"Если бы Гитлер взял Москву" - читать интересную книгу автора (Шпаковский Вячеслав Олегович)

ГЛАВА II Генералы в песках

Вечером 16 сентября 1941 года три быстроходных войсковых транспорта, переоборудованных из итальянских пассажирских лайнеров, вышли из порта Таранто, чтобы доставить подкрепление германо-итальянским войскам, сражавшимся в Северной Африке. Расстояние до порта назначения было сравнительно невелико — всего пятьсот миль, скорость судов достаточно велика, поэтому эскорт судов охранения состоял всего лишь из одного легкого крейсера и пары эсминцев.

Выход лайнеров был отслежен британской субмариной, дежурившей неподалеку от Таранто, которая тут же сообщила об этом в штаб-квартиру британских ВМС на Мальте. И последствия не заставили себя долго ждать. Уже на следующий день, ранним утром 17 сентября, субмарина «Апхолдер» сумела потопить сразу два транспорта и, несмотря на атаки кораблей эскорта, благополучно вернуться на базу. Очевидная уязвимость средиземноморского маршрута снабжения африканских частей была подтверждена и на этот раз. А для адмирала Вейхольда, прикомандированного с германской стороны к итальянскому военно-морскому штабу в Риме, эта катастрофа сыграла роль последней соломинки, сломавшей спину верблюду. Подсчитав статистику потерь, он отправил пространный доклад командованию Оберкоммандо дер Кригсмарине (ОКМ) в Берлине, который попал на стол гросс-адмирала Эриха Редера уже утром в среду 24-го. Информация пришлась более чем кстати, так как на следующий день Редер должен был отбыть в Каринхале, резиденцию Геринга, в которой он, временно замещая Гитлера, выполнял все функции Верховного Главнокомандующего.

Утром 25 сентября на аэродром вблизи маленького городка Вукерзее уже прибыли Йодль и Паулюс из ОКВ, Браухич и Гальдер из ОКХ, Йошоннек, представлявший Люфтваффе, министр производства вооружения и боеприпасов Тодт и сам Редер. Их привезли в Каринхале и подали кофе в приемной, стены которой были сплошь покрыты картинами, после чего провели в столовую, где для участников встречи уже накрыли великолепный стол. Несмотря на разногласия, существовавшие между участниками этой встречи, Гальдер в своем дневнике впоследствии отмечал, что атмосфера ее была вполне деловой и в достаточной степени конструктивной, хотя многие из присутствующих были определенно раздражены безвкусным обилием статуй, картин и антикварной мебели, которое они здесь обнаружили.

В начале заседания был заслушан доклад Браухича, написанный Гальдером и посвященный ходу выполнения плана «Барбаросса». Доклад был подробным, однако сама его суть была очень проста. Советский Союз не признал и вряд ли когда-либо в будущем признает свое поражение, правда, его наступательные возможности на 1942 год стали сильно ограниченны. Гальдер предвидел значительные трудности в реализации первоначального плана по выходу германских войск на линию

Архангельск—Астрахань, равно как и в завоевании Кавказа в течение весны и лета 1942 года, однако же он отнюдь не считал, что этот план недостижим.

По его мнению, сейчас следовало во всем следовать «Директиве 32» от 11 июня 1941 года, в которой фюрер указывал, что «после разгрома советских вооруженных сил… борьба против британцев в Средиземноморье и Западной Азии должна быть продолжена от Ливии до Египта и Палестины, а при некоторых обстоятельствах также и от Закавказья до Ирана». Выполнение этой директивы должно было быть начато уже в ноябре 1941 года.

Услышав это, гросс-адмирал Эрих Редер тут же постарался повернуть его к своей выгоде. Основываясь на данных доклада Вейхольда, он сообщил, что поставки подкреплений в Африку итальянцы обеспечить не могут и что он, Редер, при данных обстоятельствах настаивает на изменении отношения к положению на Средиземноморском театре военных действий. Он напомнил собравшимся, что фюрер справедливо желал вначале покончить с советской угрозой, после чего разделаться с англичанами в Африке. Это он сам сказал Редеру в мае. Теперь, когда Москва была взята, а мощь Красной Армии сломлена, гросс-адмирал утверждал, что такое время настало.

