мне, откровенно говоря, сейчас не до вас. Может, отложим этот разговор?

— Понимаю, понимаю, — собеседник явно веселился, — конечно вам не до меня — один из прикрывающих ваш бизнес трагически погиб, со старой «крышей» тоже не все в порядке. Конечно, вам не до меня.

— Надо же! Как быстро до вас доходят новости! Несчастье случилось этой ночью…

— Да, я на самом деле неплохо информирован. Но суть не в этом. В этой ситуации я никак не могу выпустить вас из рук. И, боюсь, те условия, которые я предлагал вам в прошлый раз, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, мне придется изменить.

— Что?

— Да, да, Леночка, вы не ослышались. Я предлагал вам 50, но теперь только 30, только 30. И, поверьте, это исключительно из искреннего уважения к вам.

— Ну, знаете! Я и на прежних условиях не собиралась с вами работать, а тут…

— Леночка, прошу прощения, но, боюсь, времени на раздумья уже не осталось. Вам придется принять решение, а я в соответствии с ними сделаю необходимые шаги.

— Это угроза?

— Хватит крутить жопой, стерва! — неожиданно резко рявкнул Радош.

— Вы забываетесь, — опешила Елена. — Вы все же говорите с дамой, извольте выбирать выражения!

— С дамой?! — трубка зашлась заливистым смехом. — Ой, насмешила! Ты, выскочка партийно-коммунячья, дамой никогда не была и не будешь. Все твое положение обеспечил тебе твой покойный муж, которого ты сама и заказала! Ты думаешь, я не знаю?! Так что сиди молча и посапывай в две дырочки. А я жду ответа! И терпение мое не безгранично!

— Пошел вон, мерзкий ублюдок! — Заречина в сердцах бросила мобильник в противоположную стену.

С ироничной улыбкой Радош пошарил в шкафах на кухне и налил себе виски. Пригубив напиток, он набрал номер снова.

— Да, — раздался в трубке уже спокойный голос Елены.

— Вот так-то лучше. Так что делать будем, Леночка?

— Я прошу у вас время подумать.

— Сколько?

— Две недели.

— Десять дней. Но это в последний раз!

Придя в себя, Светлана долго не могла понять, где находится. Спальня была пуста, а из кухни доносилась громкая музыка. Это был совершенно нетипичный для этого жилища тяжелый металл. Хозяйка поднялась и неуверенной походкой отправилась в кухню. Радош сидел за столом и пил виски из широкого стакана с толстым дном. Его тело раскачивалось в такт композиции, рвущейся из динамиков музыкального центра. Увидев Светлану, он улыбнулся и выключил музыку.

— Контролер теряет очень много сил, приходится восполнять их различными экзотическими способами, а некоторые композиции тяжелого металла несут в себе огромный энергетический заряд. Как себя чувствуете, Светлана?

— Словно заново родилась, — на ее лице сияла счастливая улыбка.

— То-то еще будет! Ну, вы отдыхайте, а мне пора. — Радош неторопливо поднялся из-за стола и направился в коридор, Светлана Леонидовна поспешила следом.

— Радош, когда мы увидимся снова?

— Это зависит от вас, Светлана.

— Для меня начатое сегодня дело — самое главное в жизни.

— Тогда до завтра, — за Радошем закрылась дверь.

Душа Светланы пела! Она словно вернулась в раннее детство. Даже походка стала легкой, слегка подпрыгивающей. Все испортил звонок заместителя.

— Светлана Леонидовна, добрый вечер. С вами все в порядке?

— Женя, тебе чего надо? — Светлана была вне себя от этой наглости. Надо же — нарушить такое волшебное уединение!

— В смысле? Вы сегодня не приехали на работу, а телефон весь день молчит.

— Я должна отчитываться перед тобой?! Ты ничего не перепутал, мальчик?!

— Светлана Леонидовна, не забывайтесь, я ваш подчиненный, но и только! Вы меня с кем-то перепутали, — в голосе зама зазвучал металл.

— Хватит! — рявкнула бизнес-леди. — Говори чего надо и проваливай!

— В таком тоне я разговаривать не желаю. Всего хорошего.

— Вот урод! — Светлана Леонидовна швырнула телефон на диван. — Блин, звонит неизвестно зачем, портит настроение и кладет трубку. Урод!

Светлане так и не удалось вернуть хорошее настроение. В расстройстве она выпила бокал вина и легла спать.

На следующее утро Радош оказался столь же пунктуальным.

— Доброе утро, Светлана! Как настроение, как самочувствие?

— Прекрасно. Было. Было, пока не позвонил этот козел — мой зам. Чего хотел, я так и не поняла, но хорошего настроения у меня как не бывало.

— Ничего удивительного, Светлана. Ваш зам типичный случай энергопотребляющей личности.

— В смысле?

— Да очень просто! Их, к счастью, меньшинство, но они есть. Люди, живущие энергией, высосанной из других. Они не могут ничего сами создавать. Это, вообще говоря, и не люди. От них по-хорошему надо избавляться, и делать это активно. Но, к сожалению, закон этого не позволяет. Так и паразитируют они на нас. Если такая ЭПЛ получает в руки власть, то она активно притягивает себе подобных. В коллективе начинают возникать проблемы.

— Точно! — хлопнула себя по лбу Светлана. — Ну точно же! Вот в ком корень наших проблем. Что же теперь делать?

— Да всех бы бед, Светлана. Надо его банально уволить.

— Ага, а на его место кого? У меня пока нет подходящей кандидатуры человека, который бы смог на себя взвалить всю руководящую работу.

— Могу предложить Триша, вы с ним знакомы.

— А он имеет опыт управления коммерческим предприятием?

— Не смешите меня, Светлана! Триш прошел путь полного очищения, его способности многократно превышают возможности любого даже самого талантливого человека на земле. Так что не волнуйтесь.

— Я не против. Но как выявить другие ЭПЛ в коллективе?

— Я могу вам помочь. Достаточно собрать весь коллектив и обеспечить возможность побеседовать тэт-а-тэт с каждым. Много времени это не займет.

— Радош, очень кстати я вспомнила о деньгах. Наверняка ваши услуги стоят денег.

— Да, вы правы. Наши курсы платные. Однако у вас случай особый. Само провидение указало на вас, и я не уверен, что могу…, - мужчина замялся.

— Радош, послушайте, но ведь я имею право сделать пожертвование.

— Да, конечно, это ваше право, — расплылся Радош.

— Вот и хорошо, — Светлана протянула ему конверт, в котором была пухлая пачка стодолларовых банкнот.

Всего на мгновение конверт задержался в руке Радоша, скрывшись словно по волшебству под традиционным длинным балахоном.

— Давайте завтра с утра и решим ваши проблемы на работе, — тон его был деловым. — А теперь начнем занятия.

Время пролетело столь же быстро, как и накануне. Очнувшись, Светлана опять услышала звуки тяжелого металла из кухни. Сидевший за столом Радош широко улыбался.

— Светлана, должен вас искренне поздравить! За два занятия мы с вами сделали то, на что у других уходит год! Вы очистились от всех циклоидов, связанных с вашим нынешним воплощением. Это просто невероятно! Думаю, очень скоро вы сможете приобщиться к избранным.

— Но вы же говорили, что я уже избранная?

— О да, конечно! Я имею в виду малый круг самых избранных, допущенных к великой тайне нашей организации.

— А… Как это?

— Всему свое время, Светлана, всему свое время. Не торопите события, и вы все узнаете.

— Хорошо.

Радош направился к входной двери.

— До завтра, Светлана, встретимся в десять утра в вашем офисе.

Проводив наставника, Светлана позвонила своему заму и приказала завтра утром в центральном офисе собрать всех руководящих сотрудников предприятия. Разговор был коротким и сухим.

Следующее утро оказалось под стать настроению — хмурое небо изливало на грешную землю потоки воды. Светлана ненавидела любые выяснения отношений с сотрудниками, и тем более ей тяжело давались увольнения ближайших подчиненных. Женя проработал у нее более пяти лет. Это был способный, грамотный и исполнительный работник. Ни разу он не подвел своего начальника. «Надо же, как он искусно маскировался!» — не выходила мысль из ее головы.

Светлана приехала в офис в девять утра и тут же вызвала к себе в кабинет Евгения. Через пять минут раздался стук в дверь.

— Входите!

— Разрешите, Светлана Леонидовна?

— Проходите, Евгений… э-э-э-э… Дмитриевич.

— Надо же! Вы помните мое отчество?! Чем же знаменателен сегодняшний день, что вы употребили его, обращаясь ко мне? — казалось, что зам был совершенно спокоен.

— Евгений Дмитриевич, наш разговор будет краток. Я вызвала вас сообщить, что вы уволены с сегодняшнего числа. Все дела прошу сдать Синицину. Все, что я могу для вас сделать, так это выплатить выходное пособие в размере месячного оклада. Всего хорошего!

— И это все?

— К сожалению, больших денег вы не заслужили.

