"Танец с Дьяволом" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

Глава 2

Батарейки в плеере сели, и Зарек выругался. Везет, как утопленнику.

До приземления был еще целый час, и последнее, чего ему хотелось — это слушать, как в кабине ноет Майк, жалуясь на то, что его заставили сопровождать Темного Охотника на Аляску. И хотя тридцать сантиметров толстой стали отделяли темный отсек Зарека от Майка, он мог слышать все настолько отчетливо, словно Оруженосец сидел рядом с ним.

Что еще хуже, Зарека тошнило от маленького пассажирского отсека, стены которого, казалось, давят на него. Каждый раз, шевелясь, он ударялся рукой или ногой. Но раз уж они летели днем, выбор был невелик: либо этот крошечный куб, либо смерть.

Зарек и сам не мог понять, почему выбрал куб.

Он снял наушники, и его слух тотчас же атаковали ритмичный гул вращающихся лопастей вертолета, завывание зимнего ветра и разговор Майка по радио, встроенному в кабине.

— Ну, так что, ты сделал это?

Зарек приподнял бровь, услышав обеспокоенный незнакомый мужской голос. О, красота его сил. Он обладал слухом, которому позавидовал бы и Супермен. Тема их разговора была ему известна…Он. Или скорее, его смерть.

Майку предложили целое состояние за его убийство, и с тех пор, как они покинули Новый Орлеан двенадцать часов назад, Зарек ждал, что Оруженосец либо откроет окна, выставляя его на солнце, либо сбросит этот чертов отсек вместе с ним куда-нибудь, где его бессмертная жизнь оборвется.

Вместо этого, Майк продолжал испытывать его терпение и не дергал за рычаг. Не то чтобы Зареку было до этого дело. У него еще осталась пара сюрпризов для Оруженосца, если тот попробует сунуться к нему,

— Не, — ответил Майк, снова резко без предупреждения дернув вертолет влево, и Зарек влетел в стену отсека. Он начинал подозревать, что пилот делал это намеренно, чтобы поиздеваться над ним.

Не успел Зарек приготовиться, как вертолет вновь накренился.

— Я долго думал об этом, но знаешь, решил, что если просто поджарю ублюдка, это будет слишком легко. Я лучше оставлю его Оруженосцам Ордена Крови и позволю им уничтожить его медленно и мучительно. Лично я хотел бы услышать, как этот конченый псих будет визжать, моля о жалости, особенно после того, что сделал с теми несчастными невинными полицейскими.

Челюсть Зарека подрагивала в такт с частыми злобными ударами его сердца. Ну да, как же, полицейские и в самом деле были совершенно невинны. Будь Зарек смертным, они либо забили бы его до смерти, либо он сейчас лежал бы в коме после их ударов.

Из радио вновь донесся голос:

— Я слышал от Оракулов, что Артемида заплатит в двойном размере любому Оруженосцу, который убьет Зарека. Добавь это к тому, что обещал Дионис и, лично я считаю, ты будешь дураком, если упустишь такую возможность.

— Несомненно, но у меня достаточно денег. Кроме того, это мне пришлось выносить все придирки и насмешки этого урода. Он думает, что очень крутой, и я хочу поглядеть, как с него собьют спесь, прежде чем отрубить голову.

Пассаж Майка заставил Темного Охотника закатить глаза. Слова этого придурка не стоят и крысиной задницы. Зарек давным-давно понял, что бессмысленно пытаться наладить отношения с людьми. Все, что он получал в ответ — это все новые и новые удары.

Зарек засунул мр-3 плеер обратно в черный брезентовый вещевой мешок и скривился, сильно ударившись коленом о стену. Боги, освободите его из этого тесного, давящего места. У Темного Охотника было чувство, что его запихнули в саркофаг.

— Меня удивляет, что Совет не присвоил Нику статус Оруженосца Ордена Крови для этой охоты, — продолжил другой голос. — Я думаю, эта работа как раз для него, учитывая, что он провел последнюю неделю с Зареком.

Майк фыркнул:

— Они пытались, но Готье отказался.

— Почему?

— Понятия не имею. Ты же знаешь, что собой представляет Ник. Он не любит подчиняться приказам. Меня вообще удивляет, зачем его посвятили в Оруженосцы. Не могу представить ни одного Охотника, кроме Ашерона или Кириана, способного выдержать его болтливый язык.

— Да, он та еще язва. И раз уж мы об этом заговорили, мой Темный Охотник прислал сообщение, поэтому мне надо идти работать. Будь осторожен с Зареком и держись от него подальше.

— Не волнуйся. Я собираюсь выкинуть его из вертолета и убрать свой зад с Аляски быстрее, чем ты успеешь произнести «Румпельштильцхен» [2]. А с ним пусть разбираются другие.

Радио со щелчком отключилось.

Зарек неподвижно сидел в темноте и прислушивался к дыханию Майка. Значит, придурок все-таки решил позволить ему жить. Ну, что ж, у Оруженосца, наконец, отросли яйца и половина мозга. В какой-то момент за последние несколько часов Майк, видимо, решил, что самоубийство — это не выход. За это Зарек сохранит ему жизнь.

