"Психологи тоже шутят" - читать интересную книгу автора (Юревич Андрей Владиславович)

Глава 8. Идеи и яблоки

Чтобы быть настоящим ученым, надо не только что-то писать, т. е. быть автором, но и писать в коллективе, т. е. иметь соавторов. Как было отмечено выше, удельный вес научных книг и статей, написанных в соавторстве, неуклонно возрастает. Растет и среднее количество авторов, приходящееся на одну книгу и статью. Это явление обычно объясняется неуклонным нарастанием коллективности научного труда. Если первые ученые были одинокими волками, в одиночестве сидевшими под яблонями или творившими в тиши своих кабинетов, то теперь они этого не могут себе позволить. Хотя бы потому, что современный научный труд предполагает использование сложного оборудования (синхрофазотронов и т. п.), которым можно пользоваться только сообща. Ученые сообща добывают это оборудование, сообща его используют, сообща ломают и чинят, и это заставляет их писать свои научные труды, в которых они описывают результаты использования оборудования, тоже сообща. Причем в таких науках, как физика или биология, редкая статья бывает написана меньше чем тремя авторами, а некоторые из научных статей в данном отношении вообще напоминают братские могилы.

На первый взгляд, гуманитарные науки, в том числе и психология, находятся в другом положении. Тут, конечно, тоже имеются виды аппаратуры, которые можно использовать только сообща, и виды исследовательских действий, которые можно осуществить только коллективно. Например, один заманивает испытуемого, другой его держит, третий нажимает на кнопку, четвертый оправдывается за нанесенный ему ущерб и т. п. В последнее время широкое распространение получил и такой способ коллективного использования оборудования, как попытки его сообща продать. Но в общем и целом труд психологов все же более индивидуален, чем труд тех же физиков или биологов, и они, особенно практические психологи, очень не любят чем-либо делиться с коллегами. Поэтому среднее количество соавторов на статью в психологии заметно меньше, чем в физике или в биологии, но и ее затронула общая тенденция, состоящая в том, что удельный вес статей, написанных в соавторстве, а также среднее количество соавторов на одну статью (книгу) непрерывно нарастает.

Как объяснить этот любопытный феномен с учетом того, что все-таки не во всех науках ученые коллективно используют исследовательское оборудование, а тенденция к нарастанию доли коллективно написанных статей затрагивает все науки?

Здесь, конечно, можно сослаться на описанный выше «принцип двух яблок»: если ты возьмешь меня в соавторы, а я тебя, то у каждого из нас прибавится по две публикации, и на то, что количество ученых, осознавших эту простую истину, постоянно возрастает подобно тому, как количество грамотных все более явно превосходит количество безграмотных. И в самом деле, как показывают новейшие образцы поведения ученых взлом ими электронных банковских кодов, торговля обогащенным плутонием и т. д., их умение поступать практично быстро прогрессирует. Но дело не только в этом, а и в том, что соавторство и соавторы играют в карьере ученого важную роль.

Разберем основные типы соавторства и, соответственно, главные принципы подбора соавторов.

Тип I: начальник-подчиненный. Классической разновидностью этого типа соавторства, многократно описанного в художественной литературе, а также изображенного в кинофильмах, является ситуация, когда бездарный начальник примазывается к работе своего высокоодаренного подчиненного, поскольку тот не может ему отказать. На самом деле так, конечно, бывает, но довольно редко, поскольку подчиненные, как правило, еще более бездарны, чем их начальники, а бездарные начальники редко осознают свою бездарность, считая, что их бездарные тексты все равно самые лучшие, и поэтому им нет нужды к кому-то примазываться. Вопреки расхожему стереотипу инициатива привлечения начальников в соавторы исходит не от них, а от подчиненных, которые рассчитывают на то, что это улучшит отношения с начальником, придаст больший вес статье, повысит ее шансы быть опубликованной в престижном журнале, внушит окружающим, что автор с начальником на короткой ноге и т. п. Все это действительно часто срабатывает, и в целом заинтересованность в совместных публикациях с начальниками у подчиненных выше, чем у нача1ьников. Но начальники тоже кое-что имеют от такого сотрудничества: хотя бы нарастание общего количества публикаций и репутацию коллективистов. И при этом ничего не теряют даже времени, поскольку, как правило, не читают статей, которые выходят под их фамилиями, что, кстати говоря, создает трудности другим подчиненным, часто не знающим, что именно их начальник на самом деле написал, а что просто «отписал.