Затем он представил собравшимся рапорт генерала фон Тома, датируемый еще октябрем 1940 года, в котором он сообщая о ситуации в Северной Африке, утверждал, что четырех танковых дивизий вермахта будет вполне достаточно, чтобы обеспечить вторжение в Египет, что следовало сделать обязательно, чтобы пресечь поток британского снабжения, идущего через Суэцкий канал. Генерал Роммель уже имел в своем распоряжении две дивизии, следовательно, утверждал Редер, если мы дадим ему танковый корпус с Восточного фронта, то он покончит с господством Британии на Ближнем Востоке.

Однако данные поставки будет невозможно осуществить до тех пор, пока в руках у британцев находится Мальта — «непотопляемый авианосец», не уничтожив которого захватить Африку просто невозможно! Он предлагал сначала нейтрализовать этот остров ударами с воздуха, после чего высадить на него парашютный десант. Однако заниматься этим следует не ему, а Герингу, о чем он, Редер, пользуясь случаем, хотел бы его почтительно попросить. Флот, по его словам, не мог оказать данной операции существенной помощи из-за нехватки сил. Более того, все субмарины, сэкономленные в случае удачи этой операции, он предлагал немедленно отправить к берегам Британии.

Свое выступление Редер закончил обзором блестящих перспектив, к которым должно было привести выполнение этого плана. Захват Мальты обеспечит падение Египта; нефть Ближнего Востока окажется в зоне досягаемости самолетов люфтваффе; Средиземное море станет озером держав «оси», за южный фланг рейха можно будет не опасаться, и очень возможно, что после этого на их стороне наконец-то выступит Турция. Индия также окажется досягаемой; в Ираке и Иране можно будет развернуть широкомасштабную войну местного населения против англичан, таким образом, Великобритания, лишенная нефти и своих азиатских владений, падет, а США будут неспособны воевать против Германии, не имея в Европе военных баз.

Разумеется, обо всем об этом собравшиеся в Каринхале знали и без этого доклада. В особенности это касалось самого Гальдера, который имел в своем портфеле целые пачки донесений от Роммеля, который в течение всего 41-го года требовал от него все новых и новых подкреплений. «Вы словно в песок зарываете тех людей и танки, что мы вам посылаем!» — как-то раз весьма резко ответил ему на очередное обращение Гальдер, однако сейчас никаких альтернативных вариантов ему на ум почему-то не пришло. Поэтому он ограничился тем, что высказал неуверенность в возможностях Люфтваффе и итальянцев отбить Мальту у англичан.

Услышав это, Геринг вспылил и заявил, что подобные утверждения безосновательны. Рейхсмаршал процитировал еще раз «Директиву № 32», согласился с мнением Редера и высказал убеждение в том, что Мальта совсем не так хорошо укреплена, как это кажется, и что взять ее силами Люфтваффе и даже итальянцев не составит большого труда!

Йодль, который в течение всех этих месяцев демонстрировал свою преданность фюреру тем, что во всем полагался на его заместителя, с мнением Геринга конечно же согласился. Браухич, как обычно, пошел за большинством, таким образом план Редера, по существу, был принят единогласно.

Конкретные планы предусматривали перевод двадцати дополнительных подводных лодок в Средиземном море со стороны Германии; Люфтваффе следовало перебазировать 2-й воздушный флот из России, чтобы поддержать авиацию в Сицилии, на острове Крит и в Киренаике. ОКХ также согласился перевести один танковый корпус с Восточного фронта в Северную Африку уже в конце ноября. Генерал Штудент, командовавший десантом на Крит, должен был отправиться вместе с Герингом и Йодлем в Рим, чтобы обсудить с Муссолини и начальником его Генштаба Каволльеро план вторжения на Мальту. Генерала Паулюса решили послать в Африку с приказом Роммелю ничего пока не предпринимать, чтобы как-нибудь нечаянно не спровоцировать англичан до тех пор, пока Мальта находится у них в руках.

На этом встреча и закончилась, и весь присутствовавший на ней генералитет отправился гулять в парк и любоваться расставленными там статуями, которые по приказу Геринга были свезены сюда чуть ли не со всей Европы. Помимо статуй, то здесь то там, не уступая им своей омертвелостью, стояли фигуры офицеров охраны из СС, однако на них внимания уже давно никто не обращал. Все были довольны, что им удалось прийти к компромиссу, и это настроило всех на лирический лад.

