Глава 6 Тропический ливень в степях Казахстана

Через пару часов у меня уже было готово два ведра жутко солёной рапы, которую я перелила в дюралевый ящик Аргона, даром что ли я проварила в нём аргоном все швы, и она теперь остывала, поставленная в воду, но вскоре к ней добавилось ещё два ведра рапы. Этого количества должно было вполне хватить, чтобы засолить всю ту рыбу, которую я почистила и сложила в мешок четвёртого вигвама. Вот теперь я могла спокойно передохнуть. Минимум на две недели рыбы мне точно хватит, а там будем думать, чем питаться. Уже вечерело, но я успела сделать немало за каких-то неполные шесть часов, Прада, очень устала. Пожалуй, мне ещё никогда не доводилось перетаскать вёдрами столько воды. Зря я всё-таки полезла купаться в озеро. Всё моё тело было солёным, хоть бери и вешайся, чтобы превратиться в воблу. Ну, теперь для того, чтобы искупаться, либо придётся ждать дождя, либо искать озеро с пресной водой, но думаю, что только не в Казахстане. Здесь ведь все озёра солёные. Или почти все, с географией я не очень дружна. М-да, так ведь недолго из молодой, красивой женщины, превратиться в грязную чушку. Как только, одеваясь в камуфляж, испачканный рыбой и грязью, я подумала о дожде, то, посмотрев на заходившее солнце, тотчас увидела левее мощный грозовой фронт, заходивший с юго-запада, и изумлённо ахнула: — "Батюшки! А вот и пресная вода!"

Так-то оно так, но что мне теперь делать с водой солёной и особенно с горячей рапой? Решение пришло быстро. Я вскочила на мотоцикл и помчалась на холм. Быстро открыв герметичный пульт управления, я открыла люк батискафа и достала из него два углекислотных огнетушителя. Гореть я в ближайшее время не собиралась, а остудить ими рапу было плёвым делом. Ещё я подумала о том, а не слишком ли низок тот пригорок, на котором были подвешены на стояках четыре здоровенных полиэтиленовых мешка. Судя по облакам, гроза обещала быть нешуточной. Сверху мне было хорошо видно, что он возвышается над водой метров на десять и я подумала: — "Должно хватить, ведь это же гроза, а не цунами.", и поехала вниз. Для того, чтобы остудить рапу, мне вполне хватило половины заряда огнетушителя, они же у меня были не автомобильные, а большие, с гибким бронированным шлангом и алюминиевыми раструбами. После этого я залила в мешок с рыбой четыре ведра жутко солёной рапы и задумалась. Судя по всему, гроза может сильно разбавить солёную воду, а соль для меня сейчас была дороже золота, её у меня было в солонке всего ничего, грамм сто. Поэтому я принялась отвязывать полиэтилен, стягивать горловины мешков сначала капроновым шнуром, его у меня было с десяток бобин, затем и медной проволокой, а потом осторожно укладывать их на бок.

Оттаскивать мешки в сторону не имело никакого смысла, проще и быстрее перенести на новое место все четыре вигвама, что я и сделала. Полиэтилен тоже можно было не жалеть, ведь он мог мне попасться в мусоре, а вот пресной воды я в нём точно не найду. Между тем подул ветер, правда не очень сильный, и новые мешки для воды я вязала, когда с неба начали падать первые капли дождя, а через несколько минут разразился сильнейший ливень. Он хлестал с такой силой, что пока я привязывала к стойкам второй мешок, первый уже наполнился водой доверху. Хорошо, что полиэтилен был очень толстый, почти миллиметр толщиной, и я смело прикручивала его к стойкам медной проволокой. Жаль, что вода просто лилась на землю, а не в мешки. Аргон, которого было не испугать даже выстрелом из "СПГ", поначалу радовался ливню, а потом тот ему надоел и он спрятался под мотоциклом. На сиденье я положила бинокль, автомат, разгрузку с боеприпасами, УКВ-радиостанцию и накрыла всё Аргоновым ящиком. Самой же мне некогда было прятаться от дождя, да, и некуда, но ливень был тёплый, хотя очень уж сильный, но более всего меня поразил вкус воды, она была просто изумительно вкусной, чуть сладковато-кисловатой и имела приятный, свежий и отнюдь не дождевой запах. В ярком свете молний мне было видно, как вокруг меня преображается степь, делаясь всё зеленее и зеленее.

А ещё я, набирая воду в мешки, которым едва успевала вязать хвосты, видела, что котловина под холмом, на котором стояла моя гондола, постепенно заполняется водой всё больше и больше. Если дело и дальше пойдёт так, то я скоро окажусь на островке, после чего мне и вовсе придётся спасаться вплавь. Однако, этого не произошло. По всей видимости где-то восточнее или южнее, имелся водосброс и вода устремилась в него, но всё равно там, где я ездила днём на мотоцикле, сейчас было чуть ли не по колено воды и вся она текла в котловину, а потом куда-то дальше, так что я, можно сказать, всё же оказалась на острове. Наконец полиэтилен у меня закончился, я заполнила пресной водой последний, одиннадцатый мешок и облегчённо вздохнула. Водой я затарилась даже с избытком, но всё же взяла из-под ящика кусок мыла и стала намыливать свой камуфляж. Ливень и не думал прекращаться. Тогда я позвала Аргона и намылила заодно и его. Мой пёс перенёс эту процедуру стоически.

