"Белый слон" - читать интересную книгу автора (Рубан Александр)

Глава 3. Девичьи секреты

У неё были зелёные глаза.

Она была ведьма.

То есть, не ведьма, а колдунья — но это я узнал потом и разницу уяснил не сразу.

Она была немножко не от мира сего. Она умела удивлять и удивляться вот что в ней было самое существенное. Это было не простодушие. Это была власть. Власть над миром, которая простиралась до удивления — и ограничивалась им.

Её звали Хельга.

(Ольга. Но ей больше нравилось — Хельга).

Мы с нею сразу перешли на «ты». (Вы пробовали на «вы» с колдуньей? Попробуйте. Это невозможно. И бессмысленно.)

Хельга не имела почти никакого отношения к штабу резерва. В штабе резерва, в кабинете № 18, работали её подружки. Хельга была здесь посторонней. Она зашла похвастаться обновкой и заодно примерить, а тут вломился я…

Две девицы в униформе прекратили визги и спешно убирали в сейф воздушные лоскутки, прячась от меня за спиной Хельги. А сама она делала вид, что прячется за своим платьем.

— Понравилась тебе моя обновка? — спросила Хельга. — Меня зовут Хельга. Мои подружки. — Она кивнула на девиц.

Это были её первые слова, обращённые ко мне. Все разговоры Хельга начинала с середины, а предисловия считала неинтересной игрой — чем-то вроде покера с открытыми картами.

Я в ответ сообщил, что меня зовут Виктор и что я ничего не успел разглядеть.

«К сожалению?» — спросила Хельга глазами.

У неё были зелёные глаза. Чуть в синеву.

«Гм…» — ответил я, глазами же.

«Это поправимо», — сказала она (глазами) и почти уронила платье, которое держала перед собой.

У неё были длинные золотые волосы — тёмно-золотые, чуть в медь. Они горели на её обнаженных плечах, спадая ещё ниже, но закрывали не всё.

«Я должен покраснеть?» — спросил я глазами.

«Если умеешь». — Она снова подняла платье.

Подружки наконец упрятали всё, что мне не следовало видеть, и Хельга, пятясь, ушла за стеллажи. В тень.

Как погасла.

— Уфф!.. — дурашливо надула щёки некрасивая подружка в очках и в униформе из магазина готового платья, с единственной нашивкой на рукаве. И вечно у нас что-нибудь с замком — то не открывается, то не закрывается, и не угадаешь!

— У тебя, — поправила красивая подружка в униформе, шитой на заказ, укороченной до верхнего и нижнего пределов, с тремя сержантскими нашивками. — Бумаги спрятала?

— Ой, нет! — подружка в очках испуганно блеснула на меня своими диоптриями, метнулась к сейфу и, опять распахнув, начала как попало запихивать пухлые папки прямо поверх лоскутков. Папки грудой лежали на шатком столе без тумб и, по моему разумению, могли бы заполнить собой два таких сейфа.

Красивая уже сидела за канцелярским столом — тем самым, который только что был постаментом для Хельги, — и возвращала на свои законные места канцелярские принадлежности, небрежно отодвинутые на край.

Хельга шелестела одеждой за стеллажами.

— Вы подсмотрели не самый большой секрет, — пошутила красивая. В шутке прозвучало, как минимум, два намёка — и ни один из них мне не понравился. Я вас слушаю. Вы не ОТТУДА?

— Извините, сержант, нет. — Я усмехнулся. — Капитан резерва Тихомиров. Я тут совершенно случайно: ошибся дверью, сам себя запер. Если кабинет секретный, прошу прощения. Я ничего не видел и мечтаю выбраться. Вы меня отпустите?

— Попытаемся, — красивая вздохнула с облегчением. — Это, увы, не так просто, как вам хотелось бы… Зина, мы отпустим капитана Тихомирова?

— А он замки умеет чинить? — спросила подружка в очках. — Понимаете, господин капитан, у нас такой чокнутый замок, что если сам закрылся, то не откроешь. И наоборот. Ффу-у… — последний возглас относился к сейфу, дверцу которого она-таки сумела захлопнуть. Вся груда папок уместилась в его утробе, и только чуть выгнулась наружу боковая стенка из четырехмиллиметровой стали. У этой очкастой Зины просто исключительные способности… — Будете пробовать? — спросила очкастая Зина.

— Часа два провозитесь, — пообещала красивая. — Или три.

— И вы всегда так? — посочувствовал я. — По два-три часа?

— А у нас удобства за стеллажами, — сообщила непосредственная Зина в очках.

