"Рациональное объяснение действия" - читать интересную книгу автора (Девятко)
В конце 80-х и начале 90-х годов у нас много говорили и писали об общечеловеческих ценностях и правах человека. Совсем недавно их либеральную трактовку выдавали за единственно возможную и применимую к любым условиям. Между тем универсализм западных ценностей и норм крайне спорен. Их отторжение другими культурами стало довольно заметно, хотя Запад с трудом признает этот факт. По словам французских социологов-компаративистов Маттея Догана и Доминика Пеласси, "социологи западных стран слишком медленно осознавали, что они применяли собственные мерки в качестве универсальных"12. Действительно, правомерность отождествления западных ценностей с общечеловеческими уже в конце прошлого века занимала таких русских мыслителей, как Николай Данилевский, Николай Трубецкой, Константин Леонтьев. Впрочем, и до них над тем же размышлял Алексис де Токвиль.
В наши же дни, когда глобальные проблемы, затрагивающие межцивилизационные отношения, приобрели особый размах, вопрос об универсализме западных ценностей встал с новой остротой. Признать работоспособным опыт всего лишь одной - западной - цивилизации, значит ограничить творческий потенциал современной культуры, навязать ей безальтернативное развитие, которое к тому же способно завести в экологический тупик. Это ли не путь к идеологической монополии, против которой так долго боролась сама западная цивилизация? Чем обернется в перспективе система, противопоставляющая группу элитарных государств и обществ остальному человечеству? Иными словами, вопрос об общечеловеческих ценностях не так уж прост. Их нельзя навязать силой, как невозможно принудить человека поверить в Десять заповедей.
Какая дорога ведет к подлинному, ненасильственному международному согласию относительно прав человека? На мой взгляд, наиболее реалистичный путь предложил известный американский политический философ Джон Роулз в форме "перекрестного консенсуса"13 . Он уверен, что различные страны, религиозные и культурные общины в принципе могут прийти к согласию в вопросе о нормах человеческого поведения, если проявят терпимость к различиям в мировоззрениях. Роулз не предлагает слить разные взгляды и представления в единую суперидеологию - такая тенденция вела бы прямиком к тоталитаризму. Он имеет в виду кодекс поведенческих принципов, которые способны создать благоприятные условия для развития человечества. Однако такое согласие достижимо только при условии, что никто из участников не станет насильственно навязывать другим готовые образцы. Новые правила должны складываться на основе компромисса - при непременном условии, что их философский фундамент (то есть объяснение, почему стороны признают данные нормы правильными) не подвергнется унификации.
Англичанин печется о достоинстве человека, для японца же это - понятие западное; он предпочитает говорить о стремлении к материальному и духовному благополучию. Однако если подходить к проблеме с позиции "перекрестного консенсуса", то речь пойдет лишь о норме поведения, а, стало быть, разные по своему культурному коду понятия можно будет примирить или, по крайней мере, достичь согласия в отношении норм. По-видимому, большинству культур свойственно осуждать убийство, воровство, нечестность, предательство и т.п. Глубинные ценности, лежащие в основе этих моральных императивов, подчас противоположны друг другу, но это не так уж важно. Существенна возможность предпринять легальные шаги, позволяющие продвинуться к универсализации международно-правовых норм.
Однако для исследователей из Восточной Азии западные правовые нормы слишком индивидуалистичны. Конфуцианец отвел бы больше места общине и совокупности человеческих взаимоотношений. Иными словами, "перекрестный консенсус" не снимает вопроса о сосуществовании различных правовых культур, а стало быть, возможности их соотнесения.
Таким образом, современное обсуждение на Западе проблемы прав человека включает в себя не только правовые формы (иммунитета и свободы, а также соответствующие правовые гарантии), но и их фундамент - философию личности и общества, придающую большое значение индивиду и его праву соглашаться или нет на то, чтобы быть управляемым. Обе постановки вопроса противостоят многим другим культурам (включая и западную - до начала эпохи модерна, т.е. современности), причем не потому, что у тех не существовало систем защиты личности и ее иммунитета; совершенно иной была основа таких систем. И, тем не менее, "...вопреки различиям в философии... универсализация стандартов, включающих лучшие образцы общечеловеческой практики, может быть признана важным шагом, может быть воспроизведена в различных культурах, философиях. Подобные шаги должны повторяться вновь и вновь", - считает известный критик либерализма Чарлз Тэйлор14.
