"Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе)" - читать интересную книгу автора (Беркли Энтони)

Глава 17

Роджер остался очень доволен сам собой. Его поездка в Роланд-хаус получилась гораздо более удачной, чем он рассчитывал. Помимо всего прочего, Уоргрейв признал, например, свою интрижку с Мэри Уотерхаус и то, что она его шантажировала. Конечно Уоргрейв понимал: что бы он ни сказал Роджеру, это не будет являться уликой, — и потому признался. Роджера ничто из его слов не удивило. Он предполагал, что в чем-то таком Уоргрейв может признаться.

Были и другие удачи. Самой важной, безусловно, являлось анонимное письмо. Оно отлично подтверждало рассуждения Роджера перед поездкой в школу. Против Мэри Уотерхаус должны были появиться какие-то сведения, рассуждал он еще в Лондоне, и действительно такие сведения появились. Роджеру уже представлялось, как это анонимное письмо окончательно разрешит все дело.

Вернувшись в Олбани, он узнал от портье, что полчаса назад звонил старший инспектор Морсби и просил мистера Шерингэма перезвонить ему на следующее утро.

На следующее утро мистер Шерингэм перезвонил ему.

— Мы кое-что добыли из того, чем вы интересовались вчера, мистер Шерингэм, — сообщил ему Морсби. — Я существенно расширил круг предложенных вами вопросов, поскольку решил, что, возможно, вы кое-что упустили из виду.

— Так? — немного прохладно сказал Роджер.

— Так вот. Его там вообще не было. А была сама девица.

— Сама Мэри? — с удивлением воскликнул Роджер.

— Вы не ожидали этого, мистер Шерингэм?

— Не ожидал, — ответил Роджер, с горечью вспомнив свою теорию.

— В общем, думаю, мы можем на это положиться. Служанка дома номер два помнит, что как раз перед отъездом хозяев прошлым летом приходила молодая женщина и предлагала сделать чехлы для кресел. У нее с собой были образцы. Служанка хорошо это помнит, потому что девица называла плату, которая была даже ниже цены материалов.

— Такие ловкачи могут иногда перестараться, — пробормотал Роджер.

— Да. Миссис Коттингтон не было дома, а девица…

— Скорее всего, видела, как та выходила.

— Да. Так или иначе, она сказала, что вернется в тот же день попозже, но больше не появлялась.

— Ага!

— Да, мистер Шерингэм, здесь вы догадались.

— Надо полагать, она разговорилась со служанкой?

— Да. Они немного поговорили о том, когда работа будет готова, и служанка сказала, что не стоит спешить, поскольку в ближайшие две недели дома никого не будет.

— А что насчет номера шесть?

— Там ничего о девице не помнят, но я полагаю, что она туда и не заходила. Эта служанка говорит, что девица спросила, стоит ли ей предложить свои услуги там, и хотя не помнит, что ответила, я думаю, эта девица Уотерхаус выудила у нее, когда те тоже уедут.

— Служанка опознала ее?

— Пятьдесят на пятьдесят. Та была в очках, и служанка думает, что, может быть, это девушка с фотографии. А до того она клялась, что совсем не узнает ее. Но дешевизна обивки несколько встряхнула ее память.

— Хорошо, — сказал Роджер. — Вот видите, Морсби, можете же встряхнуть чью-то память по этому делу. В следующий раз постарайтесь сами додуматься, к кому бы это применить.

Не успел Роджер положить трубку, как понял, в чем была ошибка его прежних рассуждений. В восстановленной им версии предполагалось, что и мужчина, и девица знали о том, что дома мисс Стейплз и ее соседей будут пустовать. Но он не отдавал себе в этом отчета, так как ему важно было, что об этом знал убийца. А как же иначе могла девица Уотерхаус привести его туда, если сама об этом не знала?

Что же получается, всю теорию надо отмести? Конечно она была уж очень предположительной. Истина, видимо, где-то рядом. Теперь, во всяком случае, очевидно, что девица уведомила его о трех пустых домах. Она вряд ли бы так поступила, если бы хотела оставить в тайне от него конечный пункт их путешествия; а это значит, что она повела его туда не за тем, чтобы вымогать деньги. Впрочем, это не так важно. У них могла быть масса других причин туда поехать. В конце концов, это ничего не значит. Важно то, что они оба должны были знать о пустовавших домах для того, чтобы воспользоваться погребом дома мисс Стейплз. Его мотивом было убийство; ее мотив пока не ясен.

