"Повестка в космос" - читать интересную книгу автора (Лучинин Максим)

5

Красные Зед летели вытянутым облаком — свора полуразумных кусков плазмы. Я одновременно следил за их перемещением на своем внутреннем экране, на экране командной площадки, да еще то и дело поглядывал в сам космос. Размеры Красных Зед были очень малы, и даже летящая к нам стая терялась в звездных просторах. Но тем тревожнее становилось их ожидание: одно дело, когда на тебя прет слон, и ты его видишь, совсем другое — ждать нападения разозленной осы, которую не сразу и заметишь, даже зная, откуда она прилетит.

Обод на моей голове гудел, как трансформаторная будка: та модель пространства, что я видел внутри, перекодировалась в волновой диапазон. Истанты сразу могли ее воспринять и обладали таким образом оперативной картой событий. Вдобавок сигнал шел на пульт, созданный специально для наших командиров.

Как нам сказали, у представителей командования российских войск будут контролирующие функции. Особую роль в управлении военными действиями они играть не смогут. Однако оставлять солдат на волю пришельцев никто не собирался. Наше военное начальство присутствовало везде. В каждом месте, где находился хотя бы один солдат, обязательно был и представитель командного состава. Главным от российских войск на нашей станции был полковник Храпенко. За ним всюду ходил адъютант — майор Сергачев. Сейчас они рассматривали участок предстоящего сражения на экране.

Вместе со мной координаторами трудились пятеро диштов. Никогда бы не подумал, что буду работать с этими тварями вместе. Поглядывая на них краем глаза,

старался держаться от них подальше. Крысиная возня не прекращалась ни на минуту, писк и булькающее рычание приводили в дрожь. Даже передавая данные, дишты не могли успокоиться: терлись друг о друга, извивались, перехаркивались. Клубок из длинных, полутораметровых, черных кусков тел вызывал омерзение. Единственное, чем я себя утешал, так это тем, что по способностям они все же оказались не так хороши. То, что у меня получалось делать одному, они осиливали только впятером. Я отвечал большей частью за параметры живых организмов, они всей пятеркой отвечали за информацию о технике. Почему всем этим на занимались сами истанты — черт знает. Возможно, им не хватало особей, а может, их волновая сущность не смогла бы моделировать в голове абстрактную картинку. Да и головы-то у них не просматривалось.

Если дишты волновали меня из-за гадкого облика, то две фигуры, стоящие чуть поодаль, интересовали по совсем другим соображениям. Две представительницы расы ауаника. До этого я видел их только раз мельком, по пути в столовую. Сейчас разглядел получше.

Издали они походили на двух девчонок: стоят коротышечки в белых платьицах — подходи, знакомься! Я бродил вокруг командного пульта и косился на них. Эльфы не эльфы, Гэндальф тут больше понимает, но смотрелись они приятно, пусть даже и не слишком похожи на человека. До пят завернуты во что-то похожее на белый саван. Значит — нормальные. Не то что истанты, которые развились до такой степени, что на одежду им наплевать, или дишты, которые, похоже, до одежды еще не доросли. И не клоны — обе барышни хоть и похожи, но отличаются и по росту, и по внешнему виду. Хотя, черт знает, может, это и не барышни вовсе? Я попытался вспомнить, говорили ли нам на уроках про половую идентификацию у ауаники, но в голову ничего не приходило. Помнилось, рассказали про них кратко. Будут работать врачами, воевать не будут, да еще я запомнил вид их поселений: среди зелени разноцветные строения причудливых форм.

Стоя в сторонке, барышни переговаривались, показывали друг дружке то на звезды, то на экран. Я подошел совсем близко. Да. Это, конечно, не эльфы и уж тем более не люди. Вдоль позвоночника по длинной шее тянулась темная грива, что-то вроде дредов, покрывающих и голову. Носа нет, зато в том месте, где щеки, — отверстия. Глаза всем хороши, да только когда на тебя смотрит пара черных как смоль пятен, ощущения не из тех, чтобы захотелось подойти познакомиться. Надо будет Дэну рассказать про них, интересно, что он скажет.