Тип II: учитель-ученик. Этот тип соавторства близок к предыдущему, поскольку многие начальники, не довольствуясь формальной властью над подчиненными, стремятся стать для них и духовными наставниками, особенно часто проявляя это намерение в отношении симпатичных девушек (сами начальники в подавляющем большинстве случаев мужчины). Но у него есть и своя специфика, причем двусторонняя. Если статью целиком и полностью пишет ученик, точнее, считающийся таковым, то он должен написать не просто научную статью, а статью продолжателя традиций и последователя, в которой отдано должное гению его учителя, его выдающимся идеям и предыдущим публикациям. (В принципе, подобный стиль хорош и для статей, написанных просто для начальника, но необязателен для них). Это предполагает, что Вы хорошо знакомы с наследием своего учителя, а если, считаясь его учеником, вообще не читали его работы, то соавторство ему лучше не предлагать.

На полюсе учителя этот случай тоже отличается от ситуации начальник-подчиненный. Во-первых, учителя, как правило, читают работы своих учеников — в основном для того, чтобы в очередной раз ощутить прелесть дифирамбов в своей адрес и получить еще одно подтверждение своей гениальности. Во-вторых, учителя обычно не ограничиваются штучными учениками, а пытаются производить их оптом. То есть претендуют на создание собственных научных школ и потому нуждаются в расширении круга своих адептов и вообще в различных видах рекламы своих идей, в том числе и в учениках, размножающих эти идеи. Все это делает учителей очень заинтересованными в совместных публикациях с их учениками. Таким образом, в отличие от публикаций начальников с подчиненными, в совместных публикациях учителей с учениками сильно заинтересованы обе стороны, и поэтому учителя выступают их инициаторами не менее часто, чем ученики.

Tun III: дружеский. Существование и широкая распространенность данного типа соавторства служит следствием того тривиального обстоятельства, что все происходящее в науке детерминировано в первую очередь социальными факторами, а все, относящееся к ее когнитивному контексту теории, эксперименты и т. п. служит лишь средством их камуфляжа. В основе всегда лежат человеческие отношения. Поэтому ученые критикуют своих оппонентов не из-за несогласия с их идеями, а из-за личной неприязни к ним (случаи Ньютона и Лейбница, Сеченова и Введенского и др.), хвалят друг друга не за научные заслуги, а за личные услуги и т. п. Соавторство не является исключением из этого общего правила. Очень часто постоянными соавторами становятся друзья, которые не только пьют, но и пишут на троих (чаще на двоих), а хрестоматийным примером такого соавторства служат классики марксизма.

За образованием подобных творческих тандемов стоит и еще одно тривиальное обстоятельство, заключающееся в том, что талант в природе распределен неравномерно, и один из двух друзей-ученых всегда талантливее другого. У менее талантливого рано или поздно возникает желание поэксплуатировать своего более одаренного друга, особенно если они работают в одной области, и он делает предложение, от которого тот из дружеских чувств не может отказаться. Более одаренный друг-соавтор вскоре начинает понимать, что подобное сотворчество для него обуза, постоянно исправляя стилистические и орфографические ошибки своего напарника и испытывая от его текстов чувство легкой тошноты. Но разорвать соавторство он уже не может, поскольку это означало бы разорвать узы дружбы, и адаптируется к нелегкой для него ситуации так, что стремится писать все тексты сам, не давая их портить своему соавтору. Тот все это тоже понимает и, если он достаточно разумен, не пытается внести свою лепту в совместные работы. Вместе с тем он, будучи настоящим и при том благодарным другом, пытается чем-то своему партнеру отплатить, оказывая ему разнообразные услуги. В результате узы дружбы от соавторства только крепнут, что, в свою очередь, укрепляет узы соавторства.

IV: супружеский (семейный). Этот тип имеет много общего с дружеским, поскольку тоже мотивирован желанием помочь близкому человеку, и к тому же супруги на первых порах совместной жизни иногда бывают одновременно и друзьями. Но здесь присутствует дополнительный мотив: муж часто заботится о карьере своей жены (наоборот тоже бывает, но реже) и поэтому наращивает количество ее публикаций с помощью своих собственных. Легендарные случаи Пьера и Марии Кюри тоже случаются в науке, но крайне редко, чаще же один из супругов попросту «тянет за уши» другого. Данный вид соавторства укрепляет браки, однако для одной из сотрудничающих сторон и для науки в целом лишен смысла. Впрочем, толковый муж всегда научится использовать соавторство со своей супругой полезным для себя образом: он может поручить ей собирать материал, исправлять опечатки, отвозить тексты в редакции и т. п., что она делает охотно, поскольку все это создает у нее ощущение соучастия в творческом процессе.