Таков лишь один из множества сложных вопросов, встающих перед исследователем проблем нового мирового порядка. Но уже и на этом примере видно: создание работоспособного механизма мирового сообщества требует коренного мировоззренческого поворота.
Еще один пример. В современном мире все острее встает проблема справедливости: насколько законно распределяются власть, богатства и ресурсы. Политические реалисты при определении курса не нуждаются в морали; более того, полностью ее отрицают, освобождая государство практически от каких бы то ни было моральных обязательств. Может ли мировое сообщество по-прежнему руководствоваться такими установками на пороге XXI века? Предоставленная самой себе, без соответствующей нормативной и институциональной основы, современная полиархическая структура может очень быстро превратить международный порядок в анархию, при которой каждое общество будет стремиться выжить за счет создания независимых источников самообороны. На практике это равнозначно стремлению заполучить собственное ядерное оружие и средства массового уничтожения. Нехватка ресурсов и возможностей повлечет за собою переход к террористическим методам борьбы.
Альтернатива этой смертельной опасности - постепенное строительство глобального сообщества, основанного на сотрудничестве, взаимопомощи и справедливости. На уровне отношений между властью и обществом нужно:
( объединить усилия для решения проблем, перед которыми бессильны отдельные государства (межэтнические и межнациональные конфликты, ксенофобия, вынужденная миграция, торговля наркотиками, терроризм, контрабанда ядерных и химических материалов и т.п.);
( защитить от разрушения окружающую среду, противодействовать давлению на ресурсы планеты со стороны все увеличивающейся численности населения и расширяющегося производства;
( защитить права человека, нащупав их соответствие в различных цивилизационных и культурных системах, а также преодолев разрыв между национальными и международными нормами права;
( преодолеть разрыв между экономическим развитием и политическими целями различных государств (обозначим здесь одну лишь проблему: кто имеет право на владение сырьевыми ресурсами - тот, на чьей территории они находятся, или же тот, кто в состоянии рациональнее ими воспользоваться?);
( принять во внимание культурно-цивилизационные проблемы (как совместить общечеловеческие ценности с особенностями отдельных культур, как избежать предсказанного Хантингтоном столкновения цивилизаций?).
По-видимому, мир оказался перед необходимостью создать новые институты, в том числе международные, и принять систему мер, которые придали бы законность росткам принципиально нового тина миропорядка. Все это невозможно без нового цивилизационного проекта, который затрагивал бы не только сферу межгосударственных отношений, но и самые основы бытия современного человека.
Какими же чертами должна обладать будущая цивилизация, просматриваемая сегодня сквозь призму разнообразных философских учений и политических программ? Важнейшей ценностью будущего мирового сообщества должен стать мир. На смену противостоянию должен прийти поиск компромиссов и даже - по возможности - консенсуса. Следующей существенной чертой должно стать развитие, то есть создание наилучших условий для расцвета разных цивилизаций, социальных формирований и культур. Духовность и моральность должны дополнять друг друга, а коллективизм сочетаться с ответственностью и правами индивида. Не конкуренция, а солидарность, в том числе за пределами государственных границ; взаимная помощь в трудных ситуациях, забота как основной "экзистенциал" человеческого бытия, о чем писал еще Мартин Хайдеггер. Социальная справедливость и демократический принцип легитимации власти.
Можно было бы эти принципы (идеалы) обозначить другими словами или поменять их последовательность. Суть не в этом. Путь к мировому сообществу, в котором Россия хотела бы найти для себя достойное место, ведет не через столкновение цивилизаций и навязывание ценностей, признанных в одной из них. Новый мировой порядок можно создать, лишь постепенно учась терпимо относиться к иному, не похожему на свое, привычное, добиваясь взаимного понимания и уважения, стремясь в конечном счете к цивилизационной взаимодополнительности.