Неожиданно я услышал:

— Не знаю, зачем? Я боюсь живых звезд. И поющие… Какие они под небом?…

Бог ты мой! Я понимал разговор! Вот это номер!

Заметив, что я пялюсь на них, девчонки замолчали и уставились на меня в ответ. В гляделки мне их не переиграть. Дьявольские черные глаза давили не по-детски. Я пробормотал: «Привет!» — и отвернулся. Ощущая спиной обжигающий взгляд, зашагал прочь. Выбрав истанта, который стоял подальше, направился к нему.

— Э… — обратился я. Хоть бы таблички с именами вешали! — А скажите, — спросил я, — я что, понимаю язык ауаники?

— Мы научили человека и ауанику, — проговорил истант. — Пригодится. Будут лечить — пригодится.

Ага! Вот оно что! Действительно, лучше врачу и пациенту понимать друг друга. Но тогда получалось, что и познакомиться с ауаникой будет нетрудно. Вот это Дэну точно понравится! А Гэндальф, наверное, уже документы готовит на эмиграцию…

Тут мой внутренний экран, до этого висевший в сознании на заднем плане, ярко полыхнул. Скопище желтых точек приближалось. Информация тут же появилась на командном экране.

— Красные Зед входят в зону видимости, — одновременно раздался голос истанта. Оперативно мы работаем! Не успел я подумать — все уже в курсе.

Оживились и представители нашего командования. Полковник и майор подошли ближе к экрану.

Красные Зед приближались. Я оглянулся по периметру станции, чтобы увидеть их наконец вживую — и увидел. Маленькое красное пятнышко, затерянное среди звезд. Летят. Стая волков. Как это может быть: плазма с признаками разума? Чем она думает? Или она не думает, а выполняет программу? Возможно, при рождении в атомы ее горящего тела закладывалось что-то, что толкает ее вперед, к ближайшей звезде, а потом дальше и дальше. Какова цель этого бессмысленного распространения? Движение по прямой линии, со случайными поворотами в произвольную сторону, вызванными чисто внешними причинами. В чем смысл? Ведь так они могут однажды вернуться туда, откуда пришли. И что? Неужели весь смысл для них только в движении? Хотя какой смысл жизни у наших термитов и муравьев? Продолжение рода, пожалуй, и все. Красные Зед делают то же самое. Находят место для колонии, создают коконы, размножаются, идут дальше. Проблема только в том, что у муравьев есть естественные враги, а вот у Красных Зед врагов нет. Если дело будет так продолжаться, то рано или поздно они займут большую часть Вселенной. Или же их естественными врагами можно считать нас — разумные расы? Мы ограничиваем или, по крайней мере, пытаемся контролировать их перемещение. Только не слишком ли неподходящее это занятие: высокоразвитым цивилизациям контролировать космических муравьев? Не пропущены ли промежуточные ступени? Все-таки на Земле не люди естественные враги муравьев, а муравьеды. Ну и птицы еще, и медведи муравьев едят. Есть ли сила в космосе, для которой Красные Зед — лакомая добыча? Неужели истанты не нашли такой?

Глядя на увеличивавшееся в размерах красное пятнышко и размышляя о приближающемся противнике, я подумал, каков план нашей обороны. Выслушивать корявые объяснения истантов мне не хотелось. И я решил поговорить с полковником. Тем более что особой занятости у него не наблюдалось.

— Товарищ полковник, разрешите спросить? — Я подтянулся, распрямил спину. Хоть формы на мне и не было, но солдатом я по-прежнему оставался. Они повернулись ко мне.

— Да? — ответил полковник.

— Можно ли узнать, каков наш план? — спросил я. — Как мы будем обороняться?

Полковник смотрел мне прямо в глаза.

— План простой, — сказал он. — Пропускаем противника внутрь, ближе к солнцу. Затем включаем гравитационную установку и создаем экран, препятствующий его выходу. Тут же наши истребители начинают уничтожение всех экземпляров, которые к нам пожаловали.

