"Ради удовольствия." - читать интересную книгу автора (Торвальдс Л., Даймонд Д.)

вопросы возникли сегодня, решил ли кто-нибудь вчерашнюю проблему?"
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была "ничтожной".
Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: "Ну, скажем,
почти ничтожной".
"Не то чтобы я жил полным затворником, -- рассказывает он, -- но даже
когда я уже работал над Linux, я оставался таким же антисоциальным, как
всегда. Ты заметил, что я никогда не звоню людям по телефону? И так было
всегда. Я никогда не звонил. Большинство моих друзей общительны, а я -- нет.
Можешь себе представить, каково ухаживать за девушкой, если ты никогда не
звонишь ей по телефону. В то время у меня было всего несколько друзей,
которые стучали мне в окно, если хотели зайти на чашку чая. Не думаю, что
кто-то тогда замечал во мне что-то особенное. Мол, он делает нечто
грандиозное и когда-нибудь перевернет мир. Мне кажется, так никто не думал".
В то время единственным общественным мероприятием для Линуса были
еженедельные собрания "Спектрума", где он общался с другими студентами. Эти
встречи гораздо больше волновали Линуса, чем все, связанное с
программированием.
"Что меня тогда заботило? Общение с людьми. Может быть, "заботило" --
не совсем верное слово: там упор был на эмоции. Я просто думал О девушках.
Linux не имела такого большого значения. Ар некоторой степени это и сейчас
так. Ар некоторой степени я по-прежнему могу ее игнорировать. В те первые
годы учебы в университете для меня большое значение имела социальная жизнь.
Не то чтобы я чувствовал себя горбуном, над которым все смеются. Просто мне
хотелось иметь друзей и все такое. "Спектрум" нравился мне, в частности,
тем, что позволял вести светскую жизнь без особых усилий. Один вечер в
неделю я вращался в обществе, а все остальные вечера сидел за компьютером.
Это гораздо больше затрагивало мои чувства, чем Linux. Из-за Linux я никогда
по-настоящему не расстраивался, не терял сна. Как тогда, так и теперь, меня
в основном волнуют не сами технологии, а социальные отношения вокруг них.
Послание Эндрю Таненбаума огорчило меня в первую очередь не поднятыми в нем
техническими вопросами. Если бы это был кто-то другой, я бы его просто
проигнорировал. Беда была в том, что он отправил его в список рассылки и
выставил меня... Меня волновало мое социальное положение среди этих людей, а
он его подрывал. Что меня особенно увлекало в Linux -- это обратная связь.
Она показывала, что Linux что-тo значит, что я вхожу в какую-то
социальную группу. Причем в этой группе я был лидером. Вот что было для меня
очень важно. Гораздо важнее, чем рассказывать маме с папой, чем я занят.
Пользователи Linux меня волновали намного больше. Я создал социальную группу
и заслужил уважение ее членов. Тогда я об этом так не думал, да и сейчас не
думаю. Но это, наверное, было самым важным. Поэтому я так резко среагировал
на письмо Эндрю Таненбаума".
Солнце начинает сползать в Тихий океан -- время уходить с пляжа. На
обратном пути Линус уговаривает меня вести машину (чтобы я почувствовал, как
она слушается руля) и возвращаться в Кремниевую Долину длинным и извилистым
путем, по шоссе номер 9.
Линус говорит, что спор с создателем Minix вскоре перешел в обмен
личными посланиями -- перепалка была слишком резкой, чтобы вести ее
публично. Несколько месяцев было тихо. Потом Таненбаум прислал Линусу ссылку
на пятистрочное объявление в журнале "Byte" о выпуске коммерческой версии
Linux.