И да помогут боги всем остальным, кто решит преследовать его. На мерзлой земле Аляски Зарек был неуязвим. В отличие от других Охотников и Оруженосцев, у него было девять столетий, чтобы научиться выживать в Арктике. Девятьсот лет, когда существовали лишь он и неизведанная ледяная пустыня.

Конечно, Ашерон навещал его раз в десятилетие или около того, чтобы проверить, жив ли он еще, но больше никто не появлялся. И люди еще удивляются тому, что он безумен.

Вплоть до последнего десятилетия, у него не было никакой связи с внешним миром во время длинных летних месяцев, и ему приходилось постоянно скрываться в своей хижине на краю света.

Ни телефона, ни компьютера, ни телевизора.

Ничего, кроме безмолвного и одинокого перечитывания одной и той же стопки книг, снова и снова, пока он не заучивал их наизусть. Ничего, кроме бесконечного ожидания момента, когда ночи станут достаточно долгими, чтобы Зарек смог добраться из своей деревенской хижины в Фэрбэнкс [3], где работали магазины, и можно было пообщаться с людьми.

По правде говоря, лишь полтора столетия назад на этой территории появилось достаточное количество жителей, чтобы можно было говорить о каком-либо общении.

До этого бесчисленные столетия Зарек жил в одиночестве и рядом с ним не было ни единой живой души. Изредка он встречал местных жителей, которые с ужасом взирали на странного высокого белого мужчину с клыками, живущего в отдаленном лесу. Один взгляд на его почти двухметровый рост и оленью парку, и они бежали со всех ног в противоположном направлении, крича, что Иглаак [4] собирается их убить. До крайности суеверные, жители местных племен придумали о нем целую легенду.

Оставались лишь редкие зимние визиты Даймонов, которые забирались в его леса, чтобы потом похвастать победой над спятившим Темным Охотником. К несчастью, их больше интересовала драка, нежели разговор, поэтому общение с ними сводилось к минимуму. Пара минут битвы, чтобы разбавить монотонность жизни, а потом он снова оказывался в одиночестве среди снега и медведей.

И это были даже не вер-медведи. Электромагнитные поля, излучаемые северным сиянием, не позволяли почти никому из Охотников-оборотней забираться так далеко на север. Еще они приводили в негодность его электронику и мешали спутниковому соединению, блокируя возможность связи, так что даже в этом современном мире, Зарек был мучительно одинок.

Может быть, ему следовало, в конце концов, позволить убить себя.

И все же, каким-то образом, он заставлял себя продолжать. Еще один год, еще одно лето. Еще одна коммуникационная блокада. Простое выживание — это единственное, что было знакомо Зареку.

Темный Охотник сглотнул, вспомнив Новый Орлеан.

Как он любил этот город. Его жизненную силу. Тепло. Смесь экзотических ароматов, видов и звуков. Зарека всегда интересовало, понимают ли люди, населяющие его, как им повезло, когда их благословили таким чудесным местом.

Но все это было в прошлом. Он так сильно облажался, что шансов получить позволения Ашерона или Артемиды жить в густонаселенном месте, где он смог бы общаться с большим количеством людей, просто не было.

Теперь они связаны навечно — он и Аляска. Ему можно было надеяться лишь на демографический взрыв, но, учитывая суровость климата, это было настолько же вероятно, как и то, что его отправят на Гавайи.

С этой мыслью Зарек начал доставать из мешка зимние вещи и одеваться. Когда они прилетят, будет раннее и достаточно темное утро, но рассвет наступит очень быстро. Ему придется поспешить, чтобы успеть к своей хижине до восхода солнца.

К тому времени, как Зарек натер кожу вазелином, надел свои длинные штаны, черную водолазку, длинную парку из меха оленя и плотно прилегающие зимние ботинки, он почувствовал, что вертолет снижается.

Повинуясь импульсу, Темный Охотник осмотрел оружие, лежащее в мешке. Он давно взял за правило носить с собой богатый арсенал. Аляска — суровое место, если живешь один и никогда не знаешь, где встретишь кого-то смертельно опасного.

Столетия назад Зарек принял решение быть самым опасным существом на просторах тундры.

Когда они приземлились, Майк заглушил двигатель и подождал, пока не остановится винт, прежде чем выбраться из кабины. Он осыпал проклятиями минусовую температуру и открыл заднюю дверь. Оруженосец одарил Зарека мерзкой усмешкой и отступил, выпуская его из вертолета.

— Добро пожаловать домой, — произнес Майк с ноткой ядовитого веселья в голосе. Этот урод наслаждался мыслью о том, как Оруженосцы выследят и обезглавят ненавистного ему Темного Охотника.

Ну, так же, как и сам Зарек.

Майк пытался согреть дыханием руки в перчатках.

— Надеюсь, все осталось таким, как ты помнишь.

Так и было. Тут ничего никогда не менялось.

Зарек зажмурился от сверкания снега, яркого даже в предрассветных сумерках. Охотник надел защитные очки, чтобы уберечь глаза и выбрался наружу. Он схватил вещевой мешок, перекинул его через плечо и направился по скрипучему снегу к сараю, оборудованному системой климат-контроля, где неделю назад оставил созданный по спецзаказу снегоход Ski-Doo MX Z Rev.