Ну, а после этого я разделась догола и положила свои вещи на ящик. Деваться мне было некуда, а потому я просто терпеливо ходила по своему островку, на котором, словно огромные личинки, лежали вокруг вигвамов мешки с водой, и ждала, когда ливень закончится. Это произошло только минут через сорок, как я постиралась, искупала Аргона и выкупалась сама. Мой верный пёс всё это время стоял рядом со мной и только время от времени отряхивался, а я не делала и этого. Грозовой фронт прошел, на небе вспыхнули яркие звёзды и засияла почти полная луна, которая осветила степь. Вода с журчанием стекала в котловину. Я ради интереса спустилась к озеру и убедилась, что оно всё равно осталось солёным, а не солоноватым. По всей видимости в этом месте всё-таки и раньше было небольшое солёное озеро, воды которого смешались с океанскими. Ну, что зря гадать, мне ведь всё рано нужно будет выбираться отсюда как можно скорее хотя бы на том "Кадиллаке" или комбайне, который я за пару недель смогу превратить в броневик. Немного обсохнув, я аккуратно поставила Аргонов ящик на багажную раму, закрепила его на ней и стала складывать в него свои вещи. Одеваться в мокрый камуфляж, а также надевать на себя мокрое бельё я не стала, в гондоле имелась сухая и совершенно чистая одежда. Поэтому, повесив вещи на ящик, я нагишом села на мотоцикл, завела его и поехала к гондоле. На этот раз по пологому склону.

Через полчаса, положив матрац Аргона на площадку перед багажным отсеком гондолы, я забралась в неё, села в кресло и, оставив люк приоткрытым, уснула. Перед этим я посмотрела на часы, было половина пятого утра. В общем я не спала более суток со всем этим Апокалипсисом, чёрт бы его побрал, ну, ничего, главное, что и Алёнка, и я остались живы, а всё остальное уже в моих руках. Пусть кто-нибудь только попробует остановить меня на пути к моей дочери. С мыслями об Алёнке я уснула, как убитая, и проснулась, когда солнце поднялось уже довольно высоко и заглянула в мою кабинку. Когда я выбралась наружу, то сразу же радостно заулыбалась. Вокруг меня, куда ни глянь, расстилалась цветущая степь и всё сверкало яркими красками, даже кучи принесённого волной, нет, не мусора, а всяческого добра. А ещё меня удивило, что трава за ночь здорово подросла, чуть ли не вдвое. Аргон, между прочим, уже позавтракал и когда я подошла к нему, из его пасти торчал рыбий хвост. Улыбнувшись, я погладила пса по голове и он радостно завилял хвостом.

Мой пёс никогда не унывал, а стало быть и мне не имело никакого смысла впадать в уныние и тоску и я сказала себе: — "Всё в порядке, подруга, Алёнка жива, ты жива и Серёжа тоже жив, принимайся за работу." Легко сказать, принимайся за работу, а с чего тогда прикажете начинать? Подумав, решила начать с самого главного, с завтрака и достала палку сырокопчёной колбасы, нарезала ломтиками треть, есть мне хотелось просто неимоверно, достала шесть больших сухарей, банку "Фанты", пачку печенья, сложила всё это в подсумок и, подумав, надела на себя разгрузку с боеприпасами и вложила в левый нагрудный карман, пришитый наискосок, нож "Катран", который так нахваливал Мишка за удивительную прочность клинка, а к поясу прицепила испанский нож выживания "Король джунглей". Он был побольше размером и в его рукоятку чего только не было напихано. Забросив за спину автомат, он теперь должен стать моим вечным спутником, как и Аргон, если я хочу выжить и увидеть дочь, я сложила в ящик всё, что могло мне вскоре понадобиться, закрыла люк гондолы, села на мотоцикл и поехала к мешкам с водой. Напоив Аргона вдосталь, я поставила перед собой на бензобак кружку с водой и, макая в неё сухари, позавтракала. Попробовав на вкус кусочек рыбы, я решила, что ей нужно ещё полежать в рассоле, а потому всё-таки перетащила волоком мешки с водой, ужасно тяжелые, и уложила их рядком на склоне пригорка.

Поставив мешки с морской водой вертикально, я чуть по чуть всё же умудрилась раскрыть все три и привязать полиэтилен к стойкам, пусть лишняя вода выпаривается на солнце, а то уже палило нещадно. Вообще-то мне теперь срочно требовались какие-то более удобные и надёжные ёмкости для воды. Впрочем, всё зависело от того, что я найду в тех кучах, которые притащила вместе со мной сюда волна, а их ведь было аж девять штук. К ним-то я и направилась ближе к полудню и принялась планомерно объезжать одну за другой. Боже, чего только не приволокла в эту безлюдную степь волна. Тут были и какие-то телеги, и холодильники, и телевизоры, причём практически целые почему-то, несколько мотоциклов, ну, мне и своего хватит, легковые автомобили, они мне даром не нужны, парочка колёсных тракторов, уже получше, но когда я подъехала к седьмой куче, то и вовсе завизжала от радости, так как нашла то, что мне было нужно больше всего — грузовой автомобиль "Урал", причём не абы какой, а самый для меня ценный, кунг в военном исполнении, авторемонтная передвижная мастерская "ПАРМ 4784" на шасси автомобиля не просто повышенной, а жутко повышенной проходимости "УРАЛ-4320-1912-40" с расширенной базой.