— Ага! — План действительно проще некуда. Я бросил взгляд на карту. — Товарищ полковник, — сказал я, — а почему бы не разделить их? Часть пропускаем, включаем экран — часть остается снаружи. И точно так же их разбабахиваем. Разделить силы противника — это ведь хорошо?

— Правильно мыслите, рядовой Ивашов, — ответил полковник. — Я интересовался у командующих. — Он указал на истантов. — При имеющемся раскладе сил это непринципиально. На нас идут остатки Красных Зед от основного потока. С ними мы справимся без проблем.

Блестящие огоньки истребителей вылетали со станции звено за звеном. Они были красивы, эти воплощенные в явь мечты всех поклонников компьютерных игр и «Звездных войн». Истанты создали машину, приспособленную под человека, — и им пришлось создать красивую вещь, а не свой любимый цилиндр.

Все- таки находить радость в чем-то созданном тобой, любоваться своим творением со стороны — это сильная штука. Я бы сам хотел создать что-то подобное: серебристая стрела с чуть опущенным носом, с острыми, прижатыми к телу крыльями — она походила на па

дающего к земле ястреба, стремящегося к своей добыче с невероятной скоростью. Не зря все наши летчики считали себя истребителями. Назвать бомбардировщиком такой корабль язык не поворачивался.

Стоя на краю площадки, я смотрел, как, мелькнув яркой вспышкой в лучах Кситы, истребители разлетались по назначенным местам. Орда красных псов, подлетевшая совсем близко, яркой кометой висела прямо перед нами: на командном экране и в космосе. Вращаясь вокруг Кситы, мы со станции наблюдали их приближение справа, впереди по орбите. Вытянутая с двух концов капля — они шли очень плотно. Будь я командующим, я бы обязательно дал приказ резануть их гравиполем прямо посередине, чтобы нарушить порядок, разметать. Оставшаяся снаружи часть наверняка будет долбиться в экран и рассеется — бери ее тепленькую. А внутри их окажется так мало, что вообще никаких проблем не возникнет. Эх! Черт его знает! Наверное, каждый со стороны мнит себя великим полководцем. Мне оставалось только наблюдать.

На внутренней модели пространства я выцепил из когорты истребителей корабль Дэна. С ним все было в порядке — яркий зеленый огонек горел ровно. Я не стал рассматривать его ближе, поскольку вся эта информация сразу же оказалась бы на командном экране. Свернув изображение, я снова вывел общую картину: россыпь зеленых точек, терпеливо ожидающих своей минуты.

И минута настала — Красные Зед стали пересекать границу, по которой мы готовились создать непроходимый гравиэкран. Планет в системе Кситы не было. Эти два голубых гиганта, похоже, сожрали в момент своего возникновения всю начинку вокруг себя. Следовательно, задача у Красных Зед только одна: создавать клоаки. Только вот на каком расстоянии от Кситы они будут это делать? И вообще, хватит ли у них количества особей? Ведь в нашу сторону полетела очень небольшая часть основного потока. Красное облако плыло по направлению к сплюснутым братьям. Когда же начнется атака?

Почему не сейчас? Все до одного Красные Зед уже прошли границу…

В ответ на мои мысли основание командной площадки дрогнуло. Я развел руки, ловя равновесие, — и неожиданно зацепился за воздух. Ладони нащупали что-то податливое и упругое. Под локтями словно возникли ручки мягкого кресла. Я оглянулся на центр площадки — увидел в повороте головы проплывающие перед глазами полупрозрачные волны. Воздух стал как сироп: густые прозрачные слои медленно, плавно колебались. Не успел я удивиться, как потерял опору под руками и упал на пол. Сироп растаял, как не бывало, тело завибрировало в мерно нарастающем мощном гуле. Будто начинал кручение тяжеленный мотор размером с дом. Тут же я понял, что размером он не с дом, а со стадион: гудение шло сверху, от гравитационной установки. Она набирала обороты, дрожание постепенно уменьшало амплитуду и скоро исчезло совсем. Только гул остался — тяжелый надсадный звук. Огромная сфера, созданная нашими станциями, отгородила систему Кситы от космоса, — Красные Зед были в западне.