— Болтушка, — укоризненно произнесла красивая. — Ещё один секрет выдала! Теперь вся надежда на то, что господин капитан куда-нибудь спешит… Вы спешите куда-нибудь, господин капитан? — Она сделала мне красивые глаза.

— Не так, чтобы очень, — вежливо соврал я.

У неё действительно были красивые глаза. Но не зелёные чуть в синеву, а просто голубые. У моей Ники такие же, даже лучше… Я вдруг почувствовал угрызения совести — совершенно неосновательные. Ведь я не согрешил и не намеревался.

Логика. Она слишком часто бывает бессильной, особенно в отношениях с любимой женщиной.

— А замки умеете чинить? — опять настойчиво поинтересовалась Зина.

— Тоже не очень, — опять соврал я и огляделся, ища, куда бы сесть. Сесть было некуда. Разве что на подоконник.

— Тогда вам лучше подождать, пока сам откроется, — деловито посоветовала Зина. — Возьмите стул за стеллажами… Ой, нет, я сама принесу! — и убежала за стулом.

— Вы умеете ждать, капитан? — спросила красивая.

— Да, — решительно сказал я. И опять соврал.

Мне почему-то стало наплевать на всё.

Хельга за стеллажами перестала шелестеть и чем-то зазвенела — в Ашгабате так звенели монетки на столах у менял. Но это было давно, десять лет тому назад. Теперь и туда, говорят, добралась российская кредитная система…

Появилась Зина со стулом.

— Думаю, что скучать не придётся, — заявил я. — У вас тут полно секретов…

— Уже почти не осталось: все тут! — Зина пнула сейф.

— Зи-на! — раздельно проговорила красивая. — Забыла?

— Это она мне позавчерашнего проснутика поминает, — объяснила Зина. Садитесь, господин капитан. Вот сюда, у стеночки, а то развалится. Это же был проснутик! — сказала она красивой. — Да ещё и парамуширец. Они же все чокнутые.

— Парамуширцы? — спросил я, садясь у стеночки.

— Да нет, проснутики!

— Зи-на!

— Представляете, господин капитан, приходим с обеда — а он уже три стеллажа перерыл и в четвёртом роется! Мы ему ещё утром сказали, что почти все их личные дела уже ТАМ, но ведь он же чокнутый!

— Личные дела проснутиков? — удивился я. — Разве они военнообязанные?

— Да нет, парамуширцев! Он совсем недавно заболел…

— Зина, прекрати!

— Ага, — сказал я. Становилось интересно.

— Ой, а вы не парамуширец? — спохватилась Зина.

— Парамуширец, — сознался я.

— Тогда ваше личное дело ТАМ. Или тут, — она снова пнула сейф. — Но вечером ТАМ будет. Это последние, начиная с «Т».

— Зина, я тебя уволю, — пообещала красивая.

— Ой, а вы не проснутик? — опять спохватилась Зина.

— Обижаете, Зина, — сказал я. — Разве похож?

Зина серьезно оглядела меня; сначала сквозь очки, потом поверх стекол.

— Вообще-то, нет, — резюмировала она. — Не похожи.

— Проснутики редко бывают похожими на проснутиков, — назидательно сказала красивая.

Назидание было адресовано Зине, но и я почувствовал себя как на иголках. Впрочем, я умею владеть лицом. У меня была неплохая школа.

— Значит, начиная с «Т», и далее — до конца алфавита? — спросил я.

— Последний был поручик Титов, — сказала Зина. — А вы Тихомиров? Значит, вы тут.

— Последним был полковник Тишина, — уточнила красивая. — Капитан, вы говорили, что попали сюда случайно?

— Почему Тишина? — возмутилась Зина. — Титов! Я же помню, что сверху лежал Титов!

— Сверху, — согласилась красивая. — В последней папке. А снизу в последней папке лежал Тишина. Ты уже всё забыла, мы их перекладывали, когда сверяли список.

— Жалко, — сказала Зина. — Значит, вы уже ТАМ. А то бы мы поискали, время есть.

Меня научили не только владеть своим лицом, но и немного читать в чужих. Красивая лгала. И боялась. Ей не хотелось открывать сейф и рыться в папках, объявленных секретными… А может быть, ей просто не хотелось рыться и боялась она не секретности, а лишней работы.

(Тишину я в очереди не видел).

— Не бойтесь, — сказал я красивой. — Зачем мне моё личное дело? Я его и так знаю.

(А вот был ли там Титов?..)

— К тому же, вы тут совершенно случайно, — добавила она, с едва заметной вопросительной интонацией.

— Абсолютно, — согласился я.