В итоге недовольным решениями этой встречи остался только лишь один человек, а именно вице-адмирал Карл Дениц — командующий подводными силами Кригсмарине, которого в Каринхале не позвали из-за того, что туда пригласили Редера. Решение перебазировать двадцать подводных лодок из Атлантики в Средиземное море, по его мнению, было в корне неправильным, и, кстати, впоследствии время докажет, что в данном случае он был абсолютно прав!

Пока германский генералитет наслаждался комфортом Каринхале, Эрвин Роммель разглядывал желтые пески Ливийской пустыни из окна своего штабного самолета Фи-156 — «Шторх». Он находился в Африке вот уже девять месяцев, заслужил почетное прозвище «Лис пустыни», вплотную подошел к египетской границе, а главное — сумел отразить мощное наступление английского генерала Уэйвелла в ходе операции «Бэттлэкс». Единственное, чего он пока еще не смог сделать, так это взять Тобрук, осада которого в его глубоком тылу заставляла держать вокруг него значительные силы.

С июня битва в пустыне временно приутихла, поскольку каждая сторона набирала силы: британцы, чтобы в очередной раз попытаться преуспеть там, где потерпел неудачу их «Боевой топор»,[4] тогда как Роммель копил силы, чтобы наконец-то взять Торбук. Пока его войска занимались тем, что закладывали мины от Сиди-Омара до Соллюма, чтобы хотя бы на время отгородиться от англичан.

Впрочем, досаждали немцам не только англичане. Весь август, кажется, был потрачен на борьбу с насекомыми, которые совершенно явным образом взялись «помогать» англичанам. Сначала это были москиты, затем прилетела саранча, потом, откуда ни возьмись, взялись песчаные блохи и какие-то мерзкие кусачие жуки. Причем если блохи предпочитали штабных офицеров, то жуки выбрали своей главной целью почему-то именно его, Роммеля, и сильно досаждали ему, в особенности по ночам.

Далеко не сразу Роммель сообразил, что они поселились в железных трубах его походной кровати и уже оттуда ночами перебираются к нему в постель. Жукам было устроено совершенно восхитительное аутодафэ, когда его кровать вытащили из палатки, облили авиационным бензином и подожгли. «Теперь она стоит ножками в тазах с водой! — написал он в письме своей жене Люси 26 августа. — Так я освободился от жуков и не оставил им ни малейшего шанса вновь поселиться у меня в кровати», — торжествовал он, как будто одержал серьезную победу над англичанами.

4 октября генерал Паулюс наконец-то прибыл к нему в штаб-квартиру и сообщил ему о решениях, принятых в Каринхале. Он не запретил ему брать Торбук, но предупредил, чтобы он пока не беспокоил англичан в районе Сиди-Омара. Впрочем, не успел он уехать, как от Гальдера пришел прямой приказ не провоцировать англичан не только у Сиди-Омара, но и в районе Торбука и все пока оставить так, как есть. Он должен был при любом развитии событий обороняться, а не наступать. Так Гальдер сумел наконец-то взять верх над Роммелем, которого он не любил и не уважал, но до которого руки у него никак не доходили, поскольку Гальдер был крайне занят делами на Востоке. Строптивый Роммель на этот раз, однако, охотно подчинился, поскольку его личные планы и планы Каринхале совпали практически полностью.

В течение более чем ста лет Великобритания укрепляла свое могущество на Средиземном море и в зоне Суэцкого Канала. Владеть каналом означало иметь прямую дорогу в Индию, а Индию совершенно справедливо называли «жемчужиной британской короны».

Британские военные хорошо понимали, какие последствия может иметь для Британии потеря Египта, и стремились сделать все возможное, чтобы ее не допустить. Роль острова Мальта в качестве передового форпоста британских вооруженных сил на Средиземном море поэтому была очень велика, в особенности после того, как Греция и Крит пали.

Именно поэтому сэр Уинстон Черчилль так радовался победам О'Коннора над итальянцами в декабре 1940 года и был так разочарован вереницей неудач, которые за этим успехом последовали всего лишь спустя один год. Как всегда это бывает в подобных случаях, «полетели головы». В частности, генерал Уэйвелл был снят со своего поста и заменен генералом Окинлеком.