Но атака не начиналась. Конечно, расстояния тут были огромны, до пылающих солнц еще лететь и лететь. Но в чем смысл ожидания? Чего ждут истанты?

Я понял чего, когда вдруг на моем внутреннем экране соединение желтых точек стало растекаться по окружности вокруг Кситы. Похоже, именно на этом расстоянии от звезды они будут создавать клоаку. В космосе их стало не разглядеть — слишком далеко они отошли от станции. Поправив сползший при падении обод, я бросился бегом к центру площадки. На командном экране схема картинки из моей головы преобразилась в обалденное по красоте зрелище. Из линий и точек рождались реальные образы, похлеще, чем в любых фильмах. Пылающее скопище Красных Зед разделялось, всплескивающие протуберанцами огненные шары один за другим уходили по орбите. Как завороженные, все смотрели на их хоровод: и полковник с майором, и ауаники, и даже дишты, нервно переступающие конечностями, не отводили глаз от происходящего. И тут дали сигнал к атаке.

Сотни зеленых точек у меня в голове тронулись с места. Сотни красавцев истребителей, пылающих голубыми отблесками, пронзили звездную бездну. Как стая птиц на непрошеного гостя, они набросились на разбросанные в пространстве куски горящей плазмы. Сброс снаряда — и красная тварь вдруг сбивалась с пути. Потеряв прежнее направление, она начинала приближаться по спирали к снаряду, который словно черная дыра тянул ее к себе. Было видно, что плазмачи сопротивлялись: траектория пылающего шара то вытягивалась в эллипс, то скачкообразно менялась, и это заставляло замереть от потрясения. Именно в этих бесплодных попытках вырваться из поля тяготения бомбы явственно проявлялась живая суть Красных Зед. Стремление сорваться с надетой на горло цепи выдавало в огненных шарах разум. Отчаянные попытки освободиться ни к чему не приводили, миг — и зеленая вспышка разрывала особь на части, гаснущие струи раскаленного газа разлетались умирающей плазменной плотью. Космос осветился фейерверком гибнущих во вспышках плазма-чей. Истребители кружились над ними беспощадными ястребами. Они не всегда попадали: иногда заряды пролетали слишком далеко, Красных Зед не затягивало в их гравитационное поле. Бомба сжималась под силой вращения и, так и не дождавшись добычи, вспыхивала прозрачным огнем.

Число пришельцев быстро уменьшалось. Счетчик на командном экране, принимая мои данные, отображал количество оставшихся в живых плазмачей: две тысячи, тысяча девятьсот, тысяча восемьсот… Но гибли и наши. Не знаю почему, но эта информация на экран не шла. Напряженно наблюдающий за боем полковник повернулся ко мне.

— Потери? — коротко спросил он.

— Восемь человек! — ответил я. Дэн, слава богу, был невредим. Полковник опять развернулся к экрану.

Но наши продолжали погибать. Кто-то налетал на промахнувшуюся бомбу, кого-то задевал взрыв Красного Зед. Спасать действительно было некого: взрыв сжигал корабль почти целиком. Лишь несколько кораблей, получивших повреждения, вернулись в ангар. «Давайте же! Давайте!» — шептал я про себя. Противников оставалось все меньше и меньше. Часть из них рванула прочь от звезды — захотели найти местечко поспокойнее для размножения. За ними тут же кинулась стая кораблей. Часть Красных Зед беспорядочно металась в пространстве. Не знаю, могли ли они как-то ощущать опасность. Возможно, они чувствовали массу истребителя, проносящегося мимо них, осознавали это как тревогу и пытались уклониться. Но скорости были очень большие, их окружали со всех сторон — и они хаотично перемещались, чувствуя со всех сторон колебания полей.