Более непредсказуемы последствия соавторства с чужими женами. Нередко полезные для науки, они бывают чреваты негативными последствиями для обеих взаимодействующих сторон, и, если муж задерживается на работе, его собственная жена часто начинает выяснять, где в это время находится его соавтор. Такой же интерес начинает проявлять и муж соавтора, и на соответствующие разъяснения соавторам приходится тратить больше времени, чем на научную работу. Так что лучше привлекать в соавторы своих жен, а чужих использовать в этом качестве только в случае крайней необходимости.

Тип V: комплементарный. Не ущемляя позитивных сторон всех прочих видов соавторства, все же следует признать, что этот способ самый эффективный, т. е. дает максимальную пользу, если суммировать пользу для науки в целом и для каждой из взаимодействующих сторон. Его базисом служит то, что ученые не только различаются по уровню одаренности, но и различны во всех прочих отношениях. Каждый из них может быть чем-то полезен (совсем бесполезные ученые встречаются очень редко), но один полезен в одном, а другой в другом. Например, один хорошо пишет и проводит исследования, другой добывает финансирование и пристраивает статьи в журналы, и если первый всего этого делать не умеет, то они просто богом созданы для соавторства друг с другом. Они комплементарны, поскольку того, что есть у одного, не хватает другому, и объединение их способностей дает оптимальный результат.

В принципе, большое количество соавторов в естественных науках выражает естественное разделение труда, оптимальной формой которого является комплементарность. Один достал деньги, второй купил и дотащил дефицитный прибор, третий сумел его включить, четвертый достал исчезнувшие по дороге запчасти, пятый понял, как этот прибор надо использовать, шестой подсчитал полученные на нем результаты, седьмой описал их, восьмой пристроил статью в научный журнал. Продолжать, наверное, нет смысла, и так все ясно. Каждый сделал свое полезное дело, которое другой не сделал бы вообще или сделал бы хуже. Это дало хороший для всех результат, а в длинном списке соавторов статьи нет иждивенцев.

На практике, естественно, случаи такой «идеальной» комплементарное довольно редки, гораздо чаще имеет место частичная комплементарность. Например, некий Писунов умеет только писать, а Доставалов выполняет все остальные функции. Или некий Шустрых выполняет все семь функций, а Ленивцев обычно присутствует в публикациях в качестве статиста, но время от времени тоже делает что-нибудь полезное. Например, будучи женатым на дочке Главницкого, знакомит на семейных сабантуях своего соавтора с полезными для него людьми. Во всех подобных случаях соавторы взаимно полезны, хотя их вклад в совместный продукт и неравноценен. В принципе же соавторов-иждивенцев, если это не жены и не друзья, вообще не бывает, каждый из них вносит какой-то вклад, принося пользу другому. В общем и целом от соавторства выигрывают все, и именно поэтому, а не ввиду сложностей использования новейшего оборудования, и среднее количество авторов на статью, и удельный вес статей, написанных в соавторстве, постоянно нарастают. А количество статей, имеющих лишь одного автора, неуклонно стремится к нулю.

Перечисленные варианты соавторства можно разделить на два типа в зависимости не оттого, кто является соавторами, а от характера самого процесса. Это «активное» (АС) и «пассивное» (ПС) соавторство. О первом можно говорить в тех случаях, когда ученый пишет свои статьи и книги сам, а соавтора жену, друга, начальника «пристегивает» искусственно. Второе имеет место в обратном случае когда соавтор подключается к работе, на самом деле не писав ее или даже не прочитав. Обе ситуации встречаются достаточно часто, но все же более характерны промежуточные случаи когда оба (трое, четверо и т. д.) соавтора вносят в совместный труд свой вклад, но вклад не пропорциональный. Например, в книге, состоящей из десяти глав и выходящей под двумя фамилиями, один из соавторов пишет девять глав, а второй одну. Распределение соавторских вкладов величина, достаточно постоянная: если в данной книге один из соавторов напишет лишь одну главу, он, как правило, напишет столько же и в следующей. Это дает основание говорить о двух видах соавторов «соавторах-трутнях» (СТ) и «соавторах-рабочих пчелах» (СРП). «Рабочие пчелы» несут на себе основную часть работы и их вклад всегда очень значителен. «Трутни» же всегда играют второстепенную роль, а соответствующая публикация вполне может родиться на свет и без их участия. «Рабочие пчелы» не всегда пишут много: как следует из принципа комплементарности, они могут быть полезны другим например, черновой работой. «Трутни» же вообще бесполезны, и поэтому соавторский коллектив, состоящий из одних лишь «трутней», нежизнеспособен, но зато существует немало коллективов, состоящих из нескольких «трутней» и лишь одной «рабочей пчелы».

