"Обнаженная с Копакабаны" - читать интересную книгу автора (Фиш Роберт)

5

Аэропорт «Сантос Дюмон», зеленым клином врезающийся в голубые воды бухты Гуанабара, являл воздушным путешественникам зрелище неповторимой красоты. С одной стороны на переднем плане, — крутые склоны Сахарной Головы, с другой — крошечные белые домики Нитеро и входящие в гавань океанские пароходы, оставляющие за собой длинные кильватерные следы. Помимо своих красот, «Сантос Дюмон» славился как самый легкодоступный аэропорт в мире — до него можно было добраться за пять минут.

Однако комиссара да Силва эти достоинства не интересовали. Красот хватало и в других местах, а что касается легкодоступности, будь его воля, он строил бы аэропорты не ближе десяти тысяч миль от крупных городов и запретил бы доступ в них под страхом смертной казни. Для да Силва единственным достоинством аэропорта было то, что в его ресторане можно было снять пиджак, развязать галстук и от души поесть — несмотря на случайные шквалы, сметавшие со столов скатерти, а иногда и тарелки, когда какой-нибудь самолет на взлетной полосе под открытыми окнами включал форсаж.

Он поднялся по широкой лестнице в главный зал и нахмурился, размышляя о разговоре с государственным секретарем. Предстояла большая работа, хотя, откровенно говоря, едва ли был какой-то шанс найти ответ на все эти простейшие вопросы: кто доставил себе хлопоты забраться вглубь джунглей, чтобы взорвать мост, который никуда не вел? И, если до конца цитировать госсекретаря, почему? Он вздохнул, медленно и тяжело ступая по лестнице. Может быть, у Вильсона появится какая-то идея, если рассказать ему всю историю? Вильсон был человеком весьма острого ума и мог оказаться очень полезным помощником, если бы удалось отвлечь его от новоявленной подруги.

С верхней ступени он окинул взглядом зал и удивленно приподнял густые брови. Вместо того, чтобы сидеть за столом в обеденном зале, Вильсон примостился на табурете в овальном баре, угрюмо уставившись в рюмку с коньяком. Да Силва подошел к нему и облокотился на стойку. Вильсон на мгновение вскинул голову, но потом снова уперся взглядом в рюмку.

— Привет, Зе.

Прежде чем ответить другу, да Силва бросил взгляд в обеденный зал.

— Почему здесь, в баре? Лучше занять столик, пока есть свободные.

— Я не голоден, — Вильсон, очевидно, пришел к заключению, что уже достаточно долго рассматривает свой напиток и настало время что-то предпринять. Он поднес рюмку к губам, торопливо опустошил её, схватил бутылку и внезапно замер. Похоже, он вспомнил о долге дружбы и поднял голову.

— Хочешь?

— 1942 год, — сказал да Силва, садясь на соседний табурет. — Август, если точнее.

— 1942 год?

— Тогда я последний раз отказался от выпивки, — объяснил да Силва и щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание бармена. Проследив, как Вильсон разливает, он поднял рюмку и сочувственно взглянул на друга.

— Не хочешь поделиться?

— А вот делиться совершенно нечем, — огорченно сообщил Вильсон, но тут же сам себя опроверг. — И слабоумный бармен, и идиот портье не знали, за каким мужчиной последовала Джилл… Я прождал в фойе её возвращения чуть не целый год…

— Ну, скажем, полчаса? — уточнил да Силва.

— Почти сорок пять минут. К этому времени мне пришла в голову блестящая идея вернуться к «Марио», ведь она может попытаться найти меня там…

— Если она запомнила название? Или твое имя, если уж на то пошло?

Вильсон сделал вид, что не слышит. Видимо, решил не расстраиваться ещё больше.

— Во всяком случае, у «Марио» для меня никаких известий не оказалось. И я отправился назад, к отелю.

Да Силва ухмыльнулся.

— Знай я вчера вечером, что ты караулишь на пляже, снял бы оттуда патрульного и нашел ему занятие получше.

Вильсон не обратил внимания на колкость.