О да, он помнил этот мороз, арктический ветер, который так яростно жалил, что каждый кусочек незащищенной кожи жгло огнем. Зарек стиснул зубы, чтобы не стучали. Это вызывало не очень приятные ощущения, учитывая его длинные острые клыки.

Добро пожаловать домой…

Майк направлялся обратно в кабину, когда Зарек повернулся лицом к нему.

— Эй, Майк, — окликнул он. Голос его разрезал ледяное безмолвие.

Майк остановился.

— Румпельштильцхен, — произнес Зарек, прежде чем швырнуть гранату под вертолет.

Оруженосец понесся по снегу, чтобы найти укрытие, изрыгая на ходу проклятия.

Впервые за долгое время Зарек улыбнулся при виде взбешенного Майка, под мелькающими ногами которого скрипел снег.

Вертолет взорвался в тот самый момент, когда Темный Охотник добрался до своего снегохода. Он перекинул длинную, затянутую в кожу ногу через черное сидение и оглянулся назад, чтобы посмотреть, как обломки вертолета «Сикорский» [5] стоимостью в двадцать три миллиона долларов обрушиваются на снег дождем раскаленного металла.

О, фейерверки. Как он их любил. Вид был почти такой же потрясающий, как северное сияние.

Майк все еще ругался и подпрыгивал, словно маленький рассерженный ребенок, построенная на заказ игрушка которого превратилась в груду искореженного железа.

Зарек завел мотор и подъехал к Майку, но не раньше, чем бросил еще одну гранату в сарай, чтобы Оруженосец не смог им воспользоваться.

Снегоход вибрировал под Охотником, не двигаясь с места, а он опустил шарф, чтобы Майк смог понять его.

— Город в четырех милях в ту сторону, — сказал Зарек, указывая на юг. Он кинул Майку маленький тюбик с вазелином. — Намажь губы, чтобы не растрескались.

— Мне следовало убить тебя, — прорычал Оруженосец.

— Да, следовало, — Зарек закрыл лицо и нажал на газ. — Кстати, если по дороге тебе встретятся волки, помни, это действительно волки, а не оборотни на прогулке. Они тоже передвигаются стаями, поэтому если увидишь одного, значит остальные где-то рядом. Мой совет — это взобраться на дерево и надеяться, что они заскучают раньше, чем появится медведь и решит последовать за тобой.

Зарек развернул снегоход и направился на северо-восток, где посреди трех сотен акров [6] леса его ожидала хижина.

Возможно, ему следовало чувствовать себя виноватым из-за того, что он сделал с Майком, но чувства вины не было. Оруженосец только что выучил важный урок. В следующий раз, когда Артемида или Дионис сделают ему предложение, он не откажется.

Зарек двинул запястьем, выжимая всю мощность из снегохода, подпрыгивающего на неровной заснеженной дороге. Ему предстоял долгий путь домой, а время кончалось. Приближался рассвет.

Черт. Нужно было взять Mach Z [7]. Этот снегоход был быстрее из-за своей обтекаемой формы, чем Ski-Doo MX Z Rev, на котором он ехал сейчас, но удовольствия от него было куда меньше.

Зарек замерз, проголодался и устал, и, как это ни странно звучало, хотел вернуться к вещам, которые были ему знакомы.

Если другие Оруженосцы решили выслеживать его, пусть будет так. По крайней мере, он предупрежден. А как показали вертолет и сарай, еще и вооружен.

Если они хотели убить его, тогда он желал им удачи. Она им пригодится, так же как и гора оружия.

С нетерпением ожидая вызова, Зарек летел на снегоходе по покрытой снегом территории.

Он добрался до своей хижины прямо перед рассветом. Пока его не было, выпал снег, завалив дверь. Зарек затащил снегоход в небольшой сарай, пристроенный к хижине, и накрыл его брезентом. Пытаясь подключить обогреватель для мотора, он понял, что ни для MX, ни для Mach, припаркованного рядом, электроэнергия не поступает.

Зарек зарычал от злости. Черт возьми. Несомненно, блок питания для Mach треснул от низкой температуры, и если ничего не сделать, мотор MX тоже выйдет из строя.

Зарек выбежал наружу, чтобы проверить электрогенераторы, прежде чем взойдет солнце, и обнаружил, что они оба замерзли намертво и не работают.

Он снова зарычал, ударив по одному из них кулаком.

Замечательно, вот и все удобства. Похоже, что сегодня ему предстоит рандеву с маленькой дровяной печью. Не лучший источник тепла, но это было все, что он мог получить.

— Великолепно, просто великолепно, — пробурчал Зарек. Не в первый раз ему приходилось спать на холодном полу хижины. Несомненно, эта ночь будет и не последней.

Просто этим утром такая перспектива казалась неприятнее, потому что он провел всю последнюю неделю в мягком климате Нового Орлеана. Там было так тепло, что отопление вообще не требовалось.

Господи, как же он скучал по этому городу.

Понимая, что времени до рассвета осталось совсем мало, Зарек вернулся к снегоходу и укутал двигатель своей паркой, чтобы сохранить как можно больше тепла. Потом он достал вещевой мешок с сидения и отправился откапывать дверь, чтобы попасть внутрь хижины.