Роджер вдруг понял, что новые сведения, полученные Морсби, явно огорчили последнего, хотя он в этом и не признался. Новые сведения разбили последнюю надежду старшего инспектора связать Уоргрейва с Бернтоук-роуд. Разве что подвернется какая-нибудь свеженькая улика из нового источника, а это теперь совсем маловероятно. Морсби, наверное, уже распрощался со всеми надеждами привести Уоргрейва к ответу.

А тогда, подумал Роджер, уже не важно, как сам Уоргрейв смотрит на это. Он позвонил Уоргрейву и пригласил его на обед.

— Обед? — Уоргрейв был явно удивлен. — Извините. Никак не смогу. Я сегодня дежурю.

— В школе?

— Да. В любом случае…

— В любом случае, — твердо сказал Роджер, — вы приедете пообедать ко мне сегодня вечером. Обратно можете вернуться электричкой в одиннадцать сорок. И не говорите, что не можете взять отгул на вечер, если он вам нужен теперь. — Последнее слово он слегка выделил.

— Если он мне нужен, то возможно, — сухо ответил Уоргрейв. — Но собственно говоря…

— Послушайте, — прервал его Роджер, — я вам скажу все прямо сейчас. Некий старший инспектор, которого мы оба знаем, почти точно отчаялся напасть на след некоего лица. А я нет. У меня вообще есть уйма новых данных, которые станут пренеприятным сюрпризом кое для кого. Но прежде чем я выложу их нашему общему другу, я хочу поговорить с вами. Так приедете на обед?

— Да, — после долгого молчания ответил Уоргрейв.

— Я так и думал, — с огромным облегчением сказал Роджер. — Приезжайте к половине восьмого. Тогда успеем выпить по рюмочке хереса. О костюме не беспокойтесь.

Он положил трубку и отправился на гостиничную кухню.

— Мидоуз, я только что пригласил друга на обед. Сделайте-ка нам что-нибудь такое…макабр-р-р…

— Прошу прощения, сэр. Что именно такое?

— Ж-жуткое. Противное. Отвратительное. Мерзкое.

— Боюсь, сэр, я вас не понял.

— Ну и ладно, — махнул рукой Роджер. — Но жаль. Мне так и кажется, что нечто жуткое висит в воздухе.

Если Мидоузу и не удалось в тот вечер достичь вершин жути в отношении приготовленных блюд, то атмосфера определенно была неприятной. Тому способствовало и настроение Уоргрейва. И правда, подумал Роджер, он очень даже смахивает на убийцу: угрюмое лицо, черные нависшие брови, низкий лоб это всегда производит зловещее впечатление. Роджер гордился тем, что принимает такого гостя. Он впервые пригласил на обед человека, практически признавшегося в убийстве, хотя не знал, сколько раз мог принимать неведомого убийцу ранее. По теории Роджера, из каждых двадцати знакомых людей по меньшей мере один — ненайденный убийца. Эту гипотезу ничто не подтверждало, но Роджер получал дурацкое удовольствие от попытки угадать, кто же убийца из каждых двадцати его знакомых.

Уоргрейв говорил мало и по преимуществу односложно выражал свое мнение о тех книгах, пьесах и тому подобном, о чем болтал Роджер. Если он разбирался в них, то не выказывал этого. Как уже имел случай отметить Морсби, самообладание этого человека было сверхъестественным. Роджер наблюдал за ним, мысленно торжествуя победу. Подобных Уоргрейву он раньше не встречал. Он обходился с учителем жестоко, но почему бы и нет. Капля жестокости не причинит Уоргрейву вреда.

Только когда обед был съеден и на столе появился портвейн, Роджер объявил тему разговора, ради которого они встретились. За все время обеда хозяин ждал, не заговорит ли о ней сам Уоргрейв, но тот ни намеком не упомянул с пей. А все-таки он наверняка как на иголках ждал, что наконец пригласивший объяснит свою прямую угрозу по телефону.

— Ну вот что, Уоргрейв, — внезапно прервал Роджер их разговор о недостатках английских частных школ по части преподавания науки. — Вот что, Уоргрейв, как чувствует себя ловко увернувшийся от правосудия убийца?

Уоргрейв невозмутимо взглянул на него.

— Я не совершал убийства и не увертывался ловко от правосудия.

