"Дочь великого грешника" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 9

Убийство убийством, а работать надо. Ковбои были на взводе, но распоряжения выполняли. Теперь, когда на ранчо стало одним работником меньше, у Уиллы обязанностей прибавилось. Она сама ездила проверять изгороди, сама занималась пшеницей, сама выхолащивала бычков, а по ночам сидела над конторскими книгами.

Погода менялась, и менялась быстро. В воздухе уже пахло зимой, по утрам луга покрывались инеем. Те стада, которых нельзя было оставить на зиму, следовало перегнать в Колорадо.

Уилла или сидела в седле, или крутила баранку джипа, или летала с Джимом на двухместном самолете. Она давно уже собиралась научиться пилотированию сама, но полеты были для нее сущим мучением. Уиллу тошнило от рева мотора, от поворотов на крыло, от резкого подъема и спуска.

Ее отец обожал летать над своей землей на маленькой «Сессне». Когда Уилла впервые присоединилась к Джеку, ее вывернуло наизнанку, и с тех пор отец ее с собой больше не брал.

На ранчо водить самолет умел только Джим, а Джим, как назло, любил выделывать в воздухе всякие курбеты. Пожалуй, все-таки придется учиться самой. Запасной пилот на ранчо не помешает, да и потом, в качестве летчика она будет чувствовать себя лучше, чем в качестве пассажира.

— Красотища, да? — Джим улыбнулся и покачал крыльями, от чего Уилла чуть не лишилась недавно съеденного завтрака. — Смотри-ка, вон еще одна изгородь поломана.

Он направил самолет книзу, чтобы рассмотреть поломку получше.

Уилла стиснула зубы и сделала пометку в блокноте: Заодно на глаз прикинула поголовье стада.

— Нужно перевести коров на другое пастбище, здесь травы уже почти не осталось, — процедила она и побледнела — самолет резко вырулил в сторону. — Слушай, ты можешь летать ровно?!

— Извини.

Джим с трудом сдержался, чтобы не хмыкнуть. Однако, взглянув искоса на смертельно бледное лицо Уиллы, немедленно выровнял самолет.

— Я ж тебе говорил, принимай перед полетом пилюли от тошноты, — сказал он.

— Да приняла я их, приняла!

Она пыталась отрегулировать дыхание. Уилле было не до красоты, а зрелище сверху открывалось и в самом деле потрясающее: зеленые пастбища, посеребренные инеем, лесистые холмы, заснеженные хребты.

— Может, вернемся?

— Ничего, я потерплю. Доведем дело до конца.

Но тут она взглянула вниз и увидела то самое место, где лежал труп Маринада. Полиция давно увезла тело, забрала даже искромсанного быка. Здесь прочесали каждый сантиметр земли в поисках следа, но ничего не нашли. А с тех пор почти все время лили дожди и смыли пятна крови.

И все же ей показалось, что она видит на земле темное пятно, словно магнитом притягивавшее ее взгляд. Даже когда самолет унесся прочь, Уилла все видела перед собой дорогу и багровые разводы…

Джим смотрел вперед, на горизонт.

— Вчера вечером опять из полиции заглядывали, — сообщил он.

— Знаю.

— Так ничего и не нашли. А ведь прошла почти неделя. Совсем мышей не ловят.

Его сердитый голос помог ей избавиться от наваждения.

— Это не телесериал, Джим. В жизни убийцу находят не всегда.

— А я все думал, как накануне обчистил Маринада в покер. Паршиво получилось. Конечно, ерунда, а все равно тошно.

Она похлопала его по плечу:

— Что уж про меня говорить. Помнишь, как я с ним поругалась? Тоже ерунда, но мне еще тошней.

— Характер у него был поганый. И вообще скандальный он был мужик. — Голос у Джима дрогнул. — Я… Я слышал, что ты разрешила похоронить его на вашем семейном кладбище?