Зарек наклонился, проходя в дверь, и продолжал держать голову в этом положении. Потолок был настолько низким, что когда Темный Охотник выпрямлялся в полный рост, макушка упиралась в него, и будь он чуть невнимательнее, вентилятор в центре комнаты мог бы снести ему голову.

Однако низкий потолок был необходим. В разгар зимы тепло было бесценным сокровищем, и вряд ли кто-либо хотел, чтобы большая его часть собиралась под трехметровым потолком. Чем ниже потолок, тем теплее в жилище.

Не говоря уже о том, что девятьсот лет назад, когда его сослали сюда, у Зарека было не так много времени, чтобы построить убежище. Он спал в пещере днем, работая над хижиной по ночам, пока, наконец, не появился Дом, Паршивый Дом.

Да, хорошо снова вернуться домой.

Зарек бросил свой мешок рядом с печкой. Потом он повернулся и сунул старомодный деревянный засов в пазы на двери, чтобы оградить себя от животного мира Аляски, иногда подбирающегося слишком близко к хижине.

Проведя рукой вдоль резной стены, Зарек нащупал фонарь, который висел там и маленькую коробку спичек, прикрепленную к нему. Несмотря на то, что глаза Темных Охотников были созданы для ночной жизни, в полной темноте он ничего не видел. Его хижина с плотно закрытой дверью и толстыми деревянными стенами была полностью непроницаема для света.

Когда Зарек зажег фонарь, он задрожал от холода, оглядывая убранство комнаты. Он знал каждый миллиметр этого места. Каждую книжную полку на стене, каждый резной декоративный узор на них.

У него никогда не было много мебели. Два высоких шкафа: один для одежды, другой для продуктов, подставка для телевизора и книжные полки, вот, собственно, и все. Бывший римский раб, Зарек, не привык к излишествам.

Внутри было так холодно, что он видел пар от своего дыхания даже через шарф. Оглядывая комнату, Темный Охотник скривился при виде компьютера и телевизора, которые перед использованием придется размораживать.

Конечно, только в том случае, если внутрь не попала влага.

Не желая думать об этом сейчас, Зарек направился в кладовку в задней части хижины, где хранил лишь консервированную еду. Он давным-давно выучил, что волки и медведи, учуяв запах пищи, тут же окажутся у его двери с нежданным визитом. А желания убивать их лишь из-за того, что они глупы и голодны, у Зарека не было.

Зарек достал банку свинины с бобами и консервный нож, а потом сел на пол. Майк отказался кормить его во время тринадцатичасового перелета из Нового Орлеана в Фэрбэнкс. Оруженосец утверждал, что, если он принесет Зареку еду, то на него может попасть свет.

На самом же деле, Майк просто был уродом, а в чувстве голода для Зарека не было ничего нового.

— Замечательно, — пробормотал он, открыв банку и обнаружив, что бобы замерзли. Зарек решил было найти нож для колки льда, но затем передумал. Не настолько его мучил голод, чтобы ему могло понравиться мороженое из свинины с бобами.

Он с отвращением вздохнул, открыл дверь и зашвырнул банку как можно дальше в лес.

Захлопнув дверь, чтобы не попасть под лучи рассветного солнца, Темный Охотник начал рыться в своем вещевом мешке, пока не нашел сотовый, мр-3 плеер и ноутбук. Зарек сунул телефон и плеер в карманы штанов, чтобы тепло тела не дало им замерзнуть. Ноутбук он отставил в сторону до тех пор, пока не удастся разжечь печь.

Он направился в противоположный угол, поднял пару резных деревянных статуэток, которые там складывал и понес их к печи.

Открыв небольшую металлическую заслонку, Темный Охотник остановился.

Там была маленькая норка с тремя новорожденными детенышами. Потревоженная мать посмотрела на Зарека и предупреждающе зашипела.

Он ответил таким же шипением.

— Черт, не могу в это поверить, — раздраженно пробурчал Охотник.

Норка, должно быть, спустилась по трубе, пока его не было. Возможно, когда она нашла это место, тут все еще было тепло, а печь показалась ей самым безопасным местом для рождения детенышей.

— Могла бы, по крайней мере, привести с собой полсотни своих друзей, мне бы не помешала новая шуба.

Норка обнажила клыки.

Зарек раздраженно прикрыл заслонку и швырнул поленья обратно в кучу. Он, конечно, был уродом, но даже у него не хватало духу выкинуть их на улицу. Он — бессмертен и сможет пережить мороз. Мать с детенышами — нет.

Зарек поднял ноутбук, закутал его в пальто, чтобы удержать тепло и направился в дальний угол, где лежал матрас, набитый соломой. Укладываясь, Зарек подумал было спуститься вниз, под землю, где было теплее, но, с другой стороны, оно того не стоило.

Чтобы попасть в спрятанный подвал, придется отодвинуть печь, а это снова потревожит норку.

В это время года день был коротким. До заката оставалось всего несколько часов, а к этой промерзшей земле он уже давно привык.