— В отеле мне сказали, что она вернулась и легла спать, категорически запретив себя беспокоить. И никаких звонков. Портье утверждал, что она устала. — Он поднял голову. — Я едва не угодил в полицию, потому что хотел взломать её дверь, чтобы удостовериться, что она действительно там. Сначала пришлось бы разделаться с портье, разумеется…

— Но вовремя одумался?

— Да, — скромно признался Вильсон.

— Ну, слава Богу! — пылко воскликнул да Силва. — Иначе пришлось бы будить меня среди ночи, чтобы тебя выручать. — Он отпил глоток и отставил рюмку. — А дальше?

Вильсон пожал плечами.

— Дальше? Потом я поехал домой. Сегодня чуть свет я опять ей звонил. Но она уже встала, позавтракала и ушла. В восемь утра! — В его голосе слышалась горечь. — Ты можешь себе представить?

— Элементарно, — кивнул да Силва. — Она страдает бессонницей. Или не хотела упустить утренние газеты. Или в её номере хотели сделать приборку, а она не желала при этом присутствовать. Или…

— Очень смешно!

— Ну, да, — продолжал да Силва — я согласен, у вас, как у всякой пары влюбленных, появились затруднения, мешающие вам встретиться. Испытывай я подобное чувство, что было бы легче для тебя, я бы сказал, что путь истинной любви редко бывает гладким. Но, — поспешно добавил он, перехватив взгляд Вильсона, — обещаю, этого никогда не будет.

Насмешливое выражение сползло с его лица, как будто что-то пришло ему в голову.

— Однако я хочу тебе сказать, что собираюсь сделать. Говорят, лучший способ отвлечь человека от его проблем — это поставить перед ним другие. И у меня есть для тебя великолепный экземпляр.

Вильсон подозрительно покосился на него. Да Силва покачал головой.

— Серьезно. Вчера вечером ты хотел узнать, что я целую неделю делал в глухомани. Слушай, я веду одно дело, и ты, похоже, сможешь мне помочь.

Он на мгновение умолк, приводя в порядок мысли. Вильсон терпеливо ждал.

— В тех местах есть — или, вернее, был — мост через реку Аква Бранка. Река в точности соответствует своему названию. Белая вода — быстрое течение. Во всяком случае, этот мост вел из ниоткуда в никуда; он был построен из стали и бетона в джунглях, за миллион миль отсюда. Наше правительство собирается поселить в том районе японских иммигрантов, к мосту предполагалось проложить дорогу — сначала в виде просеки в лесу, позднее даже превратить её в автотрассу до Санта Изабель, а оттуда через реку к Паране.

Он поднял глаза на Вильсона.

— Если оставить в покое гипотезу, что кто-то хочет помешать переселенцам, можешь назвать разумную причину кому-то прилетать туда иначе просто не добраться — прихватив с собой динамит, заложить его в опоры моста и все взорвать? И при этом ещё убить человека?

Он подождал немного и повторил:

— Ну? Можешь назвать хоть одну разумную причину?

— Да, — без всякого выражения буркнул Вильсон. — И даже очень хорошую. То есть просто превосходную причину, почему я смог бы это сделать.

Глаза да Силвы сверкнули; он так и знал, что американский друг поможет. Комиссар заинтересованно подался вперед.

— И какова она?

— Отвел бы душу! — зло буркнул Вильсон. — Будь у меня вчера в «Марио» динамит, ты собирал бы по кусочкам останки этого засранца!

Да Силва пристально посмотрел на него, затем откинулся назад.

— Сердечно благодарю. Ты здорово помог. — Он вздохнул. — Н-да, после такого колоссального вклада в борьбу с преступностью нам, пожалуй, лучше позаботиться о столике, пока ещё есть несколько свободных. В конце концов, не все же мы работаем в американском посольстве. Некоторым из нас придется напрягаться в ожидании твоей поддержки. — Он запнулся и взглянул на Вильсона. — Что с тобой?

Тот вскочил с табурета и замер, напряженно выпрямившись, опираясь на стойку бара. Взгляд его, переполненный нескрываемой радостью, был устремлен поверх плеча да Силвы.

— Джилл!

Да Силва обернулся. Красивая блондинка, поднявшись по лестнице, искала глазами свободный столик. Вильсон устремился к ней.