Честное слово, я чуть не расплакалась увидев этот девятиметровый, почти, да, что там почти, просто новый грузовик с широченными и оттого чуть ли не шарообразными колёсами с высоким протектором, навалившийся бортом и потому изрядно смявший, автобус "ПАЗ". Соскочив с "Кавасика", я бросилась к своей находке, за которой громоздилась высокая куча других подарков буквально взлетела на капот "Урала" зелёной, камуфляжной расцветки. Заглянув через стекло в кабину, я убедилась, что в ней нет водителя. Оба стекла на дверцах были открыты, а потому внутрь кабины набилось чуть ли не полтонны, если не больше, грязи, в которой, однако, я разглядела деревянный ящик с какими-то банками. С опаской посмотрев на кучу, над моим "Уральчиком" возвышался, смешно сказать, казахский супермаркет, который принесло, судя по надписи, из какой-то Шалгии, даже не знаю, где это, и поняв, что меня не завалит, я, сняв автомат и разгрузку, просунулась в кабину и вытащила самый обычный ящик с гнёздами, в которых обычно перевозят бутылки, завязший в подсыхающей грязи. Как только я стёрла рукой грязь с первой же банки, то снова радостно завопила — это была шестисотграммовая банка говяжьей тушенки. Выбравшись с банкой из кабины "Урала", я тут же обтёрла её первой попавшейся мне под руку тряпкой, мигом вскрыла и принялась есть тушенку с ножа с двумя оставшимися после завтрака сухарями. Она была просто безумно вкусной и судя по маркировке, изготовленной недавно.

Основательно подкрепившись и угостив тушенкой Аргона, я вздохнула, покивала головой и принялась растаскивать кучу, из которой мой "Уральчик" высовывался едва ли на треть. Никаких других, более важных задач я перед собой уже не ставила. Даже в своих самых счастливых снах, которые мне могли бы присниться после Апокалипсиса, я точно не увидела бы это чудо, на котором смогла бы добраться до Москвы даже с Чукотки. Реки? Да, плевать я на них хотела! У меня есть два мощнейших гидрореактивных двигателя, а уж на худой конец плот для "Урала" я как-нибудь построю. Первым дело я вытащила из кабины "Урала" ящик с тушенкой, интересно, как он в ней оказался, после чего принялась планомерно растаскивать кучу, раскладывая её на отдельные кучки — дерево к дереву, ткань к ткани, стекло к стеклу. Трудиться мне, судя по всему, придётся очень долго и вот почему: во-первых, слишком уж много в этой куче было полезных вещей, если не считать макулатуру и просто хлам, хотя и он мог пригодиться, но только не мне, а, во-вторых, очень уж велика была куча, под которой оказался погребённым автомобиль и мне казалось, что она становится всё больше и больше. Аргон, глядя на меня, тоже решил заняться общественно-полезным трудом и умчался в степь. Вскоре он прибежал обратно и притащил мне рыбину, это был палтус размером с колесо "Газели". Я сначала хотела отругать его, но принюхавшись, с удивлением обнаружила, что хотя рыба стала подсыхать, совсем не протухла и сказала:

— Молодец, Аргон. Рыба, собирай рыбу!

Мой пёс пулей умчался в степь, а я положила на траву большой кусок брезента, с которого дождём смыло всю грязь и когда Аргон притащил камбалу ещё большего размера, положила её рядом с палтусом. Вскоре к тушенке присоединилось шесть литровых бутылок растительного масла, затянутых к полиэтилен, а ещё через какое-то время я вытащила целых три точно таких же упаковки с "Пепси-Колой", "Спрайтом" и "Мирандой", отчего совсем повеселела. Правда, под вечер мне всё же взгрустнулось, я продолбалась с этой кучей почти целый день, вкалывала, как папа Карло, перетащила на себе тонны четыре всяческого добра, которое разложила уже довольно большими стопками, а когда взглянула на свой автомобиль, то у меня возникло такое ощущение, что поскребла чайной ложечкой верхушку айсберга. От этого я горестно вздохнула, но потом встряхнула головой и громко сказала самой себе: — "Ничего, подруга, лиха беда начало, зато у тебя теперь есть надёжное транспортное средство, которое ты в любом случае должна откопать. В начале восьмого я вернулась к озеру, привезя с собой сначала часть рыбы. Её Аргон натаскал килограммов под двести. В несколько заходов я перевезла рыбу и все продукты, которые нашла, и занялась рыбой. Первым делом я достала из моторных отсеков все оставшиеся в них алюминиевые профили, воткнула их в землю и развесила на капроновых шнурах для просушки ту рыбу, которую уже засолила, потом выпотрошила всю привезённую и заложила её в тот же мешок, в котором осталось ведра два с половиной рассола.

