Глава 9

Рагуил стоял на вершине горы и с тоской смотрел на людей внизу. Все они знали, что грядет битва, и были готовы к ней, но не могли предугадать, откуда пойдет в наступление враг. Да они и не пытались. У противников значительный численный перевес, какая уж тут победа. Рагуил не сомневался: воины сознавали, что никогда не вернутся домой.

Он не понимал этого. Как можно воевать, проливать чужую кровь, зная, что у твоего врага есть семья? Люди, которым он очень дорог? Как можно воевать, когда тебя самого дома ждут жена и дети?

Рагуил много времени проводил, наблюдая. Отец писал в своем дневнике, что люди — самые страшные существа природы. И в тоже время он утверждал, что они же прекрасны. Что Отец имел в виду, противореча сам себе, Рагуил не понял до сих пор. Он видел войны, болезни, да и обычную жизнь, наполненную ложью, завистью и злобой.

Однако видел он и другое. Как сердца соединяются вместе. Как счастливый человек готов расцеловать весь мир, поделиться своим счастьем. И как вдохновение, чувство высшей гармонии, соединения с природой, охватывает людей.

Почему они такие странные? Как у них получается писать прекрасное, будь то картины, поэзия или проза, и одновременно уничтожать все вокруг? Быть может, об этом и говорил Отец? В этом и заключает человеческий феномен?

В любом случае, оно того не стоит. Никакие творения не смогут оправдать кровавые жертвы.

Только что меняет этот факт?

Отец давно отстранился от своих детей; не отрекся от них, но позволил жить самостоятельно. И к чему это привело? Раньше люди худо-бедно жили в мире и согласии, но с исчезновением Отца все пришло в дисгармонию. Рагуилу больно было наблюдать за самоуничтожением любимцев Отца.

— В чем дело, брат?

Рагуил не повернул головы. Голос Михаила он узнает из тысячи. Как старший брат, Михаил заменял Отца на его посту и следил за младшими братьями. Иногда опека казалась излишней и назойливой, но зачастую Рагуил был рад брату, ведь тот, казалось, мог понять все. И не только понять, но объяснить.

— Я в недоумении, Михаил, — негромко ответил Рагуил, видя, как солнце позолотило первыми лучами траву. Вот-вот начнется битва.

Брат проследил за направлением его взгляда и нахмурился.

— Не пытайся понять, брат, — посоветовал Михаил, будто погрузившись в себя, но и наблюдая за солнцем. — Я пытался разобраться. Много лет пытался. Но не получилось. Отец создал действительно удивительную расу.

— Не понимаю, — пробормотал Рагуил. — Признайся, ты ведь тоже находишь их восхитительными. Но почему?

— Потому что они живы, — ответил Михаил, не глядя на брата. — Я, Рагуил, всего лишь запрограммированное творение Отца, которое годится лишь на выполнение приказов. Мне не положено иметь собственного мнения. И я не могу совершить нечто, выходящее за рамки моей программы. А они… они могут.

Михаил замолчал, и несколько минут братья молча наблюдали, как встает солнце. И как начинается великое сражение.

— Мы не причиняем другим зла, — сказал Рагуил.

— Мы не может причинить его, — поправил Михаил. — Но что есть зло? Возможно то, что ты считаешь за добро, при тщательном рассмотрении окажется злом.

— Что ты имеешь в виду?

Брат ответил не сразу.

— Недавно я убил демона. Он был стар и опытен, профессионально сеял зло и разрушения, губил людей. Скажи, брат, был ли мой поступок добром?

— Да, — ответил, не колеблясь, Рагуил.

— А потом я узнал, — продолжил Михаил безжизненным голосом, — что спустя несколько часов умерла и его жена, не выдержав разлуки с любимым. И его дети, а их было шесть, остались сиротами. Старшему было пятнадцать, младшему — три года. Скажи же теперь, брат мой, ты по-прежнему считаешь это убийство добрым делом?

Рагуил молчал. Дети были священны для братьев. Ничто не могло оправдать преступление против них.

— Вот видишь, — Михаил взглянул на него своими теплыми всепрощающими глазами цвета изумрудной листвы, в которых невозможно было прочесть ни единой мысли. Но и без того Рагуил чувствовал боль брата. — Иногда я думаю, а если ли на свете добро и зло? Не выдумка ли это людей? Последнее время мне видится только серый цвет.