— Джилл! Мы здесь! — Он на миг обернулся к да Силве. — Зе! Чего же ты ждешь? Позаботься о столике, пока все не заняли.

Да Силва беспомощно посмотрел на друга, пожал плечами и сполз с табурета. Бутылку он прихватил с собой, попросив бармена включить выпивку в их счет. С бутылкой в руке он прошел мимо парочки, подробно рассмотрев девушку, и направился в обеденный зал. Следовало отдать должное вкусу Вильсона: хотя он и потерял голову, но, по крайней мере, девушка была хороша, как картинка. Конечно, в противоположность темно-карим глазам Астреа у неё глаза были темно-синими, белокурые волосы коротко, по-молодежному подстрижены, в то время как у Астреа темные локоны падали почти до плеч. И лицо у Джилл породистее, нос прямее, щеки нежнее, чем у Астреа, у которой курносый нос и на одной щеке ямочка.

Но почему мне пришла в голову вся эта чушь насчет сеньориты Алвес? — спросил себя да Силва. — Я видел её только дважды. И в первый раз наполовину спал, а во второй, похоже, обращал внимание только на её шею, которую с удовольствием бы свернул. Видно, заметил краем глаза…

Не было никакого сомнения, мисс Джилл Хоуард вполне достойна одобряющего присвиста любого бразильца. Она заслуживала поклонения Вильсона, даже если и не могла конкурировать с Астреа. Другой вопрос, насколько она интеллигентна, но что-то в её энергичном подбородке и широко расставленных глазах наводило на мысль, что её не так просто сбить с толку, как можно было предположить по её поведению прошлым вечером. С другой стороны, она могла оказаться даже вдвойне пустоголовой; по виду женщины судить об этом слишком тяжело. Но это касалось только Вильсона, но не его.

Комиссар нашел свободный столик в углу, поставил бутылку и подождал, пока подойдет Вильсон, крепко державший девушку под руку, будто опасаясь, что та от него убежит. Глаза его сияли нескрываемым восхищением.

— Джилл, это Зе да Силва, тот самый, о котором я рассказывал… С которым мы собирались вчера вечером поужинать. — Гордый взгляд отвергал всякие сомнения да Силвы в его вкусе или в его праве влюбиться. — Зе, это Джилл Хоуард.

Они кивнули друг другу. Вильсон предложил девушке стул, подождал, пока она сядет и снимет с плеча сумочку, затем сел рядом, придвинув свой стул вплотную к ней. Да Силва сел напротив. Девушка серьезно посмотрела на него.

— Вы инспектор или лейтенант, или что-то в этом роде, верно, сеньор да Силва? Мистер Вильсон назвал мне ваше звание, но я уже не помню. Стоит ли мне обращаться к вам по званию, или можно просто называть вас сеньором да Силва? Зе — это имя вашей матери? Я никак не могу понять, каким образом люди в Южной Америке смешивают имена матери и отца. — Она вдруг осеклась, прикрыла рот рукой и смущенно извинилась: — Ах, простите. Я ведь даже не знаю, говорите ли вы по-английски. Вероятно, вы не поняли ни единого моего слова…

Вильсон ухмыльнулся.

— Ну что вы, Джилл, он говорит по-английски лучше нас с вами. Зе, это уменьшительное от Жозе. Имя матери тут не при чем, фамилия отца — да Силва. Бразильцы пользуются фамилиями родителей не как испанцы, а так же, как и мы. Зе — комиссар полиции. Теперь все ясно?

Она кивнула, но все ещё продолжала смотреть на да Силву испытующе.

— А как я должна к нему обращаться?

— Называйте его просто комиссар да Силва.

— Хорошо. Комиссар да Силва, вы всегда приходите в ресторан со своей бутылкой? И почему?

— Потому что моей любимой марки может не оказаться, — на полном серьезе заявил да Силва. — Кроме того, это гораздо экономнее.

Вильсон расхохотался.

— Он подловил вас на слове, Джилл. С ним нужно держать ухо востро.

— Вот как? — Джилл сдвинула брови. — Почему?