Морская вода во всех трёх мешках выпарилась за день чуть ли не на треть и если так дело пойдёт и дальше, то вскоре у меня появится соль, пусть и морская. Ничего страшного, от неё не умирают. Вообще-то меня стали очень сильно удивлять некоторые странности. В частности то, что я так ни разу и не учуяла ещё запаха гниения и разложения. В числе всего прочего, мне попался в куче мусора под руку большой деревянный ящик с посудой, преимущественно алюминиевой. В нём нашлись четыре большие сковородки и потому на ужин я пожарила себе камбалы и съела её с толстым удовольствием без хлеба, удивляясь тому, что рыба со вчерашнего дня даже и не думала протухать, а лишь просто слегка подсохла. Когда я, ещё до ужина, отмыла в довольно-таки солёной воде озера столитровую синюю, полиэтиленовую флягу в которую, не смотря на то, что она была закрыта завинчивающейся крышкой, натекло грязной воды и налила в неё из полиэтиленового бурдюка, положенного на склон, с помощью резинового шланга тёплой пресной воды, то выпив несколько глотков, подумала: — "Наверное комета принесла с собой что-то такое, что является отличным антисептиком и консервантом, отсюда у воды такой необычный вкус." После ужина мне было уже не до размышлений и я отправилась спать. На этот раз я вынула из гондолы всё, что только могло мне понадобится, и устроилась на ночлег снаружи. Спать в кресле, хотя оно и очень удобное, под меня изготовленное — врагу не пожелаешь.

Зато во вторую ночь я отлично выспалась, позавтракала вчерашней треской, завернула в станиоль всю оставшуюся и снова поехала на раскоп. Ещё вчера я перевела часы на три часа назад и потому в этот день приступила к работе в половине восьмого, решив вкалывать полный световой день. Аргона я снова отправила на поиски рыбы и когда пёс притащил мне через четверть часа совсем уж редкого зверя — здоровенного морского угря, я снова не унюхала никакого тухлого запаха. На этот раз дела у меня пошли быстрее, так как я нашла в куче большую садовую тачку. С ней мне было куда как легче работать и я сразу же повеселела. Зато Аргону приходилось много бегать и он, притащив штук двадцать рыбин, быстро ухекался. На моих часах было половина первого и я решила, что пора и пообедать, а раз так, то сняла с рук перчатки и положила их на солнце, просушиться. Когда я достала из тенёчка жареную треску и предложила Аргону, тот отвернулся от неё с таким видом, что я расхохоталась, встала и налила ему в миску воды. Вот её он вылакал с огромным удовольствием.

Ну, а я с удовольствием съела четыре больших куска рыбы и откинулась на спину, чтобы полежать с полчасика на солнышке, будто оно мало меня пекло. Автомат и разгрузка лежали рядом со мной. Хватит с меня одного приключения на другом складе. Между прочим, та куча, которую я аккуратно разбирала, как раз больше всего мне и напоминала склад. Ну, допустим половина вещей на этом складе была сильно повреждена, но если поломать голову и приложить руки, то и их можно было починить. Вообще-то меня удивляло, как получилось, что волна чуть ли не в ряд выложила поблизости от того холма, на который опустилась моя гондола, столько нужных и полезных вещей, среди которых оказался и "Урал" с самарскими номерами. Ладно, то, что меня от Москвы снесло к Самаре, это я ещё понимала, как понимала и то, что после этого волна завернула к югу, но почему я тогда оказалась не где-нибудь в Гурьеве? Вчера вечером, вытаскивая вещи из гондолы, я включила ноутбук и просмотрела карты. В общем я только сейчас, лёжа на одеяле из верблюжьей шерсти, из которого я выбила с ведро грязи, поняла, что помимо балтийской волны была ещё и черноморская, ничуть не менее мощная, которая подхватила мою гондолу и потащила её дальше на восток, но, встретившись с возвышенностями казахского мелкосопочника, не такими уж и высокими, повернула к югу. В общем меня занесло очень далеко и скорее всего по всей степи было разброшено немало таких куч. Ничего, когда разберусь с "Уралом" и поеду домой, посмотрю на степь из окна и всё станет ясно.

Греться на солнышке слишком долго я не стала и минут через двадцать поднялась. Раз Аргон устал бегать по степи, значит мне самой нужно проехаться по ней на мотоцикле и собрать ещё рыбы. Прицепив к "Кавасику" садовую тачку, а на себя нацепив разгрузку и автомат, я на самой малой скорости поехала на север, время от времени подъезжая к своему псу, наводившему меня на рыбу. Её сбором мы занимались часа полтора и, набрав килограммов триста, поехали обратно. Холм со стоящей на нём гондолой, был отличным ориентиром. После этого, выгрузив рыбу из тачки прямо на траву, я снова приступила к разбору кучи перед "Уралом", чтобы машина смогла спокойно выехать. Аргон и тут взялся мне помогать и когда я что-нибудь вытаскивала мягкое, хватал эту вещь зубами и тащил вместе со мной. Умный пёсик и работящий, не то что некоторые кобели. Отбросим в сторону новый, но весь в грязи полушубок, обязательно прихвачу с собой, ведь все мои зимние вещи остались в Москве, я увидела под листом разбухшей ДВП большую пластиковую ванну и очень обрадовалась, будет в чем засолить рыбу.

