"Ранний брак" - читать интересную книгу автора (Маккензи Салли)

Глава 8

Так что же ей делать?

Нелл осталась сидеть на садовой скамейке, мисс Смит направилась к дому — она явно не желала общаться с такой глупой женщиной.

Нелл осмотрелась и вздохнула. Она вышла сюда, чтобы восстановить мир и покой в душе, побыть немного в одиночестве, а получилось…

Из-за кустов вдруг донесся женский смех. Неужели это леди Оксбери? Затем послышался мужской голос — мужчина что-то тихо проговорил. Ненадолго воцарилась тишина, а потом снова смех.

Проклятие! Она прекрасно знала, чем сейчас занимались в кустах леди Оксбери и мистер Уилтон. Наверное, ей следовало бы вознегодовать, но вместо этого она испытывала зависть, жгучую зависть.

Нелл снова вздохнула. Ах, как ей сейчас хотелось услышать голос Йена, хотелось ощутить прикосновения его рук, почувствовать вкус его губ…

Черт возьми! Ужасно разболелась голова!

Нелл откинулась на спинку скамьи и помассировала пальцами виски.

Это все из-за мисс Смит! Что она себе позволяет, эта дама?! С какой стати она решила, что может вмешиваться в чужую жизнь? Лучше пусть больше беспокоится о своих родственниках. Вон виконт Моттон уже давно не мальчик, а до сих пор не женат. Что же она не займется своим племянником и не подыщет ему подходящую жену?

Все, хватит тут сидеть. С леди Оксбери и мистером Уилтоном за спиной не будет ни мира, ни покоя. Слышать их — это просто невыносимо! Надо возвращаться в дом.

А что делать там? Почитать книгу? Ей сейчас не до книг. Может, заняться рукоделием? Нет, слишком она разволновалась. А исколотых пальцев у нее и так достаточно. Вот бы вернуться обратно в Пентфорт-Холл… Но тогда все время придется уворачиваться от назойливого мистера Пеннингтона.

Ох, кого она пытается обмануть? И до того, как пришло приглашение от мисс Смит, жизнь была ужасной. Всегда была такой, после того как они с Йеном расстались. Она чувствовала себя заледеневшей, такой же, как шотландское озеро в холодную зиму.

Все эти десять лет она день за днем упорно и монотонно выполняла свои обязанности. Хотя, если честно, даже никаких обязанностей у нее, в сущности, не было. Ведь от нее совершенно ничего не зависело. И если бы она вдруг не выполнила что-нибудь из того, что делала, то никто бы этого даже не заметил.

И вот теперь ей дан последний шанс начать новую жизнь. Конечно, она может отказаться от этого шанса и по-прежнему жить так, как привыкла. Но если набраться храбрости и рискнуть, она вновь может обрести утерянное когда-то счастье.

И следовательно, леди Оксбери и мисс Смит правы. Она должна рискнуть.

Йен окинул взглядом комнатку. И как только ему удалось выжить здесь эти два дня? Как удалось пережить две последние ночи? Йен посмотрел на узкую кровать. Это просто чудо, что он не свихнулся. Каждый раз, когда Нелл начинала ворочаться, он остро чувствовал это. Каждый раз, когда она вздыхала, он с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее. Он желал ее, желал до боли.

Все, достаточно! Пора признать свое поражение. Он долго страдал, и пришло время покончить с этим. Надо оставить прошлое. Целых десять лет он провел, мучаясь от одиночества и сожалений, копаясь в переживаниях, однако ни на йоту не приблизился к счастью. Или хотя бы к смирению. Он потерял надежду возродить прошлое. Его уже не вернуть. Настало время двигаться дальше.

От этой мысли у него засосало под ложечкой.

Все-таки он заставил мисс Смит признать очевидное. Невозможно было поверить, что и с отъездом леди Грейс в доме не появилось свободных спален. Конечно, эта лживая женщина стала рассказывать небылицы, — мол, потребуется несколько дней, чтобы привести комнату в порядок. Но он решительно отверг все ее доводы. Потом она начала болтать какие-то глупости про Нелл, но он перебил ее на первой же фразе.