— Лучше оставим это, — Вильсона заговорил серьезнее, тяжело вздохнул и переменил тему. — Кстати, как вы нас здесь нашли?

— Я справилась в посольстве и узнала, что вы обедаете, причем обычно здесь, — она окинула взглядом заполненный зал. — Очень мило. Я люблю рестораны на свежем воздухе. Живи я постоянно в Рио, тоже стала бы обедать здесь. — Взгляд её вернулся к столу. — Здесь можно получить рюмку? Я бы не отказалась выпить. Что это у вас?

— Португальский коньяк, — Вильсон щелкнул пальцами, привлекая внимание официанта. Он попросил принести рюмки и снова обратился к девушке. — Джилл, что случилось вчера ночью?

Она как-то печально покачала головой и провела рукой по волосам.

— Я действительно сожалею, что так получилось со вчерашним вечером. Полная неразбериха, верно? Видимо, я вела себя очень глупо. — Она внезапно улыбнулась задорной улыбкой, осветившей все лицо. — В сущности, ничего не случилось. Шофер такси ехал так быстро, что мне показалось, он знает, о чем я думаю, и я даже немного волновалась, что бедняга угодит со мной в аварию. Мне было по-настоящему жаль его. И мне повезло: он не вышвырнул меня где-нибудь из такси, но был так любезен, что доставил меня обратно к отелю. Вероятно, счел его самым надежным местом, чтобы от меня отделаться.

— Куда вероятнее, что ему удалось содрать с иностранки крупную сумму под предлогом того, что он вас не понимает, — сухо бросил да Силва. — А как насчет сигнала? Он им пользовался?

— Я понятия не имею, как сказать по-португальски: «Сигнальте!» — Она на мгновение задумалась. — О, да! Он сигналил — каждый раз, когда проезжал перекресток на красный свет. Но не потому, что я его об этом просила…

Вильсон не дал ей уклониться от темы.

— А что с тем человеком, за которым вы гнались?

— Ах, этот? Бедняга! Он, должно быть, действительно принял меня за ненормальную. Я, конечно, не знаю, кто он, но он не может быть тем, кого я видела в Калифорнии вместе с Доном.

— Почему?

— Потому что тот, кого я видела в Калифорнии, был в темных очках и сидел в самолете, так что я не могла как следует разглядеть его лицо, — она объявила это так, словно считала неопровержимым доводом, и продолжала уже о другом; у неё это звучало почти логично. — Кроме того, он никак не мог быть тем человеком, потому что вернувшись в отель, я нашла телеграмму от Дона. Он закончил работу и на той неделе приедет в Рио, чтобы встретиться со мной. Пришлось провозиться дольше, чем он думал.

Она сияющим взглядом наградила обоих мужчин.

— Разве это не чудесно?

Вильсон нахмурился. Для него это было более чем чудесно; он находил сказанное весьма странным.

— И как же ему удалось разыскать ваш отель? И вообще узнать, что вы в Бразилии?

Она удивленно взглянула на него.

— Ну, когда я прибыла сюда, то сразу телеграфировала Дону в университет, чтобы он мог со мной связаться.

— По крайней мере, с этим все ясно, — да Силва улыбнулся девушке. Может быть, теперь Вильсон снова займется делом. — И где сейчас ваш брат?

— Понятию не имею. — Она пожала плечами. — В каком-то месте с длинным названием. Должно быть, телеграммы здесь особенно дороги из-за таких громоздких названий. — Она повернулась к Вильсону и сокрушенно посмотрела на него. — А с вами вчера вечером я обошлась очень дурно. Портье мне все рассказал. Ужасно жаль. Иногда я, пожалуй, немного импульсивна…

— Ничего страшного, — великодушно отмахнулся Вильсон.

Да Силва, тайком наблюдавший за другом, был прямо-таки озадачен такой переменой в его поведении. Как тот беспрекословно стерпел заявление Джилл насчет того, что она «немного импульсивна»? И это называется «немного»? Тогда убереги Господь от её настоящей импульсивности!

Вильсон отодвинулся в сторону, чтобы официант смог поставить на стол рюмки, подался вперед, наполнил их. Поднял свою и спросил:

— За что выпьем?

