Ещё я буду сиротетьпод древний треск камней и молний,а он уже умеет петьтем сокровенней, чем безмолвней.Ещё несросшиеся снымою пытают непоходку,а он уже со дна весныподъял затопленную лодку.И не прощается со мной,но сердцем дальний берег помня,он правит жизнь свою домой:чем безоглядней — тем сыновней.Отчего всё труднее дышать?Будто небо горит на горе,Мотыльковая кружит душаВ коммунальном своём фонаре.Я роднее не вспомню лица.На последнем живом этажеосыпается с неба пыльцаи не трогает душу уже.Только там, где кончается день,Начинается что-нибудь — пустьПросто облака лёгкая тень,При дороге оттаявший куст.