Срочно созданная Восьмая армия должна была разгромить корпус Роммеля в Западной пустыне и обеспечить защиту Египта, прежде чем первый немецкий танк, грохоча гусеницами, прорвется через Кавказские горы к Ираку. Уже 19 июля в своей телеграмме Окинлеку Черчилль писал:

«Если мы не используем сейчас затишье, предоставленное нам событиями в России, чтобы исправить ситуацию в Киренаике, то мы можем уже никогда не вернуться в Северную Африку. С момента неудачи операции «Бэттлэкс» прошел целый месяц, и, возможно, еще не один месяц придется подождать, чтобы накопить достаточно сил для нового наступления. Все это время следует использовать для обучения войск Мне кажется, что пришло время для решающего, хотя и трудного сражения в Западной пустыне, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу раз и навсегда, пусть даже для этого вам придется пойти на определенный риск…»

Однако рисковать Окинлеку как раз и не хотелось.

Дошло до того, что он настолько оттянул сроки наступления в Киренаике, что был вызван в Лондон в конце июля для доклада. Здесь, несмотря на все придирки, он сумел выйти сухим из воды и доказать, что наступать на Роммеля раньше 1 ноября смысла не имеет. Черчиллю пришлось с этим согласиться, хотя столь длительное выжидание и показалось ему чрезмерным.

Между тем Окинлек вернулся к себе в Египет и принялся делать то, что считал необходимым, уже не оглядываясь на свое лондонское начальство. Была начата подготовка операции «Крусейдер», которая должна была положить конец германской оккупации Киренаики, а возможно, что и всей Северной Африки в целом. Самое печальное во всем, что происходило в его штабе, заключалось в том, что опыт все того же Роммеля полностью игнорировался, а те генералы, которые научились понимать особенности новой войны, были либо убиты, либо находились в немецком плену. Так, например, командующим Восьмой армией, вопреки мнению Уайтхолла, был назначен генерал Каннингем, недавно разгромивший итальянцев в Абиссинии, но ничего не понимавший в танковых прорывах и танковых клещах. Во всяком случае, он не умел использовать танки так, как это умел Роммель, и у него под руками не было никого, кто мог бы открыть ему глаза на собственную некомпетентность. С другой стороны, у него было почти все, о чем только лишь может мечтать генерал, войскам которого предстояло идти в наступление, так как уже к 8 октября он имел превосходство над силами Роммеля: 3 к 1 по танкам и 2 к 1 по самолетам, чего, по его расчетам, должно было вполне хватить для победы.

Между тем в далекой России немецкие войска уже окружили Москву, а раз так, то победа над войсками «оси» требовалась как можно скорее и во что бы то ни стало. Вот почему, когда Окинлек попросил дать ему еще время на обучение войск и еще больше танков и авиации, то ему вежливо, но твердо в этом отказали и предложили немедленно начать наступление. Окинлек хотел было подать в отставку, однако от этого шага его отговорил один из министров — Оливер Литтлетон, находившийся в это время в Каире. Было решено, что при любых обстоятельствах наступление против немцев начнется 1 ноября.

Запрещая Роммелю нападать на Торбук, Гальдер в то же время позволил ему вести активную разведку, чтобы выяснить планы врага. Поэтому как англичане ни старались, а скрыть свою подготовку к наступлению им не удалось. Уже в середине октября немецкая воздушная разведка заметила, что англичане ведут работы с целью продолжить железнодорожную колею от Мерса-Матруха на запад, а главное — проводят складирование больших объемов военного снаряжения в непосредственной близости от передовой. Итальянская агентурная сеть в Каире своими сообщениями подтверждала, что вопрос о том, чтобы наступать, англичанами уже решен окончательно.

Однако с 27 октября над предполагаемым районом наступления повисли низкие облака, и всякая воздушная разведка стала невозможной. Тем не менее Роммель не стал ждать, а сразу же произвел перегруппировку своих сил. Большая часть итальянской пехоты была оставлена им в тылу, чтобы продолжать осаду Торбука, а итальянские элитарные подразделения — моторизованные дивизии «Ариетте» и «Триест» — были отведены к Бир эль-Габи. Немецкая легкая пехотная дивизия «Африка» была размещена в Сиди-Резехе, чтобы в случае чего предотвратить попытку деблокировать Торбук с юго-востока или же отбить вылазку его гарнизона навстречу наступающим английским войскам. Две танковые дивизии — ударное ядро всей африканской группировки Роммеля — были расположены так, чтобы иметь возможность нанести прорвавшемуся противнику либо фронтальный, либо фланговый удар.