— Я не о деньгах. Вы не объяснили мне причины столь спешного увольнения.

— И не объясню. Вы свободны.

Евгений пожал плечами и, резко развернувшись, вышел из кабинета.

Светлана Леонидовна облегченно вздохнула и сняла трубку телефона.

— Павел, доброе утро. К вам сейчас подойдет Женя, примете у него все дела. Да, да… В связи с тем, что он уволен. Нет! Я сказала, нет! Комментариев не будет. Выполняйте!

Вскоре ожил селектор.

— Светлана Леонидовна, к вам посетители. Господа Радош и Триш.

— Да, Леночка, немедленно пропусти.

— Доброе утро, Светлана Леонидовна! — Радош вошел в кабинет грациозной походкой и приветствовал хозяйку кабинета с неизменной улыбкой на лице. Триш более походил на его тень: он будто старался спрятаться за спину наставника.

— Доброе утро Радош, доброе утро Триш. Может быть, кофе?

— Нет, сначала дело.

— Хорошо. Как нам лучше организовать ваше общение с сотрудниками?

— Светлана, когда вы намерены уволить своего зама?

— Я это уже сделала.

— Прекрасно! — искренне обрадовался Радош. — Тогда мы можем организовать знакомство нового зама с коллективом. Я тоже буду присутствовать при беседе. Меня можно представить внештатным психологом компании.

— Тогда начнем, — Светлана поднялась из кресла, — пойдемте в комнату для переговоров, там вам будет удобно. Кстати, под какими именами мне представить вас коллективу? — Светлана внутренне съежилась, представив, что у нее в компании появятся сотрудники с именами Триш и Радош.

— Вот, пожалуйста, — Радош протянул ей визитку, которая гласила: «Родион Георгиевич Святославский» и номер телефона. Аналогичной была и карточка Триша. Его звали Александр Евгеньевич Морозов.

Разместив гостей в переговорной, Светлана Леонидовна дала задание секретарю приглашать туда сотрудников по одному, объясняя, что произошло и знакомя их с новым начальником. Сама же она заперлась в своем кабинете. Ей было очень неуютно. Она чувствовала, что сегодня в ее офисе происходит очень странная вещь. И происходит она по ее инициативе. Однако ослушаться Радоша означало разорвать с ним всякие отношения, а это было решительно невозможно. Светлана уже привыкла к мысли, что она избранная из избранных, она особенная, ее ждет совершенно необычная, невероятная судьба.

Время тянулось томительно медленно. Директор, устроившись в глубоком кресле, пила кофе и, почти не моргая, смотрела в окно. Работать она не могла, мысли в голове отказывались подчиняться. Около трех позвонил коммерческий директор Синицын. Он был самым старшим сотрудником компании — недавно торжественно отпраздновали его пятидесятилетие.

— Светлана, нам надо поговорить. Я зайду?

— Заходите, — Светлана Леонидовна тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, о чем пойдет речь, но отказать Синицыну не могла.

— Светлана, что происходит?! — Павел Семенович был искренне взволнован.

— Павел, что Вы имеете в виду?

— Все! Увольнение Жени, этих типов в переговорной. Вы знаете, о чем меня спрашивал этот психолог?

— О чем же?

— Снились ли мне гомосексуальные контакты и испытывал ли я при этом оргазм. А еще ему было очень интересно, какую позу мы с женой более всего предпочитаем в наших интимных отношениях. Это, по-вашему, нормально?

— Ну так… Он же психолог.

— Светлана, опомнитесь! Вам не стыдно будет смотреть в глаза сотрудникам после такой моральной экзекуции?! Какое право этот тип имеет лезть в душу к людям?!

— Павел! Вы забываетесь! Этого человека привела я! Нам необходимо оздоровить климат в коллективе. Нам нужна свежая струя! Или вы забыли, что у нас упал рост продаж?!

— Что?! Что вы сказали?! У нас упал рост, слышите, рост продаж, а не сами продажи. И это на фоне того, что у конкурентов падают именно продажи. Вы в своем уме?! Да лучше, чем у нас, дела не идут ни у кого из аналогичных российских компаний.

— Вот-вот! Российских! Я хочу быть самой лучшей, понимаете!

— А-а-а-а… Лавры Де Бирс не дают покоя?

— А почему бы и нет!

— Да… Разговор бессмысленный. Ну, надеюсь, у вас это временно, — Синицын, не попрощавшись, покинул кабинет, а Светлана продолжила разглядывание пейзажа за окном.

Около пяти пришли Триш с Радошем.

— Ну, вот теперь я бы выпил кофейку, да и от коньячка бы не отказался! — наставник радостно потирал руки.

— Радош, не томите, говорите скорее, каков ваш вердикт? — умоляюще произнесла Светлана, дав распоряжение секретарю накрыть стол.

— Все в порядке. Коллектив у вас, в целом, хороший. Я выявил всего семь ЭПЛ, которых нужно немедленно уволить. Вот список.

Светлана Леонидовна бросила взгляд на квадратный листок и с облегчением вздохнула: фамилия Синицын там отсутствовала. С удивлением она обнаружила в списке Аллочку Ковалеву — молодого, но очень талантливого эксперта по драгоценным камням. Ее острый глаз спас компанию от убытков на сотни тысяч, если не на миллионы долларов. Алла была на шестом месяце беременности, а два месяца назад ее бросил муж.

— А что Ковалева? Вы уверены, что она… Ну это… ЭПЛ?

— Светлана, позволю себе заметить, что я никогда не утверждаю того, в чем до конца не уверен. В данном списке представлены энергопотребляющие личности, которые однозначно мешают нормальному развитию компании. Впрочем, вы можете продолжить управление организацией без моей помощи, как это делали ранее. Я не смею на чем-то настаивать, — Радош слегка подался вперед, словно собираясь встать.

— Нет, нет! Что вы! Я очень ценю вашу помощь и, конечно, исполню ваши рекомендации. — торопливо сказала Светлана Леонидовна.

— Вот и славно. Да, у меня есть серьезные сомнения по поводу еще одного сотрудника. Это ваш коммерческий директор Синицын.

— Павел? А что с ним? — ее голос дрогнул.

— Понимаете, иногда ЭПЛ удачно маскируются, и их трудно распознать. Синицын — темная лошадка, и к нему надо как следует присмотреться. Ну да ладно, это дело времени.

Радош пробыл недолго. Через полчаса он откланялся, пообещав завтра в десять утра быть у Светланы дома. Триш же в сопровождении директора отправился в свой новый кабинет. Светлана Леонидовна вызвала начальника охраны, а также все высшее руководство компании и официально представила им нового зама. Вернувшись в свой кабинет, она пригласила секретаря и продиктовала ей текст приказа об увольнении семи сотрудников. Даже у абсолютно флегматичной Леночки глаза округлились в пол-лица. Светлана воздержалась от комментариев, подписала распечатанный приказ и уехала домой. У нее были более важные дела, а фирма теперь находилась в надежных руках. В этом она не сомневалась…

Елена Зарубина стояла на крыльце скромного деревенского дома и нервно давила на кнопку звонка. С бабой Дусей Елена познакомилась вскоре после выхода из СИЗО в таком далеком 1998-м. Зарубина не могла себе объяснить, почему, каждый раз приезжая к этой пожилой женщине в подмосковную Баковку, она испытывает сильное душевное волнение — тягостное и мрачное. Однако бабушка реально помогала решать конкретные проблемы, и визиты к ней становились все чаще. Вот и теперь, когда проблемы сыпались одна за другой, Елена отправилась по знакомому адресу, предварительно позвонив по телефону.

Дверь наконец открылась, на пороге стояла хозяйка дома — сухонькая сгорбленная старушка с очень недружелюбным колючим взглядом. Ни слова не говоря, она отправилась вглубь дома, шаркая рваными тапками, скорее всего, подаренными ей в день совершеннолетия. Елена прикрыла входную дверь и отправилась следом. Приемная бабы Дуси представляла собой небольшую гостиную, в центре которой стоял большой круглый стол. Баба Дуся традиционно расположилась на крохотном диванчике в углу, а гостья — в глубоком кресле напротив. На столе лежали Крест с Распятием, Евангелие, старинная икона, а также стояла горящая свеча.

— Слухаю тебя, — прошамкала бабушка беззубым ртом, сверля посетительницу колючим взглядом.

— Проблемы у меня, баба Дуся. Даже и не знаю, что делать…

— Это понятно, что проблемы. Сюды, милая, без проблем никто не приходит. Вижу, что со здоровьем все в порядке. Ну-ка, ну-ка… — бабушка прищурила глазки: — Ну понятно, лихие люди покоя не дают.

У Елены между лопаток пробежал холодок. Каждый раз бабка каким-то неведомым образом открывала ей то, что никак не могла знать.

— Да, баба Дуся, наехали на меня бандиты. Даже и не знаю, что теперь будет?