(Не было там Титова).

— А куда направлялись? В шестнадцатый или в двадцатый?

— В шестнадцатый, — соврал я. (Двадцатым был ТОТ).

— Так вы сами по себе? — спросила Зина. — Не по вызову?

— Зи-на!..

— Ох, уволят вас, Зина, — усмехнулся я. — Опять вы что-то разгласили.

— Извините, капитан, — сказала красивая. — Такая работа.

— Была работа как работа… — Зина вздохнула, снова пнув многострадальный сейф. — И вечно ОНИ ТАМ что-нибудь выдумают!

«ТАМ… — подумал я, почему-то вспомнив Парамушир. — ОНИ. А также ОНО: „кащеевы авоськи“, „бармалеевы торбы“ и прочая нежить… И везде-то для неё хватает биомассы!»

— А что вам нужно в шестнадцатом? — спросила красивая.

— У меня тоже своя работа, сержант.

— В шестнадцатом побелку затевают, — сообщила Зина. — Вы, наверное, подрядиться хотели?

— Вроде того, — кивнул я, благодарно глянув на Зину.

Мы помолчали. За стеллажами тоже было тихо.

— Что-то Хельга долго возится, — сказала красивая.

— Чай заваривает, — объяснила мне Зина.

— Арестантский? — пошутил я.

— Почему? — не поняла Зина.

— Ну, мы же тут заперты. Как под арестом.

— Да нет, что вы, мы в любую…

— Зи-на!

— Послушайте, сержант! — сказал я. (Обилие секретов стало меня уже раздражать). — Замок действительно сломан? Или его, всё-таки, можно открыть?

— Попробуйте, капитан. — Красивая демонстративно посмотрела на часы. Ведь, всё-таки, вы, кажется, спешите?

Я встал, вышел в предбанник и попробовал.

Замок был не биотический, не магнитный и даже не электронный. Он был даже не кодовый. Он был чёрт-те какой давности, с подпружиненной задвижкой и барабанчиком. Он открывался ключом, но только снаружи. Изнутри надо было крутить барабанчик, который уже не просто проворачивался, а вращался наподобие щедро смазанного подшипника.

— У вас есть отвёртка, сержант? — спросил я.

— Не держим, — ответила красивая.

— Колёсико ногтем снимается, — подсказала Зина, — а чтобы дальше разобрать, надо дверь открыть.

— Каким же образом он открывается сам?

— Ну, не то, чтобы совсем сам. Просто: покрутишь, покрутишь подёргаешь, покрутишь, покрутишь…

— Ясно, — сказал я. — И так — два-три часа… Это хорошо, что удобства есть.

— Отчаялись? — спросила красивая. — Или вам действительно не к спеху?

— Действительно, — буркнул я, осторожно садясь на стул у стеночки (который был не иначе как ровесником замк`а). А едва усевшись и выпрямившись, я увидел Хельгу.

Она вышла из-за стеллажей, уже одетая для улицы — в голубовато-пепельный плащ с широкой чёрной оторочкой и с таким же пояском. Волосы она убрала под чёрную шаль с единственной вышитой на ней алой розой. Она смотрела на меня с ожиданием, о чём-то явно спрашивая глазами, но я был раздражён и не понимал вопроса.

— Виктор, ты идёшь? — спросила она словами.

— А чай? — вскинулась Зина.

— Извините, девочки. Я заварила, но попейте сами. А нам пора. Идёшь, Виктор?

— Я бы с удовольствием, — проговорил я. — Но…

— Тогда пошли!

Хельга повернулась и шагнула обратно за стеллажи.

А я стоял и довольно глупо вертел головой, оглядываясь то на запертую дверь, то на стеллажи, то на обеих Хельгиных подружек. Они улыбались. Разными улыбками.

— Вы знаете, — сказала Зина, — у Хельги получается просто волшебный чай. А я бублики купила…

— Идите, капитан, идите, — сказала красивая. — Вы — Хельгина добыча, а не наша.

— Добыча? — переспросил я. — Там что — зал для трофеев?

— Там налево удобства, а направо — запасной выход. Есть и ещё одна дверь, но туда не надо.

— Последний секрет? — усмехнулся я.

— Вы нас недооцениваете, капитан… Идите — Хельга ждёт и проводит вас. А то вы снова ошибётесь дверью и попадёте не туда.

— ТУДА, — поправила Зина.

— Да, — согласилась красивая. — Первый раз вы очень удачно ошиблись дверью. Не всем так везёт.

Они уже не улыбались.

— Спасибо, девочки, — сказал я.

Мне было немножко стыдно.