"Шестой океан" - читать интересную книгу автора (Гомолкo Николай Иванович)

Глава двенадцатая

Вилли Рендол любил подниматься рано, вместе с солнцем. Земля еще как бы дремлет, нежится в синеватой дымке тумана, а он уже на ногах. Идет пустынной дорогой, за всем наблюдает, все примечает.

Кажется, обыкновенные вещи — запотевшие стекла в окнах домов, огромное багровое солнце на горизонте, свежее, будто вынутый из печи каравай, трепещущие росинки на листьях тополей, чистое, полное покоя небо, — а он словно впервые видит все это.

Шагая по знакомым тропкам, вслушиваясь в мелодичный посвист пташек в кронах деревьев, Рендол чувствовал в себе прилив какой-то неведомой силы, переживал счастливые минуты независимости ни от кого на свете. В такое время рождались яркие, как молния, мысли, он весь горел, дрожал от волнующего вдохновения.

Сегодня Рендол задержался на прогулке дольше обычного. У озера под ленивый шепот волн он вдруг начал думать о своих экспериментах по созданию нового сплава. За последнюю неделю инженер провел десятки опытов. С большим трудом удалось получить несколько граммов доселе неведомого сплава.

Теперь Рендол знает, почему медленно и неудачно проходил опыт. Знает! Его надо полностью повторить в условиях абсолютного холода. Обязательно! При абсолютном холоде у большинства элементов появляется качество сверхпроводимости. Электроны текут свободно, как вода… В это время легче изменить решетку атома… За дело! Скорей!

Рендол, не мешкая, покинул излюбленное местечко на берегу озера. Открыв гараж, он вывел машину во двор. На крыльцо выбежала Нелли.

— Куда ты так рано? — спросила она.

— Хочу проверить одну мысль, — сказал Вилли. — Я вернусь к вечеру, Нелли. До свидания!

Машина выкатилась на ровное шоссе и стрелой полетела вперед. Рука Рендола спокойно лежала на руле.

По сторонам, на отлогих косогорах, мелькали фигуры, кружились кустарники, пролетали белые отары овечек, квадраты полей с бронзовым разливом пшеницы, высоковольтные мачты. Но Рендол ничего этого не замечал. Перед ним была красивая, яркая мечта, облеченная в форму кусочка чудесного сплава.

Держитесь, святые драконы и гремучие змеи! Если теперь его, Рендола, повстречает удача, строительство ракеты закончится очень быстро. Он получит патент на важное изобретение. Признаться, Рендолу хотелось иметь только исключительной жаростойкости сплав, а оказывается, он, этот сплав, будет еще и надежным изолятором для бета- и гамма-лучей.

О своих поисках Рендол никому не говорил, хотя уже было очевидно, что он подошел близко к решению интереснейшей научной проблемы. Но мало ли что бывает! Научный эксперимент, чтобы он был ценным, должен с неизменным успехом повторяться. А этого он как раз пока и не мог сказать о своих опытах. Вот теперь совсем другое дело! Если все будет так, как думается, он может считать себя действительно счастливейшим изобретателем.

Главный город Штатов показался на горизонте неожиданно, как только автомашина выскочила на взгорок. В нем, окутанном утренней дымкой, было что-то призрачное. Громады небоскребов стояли, опоясанные ярусами белых облаков.

Рендол сбавил ход, влился в поток машин.

Вот Третья авеню. Широкий, богатый проспект.

Людей — как муравьев. Все куда-то спешат, суетятся на перекрестках, бегут под натиском машин…

Где солнце, которое только что золотило поля за Сан-Критоном, рассыпало по земле свои яркие, неповторимые краски? Вместо него — холодный блеск витрин, серый камень домов, тяжелые плиты бетона. Куда-то исчезло и небо. Кусочек его, который далеко-далеко светится вверху, такой маленький, что можно прикрыть ладонью. Не слышно тут и ласкового дыхания ветра. Человеку, впервые попавшему в главный город Штатов, кажется, что он очутился в каком-то мрчном подземелье. Кругом — камень, железо, стекло! Они сжимают со всех сторон потоки людей. Город-спрут, город-дракон! Как только люди не называли его, однако ни одна из кличек не может со всей жуткой точностью определить его отталкивающий, черствый облик.