У России - уникальный опыт многовекового межцивилизационного диалога, и потому она способна внести немалый вклад в процесс строительства нового миропорядка. Более того, для нее самой путь к спасению лежит сегодня, по-видимому, через альтернативный цивилизационный проект, не исключающий, а, наоборот, поддерживающий и традиционные ценности, и патриотическое чувство, и новые стратегии взаимодействия общества и природы, и равноправие государств на международной сцене. Возможно, именно в разработке и продвижении этого проекта заключается историческая роль России, а отнюдь не в том, чтобы "таскать каштаны из огня" для Запада, превращаясь в огромный казачий форпост на границах мусульманского мира.
Примечания
1 Панарин А. Долго ли продлится одиночество России? // Власть. 1996. № 10. С. 23.
2 Kraulbammer Cb. The Unipolar Moment // Foreign Affairs. 1990/1991. Vol. 7. №1. P. 23-33.
3 Ikenberry J. The Future of International Leadership // Political Scince Quarterly. 1996. Vol. 111. № 3. P. 402.
5 См.: Mansfield E.D., Snyder J. Democratization and War // Foreign Affairs. May/June 1995. Vol. 74. № 3. P. 79-97.
6 По мнению директора Института стратегических исследований Гарвардского университета Сэмюэля Хантингтона, который ввел в оборот это понятие (см.; untington. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. Oklahoma, 1993), первая волна демократизации продолжалась с 1828 по 1926 год, вторая была много короче, охватив период с 1943 по 1964 год (обе они сопровождались периодами отката), третья началась в 1974 году.
7 Diamond L. Is the Third Wave over? // Journal of Democracy. July 1996. Vol. 7. №3. P. 31.
8 Huntington S. Democracy for a Long Haul // Journal of Democracy. April 1996. Vol. 7. № 2. P. 5.
9 Rosenau J. Turbulence in World Politics. Princeton, 1991.
10 Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. N.Y., 1977. P. 238.
11 Frankel C. Morelity and U.S. Foreign Policy // Headline Series. 1975. № 224.P. 52.
12 Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994. С. 7.
13 Ratels J. The Idea of an Overlapping Consensus // Oxford Journal of Legal Studies. 1987, № 7. P. 1-25. Правда, и Роулз считает обязательным условием всеобщее признание либеральных ценностей.
14 Taylor Cb. A World Consensus on Human Rights? //Dissent. Summer 1996. P. 21.
Опубликовано: Общественные науки и современность. 1994. № 6. С. 32-41; 1995. № 3. С. 60-70.
Э.Я. Баталов
СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
(К ИССЛЕДОВАНИЮ РАСПАДАЮЩЕЙСЯ ПАРАДИГМЫ)
Тридцать лет назад в книге "Гражданская культура", ставшей для многих западных (а теперь и для некоторых российских) политологов своего рода Библией, американские исследователи Г. Алмонд и С. Верба писали следующее:
"Государственные деятели, стремящиеся создать политическую демократию, часто концентрируют свои усилия на учреждении формального набора демократических правительственных институтов и написании конституции. Они также могут сосредоточить усилия на формировании политической партии, тем чтобы стимулировать участие масс. Но для развития стабильного и эффективного демократического правления требуется нечто большее, нежели определенные политические и управленческие структуры. Это развитие зависит от... политической культуры. Если она не способна поддержать демократическую систему, шансы последней на успех невелики"1.
Политическая жизнь современной России лишний раз подтверждает справедливость этих слов. Трудности становления демократии в нашей стране - будь то на структурном или функциональном, федеральном или региональном уровнях - во многом обусловлены именно отсутствием политической культуры демократического типа, ибо и наши политики, и рядовые граждане, сами того подчас не замечая, мыслят и действуют в соответствии с императивами политической культуры, сложившейся в советском обществе много десятилетий назад. Нет уже ни СССР, ни КПСС, ни прежних идеологических учреждений, большевистская политическая культура жива. Это она направляла действия путчистов в августе 1991 года. Это она проявилась в кровавых событиях октября 1993 года. Она способствовала успеху партии Жириновского на выборах в декабре того же года.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |