"Затерянная Динотопия" - читать интересную книгу автора (Фостер Алан Дин)

ГЛАВА 5

Хизалк пробудился вместе с солнцем. Он сладко зевнул, распахнув пасть во всю ширь и громко клацнув челюстями. Не вставая с земли, он протянул переднюю лапу и погладил жену по спине. Шремаза все еще спала, положив голову на шею Хизалка.

Почувствовав прикосновение, она выпрямила шею и нежно присвистнула. Супруги потерлись клювами и завели проникновенный разговор, состоящий из выразительных прищелкиваний. Потом Шремаза встала, выпрямилась, длинный и узкий хвост ее встал торчком. Поблизости громко посапывали дети, три розоватых комочка в пушистом мху и мягкой зелени.

Хизалк повернулся и посмотрел на восходящее солнце. Над побережьем висела грозовая мгла, и рассвет выдался тусклым.

— Прекрасное утро, хотя если эти тучи нагонят нас, мы промокнем. — Он потянулся. — Я разбужу детей.

Ступая по подстилке из листьев и мха, он подошел к отпрыскам и нежно погладил каждого по стройной шее. Они просыпались, томно потягиваясь и выпрямляясь — словно цветы поднимали свои чашечки навстречу солнцу.

— Нам пора идти, папа? — Самая младшая из троих, Трилл, встала и, напрягая мускулы, попрыгала сначала на одной лапе, потом на другой, окончательно стряхнув с себя остатки сна.

— Да, уже пора. Надо возвращаться в Корневище. Буря может подняться в любую минуту. — Он жестом указал на море. — Приметы предвещают непогоду. Не стоит задерживаться здесь, на равнине, предсказания могут оправдаться. Все, кто мог, уже ушли отсюда. Сегодня мы должны быть на высокогорье.

Она закивала в знак согласия, ее брат и сестренка в это время принялись за утреннюю зарядку. Стратиомимусам, как и их близким родственникам — дромеозаврам, овирапторозаврам и прочим, пришлась по душе придуманная людьми гимнастика под названием «тай чи», и они сделали ее неотъемлемой частью своего утреннего ритуала. Пираты, которые выслеживали стратов, так и не догадались, что динозавры тщательно выполняют сложные и хитроумные упражнения. Большая часть преследователей оставалась на приличном расстоянии, двое часовых в кустах слышали шуршание и видели только мелькание цветных пятен. В результате пираты проглядели зрелище, которое заставило бы их изменить мнение о том, что перед ними лишь неразумные твари.

Позавтракав фруктами и насекомыми и бросив прощальный взгляд на удобную временную стоянку, где они провели эту ночь, стратиомимусы двинулись в сторону предгорий. К вечеру они должны были добраться до тропы, ведущей к большой дороге, соединявшей города в горах с фермами Северных прерий.

Молодежь весело скакала, разминая длинные лапы. Тишину нарушал громкий свист и щелканье клювов. Это вовсе не напоминало щебет птиц, доносившийся с деревьев. Взрослые шли спокойно, не спеша. В конце концов, это последний день каникул, почему бы не растянуть удовольствие?

Динозавры ничего не боялись. Северные прерии были вполне безопасным местом, только надвигающийся ураган грозил нарушить безмятежный покой. «Хорошо бы жить в этих краях, — думал Хизалк. — Вот только каждые шесть лет местным жителям приходится собирать вещи и уходить в горы». Замечтавшись, он почти не присматривал за детьми — пусть себе резвятся, все равно далеко не убегут, подождут родителей.

Заросли, сквозь которые они шли, представляли собой смешение самых разнообразных видов растений, необычное даже для Динотопии. Папоротники и лианы росли бок о бок с соснами, невысокими пихтами и пальмами. Манго, папайя, авокадо и рамбутаны соседствовали с ягодными кустами. В этих краях не было ни ферм, ни друrax поселений, поэтому тропинка, по которой шли страты, сильно заросла. Если растительность становилась гуще, молодежь уступала дорогу родителям, и те своими большими телами прокладывали путь сквозь заросли. Шремаза с нетерпением ждала, когда же они наконец выйдут на фермерскую тропу. Оттуда рукой подать до дороги Галинга.

Она улыбалась, вспоминая, как Аримат упрашивал их остаться еще на пару дней. «Я не боюсь никакого урагана!» — доказывал юноша. Хизалк и Шремаза терпеливо объясняли, что шестилетний ураган совсем не такой, как обычный, северовосточный, и что будет очень скверно, если буря застанет их в Северных прериях. Аримат ничего не хотел слышать, поэтому пришлось сделать ему строгое внушение.

Дети впереди суетились, стараясь перебраться через огромное упавшее дерево. Хотя в высоту препятствие было не больше шести футов, им удалось одолеть его далеко не с первой попытки. Аримат перепрыгнул первым, Трилл была следующей. Килк, не теряя чувства собственного достоинства, наклонила шею и прошла под поваленным стволом.

«Какая она умница, моя Килк, — думала Шремаза. — Она далеко пойдет». В общем, все дети хорошо развивались. Правда, младший немного своенравен, но это обычное явление в этом возрасте.

В лесу было так спокойно и прекрасно, что она совершенно растерялась, когда раздался крик.

— Это Трилл! — всполошился Хизалк. Заигравшись, дети убежали далеко вперед, и теперь родители кинулись на поиски. Вскоре Хизалк и Шремаза обнаружили своих отпрысков, но представшая перед ними картина была настолько неожиданной и бессмысленной, что оба родителя застыли, не в силах поверить своим глазам.

Сначала у Хизалка промелькнула мысль, что дети наткнулись на шаловливого карнозавра. В окрестностях Спинного Хребта эти хищники хоть и довольно редко, но все-таки встречались. Юные карнозавры изредка забредали в эти места в поисках мяса, до тех пор пока зрелость и пресыщение не сводили подобные желания на нет. Но обычно хозяев Дождливой долины можно было не опасаться, поскольку их действия можно было предсказать. Возможно, их вынудила бродяжничать необычная погода.

Но оказалось, что это вовсе не залетный аллозавр напугал детей. Огромная яма с отвесными краями, куда провалились Трилл и Аримат, на первый взгляд могла иметь естественное происхождение. Младшие дети испуганно таращились наверх, вытянув шеи. К счастью, при падении они отделались лишь испугом.

Хизалк повернулся к Килк:

— Что случилось?

— Не знаю, папа. Мы бегали и играли, и вдруг земля под ногами Аримата и Трилл расступилась. Я сама чуть не свалилась в эту яму.

— Расступилась земля? — Испуганная Шремаза, уткнувшись мордой в землю, стала обнюхивать пальмовые ветки и тростник, разложенные вокруг ямы. К крепким запахам этих растений примешивалось еще что-то. Запах океана… и что-то непонятное.

Хизалк задумался, как быть. Яма слишком глубока, и выпрыгнуть оттуда дети не смогут. Без разбега он и сам не совершил бы такой прыжок. Но хотя у стратиомимусов и нет противопоставленных больших пальцев, как у людей, они все же способны удерживать в своих сильных передних лапах крупные предметы — например, ветви деревьев. Хизалк начал строить план спасения. Для начала надо было найти крепкие лианы…

Шремаза громко и тревожно свистнула, прерывая ход его размышлений.

— Это не естественная яма, кто-то выкопал ее! Посмотри, какие ровные и гладкие края. — Она потопала по краю обрыва. — Это не похоже на работу какого-нибудь анкилозавра.

— Да и зачем ему копать такую глубокую яму? Может, это кто-нибудь из рогатых?

— Из цератопсов? — спросила она. — С какой целью? И прямо на тропе. — Она пнула в сторону маленькую кучку пальмовых ветвей. — Эти ветки не упали, их срезали. Мне кажется, я чувствую на них запах человека. Запах очень сильный, но странный.