— Ну, это дело поправимое, — хозяйка кряхтя слезла с диванчика, подошла к столу и взяла Евангелие в позолоченной металлической оправе, украшенной драгоценными камнями.

— Баба Дуся, все хотела спросить вас, откуда такая красивая вещь?

— Это из церквы, милая, из церквы. Родитель мой, значить, покойный, в этих краях руководил изъятием церковных ценностей. Вот, значить, и взял себе. Говорил, что притянула его к себе ента книга. Она в церкве на столе их главном лежала[7]. Поп местный все сокрушался, что папка мой ее берет. Не знал, беднай, что не о том ему сокрушаться-то надоть было, — губы старушки исказила кривая усмешка, — папка мой его — попа ентого — егойным шарфом, который они всегда в церкви носють, и удавил[8], — бабушка зашлась старческим смехом, похожим на скрип несмазанного колеса телеги. — Вот так, а книжка-то дома осталась, вот теперь людям служит. Ну-ка, подь сюда! — Елена подошла к бабе Дусе и опустилась на колени. Старушка открыла две металлические скобки и протянула Евангелие гостье. — Открывай! — Зарубина наугад открыла книгу. — Таперяча тычь пальцем! — Елена указала пальцем на строку, начинавшуюся с какой-то цифры. — Ну вот, а таперяча читай!

Елена взглянула на старославянский шрифт и растерялась.

— Ну чего?! Не могёшь? И чаму вас в школах-то учють! Слухай! — бабка начала читать по слогам, запинаясь: — В том же дому пребывайте, ядуще и пиюще яже суть у них: достоин бо есть делатель мзды своея. Не преходите из дому в дом. И воньже аще град входите, и приемлют вы, ядите предлагаемое вам. И исцелите недужныя, иже суть в нем, и глаголите им: приближися на вы Царствие Божие[9].

— И что? — Елена выглядела растерянной. — Я ничего не поняла.

— А чего тут не понять-то?! — баба Дуся начинала сердиться. — Все у тебя будет хорошо!

— Вы уверены? — спросила Елена с явным сомнением.

— А как же?! — Изумилась старушка. — Вот жа здеся пишуть, гляди сама: «в дому том оставайся» — поняла? Останется работа твоя с тобой. А вот здеся: «делатель достоин мзды» — ну награды то-есть! И денюжки твои с тобой останутся. А вот ищо: «и если придете в город какой — примут вас» — глядитко! В других городах ищо работать начнешь!

«А почему бы и нет? — подумала Елена. — Этот красноярский лох хочет Москву покорить, но, если я его обую, то вполне могу его бизнес к своему пристегнуть!»

— Ну спасибо, баба Дуся, вот успокоили!

— Ну дык, для того здеся Богом и поставлена, шоб людям помогать! — старушка просто светилась от гордости. Казалось, даже ее колючий взгляд неведомым образом потеплел. — Ты, милая, вот еще что сделай. Ты в церкву-то давно ходила?

— Вот еще! Чего мне там делать?

— Ну это ты зря, милая, зря! Попам, конечно, верить нельзя и слушать их не след! Но вот сходить в церкву-то, да съесть там, что попы раздают, можно и нужно.

— Что съесть? — искренне изумилась Елена.

— Ой, ну откуда вас таких непутевых ко мне присылають! Ну Причастие съесть! Каждое воскресенье утром в церквах служба идеть, ну и всем это дают в ложке. Так ты тоже подойди, как все, и тебе дадут. Ты только попов, чего они говорят, не слушай, а сделай, как я тебе говорю. И не сомневайся, пользу получишь!

— Как, вот так просто прийти и…

— Да! Утречком встань, чайку попей и иди. Не пожалеешь! Тока смотри, чтобы тебя не распознали, юбку надень длинную, платок на голову, да морду не крась!

— Спасибо, баба Дуся, огромное спасибо! — оставив на столе пухлый конверт, Зарубина с облегчением покинула дом колдуньи.

В ближайшее воскресенье Елена проснулась в легком волнении. Она понимала, что ничего страшного в церкви с ней произойти не может, но все равно нервничала. Легко позавтракав и одевшись, как велела баба Дуся, Зарубина поехала на Воробьевы горы. Эту церквушку она помнила еще по похоронам своего мужа.

В храме было многолюдно. Елена нашла свободное местечко слева недалеко от входа и встала, незаметно оглядываясь. По соседству расположилось молодое семейство: мама, папа и трое маленьких детей. «Плодятся, как морские свинки, — с неприязнью подумала Зарубина. — Сначала нарожают нищету, а потом требуют, чтобы государство их кормило! Ну да ладно… Мне ведь в банке тоже кому-то полы мыть надо», — от этой «светлой» мысли она даже заулыбалась.

— Простите, — шепотом обратилась Елена к молодой маме.

— Да-да? — с улыбкой ответила та.

— Вы не подскажете, скоро ли будет Причастие?

— Уже скоро, минут через пятнадцать.

— А это будет э-э-э-э…

— Вот там, в центральном приделе, — показала женщина рукой.

— Спасибо вам огромное! «А одета-то, одета! Кошмар! Морду, поди, сроду толком не чистила — вся в прыщах, в угрях — одним словом православная!» — Елена «благодарно» улыбнулась.

Как и сказала эта молодая мамаша, через пятнадцать минут вышел пожилой священник с Чашей в руках. Он прочитал молитву, а потом обратился к собравшимся:

— Братья и сестры, напоминаю вам, что дети старше семи лет и взрослые могут причащаться только после Исповеди, получив на это благословение священника. Взрослые причащаются строго натощак.

— Угу, знаем, ученые, — с сарказмом прошептала Елена. Несколько минут она внимательно присматривалась, как подходят люди к Чаше, как держат руки и что говорят. Уяснив для себя эту нехитрую последовательность действий, Зарубина наконец встала вместе с другими причастниками, медленно продвигаясь к священнику. Казалось, что никаких сюрпризов быть не может: один за другим верующие подходили к Чаше, называли свое имя и причащались без лишних вопросов. Наконец подошла очередь Елены.

— Елена, — тихо сказала она и широко открыла рот.

Батюшка уже собрался причастить Елену, но неожиданно остановился и спросил:

— А вы исповедовались?

— Да, конечно, — не моргнув глазом соврала Зарубина.

Священник снова взялся за лжицу, но остановился вновь.

— Позовите о. Илию, — обратился он к одному из двух алтарников, помогавших ему причащать верующих. Из алтаря вышел молодой священник и подошел к пожилому.

— Отец Илия, вы исповедовали сегодня вот эту даму? — кивнул батюшка на Елену.

— Нет, отец Михаил.

— Вы обманули меня, Елена?

— Послушайте, давайте закончим этот цирк! — Зарубина покраснела до корней волос. Она широким жестом извлекла из сумочки стодолларовую банкноту и протянула священнику. — Вот возьмите, дайте мне это, — показала она пальцем на Чашу, — и я уйду. О’кей?

— Отойдите в сторонку и подождите меня минут пятнадцать, хорошо? — Елене показалось, что тон батюшки был заговорщицким. Она безропотно отошла в сторону и встала в углу. У нее не было ровным счетом никаких сомнений, что она получит просимое. «Жаль сотки! Этому попу и тысячи рублей бы хватило за глаза. Ну, уж если обещала…»

Священник освободился только через полчаса. Он подошел к Елене, извинился за опоздание и пригласил следовать за ним. Батюшка с Еленой вышли на улицу и, пройдя через открытую калитку, оказались во дворе храма.

— Погода сегодня замечательная, — батюшка шумно втянул носом воздух, — присядем на скамейку? — Елена молча села и, раскрыв сумку, вытащила купюру.

— Вот возьмите, дайте мне то, что обещали, и закончим на этом. У меня мало времени.

— Вы это серьезно? — опешил священник. — Я то подумал, что вы так оригинально шутите.

— Так вы издеваетесь надо мной?! — Зарубина не привыкла, чтобы над ней надсмехались. Она вскочила со скамейки и направилась к калитке.

— От меня вы можете убежать, но вот как убежать от себя, Елена? — услышав эти простые слова, сказанные совершенно спокойным тоном, Зарубина словно натолкнулась на невидимую преграду. Весь пыл, все внутреннее возмущение ушли в одно мгновение, и Елена вдруг ощутила себя уставшей женщиной, взвалившей на свои хрупкие плечи серьезные мужские проблемы. Она молча вернулась и села на скамейку, подперев подбородок кулаками.

— Меня зовут Михаил, священник Михаил, — как ни в чем не бывало продолжил священник.

— Что вам от меня надо? — тихо спросила Елена.

— Мне? От вас? — отец Михаил искренне округлил глаза. — Мне кажется это вы пришли ко мне. Это вы решили совершить самоубийство таким вот оригинальным способом.

— Самоубийство?! О чем вы?! Ничего подобного я делать не собиралась!