Шумит, гремит улица. Она перекидывает толпы людей с одного конца на другой, дышит в лицо пылью, залезает в нутро противным запахом бензина. И крик вырывается из груди, крик возмущения и отчаяния:

— Остановись! Довольно!..

Но улица шумит, по-прежнему грохочет железным громом. Это — ад, это дьявольская кузница, где все идет на слом, кипит в огне…

Вдруг посреди улицы Рендол увидел толпу людей.

Что случилось? Может, какая-нибудь автомобильная катастрофа привлекла внимание зевак и любителей сенсаций — корреспондентов газет?

Подъехав к толпе, Вилли в конце небольшого коридора из человеческих фигур увидел на мостовой какое-то черное скорченное тело. Он остановил машину, подошел к людям. Рядом торопливо щелкали фотоаппараты франтовато одетых молодчиков, время от времени над головами вспыхивали яркие огни светоламп. Толпа глухо шумела…

Рендол протолкался вперед и, изумленный увиденным, остановился. На мостовой лежала дохлая собака!

Длинное худое ее тело было опоясано синей лентой с короткой надписью:

«Генерал Коллинг покупает человеческий глаз.

Награда — 10 тысяч долларов».

Рендол брезгливо отвернулся. Вот она, буржуазная реклама! Торговцам главного города Штатов уже недостаточно витрин, ярких аргоновых и неоновых ламп, от которых черное ночное небо становится водопадом огней. Даже дохлых собак используют для своей рекламы. Сумасшедствие! Зато об этом будут знать миллионы людей…

— Зачем эта реклама? — послышался чей-то голос. — Она не нужна уже. Какая-то женщина вчера продала свой глаз генералу…

Рендол брезгливо сплюнул и вернулся к машине.

Надо было заехать на Кларк-стрит, в магазин мистера Хейгена, чтобы закупить несколько граммов редкоземельных элементов, которые понадобятся для опытов. Но вдруг мысли Вилли пошли в другом направлении. «Эта дохлая собака! Черт-те что! Жена получила наследство — десять тысяч долларов. Как раз такую сумму заплатил генерал за человеческий глаз. А может… может?..»

Дыхание перехватило от страшной догадки. В лицо ударила кровь, по всему телу пробежал противный холодок, остудив разгоряченный лоб, руки, спину.

Но тут же Рендол отмахнулся от этой глупой мысли. «Нелли этого не сделает, — убеждал он себя. — Никогда не сделает…»

Он не заметил, как проехал Кларк-стрит и фирменный магазин мистера Хейгена. Что происходит, собственно, с ним? Почему так запало в голову это проклятое «а может»? Душно, жарко, что-то сжимает горло.

И вот вдали — не то река, не то залив. Синева растекается все шире и шире. Посвежел воздух. Да это же небо!

Улицы окончились, машина вырвалась на простор. Двадцать минут езды — и Рендол увидел громады корпусов ракового завода.

Поставив у заводских ворот машину, он зашел в кафе перекусить. Но в горло ничего не лезло. Заглушить в душе сомнения и смятение могло только вино. Но Рендол пить не отважился. Впереди рабочий день с множеством забот и тревог. Рассчитавшись, он вышел на площадь. В это время запела сирена, объявляя о начале рабочего дня. Рендол направился на территорию завода.

Сенатор Уолтер стоял возле конторы и о чем-то взволнованно говорил с Чарли Пэтоном. Чарли подобострастно улыбался, вытирал платочком вспотевший лоб.

Рабочих в цехе почему-то было мало. Несколько человек возилось возле ракеты, двое — трое стояли неподалеку и о чем-то шептались с видом заговорщиков. Рендол подошел к ним и немало удивился. Перед ним были совсем незнакомые люди. Где же Харди Пат, Боб Рыдгей, старина Гарри Фолк?

Рендол решительно шагнул к высокому человеку с бакенбардами.

— Друже, кто вы? И почему на работе нет Пата, Рыдгея, Фолка?