— Может быть, за то, чтобы, наконец, поесть? — предложил да Силва.

Джилл потупила глаза и огорченно вздохнула.

— Увы, не получится. Мне очень бы хотелось хоть отчасти загладить свою вину за вчерашний вечер, но просто нет времени. Мой багаж уже внизу. Не позднее, чем через двадцать минут нужно поймать машину.

Хорошее настроение Вильсона моментально улетучилось и он расстроенно отставил рюмку.

— Машину? Куда? Я думал, брат собрался навестить вас в Рио?

— Он так и сделает, — спокойно кивнула Джилл, пригубив коньяк. — М-м, коньяк хорош, но много пить его нельзя. Слишком крепкий. — Она ответила на взгляд Вильсона. — Я проведу несколько дней в Сан-Пауло. Все говорят, что нужно обязательно посмотреть этот город, а я не знаю, когда ещё раз попаду в Бразилию, поэтому нужно воспользоваться случаем, верно? Хотелось бы увидеть и новую столицу, но со временем не получается. Бразилиа — мечта любого туриста, вы не находите?

Несчастный Вильсон уставился на нее.

— Но я-то думал, мы сможем на неделе вместе осмотреть Рио. Я полагал, мы сможем лучше узнать друг друга и…

— Но мы уже достаточно знакомы, мистер Вильсон.

— И рассчитывал, что вы составите мне компанию на новогодний вечер, — он повернулся к да Силве. — Ты, кстати, тоже приглашен.

— Благодарю за честь, — вежливо кивнул да Силва.

Девушка глотнула ещё коньяка и кивнула.

— Да. Очень хорош, но от него быстро пьянеешь. К сожалению, я не слишком хорошо переношу спиртное. Но вкус изумителен. — Она улыбнулась Вильсону. — О, к Новому году я вернусь. Вы же мне говорили, где состоится вечер, и улицу, и номер дома. Там мы и встретимся.

Заметив недоверчивую мину Вильсона, она покачала головой.

— Нет, нет! На этот раз я все записала. — Она схватила свою сумочку и принялась было копаться в ней, однако новая мысль отвлекла её от этого занятия. — Один момент! У меня где-то здесь фотография Дона. После всех хлопот, которые я на вас обрушила, хочу её вам показать. Она должна быть где-то здесь…

Вильсон не позволил себя отвлечь.

— Думаю, лучше мне за вами заехать и привезти на вечер. Тем самым…

— Знаете, я не люблю, когда за мной заезжают, — довольно строго возразила она, продолжая копаться в сумочке. — О Боже, она должна быть где-то здесь. И зачем только мы, женщины, таскаем с собой столько хлама? Ну, ладно, это не так важно. Я просто подумала, что вам, может быть, захочется взглянуть на брата.

Она захлопнула сумочку, отодвинула стул и поднялась.

— Нет, вы, пожалуйста, сидите. Мне в самом деле нужно уходить. У меня билет на самолет. И свой багаж я уже сдала. Вы оставайтесь здесь с комиссаром да Силва и допивайте ваш коньяк. И остаток моего тоже. Вы мне налили слишком много. Рада была познакомиться, комиссар да Силва.

Она протянула руку через стол, и комиссар был удивлен крепостью рукопожатия.

— Мне в самом деле пора. Еще раз сердечно благодарю за все, мистер Вильсон. Увидимся на новогоднем вечере. Обещаю не забыть. Меня пропустят, если я окажусь там раньше вас? Ах да, наверное. Итак, до скорого свидания!

Она удалилась, с любезной улыбкой лавируя между столиками. Вильсон привстал, затем вновь опустился на стул и медленно покачал головой.

— Впечатляюще, верно?

— Да, — улыбаясь, согласился да Силва. — Пожалуй, можно так сказать. Ты должен радоваться, что она уезжает на несколько дней. Похоже, длительное с ней общение может привести к летальному исходу.

— Твоя проблема в том, что тебе неведомо чувство романтики, друг мой, — снисходительно заявил Вильсон.

— Моя проблема в том, что мой желудок пуст, — спокойно поправил его да Силва, подмигнул Вильсону и поднял руку, подзывая официанта.