Йен подхватил свой саквояж. Итак, все! Он уходит отсюда! Наконец-то он останется один, наконец…

За спиной у него послышался какой-то шорох, затем — шаги по ковру. Он обернулся.

Перед ним стояла Нелл.

Господи, какое счастье, что он не успел уйти!

Йен стиснул зубы. Выходит, он врал себе. Выходит, он не мог покончить с прошлым. Но это уже не важно. Нелл сама с ним покончила.

— Нелл, ты что-то хотела сказать?

Она закрыла за собой дверь и молча прошлась по комнате. Причем вид у нее был весьма решительный. Точно так же она выглядела в юности, когда, например, заявляла, что влезет на самое высокое дерево возле озера, хотя ему было прекрасно известно, что она до смерти боится высоты.

Пристально взглянув на него, она спросила:

— Перебираешься в другую комнату, Йен?

Он пожал плечами.

— Мисс Смит наконец согласилась предоставить в мое распоряжение… — Он кашлянул. — Предоставить кровать. — Черт возьми, почему он не сказал «комнату»? — Видишь ли, она уже никак не могла мне отказать после отъезда леди Грейс.

Нелл покусала губу.

— Да, конечно. Этого следовало ожидать. — Она покосилась на кровать. — Полагаю, там тебе будет удобнее.

— На кровати… В постели…

Господи, он, кажется, тоже покраснел!

— Я хотел сказать, что тут, в этой комнате, очень тесно.

Она кивнула. Снова покусала губу. Наверное, ему надо побыстрее уходить. Им обоим станет легче, если прекратить эту беседу, чрезвычайно неловкую беседу.

Когда он выйдет отсюда, здесь, в этой комнатке, останется часть его прошлого. Его юность.

Его сердце.

Какие глупости! Так говорят актеришки в дурном фарсе. Даже если ему и кажется, что он оставит здесь какую-то часть самого себя, у него просто нет другого выхода. Иногда, чтобы спасти больного, требуется ампутация.

Он сделал шаг к двери. Повернувшись, взглянул на Нелл. Она молча смотрела на него. Смотрела с каменным выражением лица. И вдруг спросила:

— Ты хотел ребенка, Йен?

Он почувствовал слабость в ногах.

— Что? Ребенка?

Нелл именно сейчас заговорила о ребенке? Ведь за прошедшие два дня она ни разу об этом не вспоминала.

— Так ты хотел ребенка?

Теперь в голосе ее были слезы. Ему вдруг почудилось, что он с завязанными глазами идет по канату над пропастью. Один неверный шаг — и он рухнет туда, откуда уже нет возврата.

— Да, Нелл. Конечно, я хотел ребенка.

Она шагнула к двери, преграждая ему дорогу.

— Ты никогда не говорил об этом.

Разве? Наверняка говорил. А может, и нет. То время было покрыто мраком и стыдом. Он очень переживал, когда стало понятно, что Нелл потеряла ребенка. Он ведь так гордился собой, узнав про ее беременность. Самодовольный щенок!

Но конечно же, не так переживал, как Нелл. Гораздо больше он беспокоился за нее. Она очень горевала, и ему хотелось сделать так, чтобы она снова стала веселой и счастливой.

И тут Нелл все-таки не сдержалась и заплакала. Слезы струились по ее щекам, но она не утирала их — стояла, неестественно выпрямившись, судорожно вцепившись пальцами в юбки.

— Конечно, мне нужен был ребенок, — повторил Йен.

Вероятно, именно так все и должно было произойти. Перед тем как окончательно разойтись, им нужно было признаться в этом.

— Но ты мне была нужнее. А ты закрылась от меня.

Йен услышал боль в своем голосе. И шмыгнул носом. На глаза навернулись слезы. Какой же он дурак! Он ведь совсем не из тех чувствительных денди, которые оплакивают прошлое.

— Нелл, я не мог понять… До сих пор не понимаю, почему должен был потерять и тебя.

Она покачала головой:

— Нет, ты не потерял меня.

— Увы, потерял. Ты ведь не подпускала меня к себе. Отлучила от постели. Вычеркнула из своей жизни, из своего сердца.

— Мне просто было очень тяжело. И очень страшно. — Она тихонько всхлипнула. — Йен, это я во всем виновата. Мне жаль, что так получилось.