— Ну как же. А причаститься «за компанию» — без подготовки и без должного благоговения, без малейшего понимания, что вы принимаете в себя и для чего? Это, Елена, и есть самое настоящее духовное самоубийство. С такими вещами не шутят. Это вам, небось, какая-нибудь бабка насоветовала?

— Откуда вы узнали? — Елена густо покраснела.

— А вы думаете, вы у меня такая первая? Если бы вы знали, сколько людей вот так с огнем играет.

— Да ладно вам! С огнем… Вам-то что? Ну взяли бы у меня деньги да причастили — что, неужто деньги не нужны?

— Это вы, Леночка, наверное, анекдотов про алчных попов наслушались, да желтых газетенок начитались. Вы думаете, мне жалко вас причастить? Или, может, считаете, что это вот у нас — священников — принцип такой? Да мы о вас — людях неразумных — беспокоимся, чтобы своими руками вас не убить! А деньги… А какими деньгами можно измерить весь мир? Вы понимаете, что в этой самой лжице, которую я вкладываю в рот причащающимся, находится Тот, Кто и создал весь этот мир?! Как оценить Солнце?! Как?! Вы понимаете, что это не шутки?! — голос священника стал грозным, и Елена невольно поежилась.

— Ну и что по-вашему надо делать?

— В смысле?

— Ну как надо причащаться правильно?

— Для начала надо решить для себя вопрос, ЗАЧЕМ причащаться. Все остальные вопросы — следуют потом.

— Ну мне сказали, чтобы было все у меня хорошо, что это полезно, что жизнь сложится лучше.

— Понятно, магия в чистом виде! Повесил камушек на шею — и никто тебя не убьет, приколотил подкову на дверь — и дом не сгорит. Только, кто бы подсчитал, сколько таких подков расплавилось в огне пожарищ! Поймите, Елена, Причастие — великое благо для человека! Да, оно может дать и исцеление от болезней, и исправление жизни, но только — поймите — только в том случае, если человек понимает, что причащается он истинного Тела и Крови Господней. Если человек верит во Христа, почитая Его Богом и создателем мира и человека. И мало того, что к Чаше надо приступать с верой, к этому еще надо должным образом готовиться!

— А что надо делать?

— Во-первых, надо поститься как минимум три дня. Постом не едят скоромной пищи — мясных и молочных продуктов, а также воздерживаются от увеселений и супружеских отношений. Перед Причастием необходимо очистить душу в Таинстве Исповеди, покаявшись во всех совершенных грехах.

— Я никогда не смогу этого сделать! Никогда!

— Что именно является для вас неодолимой преградой?

— Я никогда не буду в чем-то каяться! Это моя жизнь, я делаю то, что считаю нужным, и никто мне не указ.

— Даже Бог?!

— А при чем здесь Бог?

— Как при чем? Но ведь Бог дал людям указания, что в жизни делать нужно, а что является грехом — недопустимым деянием. Надеюсь, вы слышали о заповедях?

— Слышала, слышала… Я не могу этого принять. Я не могу жить так, как предписывают ваши заповеди. По мне, так лучше вообще не жить, чем так.

— Ну что поделаешь, это ваш выбор. Но в этом случае вы должны понимать, что идете против Бога. И приходить в храм с такой жизненной позицией… просто не имеет смысла.

— Да, наверное вы правы, — Зарубина сидела согнувшись, задумчиво глядя перед собой.

— Елена, скажите, какие проблемы привели вас к той самой бабке? — священник говорил очень тихо.

— Проблемы у меня на работе. Бандиты наехали, а крыша моя… — Зарубина глубоко вздохнула, — крыша потекла.

— Но ведь сейчас не начало 90-х. Обращайтесь в милицию, если, конечно, ваш бизнес законный.

— Угу, если…

— Но, Елена, незаконный бизнес чаще всего является греховным! Бросайте его! Отдавайте тем, кто хочет забрать!

— После стольких лет трудов? Нет, отец Михаил.

— Но эти деньги не принесут счастья!

— Знаете, батюшка, спасибо за этот разговор. Я поняла главное — ваш Бог — это не мой Бог. Я никогда не смогу жить так, как Он предписывает. Я не хочу так жить! И не буду! И, вы правы, здесь — в церкви — делать мне абсолютно нечего. Прощайте!

Елена резко встала и направилась к калитке. Пожилой протоиерей с грустью провожал ее взглядом.

— Спаси тебя Господи, наставь и вразуми, — священник, тяжело вздохнув, перекрестил женщину.

— Нет, батюшка, нет! Не буду я жить по-твоему! — Елена ехала в машине и тихо бубнила себе под нос. Водитель и охранник делали вид, что ничего не замечают. — Пусть так живут эти придурки, только и способные, что плодить нищих ублюдков. А я буду жить так, как сама этого хочу! И я причащусь, слышишь, причащусь несмотря ни на что! Я сделаю это в следующее же воскресенье в другом храме. Я сделаю это тебе на зло!

Зарубина не догадывалась, что в следующее воскресенье она действительно будет в церкви, только вот причаститься уже не сможет…

Следующий день принес новый сюрприз. Вечером Радош сообщил, что успехи Светланы превзошли все мыслимые ожидания. Наставник уходил в приподнятом настроении, предупредив, что теперь ни в коем случае нельзя прерывать занятия ни на один день. Только за ним закрылась дверь, как зазвонил мобильный телефон. Нет, он не просто зазвонил! Это был вой милицейской сирены. На этот звонок нельзя было не ответить — звонил человек, который за немалые деньги прикрывал фирму Светланы вот уже более пятнадцати лет. Это был серьезный человек, который не привык, что его игнорируют.

— Здравствуйте Сергей Владимирович! Очень рада вас слышать.

— Добрый вечер Светлана Леонидовна. У вас все в порядке?

— Да, а к чему такой вопрос?

— До меня дошли тревожные слухи.

— Слухи о чем?

— О положении дел в вашей фирме.

— И кто же это постарался?

— Так ли это важно?

— Для меня важно! — Светлана начинала нервничать. — Насколько я помню, с вами общалась я лично, и никто из замов не был посвящен в круг обсуждаемых нами вопросов!

— Светлана Леонидовна, мы же не дети. Вы должны понимать, что благополучие вашей компании касается и меня. Так что же у вас происходит?

— Ничего особенного, — женщина с трудом взяла себя в руки. — Просто я реализую давно назревшие кадровые перестановки.

— А откуда взялся этот психолог?

— Мне посоветовала его одна моя знакомая — бизнес-вумен. Он ей очень помог в свое время.

— Понятно. А вы в курсе, что ваш новый зам уволил сегодня Синицына?

— Что? Нет. Хотя… Это его дело.

— Светлана Леонидовна, вы разве не понимаете, что подобное решение не в его компетенции?

— Я дала ему такую власть.

— Понятно. Давайте сделаем так. Нам просто необходимо встретиться и поговорить. Много времени у вас я не отниму. Вы не против разделить со мной ланч?

— Сергей Владимирович, я завтра не смогу.

— Хорошо, давайте послезавтра.

— И послезавтра не смогу. Я… э-э-э-э-э… Я прохожу сейчас курс медицинских процедур, который нельзя прерывать. Так что…

— Светлана Леонидовна! — в голосе собеседника зазвучал металл. — Не надо со мной играть! Нам НАДО встретиться. Извольте выбрать время и сообщить мне. До свидания!

Светлана не мигая смотрела перед собой, держа молчащую трубку возле уха. Она думала о том, что у нее, по всей видимости, начинаются серьезные проблемы.

— Эта мысль слишком тяжелая, чтобы обдумывать ее сегодня, — вслух проговорила Светлана. — Утро вечера мудренее…

Проблема решилась неожиданно. Утром пришел Радош и сразу поинтересовался причиной унылого настроения Светланы Леонидовны.

— И это все? — искренне изумился Радош, внимательно выслушав свою ученицу.

— Ох, вы человек Божий и не представляете себе силу той организации, которую представляет этот человек.

— Светлана, Светлана, — с улыбкой укоризненно покачал головой наставник. — Неужели вы думаете, что мы тут играем в игрушки, проводя наши занятия? Мы получаем огромную силу и могущество, позволяющие решать самые разнообразные проблемы. Прошу вас дать мне координаты этого человека, и можете о нем забыть навсегда.

Светлана с недоверием написала на листе бумаги координаты Сергея Владимировича и протянула его Радошу. Тот не глядя спрятал его в карман.

— Да, кстати, у вас очень эффективное предприятие. После выявления ЭПЛ ваша компания будет работать гораздо лучше. Триш обещал мне существенно улучшить экономические показатели. Не исключаю, что не за горами выход на международную арену.

— Что?! — Светлана не могла поверить своим ушам. — Это моя мечта!

— Все в наших руках! — Святославский улыбнулся. — Ну-с… Начнем контроллинг?

— Начнем!

Занятия продолжались каждый день, невзирая на выходные дни, так что Светлана Леонидовна более ни о чем не могла думать. Однажды ее озарила мысль о том, что Сергей Владимирович так больше и не позвонил. Она не могла поверить, что проблема решена окончательно. После долгих раздумий Светлана все же решилась и набрала его номер. Мужчина ответил сразу.