Михаил вздохнул, сжал плечо Рагуила и тихо, но проникновенно произнес:

— Не поддавайся заблуждениям, брат. Люди — предмет моей зависти. Моей, не твоей. Ты же не такой, как я. Поэтому видишь мир совершенно под другим углом, — он улыбнулся. — Не потеряй остроты зрения.

— Постараюсь…

— Приговор вынесен и должен быть выполнен немедленно.

Рагуил оглядел братьев и увидел сочувствия на лицах некоторых, но и решимость.

Неужели я ошибся?

Он поднял глаза, полные надежды, на Михаила. Каким неприступным он казался в официальной одежде! Каким чужим и незнакомым…

Но что это? Одобрение? Неужели одобрение мелькнуло в глазах старшего брата?

Рагуил улыбнулся.

Получилось. Все получилось. Он нашел верный путь. Он сумел!

А боль ничтожна в сравнении с этим.

Храм, к которому меня привел Эирон, оказался прекрасен. Вы знаете, как это бывает? Стоишь рядом с новой церковью и не чувствуешь в ней святого духа. И находишься в развалинах, когда душа, кажется, воспаряет вверх и возвращается, согретая теплом невидимого Отца…

Так и здесь. Давно не стало входа, лишь арочный, местами осыпавшийся проем указывал на его наличие, кое-где обвалилась крыша, выбита мозаика… Но вот парадокс, не бурьян растет в этом месте, а кусты дикой розы, тоненькой, но высокой, с небольшими, но прекрасными цветками нежно-розового цвета. Я ощущала древнюю силу, буквально клубящуюся вокруг храма, и не решалась войти внутрь.

Казалось, что я недостойна этой чести…

Внезапно оробев, осторожно зашла внутрь, настороженно осматриваясь. Сила храма успокаивала, но это могло быть иллюзией. Рано притуплять бдительность.

Константина я заметила сразу. С закрытыми глазами он стоял перед образом Бога, нанесенным красками на кору дерева и вставленным позже в грубо-сколоченную рамку. Руки он засунул в карманы, стоял подбоченясь, нарочито нагло и небрежно, и будто ждал чего-то.

Может, ответа с Небес?

— Зачем ты пришла?

Он не пошевелился, не открыл глаз, но я знала, что Кот ждет ответа. Глубоко вдохнув для успокоения, набралась смелости и подошла ближе.

— Мне бы хотелось объяснить, — робко сказала я и тут же обругала себя на всех известных языках.

Что заикаешься, как девчонка сопливая?! Отставить просительный тон! Ты ни в чем не виновата, в конце концов!

Я открыла было рот, но не сказала ни слова. Не дождавшись от него ответа, повернулась к выходу.

— Постой, — хрипло выдавил он, и я подлетела ближе, окрыленная надеждой.

— Да?

— Мне не следовало тебя обвинять, — он открыл глаза, но смотрел в сторону. — Это было очень глупо с моей стороны. Я хочу, чтобы ты знала, на самом деле я не сомневался в тебе. И не думал, что между вами с Эироном что-то есть. Просто мой… — он запнулся, — …брат до сих пор выводит меня из себя одним своим видом. Я сорвался на тебе… Прости, Лена. Я не хотел.

Он извинялся!

Бог мой, он действительно извинялся!

Счастливо рассмеявшись, я повисла у него на шее, обвив руками его спину.

Какое же это блаженство, быть рядом с ним!

Господи, помоги мне.

Я влюбилась. Нет. Я люблю.

Что же теперь делать?..

— Расскажи о себе, — попросила я, когда мы вышли из храма и направились к дому.

— О себе? По-моему ты и так все знаешь, — засмеялся он.

— Совсем ничего, — запротестовала я. — Несколько голых фактов — вот все мое знание.

— Хм… Ну… Я выращиваю цветы.

— Серьезно? — приподняла голову, чтобы увидеть его лицо.

— Нет, — Кот скривил губы. — Но дома в твоем мире мне неплохо удавалось растить овощи и герань.

— Овощи и герань, — повторила я, пытаясь не обращать внимания на "твой мир".

— Ну да, — утвердительно кивнул Кот. — Сначала пришлось по необходимости, а потом мне понравилось.