Часть их скопища, которая не успела расплыться по орбите, так и летела куском объединившихся тварей. От нее шлейфом тянулись отбившиеся — и их встречали снаряды наших пилотов. Масса таяла и скоро должна была разлететься на отдельные части. Я вдруг увидел, как в центре облака вспыхнул яркий свет. Неужели бомба попала прямо в середину? Но свет не гас, наоборот, он набирал силу, становился все больше и больше.

— Что это такое? — сказал я вслух, показывая на экран. Я не обращался ни к кому конкретно, и никто мне не ответил. Поджав губы, полковник следил за происходящим. Истанты медитировали, держа связь с кораблями. Дишты поскуливали.

Светящееся ядро в скоплении Красных Зед вдруг стало покрываться черной коркой и продолжало увеличиваться в размерах. Я приблизил это место у себя на внутреннем экране и увидел, что в центре ядра с бешеной скоростью вращаются слившиеся вместе пара десятков особей. Они почти потеряли собственные границы, превращались в один большой огонь. Что же они делают?

А наши корабли уже старались сбросить туда бомбы. Они подлетали совсем близко, рискуя зацепиться за окружающих ядро особей, и кидали снаряды. Но все бомбы тут же находили себе жертву и не долетали до ядра. Вспышки взрывов полыхали, накладываясь одна на другую. И в этом хаосе гибли пилоты, не сумевшие вынырнуть из путаницы огня. Я с ужасом глядел на происходящее.

В бой вернулись истребители, уничтожившие беглецов. Главной целью постепенно становилась именно эта сбившаяся вместе куча плазмы. Рои Красных Зед еще носились в пространстве, но их постепенно истребляли. Образовавшееся же ядро никак не поддавалось. Я увидел, как пара истребителей прорвалась почти к самой поверхности покрытого черными пятнами шара — и через несколько секунд две зеленые вспышки мелькнули одна за другой.

_ эй! — закричал я. — Да ведь эта хрень не поддается нашим бомбам! Вы видели?!

Мне опять никто не ответил.

— Да вы что все молчите! — возмутился я. — Вы видите, что происходит? — Беснующиеся дишты захаркали, словно отвечая мне, но я их не понимал, да и вряд ли они могли сказать что-то дельное. Я ждал ответа от истантов и от полковника. — Взрывы на эту штуку не действуют! — повторил я.

— Прекратите панику, рядовой! — зашипел на меня Сергачев — адъютант полковника. — Не позорьте страну!

Я опешил.

— Да какая паника? — Я не понимал, что происходит, _ при чем тут позор? Вы же видите, — я указал на экран, где продолжали гибнуть истребители, — что она не поддается! Это что, и есть наш план? Терять людей в бесполезных попытках?

— Попытки не бесполезные, — заговорил полковник, не оборачиваясь ко мне. — Возможно, большое количество снарядов сможет ее разбить.

Действительно, похоже, истанты отдали приказ пилотам, и атака теперь велась целыми эскадрильями: несколько истребителей в авангарде расчищали путь, за ними летела команда из десятка кораблей, ее прикрывали со всех сторон. Одновременный сброс бомб — и мощная зеленая вспышка озарила пространство. Я до боли вгляделся в пылающее марево. Неужели получилось? И тут увидел пылающее ядро. Оно продолжало увеличиваться и темнеть.

— Похоже, мы прозевали образование кокона, — констатировал полковник. — Боюсь, мы ничем не в силах помочь.

Его слова не сразу дошли до меня. Получалось, что этот растущий черный шар и есть клоака — место, где рождаются новые особи Красных Зед. Затаив дыхание, я наблюдал за ее полетом. «Ничем не в силах помочь…» Что это значит? Значит, конец войне? Повоевали и хватит? Прозевали образование клоаки — а ведь я говорил, что надо было разделить группу! — и сдаемся? Но мы не можем сдаться. Красные Зед должны пойти на Измаил, вдоль пылевого облака. Поворот в сторону Кситы приведет плазмачей в системы, заселенные кэссами.

— Какое у нас есть оружие, чтобы уничтожить клоаку? — спросил я полковника.