Приведя в состояние полной боевой готовности свои войска, Роммель спокойно ожидал наступления англичан, так как сделал все, что мог. 31 октября было замечено, что радиообмен со стороны англичан практически совсем прекратился, и по войскам передали срочное сообщение о том, что наступление противника, скорее всего, начнется 1 ноября.

В итоге так оно и случилось! Ранним ноябрьским утром тишину разорвали залпы британских орудий и огромная масса танков в количестве более пятисот штук покатилась в обход германских проволочных заграждений и минных полей на Гаер эль-Абид со стороны форта Маддалена. В наступление пошли танки 7, 4 и 22-й танковых бригад, входившие в 30-й корпус генерала Норри. На его правом фланге действовал 13-й корпус, состоявший главным образом из пехоты, который должен был сковать немецкие войска, занимавшие позиции в районе Сиди-Омара, в то время как танки Норри должны были двигаться к Торбуку.

Получалось, что британские части атаковали немецкие войска по двум расходящимся направлениям. Причем в одной колонне главным образом двигались танки, в то время как в другой — пехота, прикрытая танками лишь в самом минимальном количестве. Впрочем, вначале наступление развивалось просто прекрасно. Германские войска повсеместно отступали, так что уже к утру следующего дня английские войска оказались в Габр-Салехе. Однако низкая облачность по-прежнему мешала вести воздушную разведку, и, где находятся основные силы войск Роммеля, генерал Каннингем по-прежнему не знал. Сам Роммель в это время очень опасался, что тот всей своей мощью двинет на Сиди-Резех, который он справедливо считал ключом к Торбуку. Однако английский командующий почему-то решил разделить свои войска: 4-я бригада была остановлена в Габр-Салехе в резерве, 22-я направлена в Бир эль-Габи, где его разведка обнаружила дивизию «Ариетте», в то время как основные части продолжали наступление на Сиди-Резех.

Между тем надо было не распылять свои войска, а наоборот — собрать их в один кулак и двигаться к Торбуку, сметая все на своем пути. Что же касается Роммеля, то он продолжал ждать донесений о ходе британского наступления, а когда небо немного очистилось от туч, тут же выслал воздушную разведку. Впрочем, англичане сделали то же самое, и генерал Каннингем уже на рассвете 3 ноября был в курсе того, что крупные танковые части вермахта буквально нависают над его правым флангом и вот-вот могут перейти в контрнаступление. Собственно говоря, выдвигаться для атаки во фланг они начали еще ночью, по холодку, и вот теперь они были всего лишь в нескольких милях от мирно завтракавших англичан. Внезапного удара, впрочем, у них не получилось, так как их приближение выдало огромное облако пыли, которое подняли танки, мчавшиеся по песку.

Со стороны англичан тут же раздалась команда «По машинам!», и множество новеньких танков «Крусейдер» лихо покатились навстречу германским машинам Pz. III. Английские танкисты начали стрелять, едва только это позволила им дистанция, и тут же обнаружили, что подбивать немецкие танки совсем нелегко. Во-первых, все они имели дополнительное бронирование переднего броневого листа, за которым располагались механик-водитель и пулеметчик-радист. Во-вторых, спереди у них на корпусах были закреплены запасные звенья гусениц и даже мешки с песком. Быстроходные, но не слишком надежные в техническом отношении «Крусейдеры» оказались к тому же слишком «горючими», так как их двигатели работали на качественном бензине. Они вспыхивали сразу, едва только вражеский снаряд пробивал их броню, и тут же превращались в горящие факелы. Уже в 9.00 стало известно, что на 90–100 уничтоженных у англичан танков немцы потеряли всего лишь 15 машин, и Роммель понял, что для англичан это означает начало конца.

К полудню германо-итальянские войска нанесли англичанам новый чувствительный удар. До этого 22-я танковая бригада уже потеряла 24 танка, расстрелянных итальянцами дивизии «Ариетте» из своих 90-мм зенитных орудий, поставленных на прямую наводку. Теперь английские войска, вышедшие к аэродрому у Сиди-Резех, обстреляли германские зенитки «восемь-восемь» калибра 88 мм и нанесли им просто огромные потери. К 14.30 здесь горело уже больше сотни британских танков, а их наступление в направлении Торбука фактически было остановлено.