У симбиоза «рабочих пчел» друг с другом, впрочем, тоже возникают свои проблемы, которые подчас возрастают пропорционально их работоспособности. Основная проблема возникает из-за все той же неравномерности распределения таланта. Одна из «рабочих пчел» всегда пишет лучше другой, в результате чего при сложении их текстов появляются трудности. Более талантливый соавтор неизбежно ощущает, что совместное детище хуже его индивидуального продукта, и эта проблема стоит тем острее, чем больше разница в уровне одаренности соавторов. Более одаренные решают ее двумя путями: либо пытаются как-то улучшить текст своего партнера, чему тот часто сопротивляется, либо, если это сопротивление невозможно преодолеть, или же текст соавтора таков, что не поддается никакой реанимации, в предисловии четко обозначают, кто что написал, чтобы не принимать личной ответственности и не краснеть за написанное партнером. К сожалению (для более талантливых соавторов), предисловия к книгам не всегда читают даже в тех случаях, когда читают сами книги, а прочитав, тут же забывают. Поэтому более талантливые соавторы всегда испытывают некоторую неловкость за совместный продукт, а читатель, переходя от одной главы книги к другой, часто испытывает легкое недоумение.

Так как же лучше подбирать соавторов или, если повернуть тот же вопрос другой стороной, к кому лучше напрашиваться в соавторы?

Разумеется, выбор оптимального для Вас соавтора (ОС) во многом зависит от того, кто Вы сами. Если Вы кит науки, и Ваше имя гремит от Лондона до Владивостока или, что еще лучше, от Миннауки до Президиума РАН, то Вам не нужен в качестве соавтора маститый ученый (МУ), поскольку Вы сами МУ. Более того, он для Вас даже нежелателен, по-скольку когда обложку книги украшают два громких имени, неизбежно возникает интерференция, каждое из них и хуже запоминается, и производит меньшее впечатление, чем в том случае, когда громкое имя одно. К тому же, когда два соавтора находятся примерно в одной весовой категории, их фамилии перечисляются на обложке в алфавитном порядке, и, если Ваша фамилия начинается с последних букв алфавита, Вы всегда будете вторым. Теоретически, правда, МУ тоже может быть полезен: если он подготовит книгу к изданию, найдет подходящее издательство, будет продавливать редактора и т. д., или хотя бы напишет большую часть рукописи. Но лишь теоретически, поскольку на практике он всего этого не сделает, а попытается спихнуть всю черновую работу на Вас.

Оптимальный выбор соавтора, таким образом, в данном случае очерчивается сам собой: если Вы маститый ученый, то Вам нужен соавтор, который сделал бы все то, что Вы сами не сделаете: исправил бы Ваши орфографические ошибки, подготовил бы рукопись, нашел издательство, воспринял бы как должное то, что Ваша фамилия будет стоять первой, а предложение, например, съездить за свою счет в Магадан ради распространения там вашей совместной книги неизменно встретил бы с горячей благодарностью. Ясно, что таким соавтором может быть только молодой или относительно молодой бесстатусный ученый (возможно женщина, но лучше незамужняя) (БУ). Только он сделает все то, что Вы сами не сделаете. Но при этом Ваши отношения с ним не должны носить характера сугубо односторонней эксплуатации. Если это Ваш подчиненный, то теоретически возможно взять его труд, если он того стоит, приписать свою фамилию, поручить ему найти типографию где-нибудь в Якутии, где типографские услуги дешевле, командировать его туда на полгода, а когда он вернется, слегка придавленный привезенным тиражом, пожурить его за не очень красивую обложку и выписать ему премию в размере 100 рублей. Но все это можно сделать только в том случае, если Вы хотите, чтобы этот сотрудник подал заявление об увольнении. Если не хотите, то действовать надо по-другому.

Времена крепостного права прошли и, похоже, навсегда. Его сейчас нет даже в наших научно-исследовательских институтах, где еще совсем недавно отношения молодых ученых с их научными руководителями напоминали отношения денщика с его барином. Поэтому отношения МУ с БУ не должны носить характер эксплу-атации, а должны базироваться на принципе взаимной полезности или еще лучше, на ее наиболее совершенном варианте обозначенном выше принципе комплементарности.