— Здравствуйте, Светлана Леонидовна. Чем обязан?

— Сергей Владимирович, у меня к вам всего один вопрос. Я правильно поняла, что наши деловые отношения закончены, и я вам более ничего не должна?

— Абсолютно верно, Светлана Леонидовна. Желаю вам удачи. Уверен, что только невероятная удача может спасти вас в вашем положении, — собеседник отключился.

— Вот это да! — с восхищением произнесла Светлана, так и держа трубку возле уха. — Вот это сила!

К несчастью, Светлана Леонидовна получила в свое время только гуманитарное образование. Она не отдавала себе отчет в том, что сила, являясь векторной величиной, обладает не только количественной характеристикой, но и направлением действия. Ей еще предстоит в полной мере ощутить на себе действие этой силы…

Светлана входила в свой кабинет. У нее было странное ощущение, будто она была в гостях, а не в своем собственном офисе. Вокруг было много новых сотрудников. Это были странные молчаливые люди с каким-то отсутствующим оловянным взглядом. Прежние работники как-то поникли, разговаривали тихо, постоянно оглядываясь вокруг. Вчера Радош сообщил, что основной подготовительный курс окончен. Светлану ждет инициация, к которой ее подготовит Триш. Не успела она сесть за свой рабочий стол, как зазвонил телефон.

— Светлана Леонидовна, это Триш. Мы можем начать занятия?

— Да, конечно, вы придете ко мне?

— Уже иду.

Сегодня Радош проснулся после полудня. В окно его спальни ярко светило сибирское солнце. Он вернулся в свою Красноярскую резиденцию вчера поздно вечером. Дом был построен на высоком берегу Енисея, а из гостиной открывался потрясающий вид на реку. Плотно позавтракав, Радош вышел в просторную гостиную, где его уже ждал соратник, компаньон и одновременно шеф службы безопасности Гиля. Бывший зэк, чье настоящее имя было Николай Ильич Загоруйко, вальяжно развалился в глубоком мягком кресле, потягивая бурбон из широкого стакана с толстым дном. Сказать, что Загоруйко был невысокого роста значило сильно погрешить против истины. До 16 лет Гиля страдал от своего роста, нося презрительную кличку «Коротышка». Все изменилось когда юноша понял, что чуда ждать нечего: его рост принципиально не изменится, а жить в таком униженном положении он решительно не желает. Через год уже никто в школе не называл его обидным прозвищем не только в лицо, но даже за глаза. В свои 45 лет Гиля был абсолютно лыс, его телосложение трудно было назвать атлетическим, однако победить Загоруйко в рукопашной схватке было практически невозможно. Он был чрезвычайно ловок и жилист, а невысокий рост позволял ему мгновенно перемещаться, изматывая противника.

— Здорово, Родя! — с традиционной сальной улыбкой приветствовал Радоша компаньон.

— Привет, Гиля, привет. Клава у себя? — речь шла о глухонемой домработнице. Из всего обслуживающего персонала только Клава имела право входа на закрытую территорию дома, где располагались спальни компаньонов, их кабинеты, кухня, гостиная и еще несколько комнат.

— Не, один хрен! Все одно ничего не услышит, а если услышит, то не скажет! — Гиля зашелся в громком смехе.

— Береженого Бог бережет, — Радош закрыл дверь на замок. — Кстати, я думал, ты приготовишь сюрприз к моему приезду, а тут пусто… Никакого развлечения.

— Слушай, Родя. Ну объясни ты мне, чем тебя не устраивает постоянная девка? Вот есть у нас Оленька с Валенькой — всегда под боком. Почему тебе постоянно нужны новые бабы?

— А смысл? Сознание этих двух уже расширено. Я же призван освящать и очищать. Понимаешь, — взгляд Радоша стал похотливым, — когда сестра ничего не умеет, она совершенно ничего не знает, стесняется, путается, смущается, а ты ее… — Родион подошел к окну и тихо продекламировал:

— Чего, чего? — Гиля откровенно издевался, — какие Мамик и Узра?

— Вамик и Азра! Господи, с кем приходится общаться!? Гиля, ты что Унсури не читал? А о Гете что-нибудь слышал?

— Ну, усрури я делаю каждый день, с этим проблем нет, а про Гете что-то слышал. Художник такой, да?

Радош сморщился, словно наступил ногой в дерьмо.

— Да ладно, ну было я, быдло и есть. А ты кто?! Ты вон постоянно в новых бабах нуждаешься, возвышенный наш! — Гиля начинал выходить из себя.

— Хватит! — рявкнул Радош. — Уж кто бы меня лечил?! Ты сам-то как развлекаешься?

— Ну ладно, ладно! Мир, дружба, жвачка! Забыли! Что до вчера, так я думал ты на следующий день приедешь, ну и отправил очередную партию «верных дочерей» в «Зодиак». Тут, понимаешь, наш губернатор принимал высоких гостей из Москвы, ну и попросил обеспечить свежий контингент, так я решил, что это важнее, — Радош снисходительно улыбнулся и, налив коньяк в пузатый бокал, устроился в кресле напротив.

— Другой разговор, Гиля, другой разговор. За это хвалю. Съемка удалась?

— Еще какая! Там такие люди, ты упадешь! Картинки — одна пикантнее другой!

— Я потом посмотрю.

— Ну, а у тебя как? Что там за баба такая объявилась, что ты лично решил ее обработать?

— Там такая тема, что, знаешь, можно и самому поработать. Пол-лимона баксов годового дохода от налаженного бизнеса, — Загоруйко только присвистнул. — Но это далеко не все. Бизнес-то знаешь какой?

— Не томи!

— Сеть ювелирных магазинов!

— Ё-моё! — только и смог вымолвить Гиля. — Так это мы скупаем рыжье[10] с приисков наших соседей за три копейки, делаем из него цацки, оформляем через друзей в администрации бумаги и реализуем через свою сеть как фирменный товар… Родя, ты гений!

Радош дернулся, его лицо словно окаменело, глаза приобрели оловянную мутность, и он, глядя в никуда, начал вещать.

— Гений… Гений в мире ничто. Я, я пришел, чтобы сделать прямыми пути его… Пути Господа! Я слышу тебя, слышу! Я слышу Господа! — глаза гуру наполнились слезами, он резко поднялся из кресла. — Слышу! Ты здесь! Я твой раб, раб, раб… — Радош медленно опустился в кресло и закрыл глаза. Через минуту напротив Гили сидел прежний партнер по их оригинальному бизнесу. Такое иногда бывало с Родионом: вот так ни с того ни с сего он вдруг словно уходил в иную реальность. Гиля несколько раз пытался спросить, что же с ним происходит в такие моменты, но Радош уходил от ответа. В этот раз Загоруйко сделал очередную попытку.

— Родя, может расскажешь, что с тобой происходит? Очень любопытно.

— Это приходит он… — Радош был задумчив, он говорил тихим голосом — почти шепотом.

— Кто, он?

— Бог, тот бог, который и руководит через меня нашей организацией.

— Слушай, Родя, давай обойдемся без этой фигни! Ты сейчас не перед нашими лохами выступаешь.

— Эх, Гиля, Гиля… Столько лет со мной, а до сих пор остался атеистом до мозга костей. Неужели ты не понимаешь, что духовный мир существует?

— Да не верю я в это! Понимаешь? Не верю!

— Живи, как знаешь, но в этом случае говорить с тобой бесполезно.

— Ну будет тебе, Родя! Рассказывай. Ты слышишь голос?

— Да, я слышу голос бога, который разговаривает со мной. Я избранный, я единственный на всей земле, кому он открывает истину.

— И давно это у тебя?

— Относительно недавно. Это произошло в последнюю мою встречу с учителем, земля ему пухом…

— Интересно, ты никогда о нем не рассказывал.

В гостиной повисла длинная пауза.

— Его звали Варгот, — начал Радош задумчиво. — Мы были почти ровесниками. Это произошло в Ленинграде в конце восьмидесятых. Этот человек обладал огромной силой.

— Спортсмен?

— Ой! — скривился Радош. — Какой спортсмен?! Он был великим магом. Многому научил и меня. Я смог подчинять себе людей, иногда читал их мысли. Но учитель не успел сделать главного — инициировать меня в своей «церкви».

— В какой еще «церкви»?

— В сатанинской.

Гиля отвернулся в сторону и скорчил рожу, выпучив глаза. Его явно забавлял этот разговор, но Радош, казалось, ушел в себя и не замечал ироничной реакции собеседника.

— Я тогда работал в оборонке на почтовом ящике, и меня срочно перевели на другое предприятие — сюда, в Красноярск.

— И с тех пор ты его не видел?