Тогда Каннингем отдал приказ отступать, причем отступать в направлении на Бир-Сцафсциуф, чтобы где-нибудь там, в пустыне, соединиться с частями 13-го корпуса, обошедшего германские позиции в районе Сиди-Омара и заставившего окопавшихся там немцев отступить. Роммель был своевременно об этом информирован своей воздушной разведкой и тут же приказал преследовать англичан силами 15-й танковой дивизии.

4 ноября немецкие танки догнали англичан, и посреди пустыни развернулась самая настоящая «танковая свалка»: танки стреляли друг в друга практически в упор, а их экипажи, вылезавшие из подбитых машин, тут же вступали в схватку друг с другом и, словно дикие звери, дрались тем, у кого что было в руках, включая гаечные ключи и саперные лопатки. Периодически это поистине драматическое поле сражения бомбила то германская, то английская авиация.

Уже к утру 5 ноября отступление англичан по всему фронту приняло характер повального бегства, и Роммель отдал приказ войскам о преследовании противника.

В это время к войскам прибыл уже сам генерал Окинлек и постарался задержать немцев вводом в бой свежих частей 4-й и 22-й танковых бригад в районе Сиди-Омара. 15-я танковая дивизия немцев получила мощный удар по своему левому флангу и вынужденно перешла к обороне, пытаясь закрепиться фактически на тех же самых позициях, что германо-итальянские войска занимали до 1 ноября. 7-я танковая бригада сумела прорваться через линии итальянской пехоты и выйти к своим, хотя и не без больших потерь. Однако наступление дивизии «Ариетте» было также остановлено прибытием свежей дивизии из Южной Африки.

В итоге маневренная фаза операции как со стороны немцев, так и со стороны англичан стала все больше перерастать в позиционную, что, как считал генерал Роммель, для англичан было более выгодно. Поэтому он, опять-таки в соответствии с решениями, принятыми в Каринхале, отвел свои танки назад и приказал больше англичан не атаковать.

Со своей стороны после восьми дней ожесточенного сражения англичане оказались на тех же самых рубежах, что они занимали до его начала. Огромное количество горючего было сожжено, множество танков и самолетов подбито и сгорело, были расстреляны целые эшелоны боеприпасов, погибло великое множество итальянцев, немцев, англичан, новозеландцев и южно-африканцев. Однако победы британской стороне добиться так и не удалось.

Когда битва в песках Киренаики закончилась вничью и «генералы песка» разошлись, чтобы подготовиться к новым сражениям, в штабах и у немцев, и у англичан принялись анализировать причины неудачи и строчить в вышестоящие инстанции целые папки всевозможных отчетов. Среди британских солдат опрашивали оставшихся в живых участников сражения в надежде, что их впечатления помогут их генералам в выработке каких-то новых тактических приемов с целью разбить столь успешного противника.

Рядовой артиллерист Джон Уэйвелл, например, в своем отчете написал следующее:

«У немцев против нас были танки T-IV, которые они растянули по всему фронту группами по два-три танка. Так они и двигались вперед, а если встречали с нашей стороны серьезное сопротивление — немедленно поворачивали назад. За танками следовала пехота на грузовиках, и обычно это всегда было началом атаки.

Вооружение этих танков составляет короткоствольное орудие калибра 75 мм, что, однако, не мешало немцам стрелять из него на расстояние более восьми километров. Точность при стрельбе с места составляла 80–90 %. При этом их танки всегда стояли так, чтобы не показывать нам свои борта, а лобовую броню наши снаряды не пробивали уже на расстоянии в 1000 ярдов. Таким образом, немцы могли с большой эффективностью обстреливать наши позиции, стоя неподвижно и не опасаясь получить от нас сдачи. На ходу их танки стреляли редко. Впрочем, иногда во время атаки они вдруг открывали частый огонь из орудий не по какой-нибудь конкретной цели, а просто по ходу движения на дальностях 2000–3600 м. Все это они делали, чтобы посеять в нас страх, и надо признаться, что это им вполне удавалось».

Практически в то же самое время высокие качества немецких танков оценили и в СССР, свидетельством чего стала вот эта памятка для воинов Красной Армии рядового и начальствующего состава.

Утверждается в качестве памятки по использованию немецкой боевой машины — среднего танка T-III, рассчитанной на рядовой и начальствующий состав всех родов войск Красной Армии и пособие для партизан и диверсионных подразделений, действующих на территории, занятой противником.

Настоящий документ составлен для подготовки и издания руководства по использованию трофейных танков после их захвата бойцами Красной Армии.