Что именно БУ может дать МУ, уже было сказано. Но и МУ может многое дать БУ, причем помимо премии, надбавки, повышения в должности также не менее важные возможности занести себе в актив изданную книгу, связать свое никому неизвестное имя с громким именем МУ и т. п. В силу всего этого МУ могут привлекать в соавторы БУ не только из числа своих подчиненных, но и из других исследовательских учреждений. Причем преимущества второго варианта не ограничивается тем, что МУ может быть уверен, что БУ пошел на соавторство добровольно, а не из подхалимажа, и поэтому ему можно ничего не обещать. Все то, что он получит в результате соавторства престижная публикация, известность, повышение в статусе придет к нему автоматически, и нет нужды хлопотать о его премиях и надбавках. В результате не удивительно, что, как показывают наблюдения, среди авторских тандемов МУ-БУ наиболее жизнеспособны и устойчивы те, которые образованы из сотрудников разных учреждений, не связанных между собой узами руководства и подчинения. Но и они имеют ограниченный срок жизни, поскольку БУ после ряда совместных публикаций с МУ сам превращается в МУ, ему для соавторства требуется уже не МУ, а другой БУ, и вся система работает как передача своеобразной эстафетной палочки.

Из описанного варианта принципа комплементарности сотрудничества МУ и БУ вытекает и оптимальный выбор соавтора в том случае, если Вы не МУ, а БУ. Оптимальный соавтор для Вас МУ. Тандемы же БУ-БУ практически бесперспективны, если один из них не обладает какими-либо вне научными достоинствами, например, близким родством с министром науки, но такие люди не берут себе в соавторы БУ. Тандемы же типа БУ-СУ (бесстатусный ученый среднестатусный ученый) в общем-то возможны, но дают для БУ лишь малую часть того, что может дать соавторство с МУ. То есть при теоретической и практической возможности разных вариантов для БУ все же оптимальным является соавторство с МУ, и вариант МУ-БУ выглядит оптимальным с позиций интересов обеих взаимодействующих сторон.

Но возникает еще одна проблема. Если для МУ найти подходящего для него БУ не сложно и всегда есть, из кого выбрать, то для БУ установить продуктивный контакт с МУ значительно сложнее.

Здесь, наоборот, трудность состоит не в том, чтобы найти подходящего МУ (они все на виду, на то они и МУ), а в том, чтобы, во-первых, подступиться к нему, во-вторых, убедить его стать Вашим соавтором. Конечно, если Вы женщина, обладающая внешностью Клаудии Шиффер, а МУ естественно, мужчина (почти все МУ мужчины), да к тому же Ваш дядя финансовый магнат, недавно пожертвовавший миллион долларов на науку, а папа известный политик, то Вы не только без труда найдете своего МУ, но и вообще окажетесь по отношению к нему в таком же положении, в каком он находится по отношений к другим БУ, и выбирать будете Вы, а не он. Именно по этой причине, кстати, политики пишут так много книг, а восхищенные обыватели не могут понять, во-первых, как они находят на это время, во-вторых, почему они говорят безграмотно, а пишут грамотно. Подобные парадоксы объясняются очень просто: политикам не надо искать соавторов, а их соавторы, точнее авторы книг, выходящих под их именами, свои собственные имена держат в тайне, вполне довольствуясь полученными гонорарами.

Но вернемся на землю. Вы не Клаудия Шиффер, у Вас нет близких родственников ни среди политиков, ни среди банкиров, и Вы самый что ни на есть ординарный БУ, Вы просто БУ. И в Вас самом по себе нет ничего, что могло бы соблазнить МУ. Как в этом случае решить две обозначенные задачи: а) приблизиться к нему, б) уговорить совместно опубликоваться? Можно, конечно, подойти к МУ на какой-нибудь конференции и сказать, что нет ничего более выдающегося, чем его последняя книга, которую Вы на самом деле не читали и вообще не видели, и спросить, когда можно надеяться увидеть его следующий шедевр. Этот прием назовем его грубой лестью (ГЛ) может сработать, но только в том случае, если Вы будете его регулярно повторять, и МУ сможет Вас запомнить, выделив за Вашу настойчивость среди других льстецов. Его недостаток заключается в том, что Вашу лесть МУ воспримет как должное, Вас, возможно, запомнит как приятного и правильно ориентированного молодого человека, но и только. От решения первой задачи подступиться к МУ к решению второй сподвигнуть его на соавторство Вам все равно придется строить мост, и она, эта вторая задача, встанет перед Вами во всей своей трудноразрешимое.