— Да, пока мы не встретились в 98-м. Это произошло в Кадашевске — Богом забытом городишке на севере России. Я был там в командировке. Это судьба, Гиля. Я встретил учителя. Варготу было совсем плохо. Он так и не признался мне, что с ним произошло, но он был в федеральном розыске, совершенно подавленный. Я пришел в его жилище… Такой убогой квартиры я не видел никогда в жизни! Пол был заставлен пустыми бутылками из-под спиртного и завален папиросными окурками. Пахло мочой и какой-то кислятиной. Из всей мебели в комнате была лишь огромная кровать и старый черно-белый телевизор, стоящий на пустом ящике из-под помидор. Одежда была просто свалена в углу. Варгот зарыдал у меня на плече. Мы просто сидели на кровати, и я гладил его по голове. А потом пришел он…

Кулаки Радоша сжались, а губы задрожали.

— Я не знаю его настоящего имени, но все звали его Карлик, он работал на стройке. Амбал невероятных размеров, обладал огромной физической силой, да к тому же был сексуальным садистом. Они с Варготом были любовниками, и мне даже трудно себе представить, что пришлось пережить учителю.

— Так он тебя приревновал?!

— Да, Гиля, да. Я даже ничего не успел объяснить. Он избивал нас целую вечность, а потом связал, заткнул рты своими грязными носками и бросил на пол. Сам же лег на кровать и стал смотреть свой любимый сериал про Бивиса и Бадхеда. Мы с Варготом лежали на грязном вонючем полу, трясясь от страха, а эта свинья ржала во всю глотку, поглощая чипсы с пивом, громко рыгая и портя воздух. А потом мультфильм закончился…

Радош налил себе коньяк — почти полный бокал, и выпил все одним махом. На его глаза навернулись слезы.

— Мне повезло. Меня Карлик оставил на потом, начав с Варгота. Он развел прямо на полу маленький костер и положил туда огромный железный лом. А когда лом нагрелся… — Родион не мог более говорить, его тело сотрясали рыдания. — Милиция приехала поздно. Спасти успели только меня. Мне часто снится эта сцена, и тогда я просыпаюсь с отчетливым ощущением запаха сгоревшей человеческой плоти.

— Родя, но ведь ты говорил, что твой учитель обладал большой силой. Как же так получилось, что он не смог противостоять какому-то быдловатому подонку?

— Для меня это тоже загадка. Варгот просто не успел мне всего рассказать. Он что-то говорил про нового наставника, который живет в его теле и издевается над ним, про какое-то искупление, но я ничего не понял. Вот, — Радош расправил плечи — будто стряхнул с себя тяжкий груз, — а способности мои после смерти учителя увеличились. С тех пор я иногда слышу голос бога, который, кстати, приказал мне создать нашу с тобой организацию.

— Ладно, Родя, хватит о грустном, — собеседнику Радоша было явно не по себе от услышанного. — Давай я тебе расскажу, что нового на нашем гениальном производстве.

— Вот это дело! — тряхнул Радош седыми кудряшками, словно отбрасывая навязчивые образы прошлого.

— План перевыполняем в лучших традициях развитого социализма, а продажи растут в лучших традициях развитого капитализма, — Загоруйко опять громко загоготал.

— Хорошо, очень хорошо.

— Наконец-то ввели в действие новый цех. Уже сейчас количество производимой продукции увеличилось вдвое. Так что очень скоро реально встанет проблема сбыта. Более того, в новом цеху вентиляция получше. Так что, надеюсь, наши «верные дочери и сыновья» не будут дохнуть как мухи, а успеют поработать подольше.

— Понятно. А со сбытом нам поможет наша новая «избранная из избранных» из Москвы — «дурочка Светочка», — Радош в голос засмеялся. — Кстати, я тебе первоклассное развлечение привез! Я же сам занимался с ней контроллингом. Запасись памперсами, когда станешь слушать рассказ этой потасканной сладострастницы о своих сексуальных похождениях с молодыми парнями, — Радоша передернуло от воспоминания об общении со Светланой Леонидовной.

— Эти твои записи я очень люблю, но как эта дама может помочь с увеличением продаж?

— У меня есть большие планы в отношении Новосибирска. Я, кажется, нащупал подход к одному из хозяев города. Он, уверен, будет не прочь регулярно отдыхать в нашем «Зодиаке»: только мы сможем предоставить ему возможность удовлетворять достаточно экзотические сексуальные потребности.

— Опять пидор! — Гилю откровенно передернуло. — Слушай, Родя, что за новая черта времени? Чем крупнее государственный деятель, тем более извращен он в своих сексуальных потребностях?

— Да уж… Только там не просто пидор… Ну да ладно, у нас контингент в «Зодиаке» разнообразный, а привяжем мы его крепко. Вот под этой крышей и будет трудиться наша Светлана свет Леонидовна, но об этом пока рано говорить, — Радош, пригубил коньяк и закусил солеными орешками. — Так, что там у нас с новыми братьями и сестрами?

— Ожидаем, Родя, ожидаем новую группу «спасенных избранных, идущих к свету» буквально на днях. Наш Питерский филиал старается вовсю.

— Славно, славно. Дождемся жаждущих спасения, «очистим» их от «скверны мира» — и в Москву. Ты, Гиля, поедешь со мной, будем «посвящать в истину» нашу Светочку. Но это не главное. Надо будет навестить одну несговорчивую дамочку, которая никак не хочет с нами работать.

— Ребят моих взять?

— Обязательно! Ты же знаешь, в столице группа ОМОНа всегда в моем распоряжении, но есть работа особого рода…

Гиля привел ее, когда Радош заканчивал просмотр очередного «шедевра» от своего любимого режиссера Тинто Брасса. Девушка была воплощением юности и невинности. Ей скорее всего еще не было восемнадцати. Все изгибы стройного тела легко угадывались под тончайшей шелковой рубашкой, надетой на голое тело. Огненно-рыжие слегка волнистые волосы свободно ниспадали на плечи. Она встала посреди гостиной и замерла, опустив взгляд в пол. Радош выключил телевизор и не спеша поднялся из кресла.

— Подойди ко мне, жаждущая света! — сказал он властно. Девушка повиновалась.

— Ты пришла познать истину и обрести свободу, и ты получишь желаемое! — продолжал Радош торжественно. — Ибо я тот, кто ведет людей к свету. Но свет не может войти в того, кто погряз во грехах. И я спрашиваю тебя, дочь моя, знала ли ты мужчин?

Лицо гостьи резко окрасилось в тон ее волос. Она молча кивнула.

— Тогда я очищу тебя, дочь моя! Я очищу ту скверну, которую ты приняла в плоть свою. Иди же за мной, иди верное чадо…

Девушка покорно отправилась за Радошем в спальню.

Минут через пять Клава принесла поднос с кофе и легкими закусками. Гиля выключил кондиционер и открыл окно — солнце клонилось к закату, и с реки дул освежающий ветерок. Мужчина успел лишь налить себе чашку кофе, как дверь в спальню Радоша распахнулась и оттуда с громким рыданием выскочила гостья. Она бросилась к двери в коридор, но та была заперта на ключ. Девушка в нерешительности повернулась, затравленно озираясь по сторонам. Она старалась прикрыть свою наготу атласной простыней.

— Гиля, приведи эту суку ко мне, будь другом, — раздался из спальни недовольный голос Радоша.

Компаньон нехотя отставил так и нетронутую чашку с кофе и начал медленно подниматься из кресла.

— Нет! — закричала незнакомка. — Не приближайтесь ко мне.

— Цыпа, ты бы не кобенилась, а? Давай лучше по-хорошему, — Гиля медленно приближался к пленнице. И девушка решилась. Ногой она толкнула журнальный столик в сторону преследователя, так что Гиля вынужден был отскочить, а сама бросилась в открытое окно.

— Твою мать! — Загоруйко опустился в кресло, поглаживая виски руками. — Родя, ты опять не смог удержать бабу?!

— Да вроде все нормально шло, — в дверях спальни появился Радош, на котором была лишь цепочка с причудливым медальоном. — Вот ведь гадство! Какая классная задница из рук ускользнула! Чего ты расселся?! Пойди распорядись, чтобы ее поймали, помыли и привели ко мне снова.

— Угу, бегу и тапочки теряю. Там уже труп лежит, Родя!

— Да брось! Второй этаж, а она здоровая девка.

— Родя, она в окно рыбкой сиганула.

— Не может быть, — Радош направился к открытому окну.

— Погоди, Родя, давай поспорим, — Гиля улыбался, в его глазах светились озорные огоньки.

— На что? — Радош остановился посреди гостиной.

— На бутылку!

— Идет! Я тебе виски, а ты мне коньяк!

Мужчины подошли к окну. Девушка лежала внизу без движения. Ее голова неестественно вывернулась, а остекленевший взгляд был устремлен в небо.

Радош долго смотрел на безжизненное тело. Ему вспомнилась его первая любовь. Ее звали Вера. Это было в пятом классе. Родион каждое утро выходил из дома на полчаса раньше и караулил одноклассницу около дома. Затем он как будто случайно встречал ее и предлагал поднести портфель. У Веры были такие же огненно-рыжие волосы…

Не отрывая взгляд от погибшей девушки, Радош начал читать стихи:

— О! Опять Урсула?