Нужно будет раздобыть припасов и новый генератор как можно быстрее. Натянув на себя одеяла и меха, Зарек устало вдохнул. Он закрыл глаза, и его мысли вернулись к событиям прошедшей недели.

«Спасибо, Зарек».

Зарек сжал зубы, вспомнив лицо Саншайн Раннингвулф. Огромные темно-карие глаза этой женщины были неописуемо соблазнительными, а сама она сильно отличалась от всех этих худосочных моделей, что нравились большинству мужчин: Зарек возбуждался от одного взгляда на ее роскошные, округлые формы.

Господи, он должен был укусить ее, когда у него был шанс. Зарек до сих пор не был уверен, почему не попробовал ее крови. Она, несомненно, согревала бы его до сих пор.

Еще одно сожаление добавилось к огромному списку, который у него и так был.

Его мысли вернулись к ней…

Саншайн неожиданно появилась в его доме в Новом Орлеане, когда он уже ожидал Ника, который должен был отвезти его на посадочную площадку.

Ее темные волосы были убраны в косы, а карие глаза светились дружелюбием. Еще никто никогда не смотрел на него так.

— Я не могу задержаться надолго. Не хочу, чтобы Талон проснулся и увидел, что меня нет, но прежде чем ты уедешь, я хотела поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал.

Зарек все еще не мог понять, почему помог им. Почему он предал Диониса и сражался против бога, вознамерившегося убить Талона и Саншайн.

Ради их счастья, он сам подписал себе смертный приговор. Но, когда Зарек смотрел на нее вчера, ему казалось, что оно того стоило.

Позволив себе провалиться в дремоту, Зарек подумал, будет ли оно все еще стоить того, когда Оруженосцы найдут его хижину и спалят ее вместе с ним.

Эта мысль заставила его фыркнуть. Ну и черт с ним. По крайней мере, он успеет немного согреться, прежде чем умрет.

Зарек не знал, сколько времени проспал. К тому времени, как он проснулся, на улице уже было темно.

Может быть, он все-таки проспал не настолько долго, чтобы мотор снегохода успел перемерзнуть. В противном случае, ему предстоит долгая, холодная прогулка в город.

Зарек перевернулся и скривился от боли. Он лежал на ноутбуке. Не говоря уже о том, что телефон и плеер впивались в куда более интимные места.

Вздрагивая от холода, Зарек заставил себя встать и вытащил из гардероба еще одну парку. Одевшись по погоде, он вышел наружу, в свой самодельный гараж. Темный Охотник засунул ноутбук, телефон и плеер в рюкзак и повесил его за плечи, а потом подошел к снегоходу и раскрыл мотор.

К счастью, тот завелся с первого раза. Аллилуйя! Возможно, к нему все-таки возвращалась удача. Никто не поджарил его во сне, а бензина у него было достаточно, чтобы добраться до Фэрбэнкса, где можно будет купить продукты и немного отогреться.

Довольствуясь малым, Зарек отправился на юг по длинной, ухабистой дороге, которая должна была вывести его к цивилизации.

Не то, чтобы он жаловался. Зарек был чертовски благодарен, что тут теперь вообще существовала хоть какая-то цивилизация.

Он приехал в город в начале седьмого.

Зарек припарковал свой снегоход у дома Шэрон Паркер, от которого можно было дойти пешком до центра города. Темный Охотник познакомился с бывшей официанткой около десяти лет назад, когда нашел ее поздно ночью в сломавшейся машине на безлюдной проселочной дороге на Северном Полюсе.

Было около минус шестидесяти и женщина плакала, свернувшись под одеялом, боясь, что она и ее ребенок умрут, не дождавшись помощи.

Семимесячная дочь Шэрон болела астмой и она пыталась положить ее в больницу на лечение, но ей отказали, потому что у них не было ни страховки, ни денег.

Шэрон направили в благотворительную клинику, но она заблудилась, пытаясь найти ее.

Зарек отвез их обратно в больницу и заплатил за лечение малышки. Пока они ожидали, он выяснил, что Шэрон выселяют из квартиры и она едва сводит концы с концами.

Тогда Зарек предложил ей сделку. В обмен на дом, машину и деньги, она обеспечивала ему дружеский разговор всякий раз, когда он приезжал в Фэрбэнкс и время от времени кормила домашней едой.

Но лучше всего было то, что летом, когда он совсем не мог выходить из своей хижины, Шэрон заезжала на почту или в магазин, покупала ему продукты и книги, а потом оставляла их у его двери.

Это была лучшая сделка, которую Зарек когда-либо заключал.

Шэрон никогда не задавала личных вопросов, даже не интересовалась, почему он не покидает хижину летом. Вне всякого сомнения, она была слишком благодарна за финансовую поддержку, которую он ей оказывал, чтобы беспокоиться о его странностях.

В ответ, Зарек никогда не пил ее кровь и не спрашивал о личной жизни. Они были всего лишь работодателем и подчиненной.

— Зарек?

Он оторвался от подключения обогревателя к двигателю и увидел, как она высунула голову из парадной двери своего дома, построенного в фермерском стиле. Темно-каштановые волосы Шэрон были короче, чем месяц назад, когда Зарек в последний раз видел ее: небрежно подстриженные локоны касались плеч.