Жуткая мысль пронеслась в голове: «Не арестованы ли в связи со смертью Тома Блейна? Сенатор может выкинуть и такую штучку…»

— Они бастуют, — глухо ответил, не поднимая головы, рабочий.

— По какому поводу?

— Не знаю, сэр. Спросите у сенатора.

Рендол обошел конвейер. Ни одного знакомого лица.

Что же случилось? Потребовали более высокой оплаты? Но почему тогда он ничего не знает? Рабочие всегда предупреждали его о готовящихся забастовках.

Инженер вернулся к ракете. Она по-прежнему лежала в центре цеха, окруженная со всех сторон различными машинами, с помощью которых велся монтаж отдельных частей космического корабля и оборудования. Вот килевые дюзы. Рендол готовил для них чудесный жароустойчивый сплав, выдерживавший температуру до десяти тысяч градусов. В сравнении с другими сплавами — это мечта…

Вдруг внимание Вилли приковало какое-то странное приспособление в передней части ракеты. Рендол хорошо помнил: оно не предусмотрено чертежами. «Что такое?» — заинтересовался он и, открыв овальные дверцы, зашел в ракету. Взгляд уперся в никелированный механизм, прикрепленный к стене. Боже, что тут делается? Это же автоматическая крупнокалиберная пушка! С ума сошел сенатор, что ли? Зачем она? С кем он думает воевать? С марсианами? И тут пришла догадка: Уолтер строит пиратский корабль, хочет воевать с русскими, а возможно, и решил захватить или взорвать их ракетную станцию — Малую Луну. Коварный план!

Гнев и возмущение горячей волной прихлынули к сердцу. Что же делать? Решение уже подсказано рабочими: бастовать! Рендол осмотрелся. Ракета вся была заставлена сложными механизмами. Сбоку на корме горело серебром слово «Атлас».

Сколько бессонных ночей провел он, сколько сил потратил, чтобы вместе с огромным штатом конструкторов разработать проект этого космического корабля. И вот пожалуйста! Он, Рендол, мечтал, что ракета понесет в межпланетные просторы первых исследователей неизведанных тайников космоса, а на деле может получиться совсем иное. Ракета станет орудием в руках пиратов, отправится в великий шестой океан, чтобы захватить Малую Луну, создать на ней военную базу. А что будет означать этот захват? Начало войны, истребление миллионов человеческих жизней.

Закружилась голова. «Эх, Вилли, Вилли, — упрекнул Рендол себя. — Ну как ты не мог догадаться об этом раньше?»

Надо действовать, но как? Как сорвать этот дикий, коварный план?

Так, волнуясь, Рендол ходил вокруг ракеты и думал, думал.

Часы пробили девять раз. Своим звоном они как бы разбудили инженера. Рендол остановился, проверил на руке свои часы. Пора! Нельзя медлить ни минуты.

Он прошел в кабинет. На стенах висели чертежи ракеты, диаграммы, большая карта неба. На полу валялись обрывки бумаги, трубки ватмана с забракованными проектами. Это была та самая комната, откуда он следил за рождением своего детища — космического корабля.

В углу, возле окна, стоял высокий сейф. Тут хранятся чертежи проекта ракеты. У Вилли возникла смелая мысль: забрать их с собой! Правда, невелика беда, если исчезнут чертежи таких частей, как турбина, форсунка, кислородная машина. Эти узлы и детали уже находятся в производстве. А вот сопло! Это — главный узел космического корабля. Лишь несколько дней назад удалось окончить его разработку. Чертежи эти еще не скопированы, не разосланы по цехам. Какое счастье! Он, автор этих чертежей, имеет право забрать их. Пусть тогда почешут затылки Уолтер и Пэтон. Работы по строительству ракеты задержатся на долгое время.

Но как открыть сейф? Ключи от него лежат обычно в секретном сейфе в конторе управляющего. Таков был строгий наказ сенатора. «Взломать!» махнул рукой инженер и вышел в цех.

Кивком головы он подозвал к себе рабочего.

— Принесите сварочный аппарат.

