"Ради удовольствия." - читать интересную книгу автора (Торвальдс Л., Даймонд Д.)

С этими мыслями я и лег спать. Хотя сна особого не было. Вначале я
ворочался в постели и думал о планах Transmeta. Потом принялся мечтать, как
у меня на заднем дворе будет расти пальма. Потом стал обдумывать то, что
увидел в ходе моделирования. Эту беспокойную ночь я хорошо запомнил, но она
не идет ни в какое сравнение с тревожным ознобом в Эде.
К утру я слегка загорелся, а к концу второго дня уже был очень увлечен.
Тут-то и началось самое трудное.
Прежде чем принять предложение Transmeta, я обсудил его со многими
людьми. Когда прошел слух, что я рассматриваю этот вариант, мне поступило
несколько других предложений. В Финляндии меня пригласила компания Tele, в
которой использовалась Linux. Через Мэддога я получил предложение от
Digital. (He хочу никого обидеть, но зимой Бостон немногим лучше, чем
Хельсинки. Ну разве что чуть-чуть.) Я поговорил с некоторыми сотрудниками
Red Hat. Они готовы были меня взять и дать зарплату выше, чем Transmeta,
хотя, сколько мне предлагали в Transmeta, было неизвестно, потому что там я
денежный вопрос даже не обсуждал. В Red Hat обещали превысить предложение
Transmeta и в отношении пакета акций, каково бы оно ни было. Но я не хотел
работать на какую-то одну конкретную Linux-компанию -- даже если она
располагается в центре благословенной Северной Каролины.
В итоге, даже не объявляя формально о поиске работы, я получил пять
предложений. Transmeta определенно представлялась наиболее интересной.
Я согласился. У меня было странное ощущение. Потом я первым делом
объявил о своем уходе в университете. Вот когда начались настоящие
трудности. Для меня это был решительный шаг, после которого возврата назад
не было. Мы ждали ребенка, переезжали в новую страну, и я покидал надежное
гнездо Университета Хельсинки, но перед этим надо было написать магистерскую
диссертацию. Оглядываясь назад, я думаю, мне крупно повезло, что удалось
свалить все перемены в одну кучу. Но в то время это был чистый сумасшедший
дом.
Я не объявлял ничего официально -- с какой стати? Просто по Интернету
разнеслись слухи и возник тот спор, о котором я уже писал: смогу ли я
сохранить верность Linux и свободному программному обеспечению в зловещей
корпоративной среде, вдобавок постоянно отвлекаясь на смену подгузников. В
те времена считалось, что разработка Linux -- удел студентов, а не солидных,
остепенившихся людей. Так что их опасения легко понять.
Я написал диссертацию во время длинных выходных и сдал ее за несколько
минут до отъезда в роддом. Через сорок часов, 5 декабря 1996 года, родилась
Патриция. Я с первой минуты почувствовал себя в роли отца очень естественно.
Следующие несколько недель мы были заняты Патрицией и хлопотами по
получению американских виз, которые, казалось, займут всю жизнь. Мы решили,
что для упрощения дела нам лучше пожениться, поэтому в январе (число я
всегда спрашиваю у Туве) мы пошли и официально зарегистрировали свой брак.
Гостей у нас было трое: родители Туве и моя мать. (Отец был в Москве.) Это
был странный период. В один прекрасный день мы взяли и отправили в США почти
весь свой скарб, совершенно не представляя, когда сможем вылететь сами.
Потом позвали друзей на прощальную вечеринку. В только что опустевшую
однокомнатную квартиру набилось двадцать человек. По доброй финской традиции
все напились. В конце концов визы были получены, и утренним рейсом 17
февраля 1997 года мы вылетели в Сан-Франциско. Помню, температура в
Хельсинки была минус восемнадцать. Помню, как плакали, прощаясь с нами в