Хизалк склонился над обрывом:

— Яма не обнесена оградой, так что это не может быть погреб. И делать здесь отхожее место тоже нет никакой причины. Я не понимаю. Вообще-то люди способны совершать странные и зачастую удивительные поступки, но они, как и динозавры, не тратят сил попусту. Они не стали бы копать такую яму просто забавы ради.

— Я знаю, — отозвалась Килк. — Это могила. Некоторые люди все еще предпочитают закапывать своих мертвецов.

— Хорошее предположение, доченька. — Шремаза снова наклонилась, чтобы понюхать сломанные ветви и тростник. — Я только никогда не слышала о такой большой могиле. В нее можно закопать десяток человек.

— Или одно семейство стратиомимусов.

По телу Хизалка пробежал тревожный озноб. Много позднее он понял, что несправедливо было винить себя в том, что случилось потом. Ни он, ни Шремаза никогда не видели ловчих ям и не слышали о них. Они с Килк стояли на краю ямы, и тут сверху раздался пронзительный человеческий крик. И, казалось, сам лес обрушился на их головы.

Прочные лианы опутали их лапы, шеи и хвосты. Чуть позже Хизалк понял, что это были вовсе не лианы, а веревки, изготовленные из каких-то растительных волокон и сплетенные в крепкие сети. Именно от этих сетей воняло морской водой и рыбой.

Люди надвигались со всех сторон. Несколько человек обрушились с деревьев, как кокосовые орехи. Совместными усилиями стянув края сети, они связали Хизалка.

Три стратиомимуса извивались и боролись, но их задние лапы, достаточно сильные, чтобы наносить одиночные удары, были теперь слишком туго стянуты — и выбраться оказалось невозможно. К тому же динозавры были слишком потрясены, чтобы толком сопротивляться. Они бы уже не удивились, даже если бы у напавших на них людей внезапно прорезались крылья и они взвились бы со своими пленниками в небеса.

Хизалк пытался брыкаться, но его повалили на бок, и он не мог достать до нападавших своими крепкими задними лапами. Крепкая веревка удерживала его клюв. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет зубов. Внизу, в яме, жалобно кричали Трилл и Аримат.

Но было ясно, что кричать бессмысленно. Здесь, в этой части Северных прерий, их никто не услышит. Семья потому и отправилась сюда — они хотели побыть одни. Разве мог он заранее предположить, что им придется горько сожалеть об этом?

Он не видел жены и не мог повернуть голову, чтобы взглянуть, как она. Хизалк окликнул ее по имени.

— Я цела! — ответила Шремаза откуда-то сзади. — Что это? Что случилось с нами?

— Не знаю!

Он попытался выпрямиться и встать, но лишь убедился в том, что веревки прочны, а узлы надежны.

Какой-то загорелый человек таращился на него во все глаза, широко ухмыляясь.

— Что это значит?. — в отчаянии закричал Хизалк. — Что вы делаете с моей семьей?

Не стоило и надеяться, что человек сможет понять его. Только профессиональный переводчик сумел бы разобрать язык стратов. Но попытаться все же стоило.

— Что вы здесь делаете? Что случилось с вами, люди? Если это новая игра, то она мне не нравится. Я буду жаловаться первому же судье.

Блэкстрап, облокотившись на дерево, разглядывал добычу.

— Вы только послушайте их трескотню. Что за гам! Как будто это гигантские попугаи или макаки.

— Они вскоре успокоятся. — Тяжело дыша, Смиггенс помогал стягивать сети, пленившие тварей. — Я знаю моряков, которые носят на плече попугая в качестве талисмана на удачу. Почему бы вам не завести на счастье одного из этих страусов, капитан?

— Чтобы обо мне болтали во всех тавернах от Сингапура до Ливерпуля? — Блэкстрап злорадно засмеялся.