— Понимаешь, Нэйт так и не смог разыскать его сестру. Вот я и решила, что можно похоронить Маринада на кладбище Мэрси. Бесс говорит, что это «по-людски».

— И она права. Это ты хорошо делаешь, Уилла, — хоронишь его со своими родичами и все такое. — Он откашлялся. — Я тут поговорил с ребятами. Ну, в общем, мы хотели бы взять на себя расходы… — Почувствовав на себе взгляд Уиллы, он слегка покраснел. — То есть это была идея Хэма, но мы все согласились. Если ты не против, конечно.

— Хорошо, так и сделаем. — Она посмотрела в сторону. — Давай спускаться, Джим. Пожалуй, хватит.

Подъезжая к ранчо, Уилла еще издалека увидела джипы Нэйта и Бена, а потому завернула к домику Адама. Ей нужно было собраться с силами, унять тошноту и дрожь в коленях, оставшиеся после полета. Да и голова раскалывалась — спасибо реву двигателя.

Она вылезла из машины, присела на корточки и потрепала пса по косматому загривку. Стручок был толстый, как сарделька, с мохнатыми ушами и короткими лапами. Обрадованный вниманием, Стручок тут же перевернулся на спину и подставил толстое брюхо.

— Ах ты, старый обжора. Дрыхнешь целыми днями? — Он не стал отпираться, замахал хвостом, и Уилла улыбнулась. — Ты посмотри, какая у тебя задница. На коне не объедешь.

На голос Уиллы примчалась пятнистая борзая Носатка. Она еще издали замахала хвостом, как флагом, и ткнулась мокрым носом Уилле прямо в ладонь.

— А ты все такая же, — укорила ее Уилла. — Думаешь, я не вижу, как ты к моим курам подбираешься?

Носатка жизнерадостно оскалилась и прыгнула на Уиллу, твердо вознамерившись вылизать ей все лицо. Попытка не удалась, и собака приземлилась прямехонько на своего приятеля. Они устроили шумную возню, а Уилла выпрямилась. Теперь она чувствовала себя лучше. Двор Адама подействовал на нее, как благотворный бальзам. Ведь здесь все еще цвели осенние цветы, а собаки были всегда такими веселыми и благодушными.

— Ну, наигралась с этими бездельниками?

Уилла оглянулась и увидела Хэма. Он стоял у ворот в застегнутой наглухо куртке и кожаных перчатках. К губе прилипла сигарета. Как тепло оделся, подумала Уилла. Должно быть, старые кости мерзнут.

— Наигралась. — И налеталась? Как ты только соглашаешься летать на этой мышеловке?

Уилла знала, что за шестьдесят пять лет своей жизни Хэм ни разу не летал на самолете и ужасно этим гордится.

— Пора перегонять скот, Хэм. Кроме того, еще одна изгородь повалена. Я хочу, чтобы ты перегнал стадо с южного пастбища прямо сегодня.

— Отправлю Билли. Будет долго возиться, но сделает. А Джим займется изгородью. У Вуда на поле работы хватает. А что касается меня, то я должен заняться кормами.

— Намекаешь, что у нас рабочих рук не хватает?

— Вот-вот, об этом я и хотел с тобой потолковать. — Он подождал, пока она подойдет поближе, со вкусом затянулся. — Нам бы еще одного работника, а лучше двоих. Но придется, видно, подождать до весны.

Он отшвырнул окурок, проводил его взглядом. Под ногами крутились Стручок и Носатка, надеясь, что на них обратят внимание.

— Маринад, конечно, был жутким занудой. Все время ворчал, бурчал. Солнце светит — плохо, дождик идет — плохо. Любил пожаловаться. Зато он был хорошим ковбоем и неплохим механиком.

— Джим сказал мне, что ребята хотят купить камень ему на могилу.

— А как же? Ведь я с этим ублюдком почти двадцать лет проработал.

Хэм смотрел куда-то вдаль. Не любил без особой нужды пялиться людям в глаза.