Он опустил саквояж на пол и шагнул к жене. Ему до сих пор было невыносимо видеть ее страдания.

— Нелл, ты тут ни при чем.

— Неправда. Я потеряла нашего ребенка, Йен.

— Нет, все не так. — Ему хотелось успокоить ее. — Я уверен, что ты напрасно себя обвиняешь. Ты ни в чем не виновата. Просто так сложилось. Возможно, это судьба. Или же…

Или что? Чем он может объяснить все произошедшее? Божьей волей? Проклятием небес? Нет, он никогда не смог бы поверить, что Бог настолько жесток.

— Так случилось, Нелл, вот и все. Иногда такое случается.

— Но я потеряла нашего ребенка.

Их ребенка. Плод их любви. Их юной и полной блаженства романтической любви. Но неужели такой любви могло хватить только на одного ребенка? Он отказывался в это верить.

— Наш ребенок умер, Нелл, вовсе не по твоей вине. Просто что-то пошло не так. Ты в этом не виновата. — Он умолк и проглотил ком в горле. — Одного только я никак не мог понять… Почему мы не попытались еще раз?

Нелл со вздохом пробормотала:

— Я тогда была не готова.

— А я очень настаивал?

Все могло бы обернуться по-другому, если бы он проявил выдержку и дождался, когда она сама придет к нему в постель. Но ему тогда показалось, что он и так прождал целую вечность… Он, двадцатилетний юнец, не мог набраться терпения.

— Я… не знаю. Не помню. Мне тогда было очень страшно. — Она снова вздохнула. — Я была не права.

— Ты была слишком молодой. Мы оба были слишком молодыми. Ты должна… Мы должны простить друг друга.

Вероятно, они поженились слишком рано. Многие его друзья говорили, что он делает ошибку, что надо подождать с женитьбой. Но он был очень уверен в себе.

— Я приезжал за тобой, Нелл, но ты не хотела видеть меня. Мне было очень больно. Я писал письма, но ты не отвечала. От этого тоже было больно. Я не знал, что еще нужно сделать.

— Да, понимаю. Я тебя понимаю. Прости меня. — Нелл утерла ладонью слезы. — Я чувствовала себя ужасно несчастной. Погрузилась в собственное горе и не могла думать ни о чем другом.

Она снова утерла слезы, потом пристально посмотрела на мужа.

— Но если хочешь, если сможешь меня простить… я хочу попытаться еще раз.

Он ее правильно понял?

— Что… попытаться?

— Родить ребенка.

Йен почувствовал, что готов рухнуть перед Нелл на колени. Она хочет родить ребенка! Но ведь и он хотел того же! Страстно желал! И если она сейчас подойдет к нему, то тогда… Он загадал: если Нелл к нему подойдет, то он останется и все у них получится, а если нет — он уйдет.

Он едва сдерживал себя — ему хотелось самому пройти эти несколько шагов.

Но тут она наконец подошла и положила руку ему на грудь, как бы удерживая его от объятий.

— Только сначала, Йен, ты должен запомнить кое-что.

— Да, конечно. Что именно?

— У меня совершенно ничего не было ни с Пеннингтоном, ни с кем-нибудь еще. А ты единственный мужчина, который побывал в моей постели, понятно?

— Да, понял…

Он судорожно сглотнул. Для него это было очень важно, и он нисколько не сомневался в том, что Нелл сказала ему правду.

— Я верю тебе, дорогая.

— И еще, Йен… Начиная с этого дня я должна быть единственной твоей женщиной.

— Но я ведь…

— Обещаешь? — Она посмотрела ему в глаза. — Можешь поклясться?

Но у него ведь тоже имелось одно условие… Разумеется, ему хотелось тотчас же улечься с Нелл в постель, но все-таки было кое-что поважнее этого.

— Ты хочешь сказать, что будешь мне настоящей женой? Речь ведь идет не только о ребенке? Я о том, что мы должны жить вместе. Не хочу снова потерять тебя. Я просто не смогу этого пережить.

Тут она прижалась к его груди и прошептала:

— Да, я хочу быть твоей женой, Йен. И матерью твоих детей, видит Бог.