— Значит, — я прикусила губу, сдерживая смех, — ты садовод-огородник.

— Вроде как, — согласился демон, улыбаясь.

У него чудесная улыбка. Лицо сразу становится хитрым и веселым, создавая резкий контраст с его обычной холодностью.

— И больше ты ничем не занимаешься? — повторно закинула удочку.

Кот помрачнел.

— Раньше я управлял делами поместья. Но с отречением от семьи у меня появилась куча свободного времени. Во всем можно найти плюсы, не так ли?

Я услышала горечь в его голосе и нахмурилась. Очевидно, предательство семьи оставило след в его душе. Думаю, он не станет счастлив, пока не помирится с ними.

И с Эироном. Особенно с ним.

Только вот как помочь им сблизиться?

— Судя по выражению твоего лица, глобальные мировые проблемы скоро получат решение, — пошутил Кот.

Я встряхнулась и осторожно спросила:

— Скажи…

— Да?

— Почему ты так… настроен по отношению к брату?

Улыбка покинула его губы, но Кот, вопреки моим ожиданиям, ответил.

— Он был против Алешки. А я… ожидал поддержки от брата.

— И поэтому вы до сих пор не разговариваете?

Кот упрямо поджал губы. Тогда я попробовала зайти с другой стороны.

— Тебе не кажется, что он раскаивается в этом?

— Мне это неинтересно, — отрезал Кот. — Не лезь в это дело, ладно?

Я кивнула, но мысли о примирении братьев меня не оставили.

— Лучше расскажи о себе. Хищницы ведь пришли из другого мира?

Впервые подумала, что мы действительно принадлежим разным мирам. И если бы не мои способности, никогда бы не встретились.

— Ну да, — кивнул я. — Наша планета называется Земля, и она находится в солнечной системе. Собственно, не так уж наши миры и отличаются. Я изучала карту, города здесь названы так же, как у меня дома, только имеют свою цифру. То есть Москва у нас и есть Москва, а здесь Москва-1. Ну, и так далее. И еще, люди живут по-другому. У нас ведь вампиры, демоны и другие расы не появляются на людях.

— Но они есть? — с живым интересом спросил Кот.

— Не знаю, — пожала плечам. — Многие считают, да.

— Цифра перед городом обозначает, сколько раз он перестраивался. Лет этак сто назад Москва была разрушена до основания. Когда она отстроилась, стал Москвой-1. Скажи, к чему было сложнее всего привыкнуть?

— К одиночеству, — вырвалось у меня. Я прикусила язык, но поздно: демон уже изучал мое лицо внимательным взглядом. Я вздохнула, коря себя за глупость. — То есть, не совсем одиночеству. Просто… я привыкла больше общаться. А здесь сложно завести знакомства.

— Я хотел узнать кое-что. Ты не возражаешь? — покачала головой. — Скажи, ты со мной сейчас, потому что… ну, тебе… любопытно, каково это с демоном?

Краска бросилась мне в лицо, и я еле удержалась от пощечины. Но мстительно толкнула его в сторону, используя силу, прямо в куст розы.

С шипами, разумеется.

Кот упал, ломая хрупкие веточки, но острые колючки оцарапали руки, лицо и даже прорвали местами одежду. Оказавшись на земле, он поднял голову и растерянно посмотрел на меня. Я, наставив на него палец, четко, выговаривая каждую букву, сказала:

— Заруби себе на носу, красавчик. Я с тобой, потому что хочу этого. Потому что ты мне нравишься. Более того, ты дорог мне. Как и твой сын. И даже твоя семья. Тот факт, что ты демон, скорее заставляет бежать меня прочь, ведь, если ты забыл, я ночная хищница. И если ты еще раз…

Он резко вбросил руку, схватил меня за палец и потянул на себя. Не удержавшись, я упала на него.

Ни один шип не коснулся кожи. Ветер отогнул ветки в сторону, и я приземлилась на твердое, мускулистое тело, сильные руки сразу же легли на спину.

Он нежно коснулся щеки, убирая прядь волос, а я смотрела на него и терялась в серебристой лаве его глаз. Он притянул меня ближе и ласково пососал нижнюю губу. Я облизнула его губы, отчего он ненадолго засмеялся грудным смехом, но когда моя рука добралась до своей цели, Кот резко втянул воздух и замолчал. Настала моя очередь смеяться, поглаживая его "дружка". Он был шелковистым, теплым, живым, и я невольно гордилась, что все это богатство — мое.