Поэтому лучше всего решать первую задачу таким образом, чтобы ее решение одновременно послужило бы мостиком к решению второй. Если Вы, прорыв подход к МУ, не только сумеете создать у него хорошее впечатление о себе и намертво впечатать это впечатление в его память, но и сможете заинтересовать его чем-то, то это и будет тот самый мостик. Большинство БУ это хорошо понимает, однако именно здесь многие из них совершают главную ошибку и в результате не продвигаются дальше первой стадии стадии приближения к МУ. Ошибка состоит в том, что они пытаются заинтересовать МУ своими идеями, что принципиально неверно по целому ряду причин. Во-первых, большинство МУ находится в том возрасте и на той стадии развития (разложения) личности, когда воспринимаются только свои собственные идеи. Во-вторых, им попросту лень во что-либо вникать. В-третьих, у них нет времени кого-то выслушивать, если то, что им говорят, не является комплиментами им лично. И так далее. Поэтому, как только Вы переключитесь с комплиментов МУ на изложение своих идей, он, скорее всего, посмотрит на вас сильно поскучневшим взором и скажет, что ему надо срочно куда-то идти.

Правильное же решение состоит в том, чтобы заинтересовать МУ собой, а не своими идеями, которых у него и без Вас достаточно. Наилучший способ это приближение своего образа к тому идеальному образу БУ, который был схематично описан выше. Похвалив его книгу, упомяните о том, что Вы вчера обсуждали ее с замминистра науки или образования, и он того же мнения о ней. Тут МУ взглянет на Вас с интересом, хотя заинтересовавшего его вопроса о том, кем именно Вы приходитесь замминистра не задаст. Неплохо сказать, что Вы знаете некое издательство (а лучше, что являетесь его директором), которое очень хотело бы издавать его книги и платить ему приличные гонорары. Годятся и другие подобные приемы, границы которых будут заданы только пределами Вашей фантазии.

Вопрос о том, как быть, если все это не правда, абсолютно неуместен. Ни один МУ, естественно, не станет Вас проверять не позвонит замминистра и не спросит, разговаривал ли он с Вами вчера (кстати тот, если даже и разговаривал, наверняка, уже не помнит этого), не станет разыскивать упомянутое Вами издательство, а тем более не сможет убедиться, что его вообще не существует, и т. п. Момент же, когда, вроде бы, надо платить по счетам, не наступит никогда. Мифическое, да и не мифическое издательство может разориться или переключиться на выпуск порнографии, замминистра может быть, и, скорее всего, будет снят, знакомый банкир может быть убит или скрыться от правосудия за границей. То есть всегда могут возникнуть вполне правдоподобные обстоятельства, при которых обрисованная Вами картина окажется не соответствующей реальности, но отнюдь не по Вашей вине. И Вам не придется краснеть перед МУ, когда нужное Вам дело будет сделано.

А дело это состоит в том, чтобы он, соблазненный открывающимися перспективами получить хороший гонорар, сблизиться с замминистра и т. п. согласился стать Вашим соавтором. И, кстати, говоря, согласившись, он не прогадает: не получив того, ради чего он на это соавторство согласился, он получит многое другое. Вы продадите рукописи божеский вид, подыщете издательство, будете воевать с редакторами, словом, возьмете на себе все функции хорошего БУ, и Ваши отношения с МУ будут взаимовыгодными. К тому же, если вашу совместную книгу или, по крайней мере, ее весомую часть напишете Вы, он, быть может, впоследствии ее прочитает и в самом деле заинтересуется Вашими идеями, а ваш союз приобретет истинно творческий характер. Если же нет, то Вам и впредь придется выполнять черновую работу или же, что еще хуже, устанавливать настоящие, а не мифические связи с министрами и их заместителями.

Логика анализа соавторства требует рассмотрения, помимо полярных, и третьего возможного случая положения, в котором Вы находитесь, будучи не МУ и не БУ, а ученым среднего статуса (СУ), т. е., скажем, ничего не возглавляющим кандидатом наук. И сразу же отметим, что в данном случае выбор оптимального соавтора не выглядит столь однозначным, как в двух других. Для СУ очень хорош симбиоз с МУ, давая первому те же дивиденды, что и БУ, хотя сам СУ их меньше ощущает ввиду того, что дистанция между ним и МУ и, соответственно, субъективная ценность приобретенного в результате сотрудничества несколько ниже. Но для него очень полезно и соавторство с БУ, поскольку ему надо приближаться к состоянию МУ, а, значит, тереться в их компании. Соответственно, времени на черновую работу у него практически не остается, его честолюбивые планы не дают возможности опускаться до вычитывания опечаток, сверки библиографии и статистических данных, унизительных переговоров с редакторами, и все это следует возложить на БУ.