— О кей! — почтительно ответил тот.

И вот аппарат в его руках. Дверь кабинета заперта на замок. За дело! Зашипела сиреневая струя огня, мягко коснулась крашеной стенки сейфа. Металл, словно воск, таял. В лицо дохнуло запахом горелой краски. Довольно!

Рендол открыл сейф, взял нужные чертежи, сунул их в боковой карман пиджака. Медлить нельзя. Он написал несколько слов на клочке бумаги, запер на ключ кабинет и быстро зашагал по заводскому двору.

За столом в конторе управляющего сидели сенатор Уолтер и Чарли Пэтон. Заметив инженера через стеклянную стенку, Пэтон приветливо улыбнулся и пригласил Рендола в контору.

— Мистер Рендол? О, легки на помине! Мы только что говорили о вас. Сенатор Уолтер считает, что вы великий изобретатель. По-моему, он не переоценил ваш яркий талант! Нашему заводу можно гордиться таким инженером. — Он показал на высокое кожаное кресло. Садитесь, мистер Рендол. Вы, как настоящий патриот, не жалеете сил для расцвета науки в Штатах.

— Простите, мистер Пэтон, — перебил управляющего Рендол. — Но я убежден, что в Штатах нет науки.

— Как нет? — удивленно уставился на инженера Пэтон.

— Есть только купля и продажа. Они часто заменяют тут и науку, и искусство, — резко закончил Рендол.

Сенатор недовольно поморщился.

— Ну зачем так мрачно?.. Я думаю, когда ракета будет закончена и мы вас как следует вознаградим, вы будете рассуждать куда оптимистичнее…

— Нет, сенатор, я не буду ждать награды, — твердо произнес Рендол и бросил на стол бумажку, — Я отказываюсь работать на вашем заводе.

Для сенатора это было полной неожиданностью. Он откинулся на спинку кресла и смотрел то на инженера, то на управляющего. Несколько минут он держал в руках рапорт Вилли, потом положил его на стол и написал черным карандашом: «Уволить», Чарли Лэтон подбежал к столу, взял рапорт Рендола и вышел в другую комнату, откуда доносился стук пишущей машинки.

— Запомните, мистер Рендол, — проговорил Уолтер равнодушно, — кто подбросил вверх камень, тот рискует своей собственной головой.

— Спасибо за предупреждение, сэр. Но я могу целиком адресовать его и вам. — И инженер решительно шагнул из кабинета.

В цехе все еще не чувствовалось привычного рабочего ритма. Вилли Рендол в последний раз окинул взглядом густое сплетение металлических балок над головой, тяжелые мостовые краны, электрокары, что обычно сновали по обе стороны огромного тела ракеты.

Гневом вспыхнули его глаза, когда он остановил взгляд на группе людей.

— Подлецы, штрейкбрехеры! — процедил Рендол сквозь зубы и вышел из цеха. Расчета получать он не стал. Сейчас надо было думать не о деньгах, а о спасении жизни. Сенатор и управляющий каждую минуту могли хватиться чертежей, и тогда инженеру не миновать «райских ворот».

Но все обошлось благополучно. Более того, сам Чарли Пэтон лично проводил его.

— Передумаете, — сказал он на прощанье, — приходите к нам.

— Чтобы попасть в ад, не обязательно искать ваши «райские ворота», — насмешливо ответил инженер.

— О каких «райских воротах» вы говорите, Рендол? — удивленно, будто ничего не понимая, спросил управляющий.

— Вот об этих самых, где мы сейчас стоим. Через них вы недавно отправили в рай Тома Блейна…

— Он умер от скоропостижного паралича сердца. Что вы говорите, Рендол? Есть заключение врача…

Рендол ничего не ответил и сел в машину. Спустя минуту машина инженера уже мчалась по главной магистрали.

Что творится на свете? Как сталось, что Штатами, их народом, судьбами миллионов людей правят хищники, разные уолтеры и пэтоны, эти мироеды, на каждом шагу плетущие паутину интриг, убийств, махинаций? По какому праву они претендуют на мировое господство, если не любят и не уважают человека, его труд, жизнь?..