— А если Бог отвернется, Нелл? Если не пошлет нам детей, ты все равно будешь мне женой?

— Да, Йен. Буду!

— Тогда клянусь, у меня не будет других женщин. Мне никто не нужен, кроме тебя. Даже когда я ходил к другим — было такое, когда ты бросила меня, — мне всегда хотелось, чтобы они походили на тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Никогда!

Нелл на мгновение прикрыла глаза. Затем посмотрела в лицо мужа. Она поверила ему. Поверила без колебаний.

— И я никогда не переставала тебя любить, Йен. — Она провела ладонью по его щеке. — Мне так не хватало тебя. Очень долго я ничего не чувствовала. Вообще ничего. Я стала такой же, как наше озеро зимой. А теперь, когда снова увидела тебя, мое сердце оттаяло.

Он смотрел на нее с напряженным ожиданием.

— Я хотел бы согреть не только твое сердце, Нелл. Мне хочется… Мне не терпится… Может, прямо сейчас отправимся в постель?

— Сейчас? — Она покраснела. — Так рано? Ведь сейчас еще полдень.

Йен расплылся в улыбке:

— Раньше нас это не останавливало.

— Да, конечно… — Она еще гуще покраснела. — Но мы ведь повзрослели…

— Повзрослели — не значит состарились. Ты же не чувствуешь себя старухой?

Она засмеялась:

— Нет, разумеется.

— К тому же я… Знаешь, Нелл, за две последние ночи я чуть с ума не сошел. А теперь ты рядом. И говоришь, что согласна… Согласна родить мне ребенка, — добавил он с хрипотцой в голосе.

И Нелл тотчас же почувствовала, как между ног ее стали копиться жар и влага. Значит, теперь ей следовало набраться смелости. Йен был ее мужем, и он был абсолютно прав, — но слишком уж долго они жили порознь.

Она принялась расстегивать пуговицы у него на жилете.

— Да, Йен, хорошо, если ты настаиваешь.

Они были молодыми и неопытными, когда в последний раз этим занимались. Она, Нелл, так и осталась неопытной, но вот он…

— Прошло ведь десять лет. Вдруг ты разочаруешься?

— Дорогая, разве такое возможно? Я наконец вместе с женой, которую обожаю.

— Но я ничего не знаю. И ничего не умею. Я…

Он приложил палец к ее губам.

— Ты была очень изобретательна позапрошлой ночью.

Неужели он вспомнил про… Нелл вспыхнула.

Йен весело рассмеялся и заявил:

— Мы слишком долго размышляли, разговаривали, обсуждали… Давай теперь просто чувствовать.

Он прижался к ее губам. Чуть отстранившись, добавил:

— Запомни, дорогая, у нас сейчас целый день и ночь, чтобы снова привыкнуть друг к другу. А впереди — целая жизнь. Так что можно не торопиться.

Нелл почувствовала, что колени ее подгибаются, и, чтобы не упасть, она обвила руками шею мужа. Он снова принялся ее целовать, а она все крепче к нему прижималась. Ей хотелось быть желанной. Хотелось стать ему настолько близкой, чтобы никто не смог понять, где кончается она и начинается он. И чтобы никогда — никогда! — ей больше не разлучаться с ним.

Но сейчас их разлучала только одежда.

Йен, должно быть, прочел ее мысли.

— Твой наряд очаровательно смотрится, Нелл, но еще очаровательнее он будет смотреться на полу, — прошептал он и тут же стал расстегивать пуговицы на ее платье.

— Мм…

Какие у него проворные пальцы! Наверное, научился… Нет, она не должна думать о других женщинах. Но все же… Сейчас он раздел ее намного быстрее, чем раздевал когда-то.

Платье полетело на пол, за ним — корсет и нижняя рубашка. Соски тотчас напряглись и отвердели.

— О, Нелл!..

Йен потянулся к ней, но она остановила его, снова положив руку ему на грудь. Вернее — на жилет. Этот его модный жилет ужасно ей мешал. Она даже успела расстегнуть одну пуговку.

Он сдвинул брови:

— Ты хочешь…

Нелл с улыбкой кивнула:

— Совершенно верно. Именно этого я и хочу.