СУ не однородны, их континуум охватывает достаточно большое административное пространство. Два полюса этого континуума продвинутый СУ, находящийся на грани того, чтобы стать МУ, и начинающий СУ, только что перешедший в эту категорию из состояния БУ. Представитель первого типа СУ свежеиспеченный доктор наук, а второго свежевыпеченный кандидат. Из принципа комплементарности следует, что для СУ первого типа наиболее желательно соавторство с БУ, а для второго с МУ. Практика показывает, что так оно и есть, действительно сочетания продвинутый СУ-БУ и начинающий СУ-МУ наиболее удобны для взаимодействующих сторон. К тоже же эти симбиозы порождают эффекты, тоже идущие им на пользу. Так, например, взаимодействуя с БУ и раздавая ему ЦУ (ценные указания), продвинутый СУ начинает себя чувствовать МУ, в реальной же науке сознание часто определяет бытие, а не наоборот, в результате чего он спустя некоторое время и в самом деле превращается в МУ.

И все же для типового СУ наиболее оптимальным является сочетание соавторства и с МУ, и с БУ, что дает ему возможность извлечь соответствующие выгоды и из сотрудничества с БУ, и из кооперации с МУ. Но это должно быть попарное, а не единовременное соавторство, т. е. СУ должен влиться и в тандем с МУ, и образовать тандем с БУ. Если же СУ ради экономии времени и усилий попытается слить эти тандемы в треугольник, существует большой риск, что БУ начнет работать непосредственно на МУ, а не на него, МУ же начнет продвигать БУ, а не СУ. В принципе, конечно, и такие триады возможны, но они требуют от СУ повышенной бдительности и очень искусного поведения, основанного на умелом посредничестве между МУ и БУ, которое исключит возможность их непосредственного соприкосновения.

Все описанные ситуации охватывают те случаи, когда ученый волен сам выбирать себе соавтора. Разумеется, далеко не всегда так бывает. Некоторые симбиозы возникают таким образом, что, по крайней мере, одна сторона не имеет выбора. Так рождаются, например, семейные дуэты (не всякой жене откажешь в соавторстве), дружеские тандемы и т. п. Не откажешь в соавторстве и начальнику, да и некоторые подчиненные от природы наделены таким занудством, что иногда проще написать новую книгу, чем отбиться от предлагаемого ими соавторства. Вообще соавторство это явление, которое лишь внешне производит впечатление свободы выбора. Не надо забывать о том, что мы во всем несвободны, а то, что принято считать свободой воли, это всего лишь иллюзия, хотя и очень полезная. Не будь ее, мы вообще ничего бы не делали, и человечество вымерло бы от всеобщего бездействия или оказалось бы съедено, например, комарами, отмахиваться от которых у нас попросту не было бы мотивации (зачем, если все предопределено?) То же самое и с соавторством: понимая, что оно во многих случаях является навязанной нам необходимостью, надо поддерживать в себе иллюзию, будто мы сами выбираем соавторов и, в результате, вносить хоть какую-то рациональность в данный процесс.

Эта рациональность предполагает умение не только подбирать себе наиболее выгодных соавторов, но и отбиваться от соавторов невыгодных. Данная проблема особенно остра для МУ: в силу всего сказанного выше слишком многие хотят стать их соавторами, а годятся на эту роль лишь немногие. В общем-то учить МУ отказываться от соавторства нет нужды, поскольку это умение непременно приходит к ним с опытом. Любой МУ это по определению Умеющий отказывать (УО), поскольку не умеющий этого делать ученый не стал бы МУ, т. к. основная часть времени у него уходила бы на удовлетворение чьих-либо просьб. Тем не менее эксплицировать основные стратегии отказа нежелательным соавторам, практикуемые большинством МУ, будет небесполезно.