— Здесь? Никакого! — бросил он. — Думаю, истанты могли бы создать такое оружие, но для этого потребуется подведение сюда дополнительных сил. Вряд ли это целесообразно.

— То есть как это «вряд ли целесообразно»? — не понял я.

— Рядовой Ивашов! — крикнул майор. — Не забывайте, с кем вы разговариваете!

— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — как можно спокойнее сказал я.

— Обращайтесь. — Полковник кивнул.

— Если мы оставим клоаку крутиться здесь, то скоро сюда прилетят еще Красные Зед, построят еще клоаки и окончательно повернут в эту сторону. Кэссам -

конец! Скажите истантам, чтобы вызывали все силы сюда.

— Рядовой Ивашов! — опять зашипел майор, но полковник остановил его.

— Я не имею права указывать истантам, как постулату _ спокойно объяснил он мне. — План ведения боевых действий утвержден коалиционным штабом. Истанты — главнокомандующие на нашей станции, и я пока не вижу никаких нарушений договора.

«Куда же ты смотришь, если не видишь?» — хотел спросить я его. Но увидел выпученные на меня глаза майора и махнул рукой. Толку от них было мало. А вот с истантами стоило побеседовать.

Они стояли поодаль, рядышком — четыре желто-голубых цилиндра — и будто переговаривались.

— Эй, трубки! — крикнул я, подойдя к ним. — Почему вы не уничтожаете клоаку? У вас есть какое-нибудь оружие? Что-нибудь помощнее тех бомб? Они ни черта не помогают против этой дуры!

— Оружия нет, — услышал я голос возле уха. — Уничтожать не нужно.

— Да вы что, сговорились? — Я внимательно рассматривал их, но разве различишь какие-нибудь эмоции на трехметровой дылде со щупальцами? — Парни, вы что? Ведь Красные Зед попрутся на кэссов. Хана кэссам!

— Ареал обитания кэссов огромен. Их расе ничего не угрожает.

— Ах вот оно что! А я-то, дурак, волнуюсь! Подумаешь, пара-тройка систем погибнет. Зато еще пара-тройка останется, да?

— Очень точный вывод.

Уроды, они даже не понимали иронии!

— А вы знаете, что так делать нельзя? Кэссы гибли за вас, сражаясь на Третьей станции, знаете, сколько их там погибло? Они ведь прикрывали путь к вашей системе! А вы как собираетесь отплатить? Кинуть их?

— Угрозы цивилизации кэссов нет, — вкрадчиво повторили мне на ухо.

— Зато есть угроза жизни миллионам кэссов! — заорал я, не в силах вынести этой тупости. — Это что, в расчет не берется?! Уж не хотите ли вы сказать, что сами кэссы на такое согласились? — Истанты молчали. — Нет, конечно! — хмыкнул я. — Кэссы-то думают, что все по-честному! Уж не потому ли их здесь совсем нет, а? Ведь на станции пилоты только люди. Почему же нет пилотов кэссов? Кому, как не им, защищать путь к своей родине? Матерь божья, ну и подстава! — Ошеломленный, я растерянно огляделся. Кто тут мог понять меня? Полковник с майором умыли руки и теперь лишь внимательно наблюдали за мной. С диштов спросить нечего. Ауаники по-прежнему прятались поодаль. Истанты, похоже, все давно решили. Их план — спасти собственную систему. Землянам еще повезло, что Солнце находилось в той же стороне. Ох, прав был Санча, везде чувствуя подвох! С таким же успехом истанты могли обмануть и нас, вместо кэссов. Что же делать? Эх, мне бы Гэндальфа сюда контр-адмиралом! Он бы меня понял!

Я бросал взгляды то на истантов, то на экран. Истребители продолжали атаковать отдельных особей Красных Зед, на клоаку больше не нападали. Кэссам потом скажут, а может, и фильм покажут: смотрите, как мы старались! Приложили все силы, но ничего не получилось! Извините… Хороший план, качественный. Остановить опасность, а куда она повернет после — не столь и важно. Уж не А-рэй ли посчитал им вероятности? А-рэй тоже сейчас может не потеть — его система больше не на пути Красных Зед. Что же делать? Неужели ничего нельзя придумать? Зачем сдаваться так сразу? Если есть шанс что-то предпринять, если есть шанс хоть как-то спасти жизни ни в чем не повинных кэссов, то надо попробовать.