Он перехватил мою руку, вытащил ее из своих джинсов и, перекатившись со мной на бок, завел мои руки за спину. Ртом он приник к груди, и я застонала, выгибаясь ему навстречу. Он ритмично задвигал бедрами, доводя меня до оргазма, и я прижалась к нему, расплющивая себя об него.

Наслаждение стало невыносимым, я пыталась вернуть руки, но Кот не отпускал их. Чувствуя приближение оргазма, я решилась на опасный эксперимент.

Сосредоточилась, насколько это возможно, млея от горячих губ и смелых ласк, и ментальной рукой залезла к нему в джинсы.

Кот задохнулся, отрываясь от соска, и я почувствовала волну удовольствия оттого, что сумела удивить его. Он крепче сжал мои руки, не понимая, как я творю то, что творю. Рассмеявшись, я активнее начала двигать рукой, добиваясь стона, и улыбнулась, когда услышала его.

Кот прищурился, и, повернув меня спиной к себе, залез в трусики одной рукой.

Настал мой черед задыхаться. Вот ведь мстительный котяра!

По разгоряченной коже прошел ветерок, воздействуя на и без того возбужденное тело. Его рука продолжал вытворять удивительные вещи у меня между ног, при этом он умудрялся вжиматься в меня членом.

Ну хватит!

Я сжала его ментальной рукой, и в ответ получила мощный толчок. Напряжение достигло апогея и, коротко вскрикнув, я кончила, слыша рядом тихий рык.

Лежа на спине, головой на его руке, я разглядывала небо, философски размышляя об испорченной одежде.

А, к черту, не жалко. Оно того стоило!

— Эй, ты там жив? — позвала я.

Двигаться не хотелось настолько, что даже открыть глаза казалось неимоверно сложной задачей.

— Жив, — хрипло отозвался Кот.

Губы растянулись в улыбке.

И мы, землянки, можем выбить дух из демона.

— Что это было?

— О чем ты? — невинно поинтересовалась я.

— О том, что ты вытворяла с моим… со мной!

— Ну, я не знаю, как это по научному называется… — всерьез задумалась я. — Надо будет в инете поискать научное определение.

Кажется, он зарычал.

— Я имею в виду, как ты делала это, когда я держал твои руки?!

Может, не стоит палить контору? То бишь раскрывать свои секреты?

Его рука легла на мою грудь.

— Это мой дар, — поспешно выпалила я. — Я двигаю предметы силой мысли. А в этом мире мой дар развился до некоей ментальной субстанции… руки, как я обычно представляю это… Она почти реальна.

Кот замолчал, руку он опустил ниже, обнимая меня.

— Твоя сила, — сказал он наконец, — весьма необычна. Я читал о подобном в дневнике далекого предка. Думаю, тебе стоит прочитать это.

— Сейчас? — недовольно отозвалась я.

— Сейчас, — он шутливо прикусил мочку моего уха. — К тому же нам в любом случае пора вернуться в дом.

— Только на тебе, — мстительно сказала я и тут же почувствовала, как меня поднимают на руки.

— Любой ваш каприз, — иронично шепнул демон и понес меня к замку.

Я обвила руками его шею и млела, млела в его руках. Господи, как же хорошо…

Виолетта прикусила губу и встревожено посмотрела в зеркало. Ночью ее разбудил мощный всплеск проявления любви, настолько сильный, что она буквально свалилась с кровати.

"Они определенно любят друг друга", — думала Вио. С одной стороны это проблема для богов — все-таки хищница и демон, — а с другой… Ну как можно сожалеть об истинной любви? Виолетта, проклятая похотью, как никто понимала ценность любви. Только вот ей вряд ли доведется испытать это чувство…

Она смахнула непрошеные слезы и внезапно приняла решение. Правильно решение, и единственно возможное, как она считала. Жаль, что сестра не одобрит этого…

Ну что ж, у Виолетты своя голова на плечах. Любовь — слишком хрупкое и редкое чувство, чтобы выставлять его на всеобщее обозрение. К тому же если учесть, кем являются эти двое.