Такое поведение только усилило смятение и замешательство стратов.

— Почему они смеются? — удивилась Шремаза. — Что смешного в том, что мы лежим связанные?

— Не знаю. Посмотри на их одежду, Шремаза. Послушай, как они говорят. Я думаю, они принадлежат к той части человечества, что называет себя англичанами. Значит, это нездешние.

— Выброшенные на берег? — вмешалась Килк, стянутая другой сетью.

— Они не похожи на потерпевших кораблекрушение, — ответил Хизалк. — Посмотрите, их одежда в сохранности, а они не выглядят отощавшими и изможденными, как жертвы кораблекрушений. Что-то здесь не так.

— Почему они не отвечают? — В голосе Шремазы звучала тревога, и Хизалку захотелось хоть как-то утешить жену. Он знал, она боялась не за себя, а за детей. — Конечно, глупо ждать, что чужестранцы поймут наш язык, но даже они не могут не распознать поведения разумных существ.

Хизалк почувствовал, что ему передается ее тревога.

— Ты заметил, как они смотрят на нас? Я видела, что люди точно так же смотрят на птиц.

И тут Хизалка ошеломила новая мысль, ужасная, невероятная и правдивая:

— Эти люди не имеют никакого представления о динозаврах. Поэтому они так поступают. Я думаю, что они считают нас низшими существами, столь же неразумными, как рыбы!

— Что они собираются сделать с нами? — В голосе Шремазы послышался страх. — Они же не могут причинить нам вреда, правда?

— Не знаю, что и думать. — Хизалк еще раз попытался лягнуть обидчиков и обнаружил, что его лодыжки привязаны к обрубку ствола. Это еще больше ограничило свободу его движений. Стоять он еще мог, но вот передвигаться удавалось только семенящим шагом, поскольку бревно было слишком тяжелым.

— Остановитесь! — кричала Шремаза людям, окружавшим яму.

Те опускали сеть, чтобы вытащить Трилл и Аримата, и не обращали на нее никакого внимания. Дети визжали и отчаянно сопротивлялись, но все было бесполезно.

— Да успокойтесь вы! — Хизалк старался, чтобы его услышали. — Паника тут не поможет. Эти странные люди ничего не понимают. Килк, ты видишь, что происходит?

Откуда-то сзади него раздался голос дочери:

— Они вытаскивают Аримата и ТриЛл. Сейчас они связывают им лапы. Мне кажется… кажется, люди стараются их не поранить.

Шремаза издала протяжный вздох облегчения:

— Возможно, они не совсем дикие, а только необразованные.

Если бы она знала, что команда Блэкстрапа старается не причинять своим пленникам никакого вреда лишь потому, что переломы могут снизить их рыночную стоимость! Порченый товар дорого не продашь.

— Молодцы, парни, отличная работа, — сказал Смиггенс. Они с Блэкстрапом стояли бок о бок и наблюдали, как аккуратно сворачиваются сети.

С большим трудом пленным динозаврам удалось подняться. Их передние лапы были связаны в локтях и запястьях, а к бедрам и щиколоткам прикрепили деревянные колоды. Они едва могли передвигаться. Мкузи предложил стянуть веревкой клювы, чтобы твари, чего доброго, никого не заклевали.

Предложение было отклонено, поскольку люди понятия не имели об устройстве их дыхательной системы. Лучше уж попасть под удар сильного клюва, чем задушить добычу. Блэкстрап согласился с этим.

— Остерегайся этих ножек, Уотфорд, — посоветовал Смиггенс моряку, проверявшему колоды. — Хоть твари и связаны, но лягнуть все же могут.

— Да, берегись. — Мкузи отступил подальше от большого животного. — Эти две — как страусы. Большие, сильные.

Моряк закивал и опасливо попятился.

Даже если бы путы давали им больше свободы, и взрослые, и молодые стратиомимусы были просто не в состоянии оказать сопротивление. Они все еще не могли осмыслить этот кошмар. Мысль о том, чтобы всерьез сражаться с людьми, не укладывалась в их головах.