Она расстегнула вторую пуговку.

— Дорогая, у меня получится быстрее.

— Быстрота — не главное. Мне кажется, ты рам говорил, что быстрее — не значит лучше.

Йен хмыкнул и взглянул на нее с удивлением:

— Я действительно говорил такое? Для мальчишки это весьма неглупо.

— Ты был не просто мальчишкой.

Он кивнул и затаил дыхание — Нелл расстегивала последнюю пуговицу на жилете. Затем провела ладонью по топорщившейся ширинке на его брюках.

— Да, не просто мальчишкой, а самым настоящим молокососом.

Она принялась вытаскивать рубашку у него из-за пояса. А он провел пальцем вокруг ее соска. Теперь уже Нелл затаила дыхание. Ее бросило в жар. Может, в этот раз не стоило медлить? Но ей так хотелось помучить себя ожиданием…

— Что ж, снимай рубашку.

— С удовольствием.

Йен скинул жилет, затем, схватившись за подол рубахи, сдернул ее через голову и швырнул в угол. Потом обнял жену и крепко прижал к себе.

Нелл же поглаживала его и ощупывала… Кожа была шелковистой, но мускулы твердыми. Уткнувшись лицом ему в грудь, она глубоко вдохнула его запах. От него пахло… домом. Не Пентфортом и даже не замком Килгорн. Это был запах дымка, запах солнца, запах Шотландии. То есть от Йена пахло… Йеном.

Но он все еще оставался в брюках и… Она чуть отстранилась и принялась расстегивать ему пуговицы.

— Ах, девочка, наконец-то ты добралась и до них, — прошептал он с улыбкой.

— Разумеется, я про них не забыла. — Нелл тоже улыбнулась. — Просто ты слишком крепко обнял меня.

— Это потому… — Он судорожно сглотнул, когда она расстегнула последнюю пуговицу на брюках. — Это потому, что я безумно тебя желаю. О, Нелл!..

Тут она прикоснулась к возбужденной плоти, и Йен, вздрогнув, прохрипел:

— Нелл, милая… Любовные игры — это, конечно, чудесно. Но сейчас не время. Я больше не выдержу.

Она прижалась к нему грудью.

— Просто я ждала, когда ты сам начнешь, как всегда.

Йен тихо застонал.

— А я-то хотел вести себя как джентльмен… пропустить даму вперед.

— О!.. — Она чмокнула его в подбородок. — Дама желает, чтобы ее немедленно отнесли в постель.

— Понял, дорогая. — Он усмехнулся. — И с удовольствием подчиняюсь.

Подхватив жену на руки, Йен отнес ее на кровать. Потом выпрямился и замер ненадолго, чтобы полюбоваться ею. Он уже потерял надежду снова увидеть ее такой — с темными волосами, разметавшимися по подушке, с холмиками грудей и с нежными розоватыми сосками, с округлыми бедрами и с очаровательными завитками волос пониже живота.

Нагнувшись, он снял с нее туфли, спустил чулки и провел ладонями по икрам и коленям. Вдохнул мускусный аромат ее желания. И вдруг, склонившись над ней, прижался губами к ее лону.

— Ах!.. — Нелл ухватила его за волосы и попыталась отодвинуться. — Что ты делаешь?

— Неужели тебе не нравится, Нелл?

Он чуть приподнял ее бедра.

— О!.. Ах!.. Ооо!..

— Нравится?

— Да-а!..

От нее веяло жаром. Она содрогалась и трепетала. От нее пахло женщиной, страстью. От нее пахло его любимой Нелл. Она снова застонала и воскликнула:

— Йен, пожалуйста!.. Пожалуйста, быстрее! Я больше не в силах… быть одинокой!

Он тут же улегся на нее и прошептал ей в ухо:

— Я тоже устал от одиночества.

И принялся покрывать поцелуями ее груди и плечи. Нелл шевельнула бедрами и прокричала:

— Йен, избавься побыстрее от своих брюк! Я больше не могу!

— Слушаюсь, миледи. Как пожелаете.

Он тут же вскочил с кровати, отступив, стал освобождаться от остатков одежды.

