"Ради удовольствия." - читать интересную книгу автора (Торвальдс Л., Даймонд Д.)

аэропорту, родные Туве -- у них очень близкие отношения. Не помню, приходили
ли мои. Наверно, да. Или нет?
Приземлившись в США, мы прошли таможню, держа на руках младенца и двух
кошек. Нас встретил Петер Энвин, и мы наняли машину, чтобы ехать в
Санта-Клару, в квартиру, которую мы выбрали несколько месяцев назад, когда
специально для этого приезжали в Америку. Все казалось нереальным, особенно
перепад температуры в 40 градусов по сравнению с Финляндией.
Наши вещи должны были прибыть через пару месяцев. Первую ночь мы спали
на надувном матрасе, который привезли с собой. На следующий день мы
отправились покупать настоящую кровать. Пока наша мебель не прибыла в
Калифорнию, Патриции пришлось спать в коляске. Это очень расстраивало Туве,
хотя Дэвид замечает, что все повторилось: ведь я провел первые три месяца
своей жизни в корзинке для белья. Мы мало готовили (мы и сейчас этого не
делаем) и не знали, куда ходить обедать.
По большей части мы ели в буфете торгового центра или в закусочной.
Помню, как говорил Туве, что надо поискать новые места.
Первые пару месяцев после переезда я осваивался в Transmeta и мало
занимался Linux. Новая должность требовала много времени, а после работы мы
с Туве и Патрицией изучали новое место жительства. Хлопот хватало. У нас
совершенно не было денег. Зарплата у меня была немаленькая, но все уходило
на мебель. А покупка машин вылилась в целую эпопею, потому что у нас не было
кредитной истории. Даже то, что мы способны платить за телефон, пришлось
доказывать.
Мой компьютер неспешно огибал на корабле Африканский Рог. Впервые в
жизни я не подавал голоса в Интернете, и многие начали беспокоиться. Ну да,
думали они, теперь он работает в коммерческой компании...
Многие так прямо и спрашивали, ну что -- это конец свободного
существования Linux? Я объяснял, что по контракту с Transmeta смогу
продолжать работу над Linux. И что я не собираюсь ничего бросать. (Я не
знал, как сказать, что просто перевожу дух.)
Жизнь в стране Transmeta.
Объяснить, что переезд в США и переход на коммерческую работу не
изменит ситуации, мне было особенно трудно потому, что Transmeta вела себя
как чуть ли не самая скрытная компания на свете. Во всех разговорах мы
должны были придерживаться одного простого правила: "Не говорить ничего". В
результате линуксоидам оставалось только гадать, к какой странной секте я
примкнул и вернусь ли когда-нибудь назад. Я даже матери не мог рассказать,
чем занимаюсь. Не то чтобы ее это заинтересовало.
На самом деле я не делал в Transmeta ничего особенного. Прежде всего я
занялся устранением некоторых возникших у них проблем с Linux. В компании
использовалось большое количество многопроцессорных машин, работавших под
Linux. Сам я никогда раньше не занимался вопросами симметричной
многопроцессорной обработки под Linux, и выяснилось, что многие вещи
работают вовсе не так, как ожидалось. Я воспринял это как личный вызов и,
естественно, принялся все исправлять.
Но настоящая моя работа сводилась к участию в деятельности софтбольной
команды Transmeta.
То есть я хочу сказать софтверной. Не так уж мы много играли в софтбол:
ни одна лига Кремниевой Долины не хотела нас принимать, пока мы не скажем,
чем занимаемся.