Высокая, стройная и чрезвычайно привлекательная, Шэрон была одета в черный свитер и джинсы. Любой другой мужчина к этому времени уже попробовал бы соблазнить ее, и в одну из ночей около четырех лет назад женщина намекнула, что если ему когда-либо захочется чего-то более интимного, она с радостью согласиться, однако Зарек отказался.

Он не любил, когда люди старались сблизиться с ним, а у женщин была одна ужасная черта: рассматривать секс, как нечто значимое.

Зарек так не считал. Секс есть секс. Нечто первичное и животное. Что-то, чего тело требует, так же как и пищи. Но никто же не ходит на свидания со стейком, прежде чем его съесть.

Так почему же женщины всегда требуют проявления чувств, прежде чем раздвинуть ноги?

Зарек этого не понимал.

И он никогда не будет встречаться с Шэрон. У него было достаточно проблем и без секса с ней.

— Зарек, это ты?

Он опустил шарф и крикнул в ответ:

— Да, это я.

— Ты зайдешь?

— Я вернусь через пару минут. Нужно кое-что купить.

Она кивнула, а потом вернулась в дом и захлопнула дверь.

Зарек направился в магазин, расположенный дальше по улице. В «Универсальном магазине Фрэнка» можно было найти все, что угодно. А лучше всего было то, что там был представлен богатый выбор электроники и генераторов. К сожалению, он не долго еще сможет пользоваться услугами этого магазина. Зарек был там достаточно частым посетителем в течение пятнадцати лет, и, не смотря на свою некоторую туповатость, Фрэнк уже начал замечать, что Зарек не стареет.

Рано или поздно, Шэрон тоже это увидит, и ему придется отказаться от единственного знакомства в мире смертных.

В этом был огромный недостаток бессмертия. Зарек не осмеливался слишком долго общаться с людьми, боясь, что они узнают, кем и чем он является. И, в отличие от других Охотников, каждый раз, когда он просил предоставить ему Оруженосца, который мог бы служить ему и помогать скрыть свои особенности, Совет отказывал.

Судя по всему, из-за его репутации никто не желал иметь с ним дело.

Ну и отлично. Ему все равно никто не был нужен.

Зарек зашел в магазин, снял очки, перчатки и расстегнул парку. Он услышал, как в задней части магазина Фрэнк разговаривает с одним из продавцов:

— А теперь послушай меня, парень. Он, конечно, странноватый, но тебе лучше вести себя хорошо с ним, ты меня понял? Он оставляет кучу денег в этом магазине и мне плевать, насколько страшно он выглядит. Ты все равно будешь вести себя, как положено.

Они оба вернулись из подсобки. Фрэнк замер, глядя на него.

Зарек ответил таким же пристальным взглядом. Фрэнк привык видеть его с бородкой, серьгой в виде меча и скрещенных под черепом костей и серебряными когтями на левой руке. Это были три вещи, с которыми Ашерон приказал ему расстаться в Новом Орлеане.

Зарек знал, как выглядит без бороды, и ненавидел это. Но, по крайней мере, ему не нужно было смотреть на свое лицо в зеркале. Темные Охотники могли отражаться, лишь когда сами этого хотели.

Зарек никогда не хотел.

Пожилой мужчина одарил его улыбкой, которая скорее была привычкой, нежели проявлением дружелюбия, и не спеша подошел к нему. Несмотря на то, что люди в Фэрбэнксе были очень открытыми, большинство из них все же предпочитали обходить Зарека стороной. Такую уж реакцию он вызывал у смертных.

— Чем могу сегодня помочь? — поинтересовался Фрэнк.

Зарек взглянул на подростка, заинтересованно рассматривающего его.

— Мне нужен новый генератор.

Фрэнк втянул воздух между зубами и Зарек прекрасно знал, к чему все идет.

— С этим могут быть трудности.

Фрэнк всегда так говорил. Независимо от того, что было нужно Зареку, с покупкой этого товара всегда были трудности, и ему приходилось доплачивать сверх цены.

Фрэнк почесал седые усы на заросшем лице.

— У меня остался всего один и его нужно доставить в Уоллаби к завтрашнему дню.

Ну да, конечно.

Зарек слишком устал, чтобы играть в игры Фрэнка. В данный момент, он мог заплатить сколько угодно за возможность вернуть электричество в свой дом.

— Если ты продашь его мне, я накину еще шесть тысяч сверху.

Фрэнк нахмурился и продолжил почесывать бороду.

— Ну…все равно остается проблема…Его очень ждут в Уоллаби.

— Десять тысяч, Фрэнк. И еще две, если ты доставишь его к дому Шэрон за час.

Фрэнк просиял.

— Тони, ты его слышал. Упакуй генератор, — в глазах мужчины зажглось нечто, напоминающее дружелюбие. — Вам нужно что-то еще?

Зарек покачал головой и вышел.

Он направился обратно к дому Шэрон, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на пронизывающий ветер.

Зарек постучал, прежде чем толкнуть дверь плечом и войти. Странно, но гостиная была пуста. В это время дочь Шэрон Трикси обычно носилась по дому, играя и вопя, словно демон, или до крайности неохотно делала уроки. Но сейчас он не слышал ее даже в дальних комнатах.