— Не скромничайте. Вы очень ловко увернулись. Но из-за ужасно нелепого стечения обстоятельств об этом узнали. Но вы не остановились. Вы приняли все меры предосторожности даже на случай, если произойдет невозможное и труп обнаружат: все равно не найдется доказательств вашей вины. Поздравляю вас, знаете ли.

— Я вообще не совершал убийства.

— Ну, или расправу, называйте как хотите. Кстати, не стоит ничего бояться. У меня нет полицейских из Скотленд-Ярда за шторами, и под столом, разумеется, нет диктофона. Если хотите, обыщите комнату.

— У вас очень хороший портвейн, Шерингэм.

— Рад, что вам нравится. Но давайте говорить о деле. Вы знаете, что убийства — моя страсть. Мне не приходится толковать каждый день с настоящим убийцей и обсуждать детали его преступного замысла, знаете ли. Вы первый, с кем я беседую лично, с глазу на глаз. Так с чего бы вам так запираться?

— А я-то думал, что это вы хотите мне что-то рассказать.

— Ну, есть у меня кое-что, чем я хотел бы с вами поделиться, это верно. Но не ответите ли сначала вы на мои вопросы?

— Это зависит от того, что за вопросы, — безразлично проговорил Уоргрейв, потягивая портвейн.

Роджер откинулся в кресле.

— Значит, первый такой: сколько времени вы намерены так держаться?

Впервые за весь вечер Уоргрейв метнул на хозяина подозрительный взгляд.

— Как держаться?

— Показывать, что вы убили Мэри Уотерхаус.

— Я ее не убивал.

— Знаю, что не убивали. И вы знаете. И тот третий тоже знает. Но только мы втроем об этом знаем. Так вот я и хочу вас спросить: чего ради вы это делаете?

— Что я делаю? — Наконец в тоне Уоргрейва послышалось беспокойство.

— Притворяетесь, будто убили вы, чтобы прикрыть другого? Пока еще нет последствий, но они вот-вот появятся. Пока что ходят только догадки и неприязнь ваших коллег. Но неужели вы думаете, что на этом все кончится? Вы же скоро потеряете репутацию. Это уже почти секрет Полишинеля. Вам придется покинуть Роланд-хаус; вы нигде не найдете другую работу; и — придется разорвать вашу помолвку, если мыслить логически. То есть, — Роджер тщательно подбирал слова, — если вы, конечно, проследите за логикой.

— Слушайте, Шерингэм, я просто в толк не возьму, о чем вы говорите.

— Нет же, давно взяли, давно.

— Если вы об этой смехотворной идее относительно Даффа…

— О Даффе я и не думаю. И никогда его не подозревал. Мне просто была интересна ваша реакция на такой бред. Я думаю о том, кто действительно застрелил Мэри Уотерхаус. Вы знаете, кто он, не хуже меня, а может, и лучше.

Уоргрейв вертел в руках свою рюмку. Он заметно побледнел.

— Послушайте, Шерингэм, я не понимаю, что за странная мысль не дает вам покоя, — сказал он не так уверенно, как прежде. — Но если вы всерьез подозреваете какою-то невинного человека… я могу рассчитывать на ваше заверение, что нас никто не подслушивает?

— На сто процентов.

— Тогда ладно, тогда не важно, что я скажу. Я действительно ее застрелил.

— Боже! — ахнул Роджер.

— Вы чертовски хитро добились, чтобы я вам эго сказал, ведь я до сих пор не знаю, блефуете вы или нет, — раздраженно сказал Уоргрейв. — Но вы и теперь беспомощны. Мои слова — не улика. Говорите полиции, что хотите. А я просто буду все отрицать.

— Разумеется, — одобрительно согласился Роджер. — А как же.

Уоргрейв молча уставился на него.

— Давайте выпьем еще портвейна, — предложил Роджер и подал ему графин.

— Так какие же у вас новые данные? — спросил наконец Уоргрейв, наполнив свою рюмку.

— А вас беспокоит, что у меня появились кое-какие новые данные? — живо спросил Роджер.

— Ничуть. Они не могут быть явными, иначе бы полиция сама их нашла. Не думайте, что напугали меня сегодня утром. Я прекрасно знаю, что в полной безопасности. Меня никогда не арестуют.

— Никогда?