— Ты вот что. Ты не вини себя за то, что случилось.

— Ведь это я его туда послала.

— Пустое говоришь и сама это знаешь. Ты ведь девка неглупая. Хоть и упрямая.

Уилла чуть улыбнулась:

— Ничего не могу с собой поделать, Хэм. Не могу, и все. Он хорошо знал ее, понимал ее чувства.

— Это ты переживаешь из-за того, что нашла его в таком виде. Ничего не попишешь — придется потерпеть. Время вылечит. — Он кинул на нее взгляд, надвинул на глаза свою потрепанную шляпу. — Но только не угрызайся, от этого лучше не станет.

— После смерти отца и Маринада на ранчо стало двумя работниками меньше, — сказала Уилла.

— Я слышал, ты мало спишь и ничего не ешь, — сказал он, не желая поддерживать разговор о работе. Под седыми усами неодобрительно скривился рот. — Бесс выздоровела, так что я в курсе того, что у вас там происходит. Эта баба жуть какая болтливая. Хотя я и без нее вижу, как ты отощала.

— Забот много.

— Это я знаю. — В его грубом голосе едва заметно прозвучала нежная нотка. — Но тебе вовсе не обязательно совать нос во всякую мелочь. Я на ранчо работал, когда тебя еще на свете не было. Если ты мне не доверяешь — будешь искать весной не двоих, а троих новых работников.

— Я тебе доверяю, ты знаешь… — Она чуть не задохнулась. — Как ты можешь говорить такие вещи? Это просто подло!

Он удовлетворенно кивнул. Да, Хэм хорошо знал Уиллу и отлично понимал ее. Понимал и любил.

— Надо же было тебя чем-то пронять. Я думаю, как-нибудь перезимуем. У Вуда старший мальчишка подрастает. Ему скоро двенадцать, он рослый не по годам. Жалко, младший, похоже, растет не скотоводом, а фермером. — Хэм недовольно закурил новую сигарету. — Предпочитает на поле возиться, а не в седле сидеть. Но Вуд говорит, что парнишка он работящий. Ничего, как-нибудь до весны дотянем.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

Хэм медлил. Но раз уж она сама спросила…

— Я насчет твоих сестренок. Ты скажи той, которая с короткими волосами, чтобы она не носила такие джинсы — ну, в обтяжку. Она как пройдет мимо, так у нашего дурачка Билли язык до колен отвисает. Ей-богу, с парнишкой что-нибудь случится.

Уилла расхохоталась — впервые за последние дни.

— Можно подумать, ты сам на нее зенки не пялишь.

— Пялю. — Хэм выпустил облако дыма. — Но я старый волк, меня этим не собьешь. А вторая красиво сидит в седле. — Он показал пальцем куда-то в сторону. — Вон, полюбуйся.

Уилла взглянула на дорогу и увидела всадников: впереди Адам на своей любимой гнедой, за ним — две всадницы. Что ж, Лили и в самом деле сидела в седле неплохо, слившись в едином движении со своей рыжей кобылой. Зато Тэсс так болталась в седле каурого конька — того и гляди на землю слетит. Ее зад подскакивал вверх и вниз, ноги то и дело выскакивали из стремян, а руки отчаянно сжимали луку седла.

— Она себе всю задницу натрет, — усмехнулась Уилла, опершись о ворота. — И давно это продолжается?

— Да уже пару дней. Она, кажется, решила научиться ездить верхом. Адам с ней работает. — Хэм неодобрительно покачал головой, видя, что Тэсс удерживается в седле лишь чудом. — Вряд ли у него получится. Если хочешь, можешь их догнать.

— Я им ни к чему.

— Ты, может, им и ни к чему, зато тебе пойдет на пользу верховая прогулка. Я знаю, что ты всегда после нее чувствуешь себя лучше.

— Может быть.

Она мечтательно подумала, как здорово было бы пронестись по прерии галопом, и чтобы ветер дул в лицо, и чтобы голова очистилась от дурных мыслей.

— Может быть, попозже.

Она проводила взглядом три верховые фигуры и позавидовала их свободе.

— Да, попозже, — повторила она и снова уселась в свой джип.

Уилла ничуть не удивилась, когда обнаружила Нэйта и Бена на кухне — они уплетали жареное мясо, приготовленное Бесс. Чтобы Бесс не ругалась, Уилла тут же села за стол и тоже принялась за еду.

— Наконец-то соизволила явиться, — проворчала Бесс, недовольная тем, что не успела приказать Уилле сесть за стол. — Между прочим, обеденное время уже прошло.

— Мясо-то еще горячее, — возразила Уилла и с преувеличенным энтузиазмом проглотила кусочек. — Ты и так кормишь половину графства, зачем я тебе нужна?

— Какая ты грубая, — вздохнула Бесс и поставила перед ней кружку с кофе. — Некогда мне тут с тобой болтать. Дел навалом.

Она вытерла руки полотенцем и гордо вышла из кухни.

— Она тебя уже полчаса поджидает, — сказал Нэйт, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за кофе. — Беспокоилась за тебя.

— Ерунда какая.

— Ей не нравится, что ты разъезжаешь в одиночестве. Уилла покосилась на Бена:

— Ничего, переживет. Бен, дай-ка мне солонку.

Он бухнул солонку на стол прямо у нее перед носом. Нэйт сосредоточенно потер затылок и сказал:

— Я рад, что ты вернулась. У меня есть для тебя кое-какие бумаги.

— Хорошо. Я просмотрю их чуть позже. — Она густо посыпала мясо солью. — Так, зачем приехал Нэйт, мне понятно.

Она с намеком посмотрела на Бена.

— А я приехал к Адаму, — откликнулся тот. — Надо кое-что обсудить насчет лошадей. Кроме того, хочу проверить, как ты справляешься с хозяйством. Ну, и заодно бесплатно перекусить. — Это я попросил Бена задержаться, — поспешно добавил Нэйт, прежде чем Уилла успела сказать что-нибудь резкое. — Я утром разговаривал с полицейскими. Завтра они вернут тело. Уилла кивнула.

— Часть бумаг, которые я привез, касается похорон. Кроме того, я разобрался с деньгами Маринада. У него был счет в банке, да еще небольшой депозит. Все вместе — примерно три с половиной тысячи. За свой джип он остался должен магазину куда больше.

— Денежные вопросы меня не волнуют, — сказала Уилла, отодвигая тарелку.

Ее аппетит пропал бесследно.

— Я буду очень признательна, Нэйт, если ты возьмешь организацию похорон на себя, а счет отдашь мне. Очень тебя прошу.

— Хорошо. — Нэйт достал блокнот, быстро записал в нем что-то. — Теперь о его имуществе. Ведь у Маринада нет ни семьи, ни наследников, ни завещания.

— Да что там у него может быть? — горестно вздохнула Уилла. — Одежда, седло да инструменты. Если не возражаешь, я отдам все это ребятам.

— Думаю, это будет правильно. А я оформлю передачу «имущества» с юридической точки зрения. — Он коротко коснулся ее руки. — Если у тебя возникнут какие-то вопросы или сомнения, позвони.

— Спасибо.

— Не за что. — Он поднялся. — Можно, я возьму лошадь и съезжу поищу Адама? Мне нужно…

— Только не ври, — прервал его Бен. — Я-то знаю, кто тебе там нужен.

Нэйт лишь ухмыльнулся и снял с вешалки шляпу.

— Поблагодари Бесс за угощение. Пока, увидимся. Уилла недоуменно нахмурилась:

— На что ты намекал? Кто ему там нужен?

— Твоя старшая сестренка, от которой так вкусно пахнет духами. Уилла фыркнула, отнесла тарелку в раковину.

— Голливудская девчонка? Думаю, Нэйт не такой болван.

— Ты не представляешь, как действуют на мужчину запахи. Ты почему мясо не доела?

— Аппетита нет. — Она с любопытством уставилась на Бена. — Так вот вы на что клюете? На дорогие духи?

— Что ж, дорогие духи не помешают. — Он откинулся на спинку стула. — Хотя, с моей точки зрения, если у женщины хорошая кожа, то мыла вполне достаточно. Женщина — существо могучее и загадочное. — Он отпил из кружки, глядя на Уиллу исподлобья. — Хотя ты, конечно, знаешь это и без меня.

— У нас на ранчо неважно, какого ты пола. Лишь бы работал.

— Ага, как бы не так. Когда ты проходишь мимо юного Билли, у него глаза на лоб лезут.

Уилла улыбнулась, потому что это было сущей правдой.

— Мальчишке восемнадцать лет. Ему достаточно услышать слово «грудь», и он весь бледнеет. Ничего, подрастет — перебесится.

— Жаль, если перебесится.

Уилла уселась, закинула ногу на ногу и посмотрела на Бена дружелюбнее, чем раньше.

— Не представляю, как вы, мужчины, с этим справляетесь. Вся ваша личность, вся ваша романтика болтается между ног.

— Не говори, мы ужасно мучаемся. Может, сядешь поближе и спокойно допьешь свой кофе?

— У меня работы полно.

— Я только и слышу от тебя про работу и ни про что другое. — Он взял ее кружку, приблизился, встал рядом. — Ты только работаешь, работаешь, работаешь и ничего не ешь. Смотри, надорвешься. — Бен взял ее двумя пальцами за подбородок и посмотрел ей в глаза. — Личико-то совсем осунулось. А ведь неплохое личико.

— Что-то ты в последнее время стал много руки распускать. Она отдернула голову, стараясь сохранить хладнокровие.

— Что с тобой творится, Маккиннон?

— Ничего.

Он коснулся пальцем ее губ, обрисовал контур рта. «Хорошая форма, — подумал Бен. — С удовольствием откусил бы кусочек».

— А вот у тебя, по-моему, проблемы. Я смотрю, ты в последнее время стала какая-то дерганая. Раньше была просто стерва, а теперь как с цепи сорвалась.

— С тобой я всегда одинаковая.

— Это уж точно. — Он придвинулся, зажав ее в угол. — Знаешь, что я думаю, Уилл?

Она подумала, что у него ужасно широкие плечи. Что-то она слишком много внимания стала уделять его фигуре…

— Мне неинтересно, о чем ты думаешь.

У Бена была хорошая память и здоровые инстинкты, поэтому он чуть повернулся, чтобы снова не получить коленом по яйцам.

— А я все-таки скажу.

Его рука коснулась ее распущенных волос.

— Ты пахнешь мылом, как раз так, как мне нравится. Вот я стою рядом, совсем близко, и чувствую этот запах. А если пододвинусь еще чуть-чуть…

— Дальше уже некуда.

— Какие у тебя волосы — длинные, мягкие, как шелк. — Уилла подалась назад. — И сердце у тебя бьется. Смотри, как на шее жилка пульсирует. — Он коснулся пальцем ее шеи. — Того и гляди кожа лопнет.

Уилла чувствовала, что и в самом деле задыхается.

— Ты действуешь мне на нервы, Бен, — пролепетала она, надеясь, что ее голос не дрожит.

— Я не действую тебе на нервы, я тебя соблазняю, — промурлыкал он. Улыбка у него была такая уверенная, неторопливая.

Уилла вся задрожала.

— Я тебя соблазняю, а ты меня боишься. Но деваться тебе некуда.

— Отстань от меня! — жалобно вскрикнула она, упершись ему в грудь руками.

— Ну уж нет. — Он крепко взял ее за волосы.