На секунду Зарек подумал, что Оруженосцы все-таки нашли его, но это было просто смешно. Никто не знал о Шэрон. Он был не в тех отношениях с Советом или другими Темными Охотниками, чтобы болтать об этом.

— Эй, Шэрон? — позвал Зарек. — Все в порядке?

Она неторопливо шла по коридору из кухни.

— Ты вернулся.

Его охватило плохое предчувствие. Что-то было не так. Он чувствовал это. Шэрон нервничала.

— Да. Что-то случилось? Я ведь не вломился к тебе посреди свидания, правда?

А потом Зарек услышал. Звук мужского дыхания. Тяжелые шаги в кухне.

Мужчина шел по коридору медленными, размеренными шагами, словно хищник, осторожно исследующий ландшафт, чтобы подобраться к жертве.

Когда он остановился позади Шэрон, Зарек нахмурился. Мужчина был всего на пару сантиметров ниже него, с длинными темно-каштановыми волосами, стянутыми в конский хвост, и одетый в потертый плащ, словно герой вестерна. Он распространял вокруг себя ауру смертельной опасности, и, когда их глаза встретились, Зарек понял, что его предали.

Это был еще один Темный Охотник.

А среди всех Темных Охотников был всего один, который знал о его отношениях с Шэрон.

Зарек проклинал себя за глупость.

Охотник склонил голову.

— Зи, — протянул он с густым южным акцентом, который Зарек так хорошо знал. — Нам нужно поговорить.

У Зарека перехватило дыхание, когда он увидел Сандауна, стоящего рядом с Шэрон. Он был единственным, перед кем Зарек раскрыл душу за свои две тысячи лет плюс те годы, когда он был человеком. И он знал, зачем Сандаун появился здесь. Он один знал Зарека. Места, которые тот часто посещал и его привычки.

Кто сможет выследить и убить быстрее, чем лучший друг?

— О чем? — грубо спросил Зарек, сузив глаза.

Сандаун встал перед Шэрон, словно пытаясь защитить ее. Как будто мог хотя бы на мгновение поверить, что Зарек способен причинить ей вред.

— Я думаю, ты знаешь, зачем я здесь, Зи.

Да, Зарек очень хорошо это знал. Он точно представлял, чего хочет от него Сандаун. Чистой, быстрой смерти, чтобы ковбой смог отчитаться перед Ашероном и Артемидой, что в мире снова все спокойно и вернуться домой в Рено.

Но Зарек однажды уже умер без боя. На этот раз, он намеревался драться за свою жизнь, какой бы хреновой она ни была.

— Забудь об этом, Джесс, — ответил Зарек, называя его настоящим именем, а потом развернулся и побежал к двери.

Зарек успел выскочить во двор, прежде чем Сандаун схватил его и заставил остановиться. Он обнажил клыки, но Джесс, казалось, даже не заметил этого.

Зарек резко двинул его в живот. Удар оказался настолько сильным, что Джесс пошатнулся, а Зарек упал на колени. Каждый раз, когда один Темный Охотник атаковал другого, нападающий чувствовал боль в десять раз сильнее, нежели тот, кто этот удар получал. Избежать этого можно было только в том случае, если Артемида временно снимет свой запрет. Зарек только надеялся, что она не сделала этого для Джесса.

Он едва дышал от боли, но все равно попытался подняться на ноги. В отличие от Джесса, бывший раб привык к физической боли.

Но прежде, чем Зарек успел уйти, он увидел Майка и трех других Оруженосцев, выходящих из тени. Мужчины приближались к ним быстрыми и уверенными шагами, а это говорило о том, что нацелились они на Темного Охотника.

— Оставьте его мне, — приказал Сандаун.

Они проигнорировали его слова и продолжали идти.

Резко развернувшись, Зарек побежал к снегоходу и обнаружил, что его двигатель разбит. Вот, очевидно, чем они были заняты, пока он был у Фрэнка.

Черт возьми. Как можно быть настолько тупым?

Должно быть, они сломали его генераторы, чтобы заставить приехать в город. Они выкурили его из леса, словно охотники свою добычу.

Отлично. Если им нужно животное, они его получат.

Зарек вытянул руку и использовал телекинез, чтобы сбить Оруженосцев с ног. Не желая ранить самого себя еще больше, он увернулся от захвата Джесса и побежал в город.

Но уйти далеко Зарек не успел, потому что подтянулось еще несколько Оруженосцев, которые открыли по нему огонь.

Пули вонзились в тело, разрывая кожу. Зарек со свистом втянул воздух и пошатнулся от боли.

И все же, он продолжал бежать.

Выбора у него не было.

Если Зарек остановится, они обезглавят его, а, несмотря на то, что его жизнь оставляла желать лучшего, намерения становиться Тенью у него не было. Так же, как и желания доставить им удовольствие, позволив себя убить.

Зарек завернул за угол, и что-то ударило его в живот.

Все тело взорвалось от адской боли, когда он упал на землю, перевернувшись в воздухе. Он оказался на спине, лежа в снегу, не в силах вздохнуть.