Первая стратегия, выражаемая формулой: «Я очень занят», практикуется наиболее часто и сводится к простому указанию на то, что у МУ нет времени на то, чтобы прочитать принесенный напрашивающимся в соавторы (НС) материал, выслушать его идеи, да и вообще поговорить с ним, например из-за того, что остается всего час до вылета самолета, на котором МУ должен улететь на конгресс в Гонолулу (в Стэнфорд, Оксфорд, Сорбонну в общем, чем дальше, тем лучше). От вопроса о сроках возвращения умелые МУ уходят, выразительной ухмылкой давая понять, что могут и вообще не вернутся. Та же самая отговорка годится на случай второй, третьей и энной атаки НС. Желательно лишь каждый раз называть новый пункт назначения, но и это необязательно, поскольку МУ, улетающий каждый раз именно в Гонолулу, с тем же успехом отобьется от прилипчивого НС, как и улетающий каждый раз в новое место. Главное у НС быстро сформируется образ МУ как вечно уезжающего, и он переключится на другого МУ. В принципе, такой же эффект имеет формирование образа вечно уходящего МУ (в министерство, к большому начальнику и т. п.), которого типовой НС тоже не будет долго атаковать.

Вторая стратегия практикуется наиболее галантными МУ и подводима под формулу: «Вы умнее меня». Она состоит в том, чтобы поднять самооценку прилипалы с помощью комплиментов о том, как гениальна его статья. Для этого статью, естественно, нет нужды читать и даже просматривать. Изложив свои комплименты, можно плавно подвести его к одному из трех выводов или ко всем трем стразу: 1) в силу своей гениальности он должен опубликовать свою статью только под своим именем, поскольку любой соавтор, будучи менее гениальным, ее только испортит; 2) уступая автору в гениальности, МУ в его статье ничего не понял и поэтому не может быть соавтором (данный вариант чреват тем, что НС попытается устно объяснить, о чем статья); 3) вследствие того же самого МУ не может чем-либо усилить статью и именно поэтому отказывается от соавторства. Все три ответа несколько разочаруют прилипалу, но его поднятая самооценка сработает как амортизатор: он решит, что, поскольку его статья гениальна, он без труда найдет в соавторы другого МУ и в самом деле отправится его искать.

Третья стратегия, напротив, применяется наиболее грубыми МУ и может быть обозначена формулой: «Вы дурак». Почему-то именно она художественно живописуется в большинстве романов и кинофильмов о науке, хотя на самом деле практикуется нечасто. Ее суть состоит в том, что МУ напрямую говорит НС, что тот полный дурак, его статья настоящий хлам, и соавторством с такой бездарностью никакой серьезный ученый себя не запятнает. Эта стратегия хороша тем, что полностью исключает повторные попытки подвигнуть МУ на соавторство. Ее минусы тоже очевидны: необходимость грубить вполне приятным людям, вероятность того, что близким родственником униженного и оскорбленного может оказаться большой начальник, возможность нарваться на психопата (директор одного из наших НИИ в похожей ситуации получил от отвергнутого гения удар ножом) и т. п.

Наконец, четвертая стратегия состоит в создании у НС образа маразматического МУ. Наиболее простой путь ее реализации охотно взять у прилипалы принесенный им материал, назначить следующую встречу, а, когда он придет на нее, спросить, кто он такой и с искренним изумлением отреагировать на его напоминание о том, что Вы с ним уже встречались, и что он дал Вам какую-то статью. Следующую статью он гарантированно не принесет (а если принесет, ее тоже следует потерять), и попытка примазаться в соавторы будет пресечена на корню.

Большинство описанных стратегий практикуется МУ применительно к БУ и СУ. Они не годятся применительно к женам и родственникам, а к большим начальникам (БН) применимы лишь с различными модификациями. Тем не менее они создают типовому МУ щит, которым он может относительно успешно прикрываться от назойливых соавторов.

В принципе, подобные же стратегии применимы и СУ по отношению к БУ и даже по отношению к МУ (иногда, хотя и очень редко, возникает и такая необходимость). Намного сложнее их использовать БУ, и не только потому, что им не удобно отказывать старшим по званию. Дело еще и в том, что перечисленные предлоги в их случае выглядят недостоверно: пребывать в глубоком маразме им еще рано по возрасту, в Гонолулу их явно не ждут, и т. д. Единственной реальной для них отговоркой может послужить то, что они якобы уже пообещали соавторство другому МУ, но и этот шаг может вызвать нежелательные последствия. Так что БУ лучше соглашаться на любые варианты соавторства с МУ, что они почти всегда и делают.

Вообще же право на отказ от соавторства, как и любую награду, надо заслужить, оно приходит с возрастом и статусом формальным и неформальным ученого. Когда же оно, наконец, получено, его использование помимо некоторых хлопот приносит и немалое удовлетворение. И во многом поэтому все ученые так стремятся превратиться в МУ.