От избытка энтузиазма, я ухватилась за край ванны и потащила её на себя, совершенно не подумав о том, что она может быть битком набита чем-нибудь, но ванна легко поддалась. Видно сначала лист ДВП, затем полушубок и несколько досок предотвратили это и я вытащила её довольно легко. Аргон тут же сунул в неё свой любопытный нос, радостно тявкнул и принялся что-то трескать. Я тоже заглянула в ванну и увидела, что в ней осталось немного воды, всего с полведра, а в ней барахтаются какие-то зелёные, мясистые лепестки. Схватив пса за ошейник, я выставила его из ванной и приказала сидеть. Аргон сел и тут же принялся жалобно поскуливать. Ему явно нравилась эта необычная, живая еда. Поставив ванну под наклоном так, чтобы через сливное отверстие из неё не вытекла вода, я присела на корточки и стала рассматривать странных существ в ней. Они были живыми и ни на что не похожими. Овальной формы, красивого светло-изумрудного цвета, они были длиной сантиметров шесть, шириной в два и толщиной чуть более сантиметра. Уж если их ел Аргон, то они меня точно не съедят, решила я и вытащила один лепесток. Он был похож на мармеладку, только живую, я положила его на свою ладонь и задумалась. Эти существа явно были внеземного происхождения, так как ни о чём подобном я никогда не слышала, а уж о чём только не читала в Интернете. Их наверняка принесла с собой волна, а на Землю их занесло скорее всего кометой. Глядя на то, как неуютно себя чувствует зелёный лепесток у меня на ладони, я сбросила его в воду, понюхала руку и вспомнила, что точно так же пах дождь — свежестью.

Приказав Аргону идти со мной, я отвела его подальше от ванны, велела ему сидеть, а сама взяла пластиковую канистру с водой ополоснула недавно найденный кувшин фильтра для очистки воды, отлитый из прозрачной пластмассы, наполнила его водой на две трети и пошла к ванне. Всего в ней я насчитала двадцать шесть зелёных лепестков и всех переложила в кувшин. Они плавно опускались на дно и вскоре все собрались в кучку, плотно прижавшись друг к другу. При этом я тут же заметила, что вода, а она не отличалась кристальной чистотой, хотя и не была грязной, очень быстро очистилась. Усмехнувшись, я покрутила головой, нашла тенистое место и понесла туда эти странные существа. Ну, а когда поставила их на доску, торчащую из кучи мусора, то и вовсе удивилась. Вода под зелёными лепестками вспенилась и они взмыли вверх, но потом плавно опустились вниз и вот что удивительно, пузырьки того газа, который они выделили, не поднялись на поверхность и я не почувствовала никакого запаха. Это удивило меня ещё больше, что же это за газ такой, который полностью растворяется в воле? Ну, один такой я знала — аммиак, но если он растворялся в воде, то та превращалась в нашатырный спирт. Здесь же было что-то иное. Я легонько стукнула по доске снизу и вода в кувшине снова вспенилась у самого дна и зелёные лепестки всплыли. Покрутив головой, я вернулась к прерванной работе и не вспоминала о своей находке, стоящей в отдалении, док окончания рабочего дня, то есть до семи вечера.

Вечером я перевезла все ценные и полезные находки в свой лагерь у озера, на что ушел целый час, после чего выстругала из куска дерева пробку для пластиковой ванны, почистила рыбу и засолила в ней. Уровень воды во всех трёх мешках уже понизился почти наполовину и она была достаточно солёной. На моём пригорке уже появился стол из алюминиевых трубок с голубой пластиковой столешницей, пластиковое кресло и ещё один стол, но уже деревянный, кухонный, такой был у бабы Кати, пока я не сделала в её квартире, которую она оформила на меня, капитальный ремонт и не сменила в ней всю мебель, забрав старую в наш загородный дом. Так что теперь я обзавелась кое-какими удобствами. Нашла я также и большую палатку из числа тех, которые так любят уличные торговцы, но ещё не отмыла и к тому же для неё нужен был каркас, но его было из чего сделать. Мне пока что не требовалось укрытие от дождя, а его, судя по всему, придётся ждать долго. Сначала я поставила кувшин с зелёными лепестками на кухонный стол, а потом, когда стала разделывать рыбу, на этот раз я решила снова полакомиться жареным морским угрём, как и вчера, поставила его на кресло. Когда же я стала разделывать длинную, почти полтора метра, рыбину, то её хвост, отрубленный ударом ножа "Джангл Кинг", отлетел и свалился прямо в кувшин с зелёными лепестками.