— Ты ведь сам говорил, что я тебе не нужна.

Что я такое несу? — в панике подумала Уилла. Внутри у нее творилось нечто невообразимое — туман, головокружение, полная сумятица в мыслях.

— Я знаю, ты все это делаешь, просто чтобы позлить меня.

— Мало ли что я сказал. Я ошибался. На самом деле ты мне нужна до чрезвычайности, а я нужен тебе. Я был зол, вот и брякнул, что пришло в голову. Признайся, что ты меня боишься.

— И вовсе я тебя не боюсь.

Но ей было очень страшно. Не из-за Бена — из-за себя.

— Докажи. — Его зеленые глаза смотрели на нее в упор. — Покажи, какая ты смелая.

— Ну хорошо же.

Приняв вызов, она тоже схватила его за волосы, притянула к себе и впилась ему в губы поцелуем.

«У него такой же рот, как у Зака, — подумала Уилла, — губы сочные, но твердые». Однако на этом сходство заканчивалось. Девичьи поцелуи с Заком не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Поцелуй получился жарким, нетерпеливым, страстным.

Краешек стола впивался ей в спину, но Уилла этого не чувствовала. Ее пальцы крепко вцепились Бену в волосы, а голова закружилась от терпкого мужского вкуса и запаха.

Бен сумел воспользоваться моментом. Он чувствовал, как ее тело трепещет в его руках. Но и с ним происходило что-то непонятное. Когда целуешься с женщиной, губы у нее бывают или горячие, или холодные. А у Уиллы они были одновременно леденящими и обжигающими. Бен знал, что Уилла — женщина сильная, но во время поцелуя обнаружил в ней и мощь, и женскую слабость. А кроме того — яростный накал страсти, обрушившейся на него огненной лавиной.

— Черт бы тебя побрал. — Он отшатнулся, посмотрел в ее затуманенные, испуганные глаза. — Провались оно все пропадом.

И снова впился в ее губы.

Уилла застонала — глухо, гортанно, и Бену захотелось проникнуть в самую глубь ее естества — туда, где родился этот чудесный звук. Уилла крепко обхватила его голову руками, прижалась к нему всем телом.

Бен сомкнул пальцы на ее груди, такой твердой и упругой. Потом нетерпеливо расстегнул ее фланелевую рубашку, чтобы добраться до кожи.

Ощутив прикосновение его мозолистой, сильной руки, Уилла обмякла, у нее подкосились ноги, а палец Бена поглаживал ее сосок, и эти ритмичные движения пронизывали ее тело разрядами электрического тока.

Уилла упала бы, если б не его объятия. Бен ощутил внезапную податливость ее тела, и это возбудило его еще больше.

— Нужно довести дело до конца, — прошептал он, накрывая ее грудь ладонью. — Конечно, соблазнительно было бы заняться любовью прямо здесь, на кухне, но, боюсь, Бесс может войти.

— Отвали, — прошептала она, задыхаясь. — Мне дышать трудно.

— Мне тоже. Ничего, отдышимся попозже. — Он поцеловал ее в подбородок. — Поехали со мной, Уилла. Я хочу, чтобы ты стала моей.

— А я этого не хочу.

Она высвободилась, оперлась о стол, чтобы не упасть. Нужно было собраться с мыслями, но мозг отказывался повиноваться.

— Не приближайся ко мне! — вскрикнула она. — Стой, где стоишь. Дай отдышаться.

В ее голосе звучал неподдельный испуг, и Бен остановился.

— Ладно, отдышись. Все равно теперь ничего не изменишь. Он хотел взять кружку с кофе, но пальцы его дрожали.

— По правде говоря, я от всего этого не в восторге.

— Вот и отлично. — Она выпрямилась и окрепшим голосом сказала: — Если тебе удалось завалить десяток баб, это еще не значит, что я стану для тебя легкой добычей. Хотя, по правде говоря, гордиться особенно нечем — ведь я никогда раньше этим не занималась.