— Гейне, идиот!

— Ясно дело, что этот Гейне идиот! — Гиля громко заржал. — Ты, Родя, не увиливай! Кто выиграл?

— Ты, — грустно произнес Радош.

— То-то и оно! Кстати, тебе еще мамашу «скоропостижно очищенной» успокаивать надо.

— Какую еще мамашу?!

— Да девка эта с мамашей сюда приехала. Иначе наотрез отказывалась.

— Гиля, сколько раз тебе говорить, нечего их сюда семьями возить!

— Родя, ну у тебя же свербело в одном месте! Я вынужден был уступить, чтобы не устраивать скандала раньше времени. Они же еще не до конца обработанные были. Вернее, мамаша уже в кондиции, а вот дочка…

— Ясно. Ладно, ты иди труп пристраивай, а я пойду возвещу о свершившемся чуде.

— А сто баксов?

— Опять?

— Родя, ну ты же расценки Михалыча знаешь. Сотка за труп.

— Слушай, если бы он столько не пил, то уже на наших жмурах смог бы дом в Ницце купить.

— Да уж… Местное кладбище лучше не раскапывать, — Загоруйко спрятал стодолларовую купюру в карман и вышел в коридор, Радош отправился следом.

— О великий Радош, пророк Всевышнего и учитель наш, спаси меня и помилуй! — кинулась мать погибшей несколько минут назад девушки к вошедшему в полуподвальное помещение наставнику. Несчастная упала на колени и склонилась в подобострастном поклоне.

— Встань! Встань, мать, стяжавшая у Бога прощение! — Радош говорил громким торжественным голосом. — Через дочь твою спасен весь ваш род — все жившие ранее до третьего колена и все, кто будет жить после вас — до седьмого!

— Как же это?! — заплаканные глаза матери светились счастьем. — Галенька, моя Галенька, я всегда в нее верила, всегда верила.

— Дочь твоя, получив очищение, вознеслась на небо ко господу, по святой воле его! Она призвана к великому служению пребывать телесно в чертогах царских!

— Да как же это? — женщина была полностью обескуражена. — Умерла моя Галенька? Умерла девочка?! — мать была близка к истерике.

— Не умерла она, мать, не умерла, но телесно взята на небо. Жди, и явится тебе дочь, явится в одежде царской с дарами несметными! Скоро это будет, уже скоро! Радуйтесь все, ибо сегодня явлено чудо, каких не было уже 525 лет!

С облегчением Радош покинул подвал, распорядившись на ходу, чтобы к нему позвали Оленьку и Валеньку, а через час подали ужин.

Светлана Леонидовна мучилась от бессонницы уже третью ночь подряд. Она забывалась в каком-то тяжком полуобморочном состоянии на считанные минуты и приходила в себя, дрожа всем телом от сильного озноба. Утром она ехала в офис, где ни на кого не обращала внимание. Ее целью были занятия с Тришем, проходившие в собственном кабинете. Светлана плохо соображала, что от нее просят и что ей приходится делать, но старалась изо всех сил, и Триш ее постоянно хвалил.

На сегодня было назначено «посвящение в истину». Вот уже не менее получаса они ехали куда-то в салоне служебного Nissan Maxima. Триш отпустил водителя и сам сел за руль. Светлане он завязал глаза, объяснив это тем, что до окончательного посвящения избранный не должен видеть здания, где происходят собрания братьев и сестер. Наконец машина остановилась, и женщина, осторожно ступая, вошла в помещение. Триш заботливо поддерживал ее под руку. Светлану усадили в кресло и сняли повязку. Она сидела в комнате без окон. Единственное кресло стояло посередине. На центральной стене располагалось световое панно, на котором был изображен Радош в полный рост. Наставник был одет в странного вида разноцветный балахон. Перед панно стоял подсвечник с семью погашенными свечами. Триш молча вышел, закрыв дверь на ключ.

Светлана не могла точно сказать, сколько времени она находилась в томительном ожидании — может быть пять минут, а может десять часов. Наконец, из скрытых динамиков полилась странная музыка. Под аккомпанемент какого-то струнного музыкального инструмента звучал мужской голос, произносивший невнятное бормотание и слабо различимые наборы звуков. Темп музыки и ее громкость то усиливались, то плавно ослабевали. Светлана начала невольно раскачиваться в такт мелодии.

Вдруг все семь свечей вспыхнули сами собой, панно с изображением наставника плавно отъехало в сторону, и в комнату торжественно вошел Радош. Из динамиков зазвучал торжественный баритон:

— Пророк господень и его благовеститель Радош! На колени!

Светлана бухнулась на пол, склонив голову вниз. Радош грациозно опустился в кресло и приказал.

— Избранная Господом, повернись ко мне.

Светлана повиновалась. Она стояла на коленях, распрямив спину и глядя Радошу, торжественно восседавшему в кресле, прямо в глаза.

— О, избранная из избранных, очистившая душу и посвященная Владыке! Готова ли ты познать истину?! Готова ли ты принести клятву верности своему господину — рабу Господа?!

— Готова.

— Готова, господин! — поправил ее Радош.

— Готова, господин! — в смущении повторила Светлана.

— Готова ли ты пройти испытание нестяжанием и строгим постом, живя в общине вместе с братьями и сестрами по вере?

— Готова, Господин!

— Тогда слушай истину! Слушай внимательно, ибо не многие на земле сподобились этого великого знания! Великий Господь родил Сына, Который регулярно воплощается на земле ради спасения людей. Его цель — райская жизни на земле для всех людей, когда не будет болезней, голода и несчастий. Все могло быть сделано две тысячи лет назад, когда Сын воплотился в Своем очередном воплощении — Иисусе Христе, но миссия оказалась неудачной. Всему виной Его ученики, извратившие божественное учение в своих корыстных целях. Они стремились властвовать на земле, они создали свою церковь, они отвергли учение о реинкарнации, они запретили сексуальную свободу, они отдали себя в услужение власть имущим ради земной славы и богатств. И теперь спасение людей находится в опасности. Всему виной мерзкие христиане, расплодившиеся по всей земле. Эта зловредная секта заманивает в свои сети все новые и новые заблудшие души, лишая людей знания истины, а весь мир — райского блаженства. Сегодня Господь предпринял самую последнюю попытку спасти мир! Сын Божий снова воплотился на земле в Своей последней реинкарнации, но пребывает здесь тайно. Господь избрал пророка и благовестителя Сына — великого Радоша, через которого и сообщается человечеству голос истины! Великий Радош — последняя надежда людей! Великий Радош — единственный путь ко спасению и благоденствию! Каждый, кто поклонится Радошу, как пророку Единого Бога, будет спасен вовеки. Все мы — избранные из избранных, на которых указал перст Божий — члены великой и единственной истинной церкви Бога — «Церкви Сына Царствующей». Вступая в это царство Бога на земле и давая клятву, скрепленную кровью и огнем, мы должны отринуть все земное! Мы должны отказаться от всего имущества в пользу нашей Церкви. Все свое время, все мысли, каждое дыхание мы должны отдавать Господу нашему через послушание великому Радошу! Слово Радоша — непререкаемый закон, несомненная истина, нерушимый столп правды! — в комнате повисла оглушающая тишина. Светлана по-прежнему стояла на коленах, ее тело била крупная дрожь, а по щекам текли слезы: тушь не выдержала, прочертив до самого подбородка отчетливые черные дорожки. Тем временем Радош поднялся и подошел к семисвечнику. В полной тишине раздался его громкий голос, заставив Светлану вздрогнуть:

— Готова ли ты, избранная из избранных, стать частью Церкви Сына Царствующей? Готова ли ты подписать свои обеты кровью и огнем?! Готова ли ты посвятить всю свою жизнь служению Господу нашему и Владыке?!

— Да, мой господин! Я готова, готова! — глаза Светланы горели огнем, голос ее срывался.

— Это твое решение! Подойди ко мне!

Светлана повиновалась. Радош достал из под балахона лист желтоватого пергамента, на котором от руки витиеватым почерком был написан текст.

— Читай, избранная из избранных! — Радош торжественно протянул пергамент Светлане.

Я, избранная из избранных, прошедшая очищение и призванная служить Господу и единственному пророку его Великому Радошу, становлюсь частью единственной истинной церкви Господа Моего и единственного пророка Его Великого Радоша — «Церкви Сына Царствующей». Я делаю это добровольно, ради Господа моего и единственного пророка Его — Великого Радоша. Ради великой цели — установления рая на всей земле для всех людей — которую ставит передо мной Господь мой и единственный пророк Его Великий Радош, я отрекаюсь:

— от моего имени Светлана;

— от моих родителей;

— от всего моего движимого и недвижимого имущества, завещая его на исполнение воли Господа моего и единственного пророка Его Великого Радоша;

— от любой земной веры, религии, философии и иных убеждений, кроме учения Господа моего, явленного через единственного пророка Его Великого Радоша;

— от Христа и Церкви Его;

— от дочери моей — гнусной христианки;

— от своей воли, отдав ее в руки Господа моего и единственного пророка Его Великого Радоша.