От НКТП — (Романов)

От Военного издательства НКО — (Змий)

28 сентября 1941 г.

Воин Красной Армии!

В совершенстве овладевай трофейной техникой!

В боях за свободу и независимость нашей Родины бойцы и командиры Красной Армии захватывают различные образцы военной техники фашистской Германии и ее союзников. Несмотря на незнакомую конструкцию, в некоторых частях Красной Армии танкисты умеют разобраться с вражеской техникой и удачно используют ее в боях с немецко-фашистскими войсками. Однако во многих соединениях изучению вражеской техники не уделяется должное внимание, что неприемлемо.

Каждый боец Красной Армии должен знать все особенности оружия и боевой техники врага, чтобы умело применять в деле защиты нашей Родины — Союза Советских Социалистических Республик.

Немецкий средний танк T-III представляет собой наиболее совершенный тип танка немецко-фашистской армии. Обладает следующими отличительными особенностями:

Высокая скорость движения на дорогах и вне их.

Превосходная плавность хода.

Простой и надежный мотор, способный потреблять автобензин. Однако для получения лучших результатов нужно применять авиабензин или иной бензин первого сорта.

Малый размер артиллерийского выстрела и возможность произведения выстрела электроразрядным устройством, что значительно повышает скорость и меткость стрельбы.

Удобное расположение эвакуационных люков, позволяющее осуществлять быструю эвакуацию в случае возгорания танка.

Хорошие наблюдательные приборы, обеспечивающие круговой обзор из танка.

Хорошее радиооборудование танка.

Простота эксплуатации малоподготовленным персоналом.

Полный вес среднего немецкого танка T-III составляет 19–21 т; двигатель 12-цилиндровый бензиновый типа «Майбах» с водяным охлаждением. Максимальная мощность двигателя — 320 л.с. Емкость топливного бака — 300 л. Горловины бензобака и радиатора охлаждения расположены в моторном отделении справа по ходу танка. Доступ к горловинам бензобака и радиатора осуществляется через правый люк в крыше моторного отделения.

В настоящее время танк T-III имеет вооружение из 50-мм танковой пушки, по основным характеристикам несколько превышающей отечественную 4 5-мм танковую пушку обр. 1938 г., что значительно увеличивает его боевые возможности по сравнению с танком указанного типа прежних выпусков с вооружением из 37-мм танковой пушки.

Кроме того, многие танки T-III с 50-мм пушкой имеют усиленную толщину лобовой брони подбашенной коробки и башни (суммарно до 52–55 мм), что делает их непроницаемыми для бронебойных снарядов 45-мм противотанковой пушки на дистанции далее 400 м. Эти танки, как правило, оснащены оборудованием для преодолевания глубоких бродов и водных преград глубиной до 5 м. Масса таких танков составляет 22–22,5 т.

Все известные случаи применения трофейных средних танков T-III в подразделениях Красной Армии подтверждают высокие боевые характеристики указанного типа танка.

Хорошая броневая защита среднего танка T-III, высокая плавность его хода, большое количество и высокое качество приборов наблюдения позволяют рекомендовать применение указанного типа танка особенно в качестве машины командира танкового подразделения или танка для проведения разведки близкого тыла немецко-фашистских войск».

В Берлине и Риме все поздравляли себя с очередным успехом, а что касается Роммеля, то он прямо-таки купался в лучах собственной славы. В Риме генерал Штудент изучал карты Мальты, читал лекции своим офицерам и делился с ними опытом операции против острова Крит. Все они были уверены, что это отнюдь неспроста и что такой опыт им очень скоро сможет понадобиться. В Каринхале рейхсмаршал Герман Геринг нетерпеливо ожидал выздоровления фюрера — бремя власти уже начинало понемногу его тяготить. 39-й корпус перебазировался из России в Германию, откуда его путь лежал в Африку.

25 ноября в Средиземном море подводная лодка гросс-адмирала Карла Деница U-331 торпедировала английский линкор «Бархэм». Три торпеды поразили корабль практически одновременно, и от их взрыва сдетонировал боезапас. Корабль взорвался, и вместе с ним погиб весь его экипаж. В общем, все шло как обычно — где-то похуже, а где-то получше, но мало кто в это время подозревал, что вовсе не здесь, а где-то там, далеко на Востоке, война готовится сделать свой новый большой скачок!