Не успела я ойкнуть, как вода в нём вскипела, а когда осела, то хвост угря оказался полностью покрыт зелёными лепестками и если раньше они лежали спокойно, то теперь суетливо елозили и, кажется, принялись есть рыбий хвост. Вот тебе и раз! Я аккуратно переставила кувшин на обеденный стол, села в кресло и принялась наблюдать за эти странными существами. Они действительно вовсю трескали хвост угря и при этом кверху поднимались пузырьки газа. Мысленно прикинув, что это может быть за газ, я достала зажигалку, зажгла её и поднесла язычок пламени к кувшину. Тут же полыхнула вспышка и я поняла, зелёные лепестки, поедая рыбу, выделяют метан или ещё какой-то природный газ. "Вот так диво, так вам же цены нет!", мысленно воскликнула я и вернулась к кухонному столу. Пока я жарила рыбу, стемнело, так что ужинала я при свете звёзд и луны. На следующий день я продолжила как разбор склада, так и сбор рыбы в полдень и на этот раз сделала целых четыре ездки. Мне повезло, Аргон нашел не только большую рыбную полянку, но ещё и осетра длиной в два с половиной метра, чему я очень обрадовалась. Больше ничего интересного на третий день не произошло, а вот на четвёртый я не только привезла из степи ещё трёх осетров поменьше, но и выяснила, что к моему "Уралу", который я раскапывала очень планомерно, оказывается прицеплен прицеп с вторым кунгом и вот он-то стоял на колёсах, но был полностью завален.

Хотелось бы мне знать, что я найду внутри обоих шестиметровых кунгов? Судя по всему это была какая-то особая авторемонтная мастерская, вот только сколько времени у меня уйдёт на то, чтобы отмыть её от грязи и, вообще, как мне поставить "Урал" на колёса? Хотя если в кунге я найду домкрат от этого автомобиля, я даже знаю, где он скорее всего лежит, то это не составит особого труда. Ещё меня очень интересовало, имеется ли в "ПАРМе" токарный станок или нет, а если имеется, то какой именно? Хорошо, если в нём стоит большой станок, это значительно облегчит мне жизнь, ведь я умею работать на токарном станке и смогу выточить много чего нужного в ремонте. Ну, а пока что я только и могла, что облизываться, глядя на свой "Урал" с прицепом и мечтая о всяких чудесах. Нет, я точно сумасшедшая баба, раз думаю о железках. Ну, как бы то ни было, но я не только заготовила за одиннадцать дней тонны две рыбы, последние килограмм четыреста вообще превратились в воблу, хотя и эту рыбу можно было есть, но и полностью раскопала своё сокровище, а вместе с ним и супермаркет, приплывший целиком и придавивший автобус "Лиаз". В нём, правда, было, хоть шаром покати, но зато, забравшись в него по лестнице, я обзавелась большим японским холодильником, судя по всему в рабочем состоянии. В хозяйстве пригодится. Впрочем, я много чем обзавелась.

На двенадцатый день я приступила к заключительному этапу своей утомительной операции. Честное слово, если бы не желание ехать из Казахстана в Москву с комфортом, я давно бы уже раскопала и отремонтировала джип и уехала на нём, вот только не факт, что далеко. Это тебе не "Урал", грузоподъёмностью в двенадцать тонн, но он повезёт на себе и все пятнадцать. Ещё на девятый день я смогла забраться в него и радости моей не было предела. В "ПАРМе", как в Греции, было всё, включая большой, новенький токарный станок "16ТВ25 РМЦ 2000 мм". На таком я могла выточить, хоть чёрта, а ещё в кунге стоял дизель генератор мощностью в пятьдесят киловатт и, вообще, это был целый автосервис на колёсах. Ну, а в точно таком же прицепе я обнаружила отличный, хотя грязи в нём было по колено, кубрик на четырёх человек, но даже не это главное, перед входом в кубрик размером четыре на четыре метра, размещались справа и слева два стальных шкафа, от пола до потолка заполненные канистрами с моторным маслом, гипоидной смазкой, антифризом и тормозной жидкостью по полной программе. Оба топливных баках, самого "Урала" и второго, питавшего дизель, были доверху заполнены соляркой, но я подозревала, что в неё всё же попала вода. Ничего, отфильтруем, у меня имелось с собой несколько кусков натуральной замши, а замша обладает чудесным свойством, если её пропитать бензином или соляркой, то она не пропустит через себя воду, а если водой — то ни бензин, ни солярку.

Осмотр двигателя показал мне, что с ним всё в полном порядке. Машина вообще была в отличном техническом состоянии, но после пребывания в воде любой автомобиль требовал по отношению к себе особой заботы. Это же не подводная лодка. Хотя я и могла поставить "Урал" на колёса ещё тремя днями раньше, всё же не стала торопиться и сначала расчистила вокруг него достаточное свободное пространство, мне же ещё предстояло его вычищать от грязи, а потому отложила это мероприятия и вот, наконец, приладила мощный упор, установила на него гидравлический домкрат, а рядом положила на крышу кунга второй упор и принялась сначала осторожно, а потом всё энергичнее качать ручкой масло. Уже через двадцать минут мой "Уральчик" стоял на всех шести колёсах. Военная машина, ничего не боится, даже цунами. Сразу после этого я приступила к грязной работе и на то, чтобы отдраить автомобиль и оба кунга до блеска у меня ушло целых три дня. В общем я долбалась со своей находкой две недели с хвостиком и ничуть об этом не жалела, ведь попутно здорово прибарахлилась. Думаю, что кое-что из того, что я имела, взять хотя бы всё то оборудование, которое находилось в кунге, можно будет сменять на что-нибудь полезное.