— Не десяток, а дюжину, — поправил Бен. — А что касается.. — Тут у него отвисла челюсть. — Что ты сказала? Никогда этим раньше не занималась?

— Еще бы! А ты как думал?

— Никогда-никогда? — Он засунул руки в карманы.

Уилла с подозрением смотрела на него, ожидая, что он сейчас расхохочется. Отличный будет повод его прикончить.

— А как же вы с Заком…

Бен не договорил, потому что думать об этом ему было неприятно.

— А что, Зак разве хвастался, что мы с ним… — Уилла угрожающе нахмурилась.

— Нет, он ничего такого не говорил. — Бен рассеянно провел рукой по волосам. — Просто я думал, что… Ну, не тогда, так позже… Ты же взрослая женщина. Мне и в голову не приходило, что ты…

— Ты что же, думал, что я трахаюсь с кем ни попадя?

— Нет, конечно.

«Что я делаю? — думал он. — Сам копаю себе могилу. Причем голыми руками».

— Ты ведь женщина красивая, — начал он и поморщился — получалось как-то не очень складно. — В общем, я думал, что у тебя какой-никакой опыт имеется.

— Ты ошибался.

Уилла начинала злиться, и это помогло ей взять себя в руки.

— Я сама решу, когда и с кем я это сделаю. Если вообще захочу.

— Само собой. Я бы не напирал так, если бы знал… — Он не мог отвести от нее глаз — такая она была раскрасневшаяся, возбужденная. — Точнее, действовал бы по-другому. Я ведь все время о тебе думаю.

Она подозрительно нахмурилась:

— Это еще почему?

— Сам не знаю. Но это правда. А теперь, после того, что случилось, я буду думать о тебе еще чаще. За тебя приятно подержаться, Уилла. — Его губы тронула чуть заметная улыбка. — И надо сказать, что для дилетантки ты целуешься совсем неплохо.

— Ты не первый, с кем я целуюсь, и не последний.

— Я же не против того, чтобы ты на мне попрактиковалась. Когда захочешь, конечно.

Он снял с вешалки шляпу и куртку.

— Ведь мы друзья, правда?

— Ничего такого мне не хочется.

— Так я тебе и поверил, — хмыкнул Бен и нахлобучил шляпу. — Правда, боюсь, теперь мне будет хотеться этого еще больше, чем тебе.

На пороге он обернулся, окинул ее взглядом.

— У тебя такие губы, Уилла. Просто черт знает что такое.

Захлопнув за собой дверь, Бен спустился по ступенькам. Присвистнул, покрутил головой. Он-то думал, что немножко пофлиртует с Уиллой, чтобы отвлечь ее от мыслей об убийстве. А получилось вон как.

Бен прижал руку к животу, потому что проклятая дрожь все не желала униматься. Здорово Уилла подцепила его на крючок. А ведь даже понятия не имеет, какие штуки мужчина и женщина могут проделывать друг с другом.

Эта мысль испугала его и возбудила.

Обычно Бен отдавал предпочтение женщинам, которые знают правила и тонкости любовной игры. Таким хочется немного поразвлечься — без взаимных обид, без претензий. Встретились — разошлись.

Садясь за руль, он оглянулся на дом еще раз. С Уиллой так просто не получится. Ведь он будет у нее первым.

Он выехал с ранчо, так и не решив, как ему действовать дальше. Ясно было только одно: Уилле придется смириться с тем, что главная перемена в ее жизни произойдет с участием Бена Маккиннона.

Проезжая мимо общежития, Бен вздохнул, вспомнив, сколько всего свалилось на бедную девочку за последние недели. Другая на ее месте рассыпалась бы на куски. Другая — но не Уилла.

Бен ехал домой. Он знал, что будет ждать Уиллу, нравится ей это или нет. Торопиться он не будет. Попробует проявить терпение.

И будет ждать своего часа.