Что ж, учитывая, что Виолетта одна из последних восьми богов, все получится. Она сумеет накрыть своей силой маленькую хищницу и ее демона.

Пусть у них будет хоть немножко счастья…

Войдя в дом, Константин опустил меня, но только услышав кашель со стороны. Не отпуская меня, он повернулся в сторону звука.

Там стояли все. Лекс, Лилим, Эирон и Лешка. Лилим радостно улыбалась.

— Добро пожаловать в семью, сестричка, — радостно пропела она и кинулась ко мне.

Кот напрягся, но ничего не сказал и лишь спокойно и твердо встретил взгляд сына.

— Да я не против, — пожал тот плечами с легкой небрежностью. Его внезапное преображение до сих пор вводило меня в ступор. — Она хорошая. Ты наверняка будешь счастлив.

— Спасибо, сын, — сказал Кот, подходя к Лешке и привлекая его к себе. Уже сейчас, как бы в шестнадцать лет, Алешка почти дорос до отца.

— Да ладно, па, — он улыбнулся и подмигнул мне. — Береги такую красавицу, а то ценителей-то много наберется.

— Никому, — отрезал Кот.

Лешка, рассмеявшись, вышел во двор, насвистывая веселый мотивчик.

— Ну наконец-то правнуки пойдут, — Лекс потер руки, заговорчески поглядывая на меня. Я покраснела.

— Ой, дед, прекрати ты! — отмахнулась Лилим, стоящая рядом. — И без твоих советов все получится!

— Тут ты права, девочка, — согласился Лекс и, посмеиваясь, пошел по лестнице на второй этаж.

— Я тоже побегу, ты уж извини, — весело щебетала Лилим, целуя меня в щеку. — Обещала вчера покататься с другом на лошадях… Как-нибудь мы и с тобой покатаемся!

Она с разбега прыгнула на стол, оттуда на комод, а там, зацепившись за люстру, которая угрожающе закачалась, выскользнула на улицу через окно.

В какой сумасшедший дом я попала? — спросила себя риторически.

В холле повисла тишина. Я с тревогой переводила взгляд с Эирона на Кота. Мой демон напряженно смотрел на брата, но не двигался с места.

Эирон усмехнулся и, повернувшись, начал подниматься по лестнице, однако я заметила, как опустились его плечи. Приговор вынесен.

Ну нет!

Я пнула Кота по ноге и прошипела в ответ на его вопросительный взгляд:

— Хочешь, чтобы твои дети не знали собственного дядю?!

— Лешка знает его, — отрезал демон, — этого вполне достаточно.

Так, вот тебе и пинок под зад.

Теперь ясно, что ему от тебя надо? Секс, и ничего кроме секса.

А я-то уши развесила: семья, семья…

Угу, как же.

Обиженно вырвалась и, сдерживая гримасу боли, ринулась следом за Лешкой в сад.

И с каких это пор я стала такой нюней?

Он поймал меня почти сразу и прижал к себе, несмотря на мои попытки вырваться.

— Тише, ну, тише, — шептал он. — Я не то сказал. Совсем не то. То есть, я сказал то, но не в том смысле, о котором ты подумала. То есть…

Он так непривычно смутился, что я перестала дергаться и прислушалась.

— Я хотел сказать, что Эирону нечего делать в нашей семье. И я хочу детей. Нет, правда, хочу, — качнул он головой. — Просто Эирон… запрещенная тема. Давай не будем больше об этом, ладно?

Неохотно кивнула и скорее почувствовала, чем услышала, облегченный вздох.

Ха, он просто не знаком с женским упрямством.

— Мой лорд, к вам посетитель.

Я испуганно вздрогнула при звуке незнакомого мужского голоса. Вытянув шею, я разглядела невысокого и ужасно худого мужчину в черной одежде с бардовыми нашивками на груди и плечах. Взгляд его был спокоен и безоблачен.

— Спасибо, Рой, проводи его сюда.

Мужчина кивнул и скрылся. Манерами он очень напоминал дворецкого.

— Это твой… слуга? — спросила я.

— Рой? — удивился демон. — Нет, он управлял делами поместья, пока меня не было.

— Ааа, — протянула я, хотя особой разницы не заметила.