Тень с холодными, безжалостными глазами встала рядом с ним.

Мужчина, ростом, по крайней мере, в метр восемьдесят, обладал сверхъестественно мужественной фигурой. У него были очень светлые волосы и темно-карие глаза, а когда он улыбнулся, взгляду Зарека открылись такие же клыки, как у него.

— Кто ты? — спросил Зарек, понимая, что незнакомец не мог быть Даймоном или Апполитом, хотя и выглядел похожим на одного из них.

— Я — Танатос, Темный Охотник, — ответил тот на классическом греческом, используя имя, означавшее «смерть». — И я здесь, чтобы убить тебя.

Он схватил Зарека за полы парки и швырнул о стену соседнего здания, как будто тот был тряпичной куклой.

Зарек ударился о стену и упал на землю. Тело болело настолько сильно, что руки и ноги дрожали от усилий, когда он попытался уползти от этого существа.

Зарек остановился.

— Я не умру так снова, — прорычал он. Не на животе, словно испуганное животное, ожидающее убийства. Как ничтожный раб под плетью.

Ярость придала Зареку сил, и он встал на ноги, разворачиваясь, чтобы встретить Танатоса лицом к лицу.

Существо улыбнулось.

— Крепкий орешек. Люблю таких. Но раздробить твою скорлупу будет куда приятнее.

Зарек перехватил руку Танатоса, ломая ее, когда тот потянулся к нему.

— А знаешь, что люблю я? — он схватил существо за шею. — Звук последнего вздоха Даймона.

Танатос расхохотался холодным злобным смехом.

— Ты не можешь убить меня, Темный Охотник. Я еще более бессмертен, чем ты.

Зарек приоткрыл рот, когда рука Танатоса мгновенно исцелилась.

— Кто ты? — вновь спросил он.

— Я же сказал. Я — Смерть. Никто не может убежать от Смерти или победить ее.

Вот черт. Теперь он, действительно, попал.

Но Зарек еще не был побежден. Смерть, возможно, в конце концов, получит его, но ублюдку придется ради этого попотеть.

— Знаешь, — сказал Зарек, погружаясь в неестественное спокойствие, которое позволяло ему пережить бесчисленные избиения, когда он был бессловесной жертвой для любого желающего. — Готов поспорить, что все люди просто готовы обделаться от страха, когда ты это произносишь. Но знаешь что, Мистер Я-хочу-казаться-страшным-но-лишь-позорно-терплю-неудачу? Я — не человек. Я — Темный Охотник и в масштабах вселенной ты для меня ни черта не значишь.

Он собрал все свои силы в кулак и нанес мощный удар прямо в солнечное сплетение Танатоса. Существо пошатнулось.

— А вот теперь я могу присесть и поиграть с тобой, — Зарек вновь ударил Танатоса. — Но лучше я просто покончу с нашими страданиями.

Прежде чем он успел нанести еще один удар, заряд, выпущенный из ружья, поразил его спину. Зарек ощутил, как шрапнель пробила плоть, едва минуя сердце.

В отдалении завыли полицейские сирены.

Танатос схватил Зарека за горло и приподнял над землей так, что он доставал до земли лишь кончиками пальцев.

— У меня есть идея получше. Почему бы мне просто не покончить с тобой.

Задыхаясь, Темный Охотник мрачно усмехнулся, чувствуя, как струйка крови побежала из уголка губ к подбородку. Металлический привкус наполнил рот. Он был ранен, но не побежден.

Одарив Даймона злобной улыбкой, Зарек ударил его коленом в пах.

Танатос свернулся пополам, а Темный Охотник снова побежал, подальше от Даймона, Оруженосцев, копов. Только он уже не мог передвигаться так быстро, как прежде.

От боли все плыло перед глазами, и чем дальше Зарек бежал, тем мучительнее она становилась. Его бесчисленное количество раз избивали в детстве, но настолько больно ему не было никогда. Зарек не знал, как ему удавалось двигаться дальше. Просто какая-то его часть отказывалась лечь и сдаться.

Он не мог сказать точно, оторвался ли от них или они были прямо за спиной — все звуки смешались в один сплошной гул.

Потеряв ориентацию в пространстве, Зарек пошел медленнее, спотыкаясь, пока силы не оставили его полностью.

Он рухнул на снег.

Темный Охотник лежал, ожидая пока преследователи схватят его или пока Танатос завершит начатое ими, но секунды шли, и Зарек понял, что должно быть сумел ускользнуть от них. Выдохнув от облегчения, он попытался встать. Но не смог. Его тело просто отказывалось сотрудничать. Самое большое, что удалось Зареку — это проползти еще пару метров, пока он не увидел большой дом впереди.

Он выглядел теплым и уютным, и где-то в глубине разума забилась мысль, что если удастся доползти до двери, то обитатели дома, возможно, помогут ему.

Эта мысль заставила Зарека горько рассмеяться. Никто никогда не помогал ему за всю его жизнь. Ни разу.

Нет, это была его судьба. Противостоять ей было бесполезно, и, по правде говоря, Зарек устал сражаться в одиночку.

Закрыв глаза, он тяжело, прерывисто выдохнул и приготовился к неизбежному.