Вряд ли мне имело смысл сразу же менять масло в мостах, а вот в двигателе "Урала", он был мощным, камазовским, двухсотшестидесятисильным, как и в дизельгенераторе, нужно обязательно заменить масло, что я и сделала. После этого я пошаманила над воздушными фильтрами, слила из баков и дважды профильтровала всю солярку, в ней хватало воды, и даже выпарила её остатки из баков и только потом залила ту, которая воды даже не видела и попробовала его завести. Двигатель полностью я не разбирала, но головки блоков цилиндров снимала, чтобы удостовериться, что всё нормально, благо прокладки имелись, а также сняла глушитель и вылила из него воду. В общем я проделал весь комплекс необходимых работ по техобслуживанию и потому не удивилась, что после того, как я поставила в "Уральчика" свой аккумулятор, завела двигатель. Он пару раз фыркнул и заработал. Всё, теперь я могла приступить к бронированию своего нового транспортного средства. Сначала оборона нашей крепости в Карасях, а потом поездка в Москву, приучили меня к мысли, что я должна быть готова к любым неприятностям. Единственное, что меня беспокоило более всего, это проблема с топливом. Масла то у меня хватит года на два, а то и все три, ведь я даже то, которое слила, не стала выливать на землю, а намеревалась отфильтровать и регенерировать. Если добавлять понемногу к кондиционному моторному маслу, то уже будет неплохо.

С мыслями о том, где же мне заправляться, я поехала на холм. На его вершине было много места, да, и чтобы ворочать железки, лучше пользоваться краном-укосиной. Больше всего меня радовала сейчас моя запасливость. Вот, спрашивается, для чего я взяла с собой две болгарки, большую и маленькую, а к ним полторы сотни дисков? То-то же, я и сама этого толком не знаю, ведь если маленькую болгарку мой хилый дизельгенератор ещё потянул бы, то большую вряд ли, хотя как знать, не такой уж он и хиленький, но даже на него мне было жаль тратить солярку и я по вечерам жила в полной темноте. Подъехав к гондоле, которую я собиралась вскоре опрокинуть набок, чтобы срезать с неё металл, я заглушила двигатель и задумалась. Сверху мне было хорошо видно озеро, его уровень после ливня повысился метра на три и рыба в нём так и не подохла. Вода в нём была чистейшая и я даже несколько раз купалась, благо можно было потом обтереть тело мокрой губкой от соли. Вообще-то вода выглядело довольно странно. Озеро было изумрудно-зелёным и тут меня осенило, а не из-за тех ли зелёных лепестков, которые жили в кувшине? Интересно, а на что они ещё способны? Ведь они вовсе не похожи на бактерий, которые вырабатывают метан.

Подумав о зелёных лепестках, я вылезла из кабины, дошла до гондолы и открыла люк. Я сняла один из аккумуляторов моторного отсека и не открывала люк каждые полчаса, так что зарядки ещё хватало, но уже не мешало бы его подзарядить. Забравшись в гондолу по лесенке, я достала из ящика акваланг, маску, ласты и стала спускаться с холма. Компрессора у меня с собой не было, но воздуха должно было хватить часов на восемь, а это тоже не мало. В нижнем лагере, в котором уже стояло две палатки и тент от солнца, я первым же делом занялась рукодельем и сшила из сетки от комаров большой мешок и соорудила из неё же и толстой алюминиевой проволоки сачок-совок, после чего разделась, надела акваланг, ласты с маской и отправилась на подводную охоту. Когда я нырнула поглубже, то даже удивилась, как много на дне зелёных лепестков. А вот травы и тюльпанов на дне озера уже не было. Похоже, что их съели зелёные лепестки, но зато на дне появились ростки морских водорослей. Интересно, откуда? Наверное их споры или семена принесли на себе рыба и креветки. Главное было не это, а то, что за каких-то полчаса я наловила целых два мешка зелёных лепестков и выпустила их в ванну, после чего села над ними и стала думать. Переводить двигатель с солярки на метан было слишком хлопотно по одной причине, мне бы потребовалось изготовить для этого мощный насос, чтобы закачивать газ в баллоны, да, и кислород было жалко. Внезапно у меня появилась идея, а что если взять и показать зелёным лепесткам, которые прилетели к нам на комете и как-то сумели выжить, что именно от них требуется? Широко заулыбавшись, я быстро нарисовала эскиз и решила для начала пообедать.