В холл влетел новый демон, от которого столь ощутимо пахнуло серой, что я едва сдержала рвотный позыв и уткнулась в рубашку Кота. Приятный запах мужчины окутал меня, убирая эту ужасную вонь.

— Константин де Фёд? — осведомился вошедший.

— Да, это я.

— Вам прислано приглашение на дуэль.

По коже прошелся табун мурашек. Я подняла голову и недоверчиво уставилась на посыльного.

— Что? — тупо переспросила я.

— Константин де Фёд, у меня на руках вызов на дуэль на ваше имя, — нетерпеливо повторил демон.

— От кого? — спокойно поинтересовался Кот.

— От Тимофея Разманова, лэрда отступников, — гордо провозгласил посыльный.

— Разманова? — удивился мой демон. — Мы с лэрдом не пересекались долгое время. Какое основание для дуэли он выдвинул?

— Гибель его людей, — коротко ответил демон и пояснил: — Вы с братом и сестрой перебили многих демонов, служащих у моего лэрда, за эту женщину, — он презрительно указала на меня кивком.

Я ощутила, как напрягся Кот.

— Передайте Тимофею, — вымолвил он таким голосом, что даже я испугалась, — я принимаю вызов. Пусть выбирает место и время.

— Уже выбрано, — невозмутимо сообщил демон, сверяясь с записями в книге. — Завтра в восемь ноль-ноль по нашему времени в роще под курганом Погибших. Надеюсь, вы знаете, где это?

— Знаю.

— Выбирайте секундантов, Лорд, — демон неприятно усмехнулся. — И, мой вам совет, закажите гроб. Лэрд никогда еще не проигрывал.

— Скорее всего, я последую вашему совету и закажу гроб. Какое дерево предпочитает ваш лэрд в качестве места упокоения?

Посыльный залился краской и, фыркнув, исчез.

— Ты же не будешь на этой дуэли, правда? — с тревогой спросила я.

— Извини, Лена, но я обязан. Люди Тимофей покусились на твою жизнь. Ему не следовало этого позволять.

Обняла его сильнее.

— Не хочу потерять тебя, — прошептала я.

— Не потеряешь, — успокаивающе пробормотал Кот. — Мне нужно подготовить оружие. Увидимся позже.

Прикусив губу, я смотрела, как он уходит.

Уже который раз Константин покидает меня.

И за что, Господи?!

Виолетта, вся в расстроенных чувствах, гуляла по небесному саду.

Но она пришла сюда отнюдь не для любования красотой сада, хотя он действительно был прекрасен. Нет, Вио искала тихое спокойное место, где можно было подумать. Опустившись на скамейку, она положила голову на руки и вздохнула.

Глупые игры демонов печалили ее. Вио искренне сочувствовала хищнице, хотя и понимала желание ее демона защитить свое. Но, в любом случае, как все это мелочно!

Проблема в том, что Виолетта не могла вмешаться. Она богиня Любви, ну Похоти, и может покровительствовать влюбленным. Только одно покровительство вряд ли поможет, а откровенно вмешательство будет расценено, как нарушение закона.

Да, тяжело жить на свете…

Даже богам.

Особенно богам.

На Виолетту упала тень. Она резко вскинула голову, но, увидев Аэрона, успокоилась, хотя и удивилась.

— Привет, — сказала она.

Аэрон не ответил, но сел рядом и, вытянув длинные ноги, прикрыл глаза.

"Ну и что значит?" — недоумевала Вио.

Вовремя вспомнив, кто перед ней, богиня выставила мощную ментальную защиту. Мало ли, какие грешки водятся в ее прошлом. Проклятие Аэрона не делает различия между смертным и богом.

Он запросто убьет ее, если придется.

— Мог бы проявить вежливость и поздороваться, — вздохнула Вио, вставая.

Она прекрасно поняла, почему он так себя ведет. Ну как же, воплощение похоти… Бесстыдная, наглая, рыжая девка… не достойная даже приветствия.

"Ну и плевать"

Крепкая рука схватила ее запястье и заставила остановиться.

— Сядь, — приказал Аэрон.

Виолетта хотела бы не подчиниться, но попросту испугалась.

Да, призналась она себе, я боюсь его.

— Молодец, — прокомментировал ее поведение Ангел Смерти. — А теперь расскажи мне, что происходит между демоном и ночной хищницей.

Вио побледнела.