Истанты стояли истуканами. Глядя на них, я точно мог сказать, что им все по фиг. Сейчас они, наверное, гэндззят флоо и получают множественные оргазмы от чувства собственной значимости. Из трепещущих щелей долетали остатки звуков — красивых чарующих звуков. Интересно, понравилась бы эта мелодия кэссам? Неужели истанты не могут хоть как-то повлиять на клоаку, издать какой-нибудь звук, чтобы она развалилась или даже взорвалась? Звук… При этой мысли я медленно поднял глаза вверх. Гравитационная установка по-прежнему надсадно гудела бездонным басом.

— Эй, трубки! — крикнул я истантам. — Скажите мне, можно ли изменить радиус гравитационного экрана, который мы создаем? Он обязательно должен проходить через наши станции или может быть меньше?

— Гравитационный экран проходит через станции. Ясно, значит, создать его меньшего радиуса нельзя.

Пф! — Я стукнул себя по лбу. Если экран должен проходить через станции, то почему бы станциям не сдвинуться с места?

— Эй, вы! А если сделать так, чтобы клоака Красных Зед попала в зону прохождения экрана? Это может ее развалить?

Они запели, прокатился легкий шелест.

— Это возможно, — шепнули на ухо.

— Так в чем же дело?! — Я радостно хлопнул по бедрам. — Вот оно — оружие! Никуда звонить не надо, не надо никого звать. Давайте разбабахаем к чертям этот кокон!

— Нет смысла. Такое действие не абсолютно безопасно. И Красные Зед уже повернули.

— Ах, они уже повернули? — Мне банально захотелось врезать этой трехметровой дуре по морде, или куда там. — Да ни черта они еще не повернули! Это вы решили, что раз так случилось, то ладно. В наших силах все изменить! Ну! Разве миллионы жизней не стоят «не абсолютно безопасного» риска? Быстрей соображайте!

— Это неверное действие. А-рэй не рекомендует. Так я и знал, что этот фантом тут руку приложил!

— А своя голова на плечах у вас есть? — воскликнул я. — Парни, быстрее, пока эта дура окончательно не сформировалась! — Я бросил тревожный взгляд на экран. Бой продолжался, а клоака еще бурлила и выкидывала протуберанцы. Черная корка занимала где-то половину поверхности. Мне казалось, что когда она покроет весь шар — тогда процесс формирования завершится окончательно.

— Это неверное действие.

— Ах ты!.. — Я задохнулся от гнева. Обида за всех, кто погиб, мутила мне голову. Я представил, как сражались кэссы вместе с людьми, как погибали, уверенные, что мы здесь надежно охраняем подступы к их родине. Какими же сволочами надо быть… Подойдя ближе к столбам, я внимательно рассмотрел их неровную поверхность, толстые края щелей, шевелящиеся хоботы. — Куда тебя бить, дура? — спросил я. — Где у тебя самое обидное место, а? Передвигай сейчас же станцию, слышишь? Мы что тут, зазря подыхаем? Ты думаешь, мы прилетели сюда в твои игры играть? Кэссы погибали за нас, а мы что тут будем, шансы подсчитывать? «Не абсолютно безопасно»! Радируй своему А-рэю: пошел на хрен! Начинай своей свистулькой самостоятельно думать! Ну! Передвинешь станцию?

— Это неверное действие…

Я замахнулся, но меня схватили и рванули назад. Чертов майор завернул руку за спину, сжал горло. Я вскрикнул от боли.

— Отпусти, предатель! — прохрипел я.

— Да я тебе жизнь спасаю, молокосос! — удивленно ответил майор.

— Свою спасай!..

Он только фыркнул в ответ.