— Зачем они нас связали? — Попытавшись пошевелиться, Шремаза едва устояла на ногах.

— Да, — поддержал ее Аримат, — чего они хотят от нас?

— Не представляю. — Хизалк с сомнением рассматривал захватчиков. — Нет, это не потерпевшие кораблекрушение, это люди, которые прибыли в Динотопию с определенными целями. Старые истории, рассказанные пришельцами из внешнего мира, в точности повторяют то, что случилось с нами. Кажется, нас захватили в плен.

— В плен? — Это окончательно возмутило Трилл. — Это что, такая игра?

— Нет, все гораздо серьезнее. Кажется, эти не играют, они пленили нас всерьез, как бы нелепо это нам ни казалось. Вряд ли они нас скоро отпустят.

— Но они не могут так поступить с нами! — запротестовал Аримат. — Я пропущу школу и тренировки.

Шремаза доходчиво объяснила:

— По их виду, дорогой, не похоже, что они изменили бы свои намерения, если бы могли понимать нас. — Она перевела взгляд на младшую. — Килк, ты все молчишь, с тобой все в порядке?

Дочь мотнула головой из стороны в сторону.

— Я в полном порядке. Просто пытаюсь разобрать, что они говорят. Насколько было бы проще, если бы все люди разговаривали на одном языке.

— Но эти говорят не так, как люди, живущие среди нас. — Хизалк выразительно посмотрел на двух человек, которые, кажется, были главными среди нападавших. Те отреагировали на его взгляд с возмутительным безразличием.

— Я знаю. — Килк напряженно вслушивалась в непонятное бормотание. — Вдруг я сумею разобрать несколько слов?

— Попытайся, — поддержал ее отец. — Если бы удалось понять, что они замышляют, это было бы очень полезно.

— Я попробую, — ответила она неуверенно.

Удивительно, но эти люди получали удовольствие от содеянного. Они пребывали в хорошем расположении духа и ходили вокруг пленников с очень довольным и гордым видом, будто заняли первые места в большом марафоне, который проходил в Саврополисе. Хизалк даже подумал, не сумасшедшие ли они, но отказался от этой мысли — слишком уж организованно действовали эти люди.

— Что нам делать, папа? — жалобно спросила Трилл.

Хизалк понимал, что семья ждет от него руководства к действию.

— Ничего… пока ничего. Слушайте и наблюдайте, но не делайте резких движений, чтобы не встревожить их. Люди, способные на столь чудовищный поступок, не могут действовать разумно. Мы должны что-то предпринять, но пока нельзя их пугать, иначе они совершат что-нибудь еще более непредсказуемое. А пока берегите свои силы… и ждите.

Он пощелкал языком и свистнул, обращаясь к мужчине с характерной растительностью на лице. Очевидно, он должен был присматривать за ними. Но тот не обратил никакого внимания на Хизалка, и в конце концов стратиомимус прекратил свои попытки. Придется искать другой способ договориться с этими людьми.

— Видите? — заметил Смиггенс. — Я же говорил, они успокоятся.

Блэкстрап икнул.

— Может быть, они хорошо поддаются дрессировке. Никогда еще не видел животное, которое бы так быстро присмирело без подачки. Думаю, нам без труда удастся их сбыть.

Вокруг шей теперь уже неподвижно лежавших животных обмотали веревки. Пленники, кажется, воспринимали свое теперешнее положение с покорным безразличием. Возможно, они даже будут идти сами и не придется их волочить.

Что-то насторожило Смиггенса. Обернувшись, он увидел, что самое маленькое из животных не сводит с него глаз. Эти глаза, широко раскрытые и прозрачные, были словно глаза ребенка! Досадуя на себя самого, он отвел взгляд.

— Они только животные, — внушал он себе, — и ничего более.