Да пребудет со мной Господь!

Калиока.

— Все ли тебе понятно, избранная из избранных?

— Да, мой господин.

— Готова ли ты скрепить этот документ кровью и огнем?

— Готова, мой господин!

— Будь по-твоему!

Радош вынул из семисвечника небольшой нож с коротким обоюдоострым лезвием и сделал на ладони правой руки Светланы глубокий надрез. Женщина слегка поморщилась.

— Теперь наложи свою руку разрезом на нижнюю часть пергамента.

Светлана повиновалась. На листе осталась широкая кровавая полоса.

— Теперь ты должна держать руку над центральной свечой, пока кровь не свернется. — командовал Радош.

Светлана закусила нижнюю губу до крови — так ей было больно, но она терпела, пока ладонь не покрыл грубый ожог.

— Поздравляю тебя, сестра! Да будет имя твое до скончания века — Калиока!

Светлана Леонидовна рухнула на пол в беспамятстве.

Она пришла в себя в соседней комнате. Ее заботливо посадили в широкое глубокое кресло, перед которым стоял небольшой журнальный столик. Напротив расположились четверо мужчин: Радош, Гиля, Триш и незнакомец в круглых очках и потертом вельветовом пиджачке. Весь его вид напоминал классический образ «канцелярской крысы», а непрестанно бегающие глаза создавали впечатление, будто каждую секунду своей жизни он занимается чем-то неприличным или противозаконным.

— Итак, Калиока, — торжественно начал Радош, когда Светлана окончательно пришла в себя. — Теперь ты должна подтвердить искренность своих намерений, избавившись от тяжести груза мирских соблазнов.

Триш подал наставнику папку, из которой тот достал пачку документов — это были пакет учредительных документов компании, свидетельство о собственности на квартиру и документы на два личных автомобиля новообращенной.

— Но как они оказались у вас? — Светлана, сразу узнав документы, была в искреннем изумлении. — Они же лежали в моем личном сейфе?

— Калиока! Неужели ты не поняла, что для Господа не существует преград?

— Да, я понимаю, но…

— Мы можем начать, или клятва твоя была тщетной?! — в голосе Радоша зазвучали стальные нотки.

— О да, мой господин!

— Хорошо. Приступайте Лазарь Соломонович, — кивнул наставник незнакомцу. — Нотариус подготовил все необходимые документы.

Светлана подписывала не глядя, и вскоре дело было кончено.

— А теперь, Калиока, поклянись, что избавилась ты от всего груза бренного мира, терзающего души страждущих! — Радош встал со стула, и его примеру последовали все остальные.

— Клянусь! — торжественно подтвердила Светлана.

— Ты ни о чем не забыла, Калиока?

— Нет, мой господин!

— Да-а-а-а-а… Похоже, твоя решимость полна лукавства!

— К-к-к-как? О ч-ч-чем вы?

— А дача в Барвихе?! Где документы на нее?! Решила оставить на черный день?!

— Но, мой господин, я думала, вы знаете об этом?

— Я знаю все! Говори!

— Да, у меня есть, то есть была дача, но я оформила ее на свою дочь.

— На гнусную христианку! Как ты могла?!

— О мой господин! — Светлана бросилась к ногам Радоша. — Так получилось, я же не знала, что это как-то помешает. Понимаете, я не хотела чем-то быть ей обязанной, она не жила в нашей квартире, ну вот я и оформила, чтобы она уже более ни на что не претендовала. Да, конечно, это была ошибка, но…

— Хватит! Закроем тему. Ты ни в чем не виновата, Калиока. Я проверил твою честность, и ты выдержала последний экзамен. Отправляйся же навстречу Господу, иди дорогой светлой и лучистой. Я помню о тебе, — Радош собрал документы в папку, и они с Гилей покинули помещение.

— Госпожа Зарубина, добрый день! — Радош, сидя на заднем сиденье служебного автомобиля Светланы Леонидовны, улыбался, держа в руке мобильный телефон.

— Добрый день, господин Святославский. Рада вас слышать, — неожиданно голос Елены оказался уверенным и бодрым.

— Судя по голосу, вам удалось принять окончательное решение. Я прав?

— Да, Родион, вы совершенно правы.

— С радостью выслушаю ваш ответ.

— Не думаю, чтобы он вас обрадовал, хотя… Короче, так! Я, безусловно, отказываюсь от вашего предложения, считая его грабительским и абсолютно для меня неприемлемым. И в свою очередь делаю вам встречное предложение. Не я отдаю вам свой бизнес за 30 %, а вы мне свой, но только за 15 %. И, поверьте, эти самые 15 % при моем участии со временем станут существенно больше, чем те 100 %, которые вы имеете сейчас.

— Ну что же, это ваше окончательное решение?

— Да, это мое окончательное решение.

— Вы отдаете себе отчет в том, что больше разговоров не будет?

— Да, отдаю, и хватит мне угрожать.

— Ну что же, прощайте, Леночка, прощайте, — Радош откинул телефон в сторону, и улыбка словно по мановению волшебной палочки исчезла с его лица. — Мерзавка! Она еще смеет предлагать мне такое!

— Родя, тебе предложили взять кого-то замуж?

— Гиля, хватит! Мне не до шуток. Ты убьешь эту суку!

— Для тебя все что угодно.

— Вот ее координаты, — Радош протянул Загоруйко бумажный пакет. — Мне все равно как ты это сделаешь, но пока она ходит по земле, я не смогу нормально спать, — он посмотрел на часы. — И давай, Гиля, в аэропорт. Не могу я видеть этот гнилой город. Полечу домой, а ты доделаешь все дела.

— Слушаюсь, шеф!

Калиока уже вторые сутки ехала в плацкартном вагоне поезда Москва-Красноярск. Она путешествовала в компании других сестер, ставших избранными членами «Церкви Сына Царствующей». Светлане досталась боковая верхняя полка, однако ее, привыкшую путешествовать исключительно в салоне безнес-класса, это удивительным образом не волновало. Калиока была счастлива. Буквально каждая секунда ее жизни теперь была занята. Вместе с сестрами они уединялись в тамбуре на молитву, читали книги великого Радоша, и даже ночью, сквозь сон, ее мозг впитывал «истину», которую вещал учитель через крошечные наушники от дешевого плеера, подаренного Тришем после ее посвящения. О! Она никогда в жизни не получала более ценного подарка, чем эта пластмассовая коробочка тайваньского производства вместе с набором кассет, где был запечатлен голос великого пророка.

Калиока… Теперь ее звали именно так. Но изменилось не только имя, не только образ жизни несчастной женщины, но даже ее мысли и чувства. Казалось, она уже никогда не вспомнит свое настоящее имя — Светлана Леонидовна. Светлана Леонидовна Озерова…

Елена Зарубина выходила из подъезда в приподнятом расположении духа. За прошедшие пару дней проблемы стали реально рассасываться. Елена вздохнула свободно и уже строила наполеоновские планы по расширению своего бизнеса на восток. Ранее она никогда об этом не думала. «Спасибо бабе Дусе! Вот где мудрость! Надо будет отправить ей еще деньжат!» — подумала она, садясь в салон служебного автомобиля.

«Пучеглазый» Мерседес важно выруливал на проезжую часть, миновав арку большого сталинского дома. Никто не обратил внимания на скромную старенькую шестерку, припаркованную рядом. Елена не услышала выстрелов. Сначала она увидела, как странно дернулась голова водителя, и красный фонтанчик брызнул на охранника. А потом тонированное стекло рядом с ней неожиданно покрылось сеткой трещин, расходящихся от небольшой дырки ровной округлой формы. Свет померк, и Елена Зарубина уже не увидела, как в ее любимый Мерседес, потерявший управление, на полном ходу врезался огромный груженый бетонными блоками грузовик.

Шестерка сорвалась с места и понеслась в сторону области. Уже через полчаса ее найдут сотрудники милиции в нескольких кварталах от дома Зарубиной. Естественно, салон ее будет пуст. Только два автомата Калашникова, пахнущие порохом, будут валяться на покрытом гильзами полу.

В ближайшее воскресенье отец Михаил — настоятель храма на Воробьевых горах — выходя из церкви после службы, обратил внимание на тело молодой женщины, которое привезли для отпевания. Пуля попала Елене в голову и прошла навылет, но специалисты из бюро похоронных услуг сделали свое дело на совесть, и священник узнал недавнюю посетительницу. Постояв пару минут у гроба, отец Михаил уступил место священнику Илье, начинавшему чин отпевания, а сам вышел на улицу. Присев на скамейку во дворе, батюшка тяжело вздохнул и украдкой смахнул непрошеную слезу…