А Нелл, чуть приподнявшись, наблюдала за ним. Ей казалось, желание сжигает ее, причиняет ей почти физическую боль. Казалось, она сходит с ума от страсти и любви.

Наконец он снова к ней приблизился, она, встречая его, широко раздвинула ноги. Через несколько секунд Йен вошел в нее, и она, вздрогнув, громко застонала. Прошло совсем немного времени, когда Нелл вдруг услышала хриплый стон мужа и тотчас ощутила, как его семя заполняет ее.

В следующее мгновение она окончательно осознала: прошлое вернулось, обновилась их любовь, и обновился их брак. И если у них появятся дети, то это будет как благословение свыше. Нелл улыбнулась и провела ладонью по влажной от пота спине мужа. Ей казалось, что она вот-вот лишится чувств от переполнявшей ее любви.

Йен вдруг приподнялся и с некоторым разочарованием в голосе пробормотал:

— Как-то очень уж быстро все кончилось.

— Ммм…

— Обычно, дорогая, меня хватает надолго, но сейчас… Сама понимаешь…

Она тихо рассмеялась:

— Конечно, понимаю. Со мной то же самое.

— Ох, Нелл… — Он прикрыл глаза. — Как же я соскучился по тебе.

Она прижала ладонь к его щеке.

— А я по тебе.

— Ты же не передумаешь? Не бросишь меня снова? Я этого не вынесу, — прошептал он ей в ухо.

— Нет, Йен, не брошу. Жизнь кое-чему меня научила. — Она запустила пальцы в его волосы. — И теперь ты от меня не отделаешься. Я всегда буду с тобой.

Он взглянул на нее с лукавой улыбкой и задвигал бедрами:

— Близко — вот как сейчас?

Она хихикнула и кивнула:

— Вот именно.

Йен снова поцеловал ее, потом заглянул ей в лицо и нахмурился.

— Что это? — Он провел пальцем по ее щеке. — Ты плачешь?

— Это от счастья. — Нелл смахнула слезы. — Я так мучилась, когда приехала сюда. Вернее — пока не приехала сюда. — Она снова хихикнула. — Даже сон потеряла, представляешь?

— Представляю. — Йен расплылся в улыбке. — Очень хо рошо представляю. Я сам плохо спал.

Он поцеловал ее в нос и снова задвигал бедрами. Но что это? Йен замер на мгновение, потом вдруг резко приподнялся, тут же улегся рядом с Нелл и натянул одеяло до подбородка.

— В чем дело? — прошептала она.

Йен приложил ей палец к губам и усмехнулся:

— У меня очень острый слух. По-моему, у нас гости, Нелл.

— Что?..

Она посмотрела на дверь.

В следующее мгновение дверь отворилась, и на пороге появилась Анни с охапкой одежды в руках.

— Мисс Смит сказала, что вы тут, миледи, поэтому я…

Девушка замерла, уставившись на постель. Потом ухмыльнулась и спросила:

— А что вы…

Нелл густо покраснела и взглянула на мужа. Тот содрогался от беззвучного смеха и, судя по всему, не собирался приходить ей на помощь. Откашлявшись, Нелл проговорила:

— Видишь ли, Анни, мы с лордом Килгорном…

Тут Йен громко расхохотался, заглушив ее слова. Что ж, не докладывать же служанке, чем они с мужем занимаются. Это и так понятно.

— Анни, тебе нужно что-нибудь?

Теперь и Анни захохотала.

— Нет, миледи. Я пойду… Скажу миссис Гилберт, чтобы она не беспокоилась насчет уборки в комнате, которую приготовили для его милости. — Она открыла дверь. — Мамочка так будет рада…

В следующую секунду дверь за ней захлопнулась. Нелл с улыбкой откинулась на подушку. У Йена же от смеха по щекам текли слезы, он судорожно хватал ртом воздух.

— Ох, прекрати. Сейчас весь дом узнает, чем мы тут занимаемся.

Отсмеявшись, Йен обнял жену за плечи.

— Вот и чудесно, что все узнают. А мы должны соответствовать тем невероятным слухам, которые про нас пойдут.

— Но… Ммм…

Нелл решила, что не следует спорить с мужем.