Ну, а поскольку я, как мне казалось, была на верном пути, то открыла в честь такого события не только банку тушенки, но ещё и банку грибов, а также банку зелёного горошка, время от времени мне попадались в куче консервы и даже сгущённое молоко, но на этот раз на десерт я решила порадовать себя ананасами. Бедный Аргон, учуяв запах тушенки, чуть из шкуры не выпрыгнул, но ему досталась только миска сухого корма и всего пару ложек тушенки, чему пёс также был очень рад. Нет, всё правильно, с моего стола ему частенько что-нибудь перепадало, а вот я собачий корм не ела. После обеда я не стала греться на солнышке, как делала это частенько, а поехала к своему складу, где чего только не было аккуратно разложено. Ну, а поскольку точно знала, что мне требуется, то искать долго нужное мне железо не пришлось. Вот уж не знаю, кто это догадался застелить полы в "Пазике", превращённом из автобуса в фургон, листовой двухмиллиметровой, нержавеющей сталью, приём оба листа, шириной в метр, были прикручены саморезами, но я была ему очень благодарна. Именно поэтому я уже через полчаса принялась мастерить, как я его назвала, биосинтезатор топлива. Он представлял из себя две большие, на четверть куба каждая, ёмкости. Одна, с краном, предназначалась для конечного продукта, а вторая, с перегородкой, не доходящей до дна на треть, была синтезатором.

Во всяком случае, я на это очень надеялась. Поработав сначала болгаркой, а затем спаяв емкости латунью, буры у меня был целый трёхлитровый баллон, я вскоре увезла готовую установку в нижний лагерь на "Кавасике" и чуть ли не торжественно установила её под тентом. Сразу после этого я стала гадать, из чего же зелёным лепесткам будет проще всего делать солярку? Немного подумав, я поняла, да, из любого жира! А где у меня жир? Правильно, в той здоровенной дохлой рыбине, кажется это была сельдевая акула, которую уже вовсю кушали неизвестно откуда взявшиеся лисы. Оказывается, в степи вовсе не утонула вся живность, хотя по ней и прошла волна высотой в сто метров, которая местами выдрала всю траву. За акулой я поехала на "Урале", от которого отцепила бытовку и уже через сорок минут, вооружившись огромным мясницким тесаком, его я нашла в казахском минисупермаркете, вырезала из акулы, с трудом пробивая высохшую кожу, как её только лисы сумели прогрызть, куски белого то ли жира, то ли очень жирного мяса. Во всяком случае оно прямо-таки сочилось жиром и воняло тоже рыбьим жиром.

Набрав этого жира полный дюралевый ящик и садовую тачку, акулу я не довезла всего метров сто до нижнего лагеря, оставив Аргона охранять акулу от лис, чтобы те её не съели, я перевезла его в лагерь заложила в биосинтезатор, налила в него морской воды, а в ту часть, которая сообщалась с ёмкостью для готового продукта, аккуратно налила литр солярки так, чтобы та не стала переливаться через край, и стала перекладывать в свою установку зелёные лепестки. Они сразу же набросились на жир, но пока что уровень воды и солярки повышался только потому, что я загружала зелёных лепестков. Меня с самого начала порадовало то, что на поверхность не поднимались пузырьки газа. Наконец я решила, что зелёных лепестков находится в биосинтезаторе достаточно много и стала ждать. Прошло полчаса, а вожделённая солярка в пустую ёмкость так и не потекла, пока я не сообразила, нужно бросать в воду рыбье сало, что я и стала делать. Правда, сначала оно не хотело тонуть и я стала притапливать его палочкой. Зелёные лепестки быстро поняли, что харч плавает сверху и уж не знаю как, мне этого не было видно, стали сами утаскивать его на дно и вот тут-то процесс пошел, причём довольно быстро, я едва успевала бросать жирную акулятину в ёмкость. Да, уж, зелёные лепестки лопали её с завидной прожорливостью, так что уже очень скоро я была вынуждена подставить под кран полиэтиленовую бочку и полностью открыть его. Без малейшего сомнения, в бочку стекала чистейшая солярка.

Чтобы проверить это, я сходила за своим маленьким дизельгенератором, маленький то он маленький, но весил все полцентнера, так что я едва погрузила его в садовую тележку. Заодно я взяла пару ламп-переносок с крюками и вскоре, когда движок генератора был заправлен произведённой зелёными лепестками соляркой, он весело затарахтел и работал на ней просто прекрасно. Я обессилено рухнула в пластиковое кресло и тихонько расплакалась. Почему? Так кто же его знает, почему это меня после такой нечаянной удачи пробило на слёзы. Вот теперь я могла вздохнуть полной грудью и почти ничего не бояться. Наверняка я могла выторговать в тех городах и посёлках, куда приеду, всё что угодно. Не думаю, что от такого биосинтезаторатора кто-нибудь сможет отказаться. Немного поразмыслив, я пошла в ту палатку, где у меня лежала рыба, выбрала несколько штук самых тощих и твёрдых, как кость, рыбин, разрубила из на куски, право же, чуть мясницкий нож не сломала, и затолкала их на съедение зелёным лепесткам. Те даже не крякнули и когда прошло полчаса, я поняла, что дизельку можно гнать практически из любого сырья животного происхождения. Это мне не очень понравилось, эдак кто-то и покойников начнёт так утилизировать. Ну, тут я уже ничего не могла поделать, а потому не стала даже думать об этом.