— Никогда, — твердо заявил Уоргрейв. — Они не сумеют найти подтверждений. Мы все это понимаем. — Он улыбнулся своей холодной безразличной улыбочкой.

— Ну знаете, должен сказать, вы настоящий дьявол, — с восхищением проговорил Роджер.

— Я просто не теряю головы. Это вы хотели сказать?

— Не теряете — никогда, кроме, пожалуй, случая с револьвером.

— Да, тогда я сглупил, — нахмурился Уоргрейв. — У меня в тот день нервы пошаливали. Впрочем, это не имеет значения.

— Как и то, что вы позаботились о том, чтобы убрать пулю. Если бы вы этого не сделали…

— Но, как видите, сделал. Насколько мне было известно, — откровенно заговорил Уоргрейв, — я не сделал ни одной из глупых ошибок. Вы очень верно говорили нам об этом в тот вечер, Шерингэм. Убить действительно очень легко, любому человеку с нормальной сообразительностью.

Он откинулся на спинку кресла и снова улыбнулся, на сей раз почти с триумфом. Роджер с восхищением смотрел на него.

— А-а, вы помните тот вечер?

— Конечно помню. На меня тогда ваши слова произвели сильное впечатление.

— Ну что, почувствовали наконец как легко говорить откровенно?

— Пожалуй, да, — помедлив, ответил Уоргрейв. — У меня… у меня, как вы понимаете, было несколько неприятных ситуаций.

— Понимаю. А что касается воображения, у вас его оказалось намного больше, чем я предполагал, Уоргрейв.

— О, как это нужно понимать?

— Мне кажется, для того чтобы совершить удачное убийство, требуется недюжинное воображение. Когда я говорил о том, как это просто, мне такое и в голову не приходило. Получается, это вовсе не просто. Вам пришлось просчитать и предвидеть огромное количество деталей.

— Ну, знаете… — скромно сказал Уоргрейв.

— Не хотите ответить на пару вопросов?

— Пожалуй. Задавайте.

— Ну, прежде всего меня занимает психологический аспект. Каким чертом удалось вам уговорить мисс Уотерхаус пойти с вами в тот дом? Я, между прочим, предполагаю, что дом был выбран в связи с тем, что у нее был ключ от него. Там она предъявила вам свои требования. Это она узнала что все три дома будут пусты на второй неделе августа?

— Да, все правильно, — кивнул Уоргрейв.

— Ну и как же вы уговорили ее туда вас отвести?

— Пожалуй, лучше я вам этого говорить не буду.

— Почему бы нет? Честное слово, никому не скажу. Я же спрашиваю чисто из собственного любопытства. И вам от этого, кстати, никакого вреда.

— Это была ее идея, — раздумывая, ответил Уоргрейв.

— То, что вам надо поехать туда вместе?

— Да.

— Вам было известно, что она воровка?

— Нет, мне это известно не было.

— Тогда как она объяснила вам, откуда у нее ключ?

— А она сказала, что это дом ее тети.

— Как она объяснила, что приглашает вас туда?

— Ой, не знаю. Хороший пустой дом, сами понимаете. Очень удобно, вот и все.

— Но зачем ей понадобился хороший пустой дом, если у нее была квартира, куда вы могли к ней приехать?

— На то были причины, — поколебавшись, ответил Уоргрейв.

— Вы хотите сказать, что она прямо сразу предложила: у меня есть один пустой домик, давай туда съездим?

— Да, почти так все и произошло.

— И вы не намеревались ее убивать, так? И совершенно случайно решили это сделать, когда увидели, какая замечательная возможность вам представилась? — загорелся Роджер.

— Вы почти догадались, Шерингэм, — кивнул Уоргрейв.

Роджер стукнул кулаком по столу.

— И у вас очень кстати оказался револьвер в одной руке и чемодан со смесью песка и цемента в другой! Так надо понимать?! Да, Уоргрейв, а я был прав: воображения у вас все-таки недостает.

— О чем вы? — встревоженно спросил Уоргрейв.

— Ну, выдумок я наслушался по самое горло. Я предоставил вам все возможности доказать, что это вы застрелили Мэри Уотерхаус, но вы сделать этого не смогли. Естественно, не смогли. А почему? Потому что мы с вами оба прекрасно знаем, что это совсем не вы ее убили.

— Тогда кто же это был? — раздраженно спросил Уоргрейв.

— Гаррисон, — ответил Роджер.