— Как ты думаешь, Смиггенс, насколько быстро передвигаются эти бескрылые птицы?

— Трудно сказать, капитан. Наверняка быстрее, чем африканские страусы. Видите, как они смотрят на нас? Возможно, один или двое могли бы стать такими же разумными, как собака.

— Собака, говоришь? На борту у нас будет полным-полно свободного времени, чтобы подразнить кого-нибудь из них. Может, продадим не всех? А что, если вон того маленького оставить на корабле вместо песика, а? — Он ткнул своего помощника в бок и, зажав пальцем ноздрю, невероятно громко высморкался. Смиггенс тактично отвернулся.

Второй по величине пленник издавал различные звуки: свист, щелканье, цоканье. Смиггенсу этот концерт даже понравился. Но ему все еще было не по себе, и, сам не зная почему, он снова обернулся.

— Они уже совсем успокоились. Можно подумать, будто кто-то уже приручил их.

— Они не причинят хлопот. — Блэкстрап усмехнулся. — Если что, пристрелим одного из них, чтобы другим было неповадно. Это их усмирит!

Он кликнул матросов и приказал им побыстрее сворачивать сети. Он рассчитывал при случае поймать еще несколько удивительных тварей.

Смиггенса постоянно мучил вопрос, почему взгляды этих странных птиц заставляют его так нервничать. Он пытался чем-нибудь заняться, чтобы избавиться от неприятных ощущений.

Шремаза молча наблюдала за непонятными действиями людей.

— Это ведь не игра, да, мама? — Аримат тревожно глядел на нее.

— Нет, дорогой, это не игра. Боюсь, это очень серьезно.

— Мне веревки трут, — хныкала Трилл.

— Попробуй не обращать на них внимания, дорогая. В пути будет легче. Я уверена, эти люди собираются куда-то нас отвести, иначе нам вообще не позволили бы ходить.

— Что с нами будет?

— Возможно, они через какое-то время отпустят нас. — Она сама не верила собственным словам, но детей надо было успокоить.

Трилл задумалась:

— Вы не думаете, что эти люди хотят нас съесть?

— Что ты такое говоришь? — рявкнул Аримат на сестру. — Люди — не карнозавры.

— Я бы не была так уверена, — вмешалась Килк, которая внимательно следила за действиями захватчиков. — Люди едят почти все.

Аримат скорчил гримасу:

— Так ведь и стратиомимусы тоже, но это не значит, что я буду есть человека.

— Почему нет? — перебила его Килк. — Мясо есть мясо.

— Но это же люди. А люди — наши друзья.

— Да, но только не эти, — пробормотал Хизалк.

Поскольку передние лапы Трилл были связаны, ей пришлось использовать голову и шею, чтобы показать.

— Вон тот, — сказала она, кивая в сторону Блэкстрапа, — напоминает карнозавра.

— Когда ты только научишься держать свои шутки при себе! — Хизалк подумал о своих веревках. — Кажется, они не собираются нас развязывать. Мы должны использовать малейшую возможность для побега. Надо сообщить обо всем в Совет Лесограда.

— Может, если сбежим, нам попадется какая-нибудь фермерская семья, которая еще не успела уехать далеко? — вслух размышляла Шремаза. — Думаешь, эти ненормальные люди и их тоже попытаются захватить в плен?

Аримат фыркнул:

— Хотел бы я посмотреть, как бы они справились со стиракозавром.

— Да-а. — Трилл очень хотелось почесать сзади правую ногу. — Или с анкицератопсом.

— От этих людей всего можно ждать, — заметила ее мать. — Сейчас главное — делать то, что сказал отец: ждать подходящего случая.

— Ага, словно фрукты в мешке, — буркнул Аримат.

— Тише, — сказала ему Шремаза. — Все, тише.

— Сосредоточьтесь, — посоветовал Хизалк своей семье, — возможно, нам удастся понять смысл того, о чем они говорят. Смотрите, слушайте… и ждите.